Грязные крылья

Глухие звуки падающих капель отражались от сводов городской купальни: где-то дальше по коридору подтекал кран. Лэйн поёжилась и завернула к женской половине тёплого бассейна. На улице надрывался ветер, но тут, в окружении влажного воздуха и старого кафеля, этого было почти не слышно. Девушка устало зевнула и, отложив полотенце и губку на бортик, неспешно опустилась в воду. Бремя пережитого дня продолжало давить на неё своей уродливой реалистичностью. Всё началось как обычно — с расшифровки книги утром, потом был скудный обед и ещё одна изнуряюще долгая попытка опросить местных, по обыкновению не давшая ничего путного. Перед самыми сумерками они с Анной возвращались в поместье, когда до скрипа напряжённый голос Киры передал по рации: — Отродья к югу за кладбищем. Их около двадцати. Крупные. Повторяю, отродья к югу… По сухому приказу генерала туда стянулся весь отряд. Соблазн бросить всё и забаррикадироваться в поместье был велик, но с одной стороны они не могли оставить даже столь враждебных местных один на один с монстрами, с другой же, — и эта причина была более понятна Лэйн в силу её грубой логики, — восстановить защиту по периметру города нужно было как можно скорее, это был вопрос выживания уже самого отряда. Когда они прибежали на помощь Кире, прибыла лишь малая часть их команды. Отродья лакомились незадачливым сторожем, но с минуты на минуту заметили бы их копошения и тогда даже молитвы не помогли бы. Каин подлетал к месту прорыва защиты, когда увидел, как девушки жмутся к кладбищенской стене вместе со всеми. Спикировав вниз, он оглушительно хлопнул крыльями и рявкнул: — Лэйн, Анна, за здание. На вас раненые. Через долю секунды ангел уже был у группы отродий: обдал их вихрем сухого снега и взмыл вверх, заманивая за собой сразу троих. Лэйн решила не смотреть, как его силуэт то скрывается за низко висящими облаками, то вновь выныривает, уклоняясь от чуть менее быстрых исчадий разлома. От осознания реальности нависшей над ним угрозы её било крупной дрожью. Раненых было много. Очень. В основном среди жителей, кто не успел скрыться вовремя, но и нескольким ребятам из их команды тоже крепко досталось. Отряд занял позиции за полуразрушенной кладбищенской стеной, пытаясь отстреливаться. Если бы не бессмертные, вероятно, в конечном счёте выжили бы единицы наподобие хладнокровного и матёрого Дмитрия. Пилеон и Анхея действовали сообща: выбирали конкретное существо и, кружа вокруг на невероятной скорости, забивали его, сохраняя дистанцию. Каину же приходилось справляться в одиночку: его движения были яростными и отличались куда большим риском, чем атаки других крылатых. Глаза горели алым, вторя тому, как его белая форма неизбежно покрывалась пятнами крови. Кажется, Лэйн видела, как он оторвал голову одному из существ помельче… Впрочем, она уже не была уверена — все события второй половины дня смешались в единое кровавое месиво из жителей, которым ей приходилось оказывать первую помощь. Благо, хоть тут её навыки были полезны. Одна тихо вздохнула, погружаясь в воду по плечи и обнимая себя руками. Волнение всё не отступало, не верилось, что они смогли отбиться на этот раз. Что всё кончилось, хотя бы на время. Казалось, вот-вот откроется окно и какое-то потустороннее существо вновь попробует полакомиться её нутром. От навалившейся усталости глаза болели даже из-за столь приглушённого света купальни. Шёл второй час ночи. Изначально они с Анной хотели пойти омыться вместе, но девушку срочно вызвал к себе Дмитрий, а потом было уже слишком поздно. Однако, глядя на крепко спящую соседку, Лэйн так и не смогла улечься. Под ногтями запеклась чужая кровь и грязь, ныли царапины на коленях, волосы слипались от пота и весь сегодняшний день в целом хотелось смыть с себя в душе. Оставалось надеяться, что её очередной побег из поместья останется незамеченным. В купальне действительно было хорошо. Тепло и абсолютно безлюдно в столь глухой час. Это определённо стоило возможного небольшого