Этюд о вязаных свитерах

Арсений верещит так, что закладывает уши. Странная смесь фальцета и скрипа старой телеги, даже если очень сильно симпатизируешь Арсению и в это время смотришь в его пронзительные голубые глаза, этот звук всё равно милым не назовёшь. Разве что с очень большой натяжкой. Антон морщится и надеется, что скоро воздух в чужих лёгких закончится и Арсений перестанет так орать. А ведь это может быть реакцией на что угодно. На слишком большого жука, на подгнивающую половицу, на неаппетитно выглядящий салат, который около двух часов трясся в багажнике машины вместе с остальными продуктами. Но когда к Арсению подключается второй голос, и они начинают визжать хором, Антон здорово напрягается. Он даже забывает про то, что поднялся в спальню ради тёплого свитера, и сбегает по скрипучей деревянной лестнице вниз без него, ведь голосов из гостиной теперь доносится ещё больше. — Ёб твою мать, Поз, ты же врач! Сделай что-нибудь! — Удаётся разобрать через странные звуки, которые издаёт Арсений, голос Серёжи. — Да что я тут сделаю-то уже? Тут разве что спиритический сеанс устроить и попросить душу войти в это тело обратно! Или за упокой выпить. Я не знаю! Чем дальше Антон проходит в гостиную, тем меньше ему вообще хочется туда идти. Дима и Серёжа говорят что-то ещё, но Антон словно глубоко под водой, он видит лежащее на ковре посреди гостиной тело и теперь прекрасно понимает Арсения, хотя тот больше не визжит, а просто стоит напротив и ловит ртом воздух. Стоит напротив, мать его, тела. Стас лежит посреди комнаты, вытянув конечности, и, не будь его лицо такого бледно-синего цвета, Антон бы решил, что тот просто спит. Спит на пятне из вишневого варенья, которое ел так неаккуратно, что запачкал им шею. — Дыхание рот в рот тогда! Да хоть что-нибудь! — Серёжа не унимается, но его предложения хотя бы имеют под собой какое-то рациональное зерно. — Тогда уж рот в нос, чтобы наверняка, — язвит Дима, который уже на глаз определил, что тут всё, разве что устраивать переливание крови в походных условиях. — У него нос вон какой. Большой. Был большой. Это шок, и каждый реагирует на него по-разному. Вот Антон тоже визжит, причём делает это ничуть не лучше Арсения. Даже хуже, Арсений хотя бы стоит при этом на месте, Антона же штормит по комнате, пока он не натыкается на камин и не хватает с полки подсвечник. Пиздец, он в чёртовом фильме ужасов. Это должно было стать прекрасными выходными. Арендованный домик с беседкой в тишине Подмосковья, жареная на костре еда, дружная компания, которая не собиралась вместе вот просто так уже года… три. Это по подсчётам Стаса, чьё тело прямо сейчас медленно остывает посреди комнаты. — Это что, пранк? Веселитесь тут? — Конечно, тут никто не выглядит так, словно им весело, но значит им и не так уж плохо, если они просто могут стоять и разглагольствовать прямо рядом с мёртвым телом. Если оно и правда мёртвое, конечно. Пранк — это первое, что приходит в голову, и Антон вдруг немного успокаивается, переставая сжимать ножку подсвечника так сильно, что та вот-вот треснет. Вот же придурки. Стас и все те, кто поддержал эту дебильную идею. — Вот ебанутые, — заключает Антон, уверенно подходит к Стасу и толкает его в бок носком кроссовка. — Вставай давай, мы тебя раскусили. Или я вас всех раскусил. Охуели совсем уже, придурки. — Антон… — Пытается вставить что-то Дима, аккуратно хватая друга за запястье и пытаясь оттянуть его в сторону, ведь попытка «оживить» шутника успехом не увенчается, Антон толкает сильнее и сильнее, но тело на полу на его действия совершенно никак не реагирует. — Да прекрати ты так делать, ну! — Отличная актёрская игра. Арсений, ты видел? Возьми парочку уроков, — Антон не унимается, он должен прекратить этот театр, вся эта тема смерти и всего, что крутится вокруг неё, ему совершенно не нравится. — Да, Арсений. В следующий раз просто не дыши, — подхватывает Серёжа, и вместе с Димой они наконец-то оттаскивают Антона в сторону. — Умри по-настоящему. Ты не видишь, баклан, что тут никто не шутит! Оказывается, Серёжа такой сильный. Он хватает Антона за ворот футболки и трясёт так, что выбивает воздух из лёгких. Или это странное ощущение возникает из-за осознания того, что никто рядом не выглядит так, словно им хоть немного смешно. Но тогда какой во всём происходящем смысл, если никто не веселится? Наоборот, лица у всех похоронные, траурные. Будто кто-то… — Нет! — Антон резко отскакивает в сторону, подальше от Серёжи и тем более лежащего на полу Стаса. — Быть не может! Нет! Он не хочет этого делать, но всё равно опускает взгляд вниз. Ему бы расстроиться, Стас был его другом, но первым делом в ход идёт инстинкт самосохранения. Антон снова как можно крепче сжимает подсвечник и испуганно оглядывает друзей. Те выглядят шокировано, наверняка не лучше него самого, а Арсений до сих пор тяжело ловит ртом воздух. Они приехали чуть больше получаса назад, немного опоздали к назначенному времени из-за нерасторопности Матвиенко, но к чему спешка, домик арендован на сутки, а времени было вполне достаточно, чтобы удобно расположиться, пожарить мясо и поговорить по душам. Дима красавчик, он уже бывал здесь, отметил удобство расположения и наличие всех благ цивилизации для тех, кто хочет от этой самой цивилизации убежать. Отличное местечко. Убийственная красота. — Нет, правда. Поз, ты трогал его… Может, это правда пранк? — Голос на октаву выше обычного, но уже хорошо, что Арсений хотя бы находит в себе способность говорить, потому что у Антона, кажется, кроме «нет!», которое он тоже хочет кричать неприличным фальцетом, в черепной коробке больше ничего не завалялось. — Очень тупой пранк, ты слышишь, Стас? Дима кивает и всё-таки опасливо подходит ближе, осторожно наклоняется к телу на ковре, проверяет пульс с той стороны, где вишневого варенья нет, и в итоге отрицательно мотает головой. И дело даже не в том, что он всего лишь стоматолог, Дима хорошо учился и точно владел навыками первой помощи, но помощь сейчас он сможет оказать разве что Арсению, хорошенько стукнув его по затылку, чтобы прекратил ловить ртом воздух, как умирающая рыба. Не хватало тут ещё одного откинувшегося. — Надо валить! Быстро валим, паца… — Серёжа отмирает первым и даже успевает сбежать полшажочка в сторону выхода. — Стоять! — У Арсения отвратительно высокий голос, кажется, он даже пугается сам себя, потому что тут же прочищает горло и пытается повторить уже чуть более привычно: — Стоять! С места никто не сдвигается! Антон этому только рад. Насколько только можно быть радостным вот в такой ситуации. Он крепко сжимает в руках подсвечник, довольно массивный, чтобы в случае чего стукнуть им кого-нибудь по башке. Только бы не промахнуться, ведь руки предательски трясутся, а по спине бегут мурашки, хотя у Антона самая выгодная позиция из всех — он стоит спиной к межкомнатной стене. Пройти через неё и напасть сзади сможет только призрак. — Арсений прав, — подключается Дима, встаёт с колен и отодвигается на пару шагов от Стаса. — Тот, кто это сделал, скорее всего ещё в доме… Это ведь был не кто-то из нас, да? — Ты охуел?! — Серёжа мог бы разбудить и мёртвого, но Антон косится на Стаса и понимает, что это так говорят лишь для красного словца, ведь мёртвый не просыпается. — Думаешь, это кто-то из нас мог его то самое? Совсем уже, придурок? — Я думаю, что тот, кто это сделал, всё ещё тут! Это не значит, что это кто-то из нас, сам придурок! Дима пытается воззвать к здравому смыслу, хотя его тут совсем немного. Эта маленькая перепалка с Серёжей хотя бы является небольшим островком реальности в мире, который вдруг стал похож на дешёвый хоррор. Пятеро друзей едут отдохнуть на природе, снимают дом в живописном и наиболее отдаленном от цивилизации месте, планируют хорошо провести время, пока одного из них кто-то не грохнет. Антон даже не знает, что там бывает дальше, он такое вообще не смотрит. И особенно терпеть не может, когда кто-то внезапно выскакивает из-за угла. Или прячется за дверью. Или в шкафу. Или под кроватью. Наверное, Серёжа всё-таки прав. Надо валить. — Я не об этом, — дар речи наконец-то возвращается к Арсению окончательно, хотя Антон даже не может расслышать его интонации, он просто медленно переваривает всё то, что тут произошло. — Мы же не в кино. Тот, кто это сделал, либо затаился и ждёт, либо уже свалил. Это либо маньяк, тогда он выбрал первое. Либо тот, кто целенаправленно хотел грохнуть Стаса. Тогда второе. Арсений говорит что-то ещё, но у Антона мысли текут медленно, как желе. Кажется, он перестал слышать ещё на слове «маньяк». А Арсений продолжает говорить и снова повторяет это слово. Маньяк на втором этаже… Или в машине Антона. Или где-нибудь ещё, но тогда Серёжа точно прав. — Стоять! — Снова Арсений. Антон даже не понимает, что обращаются к нему, его тело срабатывает быстрее, чем голова, и ноги сами идут к выходу. Предположение о том, что убийца может быть в его машине, ноги целенаправленно игнорируют. — Шаст, я серьёзно! Стой и не двигайся! — Арсений рискует снова перейти на фальцет, и ноги Антона останавливаются как вкопанные. — Если мы сейчас свалим, то тот, кто это сделал, тоже успеет свалить. А мы с вами будем первыми подозреваемыми. Каждый по очереди, блять. Вы же знаете, как это бывает. — Тебе лучше знать. Сериалы на НТВ по твоей части, — защитная реакция Димы в виде сарказма никого не трогает, но с Арсением он решает согласиться. — Полицию нужно вызвать, конечно, но сначала бы самим понять, что за хуйня тут произошла. — Стаса убили! Что тут, блять, непонятного? Антош, пошли. С места никто не сдвигается, а Серёжа, как показывает практика, на словах чуть храбрее, чем на действиях. Наступает гробовая тишина, и Антону самому хочется прикончить тех, кто придумал эти связанные со смертью эпитеты. Идти куда-то страшно. Стоять тут всем вместе чуть менее страшно, но Антон единственный, у кого в руках есть хоть что-то тяжелое, а Арсений так опасно стоит спиной прямо к выходу из гостиной. — Стоять тут тоже не вариант, пацаны, в конце концов этот кто-то мог свалить через окно, — нарушает тишину Серёжа, но Дима тут же отрицательно мотает головой. — Нет, второй этаж мансардный, там открывается только форточка, даже Шаст в свои лучшие годы бы не пролез. Тут по факту можно было выйти только через вот это окно в гостиной, либо через главный вход. — Ты же приехал раньше, — начинает Арсений и на этом же и заканчивает, нервно прожигая дыру в Диме. — Ну… — Чего ты от меня ждёшь? Что я скажу, что приехал и видел, как тут кто-то в кустах прячется? Нет, не было ничего такого. — Но ты же как-то осматривал дом? Территорию? Чтобы мангал был в порядке и, не знаю, полотенца в каждой из спален чистые. — Какой же ты заёбистый, в следующий раз нужно будет отправить тебя первым, чтобы считал в комнатах полотенца, — ворчит Дима и, кажется, что сарказм последнее, что ещё держит его на плаву. — Я приехал не сильно раньше. Мы пересеклись с хозяином, руки пожали, парой слов перекинулись. Он двор показал, беседку, угли… Я всё понял-принял. Здесь тоже вместе были, но смотреть тут было особо не на что. Разве что на камин. Да, он сказал, что камин можно будет разжечь вечером. На второй этаж тоже поднялись, заходили в обе спальни. В той, которая в восточном крыле, заглядывали под кровать, там была раскладушка. Во второй два дивана. Санузел только один, он на первом этаже и там небольшие проблемы со сливом. На большую кнопку в бачке не тыкать, заедает. Кстати, забыл вам об этом сказать, но вот теперь сказал. Всё уютно и чисто. НИКАКИХ маньяков в доме, Арсений, если ты намекал на то, что кто-то мог сидеть в одной из комнат и такой «здрасьте». — А хозяин? — Уехал сразу же после того, как про бачок сказал. Дима замолкает и снова наступает гробовая, мать её, тишина. Всё-таки находиться даже в такой обстановке намного проще, когда слышишь голоса друзей. Когда все молчат, со всех сторон словно окутывает мрачный холод. Хотя Антону немного легчает после слов о том, что под кроватью в спальне, которая досталась ему, никого не было. Просто раскладушка. Их он, конечно, тоже боится, но чуть меньше, чем убийц. Убитая спина против просто убитого. Выбор очевиден. — Получается, хозяин уехал, а ты остался здесь один ждать нас, — подытоживает Серёжа, на что Дима тут же согласно кивает. — И тебя не убили. Значит, убийцы здесь либо ещё не было, либо он ждал именно Стаса. — Или зрителей, — подключается к размышлениям Арсений. — Что было дальше? — Так вы может угадаете, блять? — Фырчит Дима, но на самом деле препираться ни с кем не собирается. — Дальше я сел вон там на террасе и закурил. Потом проверил угли и жидкость для розжига вон там, возле яблони. Потом вернулся на террасу и втыкал в телефон. Написал Шасту, что уже жрать охота, а вы всё доехать никак не можете. Арс ответил, что уже едете, просто Серёжа забыл, что мы собираемся сегодня. Он думал, что завтра. Я сказал, что… — Это мы всё знаем. Пока ты был… — Никаких маньяков. Никаких странных соседей. Никаких гостей из леса. Даже лось ветками не хрустел. Не было ничего и никого странного. Совсем. Похоже, добавить Арсению нечего. Снова наступает тишина, в которой особенно сильно выделяется его тяжелый вздох. Находиться в такой атмосфере очень неуютно, хочется убежать прочь, но потому-то приказ был отдан совсем другой. — А что, если… — начинает Серёжа, поворачивается к Антону, чтобы либо сказать что-то про него, либо обратиться к нему, но вдруг резко переводит тему. — Блять, с нами же Шастун. Шаст, ты как? Антон, это всё сон. Ты в Матрице. Антон хочет ответить что-то, например, послать Серёжу в пешее эротическое, но из открытого рта не вылетает ни звука, слышится только какой-то странный треск, понять природу которого получается далеко не сразу. Антон пугается, хотя это всего лишь треснула ножка подсвечника в его руке. Чёртов пластик, стилизованный под антиквариат. — Шаст, ты главное дыши, иначе рядышком приляжешь, — Дима получает в ответ резкое шиканье от Арсения, который не следует своему же наставлению и не стоит на месте, легко перешагивая через ноги лежащего на полу Стаса и останавливаясь рядом с Антоном. — Антон, держимся вместе. Всё хорошо, — а Арсений будто бы и сам только что не визжал так, что птицы под окнами разлетелись. Остаётся только позавидовать неизвестно откуда взявшемуся у него хладнокровию. — Главное не разделяться, а потом… — Ебать, да, давайте ещё фразочками из фильмов ужасов говорить. Идея, во! — Антон показывает вверх большой палец, но уже радует, что язык он не проглотил и повозмущаться всё ещё в силах. — Я согласен с Серёжей. Надо валить. Голосуем. Кто за? Неизвестно откуда в Антоне вдруг взялась такая уверенность и желание принимать решения, но сразу две руки — его и Серёжина — уверенно поднимаются вверх. — Кто против? — Теперь спрашивает Дима, и руки поднимают они с Арсением. — Всё. Мы победили. — Да с чего бы это? — Фыркает Антон, опуская взгляд на Стаса. В третий раз уже не так жутко, но тот точно не шевелится в ответ на предложение остаться здесь. Хотя какой у него выбор. — За нас ещё Дрон, — Дима показывает куда-то в угол комнаты, Антон оборачивает и правда видит там Дрона, который спокойно кивает в ответ на слова Позова. — А он что тут делает? — Все остальные приехали на одной машине, Антон аккуратно наклоняется к Арсению и уточняет, но тот лишь мотает головой и пожимает плечами. — Так он с нами ехал на заднем, — отзывается Серёжа. — Ну, мне так сказали. Честно говоря, тоже не заметил. Антону ничего не остаётся, кроме как согласиться. В целом, ничего необычного, да и голосование честное. Они стоят тут уже какое-то время, и пока тишина. Никто не выпрыгивает из-за угла с топором или никакое страшное лицо не появляется в оконном проёме. Второго Антон боится даже чуть больше, чем первого, поэтому в окно вообще старается не смотреть. — Ну, господа решалы, тогда предлагайте, что делать, — у самого Антона иных вариантов всё равно нет. — Стоять тут и ждать, может ещё очнётся? — Я хочу понять, что тут произошло, — Арсений опускает взгляд вниз, его передёргивает всем телом, и он решает, что лучше будет смотреть на Антона. — С нами точно будут беседовать, причём с каждым по отдельности. И если наши истории хоть на буковку… — А ведь Стас сегодня с самого утра какой-то странный был, — задумчиво прерывает размышления друга Серёжа. — Ну, с самого моего утра. С обеда был странным, короче. Антон снова опускает взгляд в пол и теперь уже почти бесстрашно разглядывает тело. Выглядит точно совсем как обычно. Даже кепка с головы не слетела. Приклеенная она, что ли. — Когда обсуждали напитки и еду, ни слова не сказал против. Утвердили с первого раза, даже килограмм этих дурацких орешков в термоядерной глазури. Прости, Поз, но это правда мерзость. И в машине всю дорогу молчал. И даже ни слова не сказал когда ты, — Серёжа указывает взглядом на Антона, — перепутал ручку переключения передач с его, — теперь на Арсения, — коленкой. — Не было такого! — Арсений уже выдрессирован так, что эти слова вылетают из него на автомате. А вот Антон соглашается. Да, странно. Очень не похоже на Стаса. — Так он давно странный. Я ещё в начале недели сказал, что не хочу сниматься в рекламе ананасового сока. Там сценарий был просто пиздец, спасибо, кстати, Дрон. И Стас такой «ну, ок, не снимайся», — присоединяется Дима и все дружно кивают. И правда же, странно. — Точно-точно. И я на Джеме сказал, что не хочу надевать носки со сланцами, где вот эта перепонка дурацкая между большим и указательным пальцами, и он такой «ладно», — Антону тоже есть, что добавить, и все снова единогласно соглашаются. Странно? Странно. — И ведь на всякие гаденькие комментарии в соцсетях мне больше не отвечает, — охает Арсений, когда и на него постепенно находит понимание. — То есть, не мне, я-то там не сижу. Остальным всем. Блин, как думаете, депрессия? Но это ведь не он сам… Антон отрицательно мотает головой. Нет, даже в мыслях такое невозможно представить. Серёжа подхватывает и несколько раз повторяет «нет-нет-нет». Арсений молчит и нервно сглатывает. — Чего? Ты что-то знаешь? — Дима смотрит с подозрительным прищуром, а Арсений в ответ одаривает его точно таким же. — Знаю то, что это не он сам, — не менее язвительным тоном отвечает Арсений. Кажется к тому, что кто-то лежит неподвижно на полу, они уже почти привыкли. — Иначе где нож? Или чем его там… — Да, Поз, глянь, ты же должен в этом деле разбираться, — подхватывает Серёжа. — Кого нам опасаться? У него там нож, секира, топор? Не знаю, какие ещё варианты? — Я стоматолог. Могу сказать, что точно не зубы. Вариант с вампиром отменяем, Антош, расслабься, — Антон бы и рад, но до спокойствия и словоблудия друзей ему ещё далеко. — Давайте начнём сначала. Арсений первым его нашёл. Расскажи, как всё было. — Да как было, — Арсений начинает заметно нервничать, но его можно понять, не хочется снова переживать весь этот ужас. — Я спустился вниз по лестнице, свернул вот сюда, а тут… Он показывает на пол, и все снова вынуждены посмотреть на Стаса. Правильно, чтобы не забыть, что именно тут произошло. При всём желании, у Антона это всё равно вряд ли хоть когда-то получится. — Нет, так не пойдёт. Давай с самого начала, — просит Серёжа, и Арсений кивает. — Мы приехали все вместе на машине Шаста. Припарковались в начале подъездной дорожки, дальше пошли пешком. Пришли, ты нас встретил, — Арсений указывает на Диму, — начал ворчать, что долго и что… Ладно, это неважно. Мы какое-то время постояли на террасе. Вы с Шастом курили, я вон там белочку увидел, позвал с собой Серёжу, он не пошёл, потому что разглядывал угли и мангал… А Стас где был? — Он точно какое-то время стоял с нами, да, Поз? — Подключается Антон, он задумчиво хмурит брови, пытаясь восстановить цепочку событий, и приходит к выводу, что ужасно небрежен к повседневным вещам. Но кто же знал, что всё закрутится именно так. — Точно, стоял, — подтверждает Дима. — Но ушёл, когда ты про белочек сказал. Я ещё подумал, странно, что не Шаст, он же по этому всему пушистому больше всех прикалывается. — Да я тогда ещё не докурил. Но Стас совершенно точно ушёл. Вы вместе на белочек смотрели? — Уточняет Антон, на что получает от Арсения очень красноречивый взгляд, который без слов говорит о том, что он бы уже давно сказал об этом, стой они там со Стасом вместе. — Потом Стас отошёл вроде бы к Серёже, потому что я подошёл к вам, — продолжает Арсений и показывает пальцем на Антона с Димой. — Вы что-то про спальни обсуждали, я не стал вдаваться в подробности и первым зашёл в дом. Дверь была приоткрыта, кстати. Я прошёлся по гостиной, подошёл к камину, вот эти все штучки потрогал… Потом зашли вы. Поз спросил, кто где остановится, но сам он уже занял комнату с большой кроватью… — Эй, это я занял с большой кроватью, — вклинивается Антон, в ответ на что Арсений несколько раз кивает. — Потому что я вмешался и сказал, что ты не влезешь на раскладушку. И на диван со своей спиной, — Арсений закатывает глаза, а Антон хмурится, такой части разговора он не помнит, как он вообще собирается беседовать со следователями? Да он же в чём угодно сознается, лишь бы допрос прекратился. — Дима, конечно же, согласился с моими аргументами, потому что иначе, если ты загнёшься, ему придётся везти нас всех в своей машине. Либо мне придётся везти вас всех, и мы приедем только к концу недели. Стас сказал, что такое его не устроит, потому что у него распланирован график Антона… О! Стас был здесь! Арсений радуется так, словно это открытие способно кого-то воскресить. Ну, хотя бы способность радоваться он не потерял, потому что Антон при упоминании имени друга грустно вздыхает. Конечно, он был здесь, они же приехали все вместе. — А я где должен был спать? — Включается в разговор Серёжа. — Я помню, что говорили что-то про диваны. — Да, да, — Арсений снова становится максимально серьёзным. — Раз Поз занимался организацией и всем прочим, ему достался диван в соседней спальне. Серёже тоже, там второй поменьше. Стас согласился на раскладушку, кажется. — А ты сам? — Интересуется Дима, хотя Антону уже и без того кажется, что с этой темой они затянули. Какая разница, кто и где собирался спать, если спать они здесь уже всё равно не будут. Возможно, Антон не сможет спать уже вообще никогда. — Так… а я, ну, тоже на раскладушке. — На одной со Стасом? В той спальне под кроватью была только одна. — Всё, Арсений первый подозреваемый, — почему-то Серёжа находит это забавным, но три пары глаз смотрят на него с явным неодобрением, и он быстро сдувается, но всё-таки оставить свой прикол невысказанным тоже то ещё преступление. — Ну, из-за раскладушки. Типа, ладно, простите. — Нет, погодите, Серёжа отчасти прав, — соглашается с другом Дима и на него удивлённо пялятся сразу все, даже сам Серёжа, который сразу понял, что сморозил что-то не то. — Только я больше за то, что Стас самоустранился, чтобы не спать с вами в одной комнате. Честно говоря, я бы тоже не хотел. — Да в смысле?! В смысле? — Возмущается Арсений, Антону бы тоже возмутиться, но он, в отличие от всех остальных, ещё не забыл про потенциального маньяка в доме. Может напомнить о нём и друзьям, то разговор идёт куда-то совсем не в ту степь. — Да мне вообще без разницы! Я мог бы лечь вот тут в кресле. Или на скамейке на улице. Или вообще не ложиться. — Ага. То есть, ты просто так выбил Шасту большую кровать? Конечно, — Дима саркастично кивает, словно поверил, но сразу видно, что он нет. — И где твои шмотки вообще? В футболке он приехал. И чья это футболка? Антош, а где ты его «случайно» подобрал, опять на углу своей улицы? — Хватит! — Антон и сам пугается того, как громко и сердито звучит его голос. Остаётся надеяться, что их маньяк тоже хоть чуть-чуть испугался. — Это какое вообще имеет отношение к делу? Стас был здесь во время разговора, это мы уже поняли. Он согласился на раскладушку? — Вроде бы, — негромко отвечает Арсений, обнимает себя обеими руками в защитном жесте и снова пытается откатиться в тот момент. — Потом всё. Закончили с распределением мест, и мы с Серёжей пошли за ВЕЩАМИ. Моя сумка там тоже была. Я занёс её, пакет с закусками, мясо тоже, Серёжа сказал пока убрать его в холодильник. Антон открыл пиво, спросил меня «будешь?», я сказал «да» и пошёл мыть руки. Зашёл в туалет, заметил, что из унитаза бежит вода, поправил кнопку, потом… — Стой, — прерывает рассказ Дима. — На тот момент кто-то из вас уже ходил в толчок? Все единодушно отрицательно мотают головой, а потом смотрят на Стаса. — Он тоже нет, — подает голос Антон, но продолжает не совсем уверенно: — Точнее, мне кажется, что нет. Потому что мы обсудили кто где спит, потом я пошёл за пивом и сухариками, предложил одну бутылку Арсению, он отказался. И я отдал её Стасу. Он ещё такой «Хугарден вишнёвый? Ты бы ещё взял…». Там дальше было неразборчиво. Ну, мы пили немного и начали доставать продукты из пакета. Я открыл колбасную нарезку, на запах сразу же пришёл Серёжа, утащил её и бурду свою энергетическую без сахара. Стас был рядом со мной, да. Точно. Он открыл Лейс с сыром. Хотя там были со сметаной и луком две пачки. Не знаю, короче, зачем-то он открыл с сыром. Потом подошёл Арсений со своими наездами, что мы решили сожрать всё, а потом лениться жарить мясо. И что так не делается, пацаны. Я дал ему пива, он замолчал и куда-то ушёл. — Я прошёл дальше в гостиную, — дополняет Арсений. Наверно, это уже на тот случай, если кто-то заподозрит, что он пошёл точить нож. — Получается, в туалет никто не заходил? А кнопка не могла сама просто взять и туда запасть? Дима отрицательно мотает головой, но они все тут достаточно далеки от сантехники, чтобы сделать верные выводы. Хотя потенциальное присутствие здесь ещё одного человека намекает на то, что ничего не происходит само собой. — Тогда получается, что на тот момент убийца уже был в доме? — Пытается подвести хоть какой-то итог Серёжа. — Арс сказал, что дверь в дом была открыта. Он мог зайти, пока Дима ходил по участку, например. Что? Ты мог не заметить, обычно такие люди очень тихо ходят. — Ага. Потом спокойно сходил отлить, смыл за собой. Какой вежливый, — Дима устало потирает лицо руками. Понятно только одно, что непонятно вообще ничего. — Мог бы спокойно за шторой нассать. А мне вот интересно, Арсений помыл руки, а Шаст в это время сухарики точил. А из предъяв Антон озвучил только то, что нельзя жрать, пока не приготовлено основное блюдо. То есть, мясо. Получается, Арсений не возмущался, что ты сам грязными руками ешь? Ещё наверняка и специи с пальцев слизывал. — Может и возмущался, — отвечает Антон, хмуря брови и пытаясь вспомнить всё, что происходило, в мельчайших деталях. — Да я что, каждую секунду докладывать должен? Во-первых, я не помню. Во-вторых, я вроде бы мыл руки. Да, точно, сразу же как пришли. — В туалете? — Ну да. Блять, Поз, ты меня напрягаешь! — Антон впервые за всё время отрывается с места и делает шаг в сторону от Димы. — Мы же не каждую секунду тут расписываем. Ты спрашивал, кто пользовался толчком, так вот я не пользовался. А ты сам где был в это время? Со мной, Арсением и Стасом всё понятно. Серёжа был на улице с мангалом. А ты где был? — Вот тут, — Дима описывает руками гостиную. — Заметил, что как-то прохладно. Решил, что к вечеру должно ещё сильнее похолодать и пошёл проверить камин. Там вроде бы всё элементарно, надо было только растопить вовремя. А прежде чем заниматься всеми этими вещами нужно что? Верно, переодеться. Я поднялся наверх, там, соответственно, переоделся, а потом спустился… Кстати, вот тут я слышал что-то странное. Дима оглядывает комнату и каждого по очереди. Делает это внимательно и даже как-то слишком театрально, что Антон невольно напрягается всем телом. Пауза затягивается, слышно, как громко сглатывает Арсений. — Ну же, говори! — Первым не выдерживает Серёжа. — Да скажу, скажу, — Дима нервно переступает с ноги на ногу. — Я переодевался в той спальне с диванами, потом услышал, что кто-то тоже поднимается наверх и ускорился. Чего вы там не видели, конечно, но всё-таки. Я был уверен, что это Шаст, потому что Серёжа завернул бы ко мне. И Арсений тоже, потому что он такой, что каждый новый угол осматривает. Но никто не зашёл, я переоделся и спустился вниз. Вы все были внизу, помните? Я спросил, чего это пьёте без меня, фыркнул на это ваше пиво и достал коньячок. Кто-то из вас тогда поднимался наверх? — Да, — быстро отвечает Антон, потому что для него это не загадка и уж очень хочется разрушить теорию Димы о том, что всё это время они находились в доме с хладнокровным убийцей. — Это был Арсений. Тоже сказал, что прохладно и что надо бы переодеться. Антон переводит взгляд на Арсения и видит в нём едва заметный укор. Да что там, он уже и сам понимает, что, к сожалению, сказал не совсем то. — И как, переоделся? — Спрашивает Дима, сверля взглядом Арсения, который в тех же самых футболке и штанах, в каких он приехал сюда пару часов назад. В ответ Арсений, конечно же, отрицательно мотает головой. — А что пошло не так? — Забыл, что одежда в другом рюкзаке. — В каком рюкзаке? У тебя же была с собой СУМКА с ВЕЩАМИ, — Дима выделяет последнее слово точно так же, как ранее его выделял Арсений. — С ВЕЩАМИ не значит, что там была именно одежда. Там расческа, зубная щётка, зубная паста, две пары очков, контейнер для линз, раствор для линз, зубная щётка… — Две зубных щётки, получается? — Уточняет Серёжа, и Арсений прожигает его убийственным взглядом, но этот взгляд вне подозрения, на Стаса Арсений смотрел так настолько часто, что у того уже точно должен быть на него иммунитет. — Ты поднялся, понял, что взял не ту сумку, и спустился вниз. С сумкой? — Без. Я оставил её в комнате. — В комнате с большой кроватью. Да, мы поняли, — язвит Дима, убийственного взгляда Арсения он тоже уже давно не боится. — Ладно, это ходил ты. Дальше мы все вместе оказались в гостиной. Я тоже налил себе выпить. Зашёл Серёжа с решеткой для гриля, мы все сидели и смотрели, как он загружает туда мясо. Давали ценные советы, без которых у него бы ничего не получилось. — Стас в это время был с нами? — Уточняет Арсений, и никто не может однозначно ответить на этот вопрос. — Почему-то мне кажется, что его не было. Антон хмурится и пытается вспомнить. У них с Серёжей завязалась шутливая перепалка по поводу того, как правильно жарить мясо, потом к ней подключился Дима, которому, конечно, было виднее, и даже Арсений время от времени вставлял комментарии по поводу того, что Серёжа точно знает, как жарить цыпочек. Была весёлая и непринужденная обстановка, и вот тут Антон приходит к однозначному выводу. Стаса с ними не было. — А где тогда он был? — Задаёт резонный вопрос Серёжа, но ответ на него никто дать не может. — Потом мы с Серёжей вышли на улицу, он сказал, что угли готовы, а я не поверил, — продолжает Дима восстанавливать цепочку событий. — Вы остались вдвоём… — Мы пили и разговаривали, — предвосхищая продолжение, которое может выдать мозг Димы, тут же перехватывает нить повествования Арсений. — Вон там. Он указывает на миску с чипсами, которая стоит на низком журнальном столике рядом с камином. Тут же две открытые бутылки пива — тот самый Хугарден вишневый, который как раз выбрал Арсений. И электронная сигарета Антона. — Стаса с вами точно не было, — подводит итог Серёжа, но не совсем понятно, что им даёт вот этот факт. — Получается, вы не заметили, как он ушёл? — Да не так уж и далеко он ушёл, — поправляет Дима, и ответить на это больше нечего. Антон молчаливо смотрит на свою недопитую бутылку пива. В целом, выпить хочется, но совсем не из-за приятной дружеской атмосферы, а скорее потому, что из-за выяснения трагических обстоятельств пересохло во рту. А ведь бутылка почти полная, наверно ещё даже не успела выдохнуться. — Слушайте, а вот вы сказали, что угли вдвоём проверить пошли, — задумчиво начинает Антон, всё ещё не сводя взгляда со своей бутылки. — Но что-то долговато вы их проверяли, нет? Я успел одну бутылку допить, вторую открыл… Время в компании Арсения, конечно, летело незаметно, но, оглядываясь назад, Антон понимает, что друзей и правда не было довольно долго. Да и отвечать на его вопрос никто не спешит. Антон поднимает взгляд на Серёжу, тот в свою очередь смотрит на Диму и пытается передать ему что-то с помощью телепатии. И Дима как будто даже принимает послание и отрицательно мотает головой, что Антону совершенно не нравится. Он подозрительно щурится, ставит на журнальный столик рядом с бутылками сломанный подсвечник и упирается кулаками в бока. — Да давай расскажем! — Первым этот тяжёлый взгляд на себе не выдерживает Серёжа. — Поз, серьёзно, ну! Это же не шутки. Проще говорить, как есть, чем потом разгребать всю хуйню эту. Что мы там так долго делали? Проверяли угли. — Очень смешно, — на самом деле Арсений выглядит так, будто ему не смешно абсолютно. — «Проверяли угли» они. — Да, проверяли, — настаивает на своём Серёжа, а Дима продолжает отрицательно мотать головой, хотя пути назад у них уже всё равно нет. — Проверили, не горело там. Поз говорит, жидкость для розжига давай, сейчас всё сделаю. Я говорю, нет её. Я так поджёг, всё круто горело, но потом то ли ветер, то ли ещё что… Потухло, короче. Мы решили попробовать ещё раз, подожгли там щепки какие-то, потом накинули сверху, всё хорошо шло, но опять потухло. Мы ещё раз… — Вы что, пацаны, не смогли огонь развести? На готовых углях? В мангале? — Подытоживает Антон, ухмыляясь. — Вот это позор! А чего нас не попросили помочь? Блин, вот это и прикол, конечно. — Лучше бы сказали, что вы там сосались. Ну правда, пацаны, — Арсений неодобрительно качает головой. — Получается, всё это время Стаса не было ни с вами, ни с нами? Получается, что так. Молчание — знак согласия, но это странно, потерять в недрах этого дома целого человека. Или его похитили? Антону всё это нравится всё меньше и меньше. Наверно, Серёжа был прав. И почему только они сразу отсюда не свалили? — Ладно. Мы были там, вы здесь, — устало продолжает Дима. — Но когда мы наконец-то смогли разжечь огонь, а я вернулся в дом за мясом, никого из вас тут не было. — Так я наверх пошёл. Ты точно отметил, прохладно было, — Антон не медлит и отвечает почти сразу, ведь над правдой обычно не задумываются, хотя взгляд друзей полон недоверия, даже не сразу удаётся понять, что именно не так. Наверно, дело в том, что Антон уже в худи, именно в той, в которой он и приехал. — А. Так это для Арса. Он же говорил, что замёрз. Но один раз он уже за свитером ходил и что-то там у них не заладилось. В общем, в этот раз решил сходить я. — Да, точно, — Арсений активно кивает, все переключают внимание на него и, как хочется верить, не замечают расслабленный выдох Антона. — Я попросил сходить за свитером, а сам ушёл в туалет. Пиво, отлить… Ну, понимаете. — Понимаем, — отвечает Дима и правда очень даже понимающе. — Только прикинь, вот незадача, я тоже в это время ходил отлить. И тебя там точно не было. А ещё знаешь что? Бежала вода в бачке. А это значит что, Серёжа? — Что последним в туалете был точно не Арсений, ведь он уже знал, что кнопка заедает. — Бинго, Серёж, — хвалит друга Дима и теперь его взгляд тяжелый и полный недоверия. — Что-то не сходится, господа. Где ты был, Арсений? Обычно Арсению палец в рот не клади, а тут он успевает только возмущённо что-то промычать. Антон тоже мнется на месте, кажется, это он стал причиной того, что всё пошло наперекосяк, но сдаваться так просто Арсений точно не собирается. — Я сказал, что ушёл в туалет. Так и было, — Арсений поправляет волосы и переступает с места на место, пытаясь скрыть нервозность, но на деле у него совершенно ничего не получается. — Но я решил, что туалет должен быть и на втором этаже тоже. Мы с Шастом поднялись вместе, он пошёл за свитером, а я пошёл искать туалет. — Там две двери. И как, нашёл? — Дима полон скептицизма, но по нему видно, что он жаждет узнать, что же, по версии Арсения, произошло дальше. — Нет, не нашёл. Нашёл вторую спальню с диванами. Посмотрел там всё, никакой ванной комнаты на втором этаже не было. Не очень удобно, да? Если ночью захочешь в туалет, придётся идти вниз по лестнице. И дублирующего выключателя наверху тоже нет. Однозначно, совсем неудобно, — к концу рассказа Арсений говорит уже почти спокойно и даже максимально складно. — А потом я спустился вниз, а тут… Арсений указывает на Стаса двумя руками, но Антон уже не смотрит. Его мозг напряжённо работает, как и мозг Димы, который, кажется, цепляется за какую-то определённую информацию. — Так, погоди-ка, — Дима смелеет и начинает измерять шагами комнату, как великие детективы в популярных экранизациях. — Ты говоришь, что вы вместе поднялись наверх. И ты пошёл искать туалет. Там две двери, напоминаю. Ты туалет не нашёл и спустился вниз… — Ага, — коротко, но ёмко заключает Арсений. — Но ты не учёл факт, что всё это время здесь был я, — Дима указывает рукой на кухню, со стороны которой прекрасно просматривается лестница. — А я был тут долго, пока загружал вторую решётку и, что греха таить, немного похавал закуски и попил коньячка. Потом зашёл Серёжа, допил свою бурду, взял вторую банку и сказал, что перевернул мясо. Тебя всё ещё не было. Ты всё ещё искал туалет. Пиздец там оказывается лабиринт Минотавра. — Погоди, Поз, не дави на них. Мы же тут не за этим, — Серёжа произносит настолько здравую мысль, что хочется его расцеловать. — Арс, ты не нашёл туалет, конечно же, и спустился вниз. Стас уже лежал вот здесь, посреди гостиной. Ты начал орать как в жопу укушенный, потом появились мы все по очереди, так? Сначала Поз, он был на кухне. Потом зашёл я с улицы. Последним спустился Антон. Всё верно? — Вроде бы, — отвечает Арсений. — Там я дальше уже плохо запомнил, кто и за кем появился. Получается, в тот момент мы все были поодиночке и могли стать жертвами? — Ну, тут история умалчивает, — недоверие из голоса Димы так и никуда не исчезло, он поворачивается к Антону, а Антону сейчас меньше всех остальных хочется участвовать в разговоре. — А ты свитер так и не нашёл? Антон немного тормозит, пытаясь сопоставить то, что наболтал сам, с тем, что наболтали другие, и фактами, которые на лицо прямо сейчас. Арсений в футболке, получается, что не нашёл. Минут двадцать усиленно искал, или до какой там степени Серёжа решил прожаривать мясо. — Да там и правда всё не так просто. Короче, нет, не нашёл, — максимально небрежно отвечает Антон. — В целом всё очень странно, конечно. Стаса до этого никто не видел сколько? Около часа? А потом он вдруг раз и взялся вот тут, на ковре в гостиной. На втором этаже его точно не было, получается, в гостиной он мог снова появиться только если вошёл с улицы через дверь. Серёж? — Да там только Поз туда-сюда ходил. А вообще, я занят был. Для вас, лодырей, старался. — Кстати. А где шашлык? На этот вопрос Серёжа вот так сразу ответа не находит. Он мнётся, переступает с ноги на ногу и наконец-то выдаёт неопределённое: — Там. — Уже сгорел к хуям, да? — А вот это уже кажется интереснее, чем дело о неудачном поиске свитера. Во-первых, Антон рад, что удалось перевести тему, а во-вторых, вот это правда то, что вызывает вопросы. — Нет, не сгорел, — мнётся Серёжа и впервые за весь вечер внимание всех присутствующих здесь направленно исключительно на него. — Я успел снять его с углей. И вот давайте без этих предъяв, кому более, а кому менее прожаренный. Вот я жарю так. — Только с одной стороны? — Интересуется Дима, и он тут из тех, кто может предъявлять за готовку. — Ты же сказал, что только перевернул. Там от силы минут пять прошло. — Вот такой у меня рецепт. Из Армавира. — А может, ты просто знал, когда услышал Арсения, что заварушка тут будет долгой, и поэтому убрал мясо, чтобы оно не сгорело? — Продолжает Дима, но такая теория уже не нравится даже самому Антону, но в основном из-за того, что это уже не шашлык, а хуйня какая-то получается. Как и все эти их выходные в целом. — А вы заметили, как активно Поз на всех гонит? — Серёжа обращается ко всем, но в первую очередь к Арсению, явно пытаясь внушить ему свою теорию. — Сначала на тебя, потом до Антона доебался. Сейчас вот до меня. А сам-то он всё это время был на кухне, в нескольких метрах от того места, где всё произошло. И при этом ничего не слышал и не видел, да, Дима? — Да, Поз, — Антон, хоть к нему напрямую и не обращались, активно поддерживает Серёжу. — Ты же был здесь. Слышал, как Стас вошёл? Или как ещё кто-то тут ходил? Ну? Со стороны это выглядит так, словно Дима усиленно пытается что-то вспомнить. Именно так, а не подгоняет факты, чтобы отмазать себя от всей этой истории. У Антона уже развивается настоящая паранойя. Если до этого он на подсознательном уровне активно убеждал себя, что в этом уютном загородном домике скрывается маньяк, то сейчас эти мысли так или иначе отходят на второй план. Даже очень реалистичный труп на полу не спасает. — Только тебя видел, — подумав, отвечает Дима и продолжает смотреть на Антона, который в свою очередь вопросительно поднимает бровь. — Как ты спустился вниз, повернул в гостиную и через секунд десять пошёл обратно на второй этаж. — Не было такого! — Вклинивается Арсений, хотя Антону и самому было, что ответить. Он бы сказал один в один то же самое, но вопросов бы это вызвало чуть меньше. — Да знаю, что не было. Я подумал, мы уже просто хуйню всякую рассказываем, — Дима вдруг резко становится не нарочито подозрительным, а максимально серьёзным. — Получается, вот так оно всё и было. Плюс-минус. А знаете, я наконец-то кое-что понял… Давайте голосовать! Кто убил Стаса? Кто-то из вот этих двух гусей, которые в любой обстановке сворачивают всё к тому, что где-то сосались и прикрывают друг другу задницы. В прямом и переносном смысле. Вот этот армянский повар, который потерял по пути шашлык? Или я! Который честно пытался следить за вами всеми и разобраться в ситуации и, кажется, мне даже это удалось. Я считаю, что убийца Шастун. Поворот настолько внезапный, что даже не находятся слова для возмущения. Да Антона тут даже открыто вслух никто не подозревал, а потом вдруг появляются вот такие предъявы. — Кто ещё думает, что это Антон? — Спрашивает Дима, показательно игнорируя, как у Антона с каждой секундой рот от возмущения открывается всё сильнее и сильнее. А ещё Серёжа — предатель. Он мнётся, тянет время, но в итоге поднимает вверх руку. — Ну, я, — начинает он неуверенно. — Честно говоря, сначала я думал, что это Поз. Он так активно начал гнать на Арса, а потом вообще на всех по очереди. Но мы с ним практически всё время были вместе, и я подумал, что он бы вряд ли решил остаться на первом этаже один после того, как убил Стаса. Мне кажется, он бы вышел на улицу и начал опять максимально отводить от себя подозрение. Ну, как он всегда делал. Возможно, после этих моих слов он сменит тактику, но прямо сейчас я уверен, что это не Димка. А вот Арсений подозрительный. Подозрительно кое-кого прикрывает. — И поэтому убийца — это я? — Антон искренне возмущён такой логикой. — Нет уж, давайте звонить настоящим копам. Это что такое вообще? Против меня ни одной улики, подозрительный среди нас Арсений, а убийцей оказываюсь я?! Нет уж, я против Поза. Он подстрекатель, и ещё у него была реальная возможность это сделать. Он был один на первом этаже. Серёжа, подумай хорошо, я тебя умоляю. Арс, что думаешь? Удивительно, что сегодня подозрения не падают именно на Арсения. Хотя если бы на место прибыли настоящие полицейские, скорее всего именно он стал бы первым подозреваемым. Из-за своих непростых отношений со Стасом и порой взаимной неприкрытой неприязни. Но сейчас работает другая логика. — Я уже решил, пацаны. Но прежде чем озвучу своё решение, я ведь могу задать вопрос, да? — Аккуратно уточняет Арсений и продолжает только после того, как получает ровно три кивка. — С нами Стаса не было точно. Получается, он был всё это время с вами, верно? Потом зашёл в дом, а тут его и… К чему была эта ложь? — Конечно, куда ж он денется. Но мы ни разу и не говорили, что его не было именно с нами. Вот то, что его не было с вами, я точно сказал, а в остальные моменты просто решил помолчать, — Серёжа больше ничего не скрывает, тем более раз уж он сегодня один из тех, кто вне подозрения. — Думаешь, мы почему там столько с огнём провозились? Эти его ценные бесполезные советы, куда бы мы без них. — Я думаю, что это был Димон, — в итоге озвучивает Арсений, и Антон сомневается, что признание Серёжи изменило его решение. Скорее всего оно было принято изначально, и теперь Антон не один стоит с поднятой вверх рукой. — Но я не совсем понял, почему вы решили не признаваться, что он был с вами. — Да потому что всегда так бывает, кто видел последним, на того и все шишки, — отвечает Серёжа, всем своим видом показывая, что из-за этой небольшой лжи совершенно не раскаивается. — Да и с кем ему быть, с вами что ли? Тоже верно. Но Антон почему-то об этом не подумал. Он больше склонялся к мысли, что кто-то похитил Стаса, убил его, спрятал где-нибудь во дворе, а потом притащил в гостиную. И сделать всё это мог бы именно Дима. Серёжа не очень внимательный, провернуть такое под его носом вполне реально. — Получается, два на два? — Заключает Антон, у которого ещё появляется призрачная возможность отыграться. — Что тогда… — