Все любят мужчин в форме

Серёжа с любопытством разглядывает снующих людей вокруг. В полицейском управлении, как обычно, суматоха. Он сидит за столом Игоря и нервно постукивает пальцами, ожидая мужчину из кабинета Прокопенко. — Привет, Игоря ждёшь? — Серёжа вздрагивает от Диминого голоса, который так незаметно к нему подошёл. — А, — запинается Разумовский, не зная, что ответить, — да, жду пока они с Фёдором Ивановичем закончат, — парень возвращается к нервному постукиванию по столу, напрягаясь новой компании. — И что б такого больше не было! — грозно заканчивает полковник, выходя с Игорем из кабинета. Грозит тому пальцем перед носом и захлопывает за ним дверь, явно не особо довольный исходом разговора. Игорь в форме. Это один из тех редких дней в году, когда управление проходит проверки и форму заставляют носить даже Грома. У Серёжи от такого вида начинает подсасывать под ложечкой и он нервно покашливает. — Ещё б я перед этим хуем с Москвы не стелился, — Игорь сам не в восторге от сложившейся ситуации. — Ты чё тут сидишь, как прицепленный? Шёл бы домой, я вряд ли освобожусь в ближайшее время, — Гром кивает Серёже. — Так, чего нарыл? — обращается уже к Диме, замечая у него в руках толстую папку. Дубин с энтузиазмом начинает рассказывать, явно довольный полученным результатом. — Я был бы не против, если бы вы, товарищ майор, прицепили меня своими наручниками, — тихо отвечает Серёжа, но этого достаточно, чтобы Игорь услышал. — Кхм, слушай, Дим, я сейчас по-быстрому сгоняю в одно место и вернусь. На связи если что, — Игорь перебивает напарника на полуслове и под удивлённый взгляд хватает Разумовского под руку, выводя из здания. — Был бы не против, значит, — повторяет за ним Игорь и Серёжа краснеет от собственных же слов, неловко замявшись, — Ну сейчас проверим, насколько.

***

Серёжа дёргается, от чего звон металла разносится по всему кабинету. Наручники крепко держат его руки, не давая ни единой надежды освободиться. Металл противно натирает, обещая синяки на следующий день. Вдавленные столом пуговицы рубашки неприятно давят на грудь, ноги начинают затекать. Серёжа тяжело дышит, приподнимается на носочках, стараясь немного размяться. Отросшая чёлка падает на лицо, прилипая к вспотевшему лбу и закрывает обзор. На поясницу ложится тяжёлая рука, не давая ёрзать бёдрами по столу. — Ну-ну, родной, ты так себе все руки сотрёшь, — Игорь ослабляет узел галстука и расстёгивает пару пуговиц формы. Серёжа лишь сопит в ответ, пытаясь взглянуть на майора. А смотреть действительно есть на что. Полицейская форма идеально облегает мускулистое тело. Разумовский знает, что под ней спрятаны крепкий пресс и сетка вен на руках. Галстук развязан и болтается на шее, пара верхних пуговиц рубашки расстёгнута. Звёзды на погонах поблескивают в свете ламп. Серёжа готов кончить только от этого. Проскакивает мысль, что Гром не носит форму только потому, что люди вокруг него не смогут работать из-за постоянного возбуждения, а не из-за наплевательского отношения к уставу. Игорь оглаживает чужие бёдра сквозь ткань брюк, массажными движениями разводя ягодицы в стороны. Серёжина реакция не заставляет себя долго ждать. Он прогибается в пояснице, перенося весь вес на грудь и подставляется под руки. Слегка расставляет ноги для более удобной позы и ёрзает руками под собой, пытаясь удобнее устроиться. Гром, заметив это, спешит расстегнуть чужую рубашку и развести её полы в стороны, чтобы пуговицы не врезались в кожу. Он прекрасно помнил о чувствительной коже рыжеволосого, на которой оставались синяки от любого неосторожного движения. Мозолистыми пальцами задевает горошины сосков, задерживаясь на них, растирая до тихих поскуливаний. Ведёт руками ниже, ненадолго останавливаясь на подрагивающем животе, и, наконец, расстёгивает ширинку, спуская с парня штаны вместе с бельём. Игорь наклоняется, осторожно ведёт языком по пояснице, оставляет поцелуи и слегка прикусывает кожу. Разумовский утыкается лицом в стол, тяжело дышит и вытягивает затекшие руки перед собой. Гром довольно усмехается, слегка стягивает парня со стола, открывая себе доступ к колом стоящему члену. Аккуратно берёт его в руку, круговыми движениями размазывая смазку по головке. Отвешивает звонкий, но совсем не болезненный шлепок. Серёжа вздрагивает скорей от неожиданности, чем от боли и инстинктивно пытается толкнуться вперёд, что Игорь ему пару раз позволяет. Ласка до жути приятна. Свободной рукой Игорь водит по лопаткам и спине, очерчивая еле заметные веснушки. Спускается сухими поцелуями по позвоночнику, оставляет пару совсем слабых укусов на пояснице. Разумовского от такого ведёт. Хочется подставиться под эти губы всем телом, ощутить их каждой клеточкой. Собственное возбуждение неприятно упирается в ширинку, и Гром расстёгивает пуговицу штанов. Резким движением стягивает парня со стола полностью, на что тот испуганно ойкает, не ожидая такой резкой перемены, и оказывается перед Игорем на коленях. — Придётся тебе это как-то исправлять, — Серёжин взгляд упирается в натянутую ширинку чужих брюк и рот наполняется слюной. Каким бы Игорь с ним не был нежным, Серёжа всегда любил грубее. Так, чтобы не оставалось выбора, чтобы всё, что ты можешь делать — это подчиняться чужой воле и следовать за чужой рукой, не задумываясь над алгоритмом действий. За тебя всё решат, за тебя всё сделают. Разумовский уже тянется скованными руками к ширинке, когда над ним разносится громкое: — Без рук! Серёжа покрывается красными пятнами, но тянет молнию зубами вниз. Игорь всё-таки помогает, приспуская одежду и освобождая свой член. Серёжа пару секунд смотрит на него, после чего на пробу обводит головку языком. Не слыша протестов, повторяет пару раз, слегка заглатывая длину. Собственный член упирается в живот, пачкая его смазкой, и Разумовский тянется к нему руками, на что в горло неожиданно толкаются. Серёжа давится, в уголках глаз собираются слёзы и он отстраняется, пытаясь отдышаться. — Родной, тебе разве разрешали трогать себя, м? — Серёжа виновато закусывает губу, отрицательно качая головой. Говорить вслух совсем не хочется, а Игорь не заставляет, довольный и таким ответом. Гром запускает руку в отросшие рыжие волосы, пододвигая парня к себе. Серёжа неловко двигается на коленях ближе и высовывает язык, проводя по всей длине члена и беря в рот, пропуская за щеку. Слегка поднимает голову, заглядывая Игорю умоляющим взглядом в глаза и стонет, слегка насаживаясь, от чего щека характерно растягивалась. Игорь рукой не давит, позволяя Серёже занять удобный для него темп. Собирает чужие волосы на макушке в кулак, слегка оттягивая. Ободрённый тихими довольными стонами сверху, Разумовский лишь старательнее насаживается. Наконец, Сережа отстраняется. Слюна стекает по подбородку, волосы намокли и липли ко лбу и шее, глаза выглядели слегка заплаканными. Он тяжело дышал и слегка подёргивал руками, будто ещё не понял, что выбраться с настоящих наручников задача не из простых. Игорь, довольный открывшимся видом, опускается на кресло позади себя и требовательно хлопает по своей коленке. Серёжа поднимается с затёкших колен и на трясущихся ногах буквально падает на чужие колени. — Игорь, пожалуйста, хватит, я так больше не могу, — Серёжа обнимает Грома за шею, пока тот, пользуясь положением, обводит соски языком. Влажно проводит по ним, после чего дует и любуется на вставший сосок. — Плохо просишь, — голос Игоря становится на пару тонов ниже и с лёгкой хрипотцой, от чего Серёжа плаксиво постанывает, ёрзая по чужому члену. Трясущимися пальцами пытается расстегнуть чужую рубашку и чертыхается, когда у него это не получается. Гром не торопит, аккуратно целует за ухом, и спускается на шею, опаляя горячим дыханием. Разумовский окончательно теряется, чувствуя лёгкий укус и громко стонет. Возбуждение било уже в висках, не давая сосредоточится. Игорю нравится наблюдать за столь возбужденным Серёжей, и он с удовольствием помучил бы его ещё, но сегодня был один из тех дней, когда Гром сам боялся потерять голову. Поэтому майор сам расправляется с оставшимися пуговицами, избавляя Сережу от трудновыполнимой задачи. Приподнимает парня на своих бёдрах и одним движением снимает с себя брюки с бельем. Теперь они соприкасаются кожа к коже и терпкий запах заполняет собой всю комнату. Серёжа чувствует жар на местах, где кожа соприкасается с Игоревой. Хочется прижаться ближе, сгореть до тла, в чём рыжеволосый себе не отказывает, облокачиваясь грудью на Игоря. Приподнимает бёдра и отставляет их слегка назад. Теперь его губы находятся удачно перед шеей мужчины, чем Серёжа пользуется, оставляя яркую отметку, которую зализывает. Гром в ответ на такую дерзость довольно стонет, но всё равно отвешивает ещё один шлепок. — Что я теперь в участке скажу, м? Был же уговор только на невидных местах, — в ответ на это Серёжа слегка сползает вниз и прикусывает чужую ключицу, поднимая довольный взгляд, даже без тени сожаления, на чужое лицо. — Вот засранец, — Гром обратно подтягивает парня выше, задевая его член, на что Разумовский плаксиво поскуливает, утыкаясь в чужое предплечье. — Что, настолько уже не терпится? — несмотря на собственное нетерпение, Игорь старается сдерживать себя, дразня Серёжу. Проводит пальцем по ложбине, крутит вокруг, обводя каждую складочку, но не проникает внутрь. Тело в его руках мягкое и податливое, готовое принять всё, что Игорь может ему дать. Такое доверие тешит его самолюбие, но вместе с тем заставляет чувствовать большую ответственность. — Мгх, — всё, что слышит в ответ на свою реплику Гром. Игорь тянется за тюбиком смазки, и щёлкая крышкой, выливает большую порцию геля себе на руку. Размазывает его между пальцев, согревая, и аккуратно проводит по ложбинке. Сережа дёргается и громко стонет, сжимая плечо Игоря своими пальцами. Гром медлит. Оставляет поцелуи на щеке и вводит первый палец. Серёжа сжимается на нём, не давая пошевелить. Игорь успокаивающе гладит его по спине, водит губами по плечу, стараясь слегка отвлечь. Когда Разумовский слегка ведёт бёдрами, мужчина принимает это за зеленый свет и медленно выходит, тут же возвращаясь обратно. Слышится тяжёлый вздох и Игорь чувствует, как Серёжа внутри пытается расслабиться, но не останавливает движения. Добавляется второй палец, на который Разумовский реагирует спокойнее. Когда же Игорь пытается добавить третий, Серёжа слегка болезненно стонет и соскакивает с пальцев, пытаясь отвести бёдра. — Тише-тише, иди сюда, — Гром кладёт руку на поясницу парня, заставляя вновь выставить бёдра. Проникает двумя пальцами, кладя руку на мошонку. Перекатывает яички, переходя на основание ствола, пытаясь отвлечь от болезненных ощущений. Когда начинают разноситься тихие стоны, Игорь решает добавить третий палец. Серёжа болезненно мычит, но не пытается отстраниться. — Хороший мальчик, — щёки парня безудержно розовеют в ответ на такое обращение. Пальцы изнутри распирают и Серёжа чувствует себя заполненным до краев. — Товарищ майор, а вы всех хороших мальчиков так поощряете? — Разумовский всё-таки находит в себе силы шепнуть это на ухо мужчине. Ему весь вечер хотелось как-то обозначить положение Грома, да сил сказать в слух не хватало. Игорь на это молчит, вытаскивая пальцы. Серёжа подрагивает в ответ на это действие и задушевно стонет, когда ко входу приставляют головку члена. — Нет, только тебя, — и одним движением входит до конца. Сережа совсем не сдерживаясь почти кричит и забывшись, дергает скованными руками. Игорь, наблюдая уже красные полосы от браслетов наручников на чужих запястьях, фиксирует руки парня в своей, не позволяя ими трясти. Гром аккуратно выходит и чуть меняя угол, снова вводит член. Разумовский выгибается в чужих руках и лихорадочно шепчет: — Ещё-ещё-ещё, — протяжно стонет, сам пытаясь насадиться на член. Игорь придерживает его одной рукой за бедро и впивается жадным поцелуем. Серёжа первым отстраняется от нехватки кислорода и жмурится на особо резких толчках, попадающих по простате. Гром чувствует, как по телу, лежащему на нём, проходит крупная дрожь. Игорь сбивается с темпа, начиная вколачиваться в Разумовского, на что тот не переставая подвывает. Серёжа чувствует слегка пульсирующий член внутри себя и сжимается, затрудняя движение. Гром от такого давления откидывает голову назад и громко выдыхает, но всё-таки старается держать темп. Первым не выдерживает Сережа, сильно кусая Игоря за плечо во время оргазма. Ноги дрожат, руки уже болят, а Гром всё время бьёт прямо по чувствительной после оргазма простате, заставляя слёзы катиться из глаз. Их тела перепачканы Серёжиной спермой, которая неприятно липнет между ними. Игорь почти сразу кончает следом, успевая выйти из тела. Сжимает чужие бёдра почти наверняка до синяков и откидывает голову назад, громко простонав. Придя в себя первым, майор тянется к лежащим на полу вещам и достает оттуда ключ. Поспешно расстегивает наручники на чужих запястьях и аккуратно их растирает. Серёжа лежит сверху безвольной куклой, но совершенно довольный. — Ты когда в следующий раз спектакль захочешь устроить, хоть предупреждай, — Игорь вытирает рубахой их животы. — В следующий раз, товарищ майор? — игриво тянет Сережа.