конфликта с Дмитрием. — Лэйн. Девушка вздрогнула и резко обернулась на слишком хорошо знакомый голос, доносившийся из коридора. — Надень на себя что-нибудь, пожалуйста, я собираюсь войти, — слышать «пожалуйста» от Каина, кажется, ей ещё ни разу не доводилось. И это удивляло едва ли не больше, чем его внезапное появление. Впрочем, день действительно выделялся среди прочих. Видимо, даже у ангела под конец не осталось сил на ставший уже привычным язвительно-саркастичный уклон их беседы. — Надела, заходи, — вторя его ровному тону, согласилась Лэйн. — Но почему ты идёшь на женскую половину? У парней же своя купель. Вместо ответа бессмертный прошёл по бортику до середины небольшого бассейна, убрал перегородку и раскрыл крылья. В тесном помещении их размах казался особенно внушительным. Только сейчас она смогла рассмотреть его как следует — серые штаны пропитались кровью и скверной этих существ, рукав водолазки был порван, белоснежные перья тут и там были измазаны в чём-то кроваво-чёрном, грязном. Он выглядел пугающе гармонично даже в таком потрёпанном и свирепом виде. Ко всему прочему Каин был до последней нитки мокрым — видимо, изначально он пытался смыть всю эту грязь в душе. — Крылья, — лениво пояснил он. — Слишком большие. А мужская купель ещё меньше этой. Я не рассчитывал встретить здесь кого-то после полуночи. Пропустив последнюю колкость, девушка просто кивнула и осталась стоять в воде у своего бортика, — правда, благодаря внезапной компании, теперь уже в футболке и трусах. Каин тем временем резко стянул с рваную водолазку, обнажая ссадины на предплечьях и молочно-белую кожу спины с сереющими кровоподтёками. Лязгнула пряжка ремня. Он сбросил ненужные теперь штаны и, оставшись в нижнем белье и зная, что на него смотрят, зашёл в воду, тут же вольготно заваливаясь на бок и погружая крылья целиком в тёплую воду. Они были настолько огромны, что самые длинные перья почти доставали до щиколоток девушки под водой. Пространство между ними погрузилось в тишину. Ангел лежал на поверхности воды на спине, закрыв глаза, и его грудь мерно поднималась и опускалась, уступая дыханию. За последние дни Лэйн столько раз ловила свой взгляд на торсе парня, что теперь, видя его практически без одежды, ей казалось, что она знает это тело наизусть. Или у этих ощущений была другая природа, — ей никак не удавалось ухватить мысль и развить её, сознание заволакивало дымкой забытья. Как будто её руки уже касались этих грудных мышц, проходились по подтянутому животу, могли ласково обвить мощные плечи, почувствовать мягкость волос или, боже, даже по-хозяйски опуститься ниже поясницы и сжать… Вздрогнув от неожиданности, она встрепенулась, нужно было срочно развеять эту тянущую низ её живота атмосферу: — Как твои раны? Тебя сильно задело? — вопрос был абсолютно искренним. Памятуя, сколько отродий он взял на себя сегодня, было бы чудом, если бы он никак не пострадал. Она действительно… волновалась за него? Это было непривычно, ведь тревоги о собственной безопасности не занимали её совершенно. Она внешне сопереживала отряду, но скорее по привычке, потому что это было нормальным и потому что, вероятно, от неё этого ждали. И вроде бы так было правильно. Несмотря на их недоверие и жестокосердность, они не были врагами, скорее временными союзниками. А если так, то заслуживали если не искреннего сочувствия, то хотя бы содействия. Каин же был… Вернее стал… для неё другим. Его присутствие как будто возвращало её саму и её эмоции к жизни на те недолгие моменты, когда они находились рядом. Всякий раз, когда она видела, как к нему подлетает очередное отродье, её сердце замирало, а после пульс учащался так, что она слышала биение в ушах. Лэйн сжимала кулаки, кусала губы и хмурилась от осознания, что она ничем не может помочь, ничего не сможет сделать, если вдруг он не успеет увернуться. — Волнуешься за отверженного? — сперва привычно ощетинился он, но, заметив её искренний интерес, смягчился: — Немного. Я быстро регенерирую, это неважно. Ты? Не сразу поняв, что встречный вопрос адресован ей, Лэйн дёрнулась: — Н-нет… Нет. Я помогала раненым, на мне только чужая кровь. — Это хорошо, — выдохнул Каин и нехотя поднялся на ноги. Вода быстрыми ручейками потекла с его ключиц к прессу и ниже, Лэйн пришлось отвести взгляд и сглотнуть. Неловко. Маняще. Неправильно. Знакомо. Крылья частично намокли и теперь выглядели не так пышно, но, похоже, они всё же могли отталкивать влагу, как гусиное или утиное перо. Ангел без особого энтузиазма взял принесённую с собой тряпку, мыло, и начал пытаться оттереть прилипшую грязь. С мокрыми волосами и опущенными крыльями он выглядел особенно уязвимо. К тому же Девушка лучше других знала, как нелегко ему даётся монотонная работа: даже расшифровывая книгу Апокалипсиса, он не мог подолгу усидеть на месте, — начинал думать, расхаживая между рядами, мучить старый орган, мог начать стихийно перекладывать справочники и поджечь половину из них за ненадобностью, — всё что угодно, лишь бы не привязывать себя к одному занятию. Эта черта раздражала её, потому что мельтешения его светлой макушки и экстравагантные выходки сильно отвлекали от расшифровки, но вместе с тем было в его привычке что-то очаровательно непосредственное, немного детское даже, живое. Что-то, что так сильно отличало его от других бессмертных. Смирившись с неловкостью ситуации, она решилась спросить: — Может, тебе помочь? До внешней части ты точно сам не достанешь. Как вы вообще чистите крылья на небесах, неудобно же... Каин обернулся и удивлённо на неё посмотрел. Зрачки в его голубой радужке сперва расширились, а потом последняя мимолётно сверкнула алым. Он усмехнулся и неверяще покачал головой. — Уже не боишься меня? — и, глядя ей в глаза, добавил: — Ты засыпаешь на ходу, а это занятие небыстрое, завтра будешь спать носом в книгу. — Плевать, — безразлично пожала плечами Лэйн, доставая одолженную у Анны губку для тела. Ей действительно хотелось помочь, ощутить себя полезной. Он спасал её уже по меньшей мере пять раз и ничего не просил взамен, кроме работы над книгой, а она за всё это время лишь немного продвинулась в расшифровке «Апокалипсиса». Ощущать себя в долгу было непривычно. — И да, я не боюсь, — поспешила добавить она. — Что же поменялось? Ты по-прежнему меня не знаешь. Ещё недавно в церкви ты… — Ты сегодня разговорчивее обычного, — поспешила она прервать мужчину, — повернись спиной. Вспоминать эпизод с черепом и гранатовым соком не хотелось, она так и не могла понять природу того дурманящего влечения между ними. Оно сбивало с ног и туманило разум, делало её безвольной и ведомой перед его силой. Действительно ли он воздействовал на неё тогда или то была игра её и без того больного воображения? Одно было очевидно — та тёмная, яростная и вне всяких сомнений грешная сторона ангела её не ужасала. В свете последних событий это их даже немного роднило. Сегодня в его движениях на поле боя не было возвышенной благородности или подчёркнутой гуманности, обычно приписываемой подобным ему существам. Но что-то подсказывало, что эти демонические огни в его глазах никогда не будут обращены против неё самой. И он, в отличие от отряда, был честен с ней, насколько позволяла ситуация. Во всяком случае он точно не пытался казаться лучше, чем был на самом деле… Скорее впору было думать, что иной раз он намеренно пытался намекнуть ей на свою природу и предостеречь. Каин послушно развернулся на месте, но краем глаза она успела выцепить его лукавую и полную самодовольства ухмылку. Девушка забрала из его рук тряпку, которую этот бессмертный зачем-то притащил с собой, и бросила в тёплую воду. — Ты слишком высокий, — отметила она, прикидывая, как будет дотягиваться до верхней части крыла. — Можешь встать на колени? — Это у тебя фетиши такие? — не удержался Каин. — Ладно, понял, сажусь, — рассмеялся он, увидев, как она замахивается мыльной губкой. Каин, впрочем, не был бы собой, если бы не поступил по-своему, усаживаясь по-турецки. Вся ситуация его донельзя забавляла. И скованно-смущённая Лэйн, недовольно сдувающая влажную чёлку за его спиной, и сам факт, что он обнаружил единственно возможную приятную для него компанию в этот поздний час именно здесь, да ещё и в этой мокрой облегающей футболке. Стоило бы указать ей на то, как соблазнительно выделялась её грудь на фоне влажной тонкой ткани, и после наслаждаться горящими щеками и проклятиями в свой адрес… Но касания девичьих рук к крыльям были слишком приятны, горячая вода расслабляла мышцы и убаюкивала в своей тёплой неге. Нестрашно, он расскажет ей как-нибудь в другой раз. Зная нрав их криптографа, за такие ремарки можно было действительно получить мыльной губкой в нос. Лэйн плавно очищала перья, иногда проходясь между ними пальцами по направлению роста и вынимая мелкие иголки и прилипшие сгустки чего-то твёрдого и чёрного. Ей не хотелось думать, какая часть отродий могла так присохнуть. Спустя пару минут она освоилась и дело пошло быстрее. — Это приятно, спасибо. Я почти не жалею, что согласился, — тихо сказал ангел. Замечая её смущение, шутливо продолжил: — У тебя как будто есть опыт с крыльями. — У меня был попугайчик в старшей школе, — безэмоционально ответила Лэйн, отдирая очередной ошмёток от его махового пера. Сейчас воспоминание было совсем далёким и блёклым, но она отдалённо помнила волнистые пёрышки и весёлый щебет птицы. — Мы похожи? — фыркнул он. — Керри был ласковый, — «Но зато такой же вредный», добавила она про себя. — Я тоже могу быть ласковым, — не согласился Каин, бессовестно глядя на неё через плечо. — Ага, особенно с Пилеоном. Этот аргумент крыть было нечем, и они вновь погрузились в спокойную тишину, нарушаемую лишь мягким шуршанием губки. Лэйн переключилась на мощные основания крыльев, выходящие из области между лопаток: перья тут были мельче и жёстче, чем нижние маховые. Видеть перед собой эту часть его анатомии было довольно волнительно. Вероятно, она был одной из немногих смертных, кто мог увидеть нечто подобное хотя бы в теории. Она заворожённо провела кончиками пальцев по дополнительной паре мышц, что отходила от позвоночника к основанию крыльев. Каин замер и тяжело выдохнул. — Устал сегодня? — У бессмертных запас энергии гораздо больше, чем у вас. — Я спросила не об этом, — нахмурилась девушка, откладывая губку и принимаясь разминать налитые свинцовой тяжестью мышцы. Почувствовала, как сперва Каин недоверчиво сжался, напрягаясь, но уже спустя секунду расслабился, подставляясь под её руки. — Да, устал, — неохотно признал он. — Я понимаю, — её пальцы продолжили вдумчиво и сильно проходиться по трапеции, иногда переключаясь на широчайшую мышцу спины. Она старалась обходить стороной уже редкие бордово-жёлтые гематомы, — Каин не соврал, скорость его регенерации действительно впечатляла, — чтобы ненароком не сделать больно. Нащупав очередной зажатый узелок мышц у позвоночника, девушка надавила сильнее, массируя точку круговыми движениями. Ангел удовлетворённо откинул голову назад, облокачиваясь затылком на её живот и демонстрируя открытую и нежную шею с выступающим кадыком. Его глаза были прикрыты, длинные чёрные ресницы чуть дрожали, и Лэйн без зазрения совести проследила, как капли воды с его волос стекают на широкий размах ключиц и ниже по груди… — Опять пялишься? — беззлобно усмехнулся Каин. Её пульс подскочил, но на этот раз от приятного волнения: — Ты принимаешь желаемое за действительное. Бессмертный открыл глаза, полыхнувшие алым, и хищно взглянул на неё. Несмотря на уверенность в голосе, девушка зарделась, отводя взгляд в сторону и делая вид, что увлечена очищением перьев у основания крыла. — О, правда? Ну-ну, — в отместку он стал внимательно изучать её черты алым взглядом, нарочно смущая и почти наверняка внутренне торжествуя. Лэйн продолжила тщательно водить губкой по маленьким пёрышкам, наклоняясь ниже и скрываясь от его ярких глаз. Вскоре её внимание привлекла запёкшаяся кровь на коже между лопатками — не задумываясь, она попробовала смыть и её тоже. Каин зашипел и чуть выгнулся. — Извини! Очень больно? — Терпимо, — выдохнул он сквозь зубы. — Там царапина, я содрала корку. Она не очень глубокая, но сильно кровит. Похоже, задело когтем или чем-то вроде того. Извини, я отвлеклась и… — начала волноваться девушка. — Не бойся сделать мне больно, Лэйн, — серьёзно сказал ангел, разворачиваясь к ней корпусом и мягко сжимая её предплечья. — Я не стеклянный. — Но твои крылья так звенят на ветру и, — она вдруг шмыгнула носом. — Каин, ты сегодня едва не… Я… Я… — подступающие всхлипы сдавливали горло и не давали нормально закончить предложение. «Я боюсь тебя потерять» Он неверяще посмотрел на неё, а потом ожил: — Чш-ш-ш, я знаю, я знаю, Лэйн. Не плачь, всё в порядке. Он потянул её вниз, усаживая между своих скрещенных ног в тёплую воду и неожиданно нежно обнял, убаюкивая. — Всё хорошо. Я ведь обещал, что буду защищать тебя, — большие ладони плавно ходили по её вздрагивающей спине. — Ну же, не реви, я посредственный эмпат и совсем не умею утешать. Но она только сильнее сжала его рёбра, пряча лицо в изгибе плеча. На кожу падали крупные горячие слёзы. — А ты всё же умеешь плакать, оказывается, — растроганно улыбнулся бессмертный. — Неужели из-за меня? Лэйн не смогла ответить и только задушенно кивнула ему в ключицу, тут же ощущая, как его сердце начинает биться чаще под её ладонью. — Лейн, ты не оставишь мне выбора, если продолжишь так лить по мне слёзы, — предостерёг Каин. — О чём т… — она не успела до конца поднять голову, когда он перехватил её скулу и резко столкнул их губы. Поцелуй был отчаянным. Лэйн замерла на долю секунды, осознавая происходящее, а после ответила так же голодно. Она выплёскивала в движения уст всё, с чем ей пришлось столкнуться в последнее время — злость, одиночество, отвергнутость, сомнения и липкий страх, удушающий ночами, — весь калейдоскоп приглушённых и неразборчивых чувств. Губы напротив принимали все её переживания, горячо зацеловывали в ответ и уносили в негу без тревог и волнений. Тёплые ладони Каина перетекли на её спину и прижали ещё крепче к обнажённому торсу. Девушка вцепилась в мокрые белые пряди и притянула его голову ближе, проскальзывая языком между припухшими губами. Это было волшебно. Она не знала этого ранее, но теперь остро чувствовала — ей жизненно этого не хватало. На его коленях она ощущала себя правильнее, чем где-либо ещё. Сливаясь в единый кокон из тел и крыльев, они забывали условности: кто они, где находятся, какие опасности им угрожают. Были только жадные движения рук, пальцы, сжимающие до лёгкой боли, острые зубы и рваные выдохи на двоих. — Ты дрожишь. Замёрзла? — с невероятным усилием оторвался от её губ ангел, не спеша, впрочем, выпускать из кольца своих рук. — Нет, — отрезала Лэйн, тяжело дыша. — Тогда что? Всё же пугаю тебя? — не унимался он, неосознанно обнажая свою тревогу. Девушка закатила глаза и от души рассмеялась бы, если бы помнила, как это делается: — Ты правда так себе эмпат. А мне говорили, вы мысли умеете читать, — покачала она головой. — Ты смешной. Иди сюда, высшее существо. Почувствовав власть над происходящим, она качнулась вперёд, обвивая его шею и впиваясь в пухлые губы поцелуем. В этот раз он был более развязным. Каин издал низкий довольный звук и запустил руки под её мокрую футболку, оглаживая рёбра и неумолимо поднимаясь выше. Когда его тёплая ладонь накрыла аккуратную девичью грудь, Лэйн шатко выдохнула ему в губы и царапнула затылок короткими ногтями. — Это было дерзко, — заметил он. — Зато тебе понравилось. Он хитро улыбнулся и потянул её футболку вверх, оголяя мягкую линию живота. — Позволишь? — в голубых глазах вновь сверкнули алые всполохи. Он сказал это ровным тоном, но припухшие от поцелуев губы и частое дыхание выдавали глубокое небезразличие к происходящему. Её тихое «Да» утонуло в очередном голодном поцелуе, Каин сел на колени и притянул её так близко, что ей прошлось развести ноги и практически упасть на его бёдра. Ангел переместился на её шею, слегка задевая кожу зубами и тут же заглаживая свою вину мягкими прикосновениями языка. Девушка тоже осмелела и теперь свободно изучала тонкими пальцами его грудь и напряжённые мышцы живота, обнимала широкие плечи и вдыхала отдалённо знакомый запах, который ещё не успели смыть воды купели. Первый стон вырвался из её груди неожиданно, отражаясь от кафельных стен. Каину явно понравился произведённый эффект и он продолжил терзать её шею с удвоенным рвением. Девушка чувствовала, как их взаимное помешательство разжигало в нём что-то доселе ей незнакомое, властное, ненасытное и вместе с тем трепетно-ласковое. Она не узнавала и саму себя: её тело плавилось под уверенными движениями сильных рук, жаждало, чтобы он касался её везде, интенсивнее, откровеннее, ближе… Возбуждение было столь велико, что ей становилось всё сложнее контролировать себя. Она сжала его плечи и с нажимом потёрлась о напряжённый член под собой, содрогаясь. — Нам нужно остановиться? — слова давались Лэйн тяжело, сознание плыло от похоти и воздуха не хватало. — Это вопрос или ты хочешь, чтобы я перестал? — Нет! — Я так и подумал, — рассмеялся ангел, подхватывая её на руки и вставая. Если бы кто-то сообщил ей, что это махровое полотенце, которое она прихватила с собой из спальни, через сорок минут окажется у неё под голой задницей, а над ней у бортика по колено в воде будет возвышаться обнажённый Каин, отбрасывающий её трусы куда-то в сторону… Сознание упорно отказывалось верить в реальность происходящего. Однако ловкие пальцы, скользнувшие к её нижним губам, раз за разом убежали её в обратном. Настойчиво-нежные касания между ног вкупе с языком, ласкающим её сжавшиеся на прохладном воздухе соски, мягкость и теплота его рта на чувствительной груди, рука, твёрдо удерживающая грудную клетку, пошлые звуки от обилия влаги, — всё это было слишком. Слишком приятно, чтобы она могла сдержаться. Границы дозволенного ломались под тяжестью дыхания бессмертного над ней. Она ярко ощущала его возбуждение, чувствовала себя желанной, нужной, живой. Ей отчаянно хотелось большего. Приятное томление изводило, мышцы внутри лихорадочно сжимались, требуя разрядки. — Каин, — умоляюще позвала она. — Пожалуйста! — Если ты всегда будешь так меня просить… Он голодно окинул взглядом раскрасневшуюся под ним девушку и плавно направил себя, медленно проникая внутрь. Лэйн сжала бёдра, с губ сорвался полный удовольствия стон. Долгожданное ощущение наполненности вытеснило все мысли. Поддавшись порыву, она качнулась навстречу этой восхитительной твёрдости. Каин угадал желание и качнулся в ответ, входя до конца. А дальше всё как в тумане. Она умудрилась оцарапать его бок, он случайно прикусил ей губу. Каин двигался то резко и беспощадно, то дразняще медленно и страстно. Целовал исступлённо, жадно, потом бережно. Лейн цеплялась за его талию и умоляла смотреть ей в глаза, пока он доказывал ей правдивость своих намерений. Им хотелось брать и доставлять удовольствие одновременно, двигаться, разделяя одно дыхание на двоих, как будто мир не стоял на пороге гибели, будто не было чёртовой базы и разлома, только они вдвоём и стучащий в ушах пульс. Каин наклонился к её уху и опалил его горячим дыханием: — Я буду рядом, Лэйн. В ту же секунду её выгнуло на полотенце и девушка всхлипнула, сильно содрогаясь. Ангел ощутил, как она сжимается вокруг него, и почти рухнул вниз, придавливая её своим телом. На бедро попало что-то тёплое. Каин поспешил вытереть бледную кожу, пока Лэйн приходила в себя. — Мы не закончили с твоими крыльями, — заметила она, стоило ей вернуть себе способность к членораздельной речи. — Вообще обычно я чищу их в снегу… — Погоди, то есть ты мог сам отмыть всё это, просто найдя подходящий сугроб?! — Вероятно. Но теперь я уже не смогу отказаться от твоей помощи, — хитро развёл руками ангел, вылезая из купели. Лэйн не знала, чего ей хочется больше, поцеловать его ещё раз или придушить наконец и не мучаться.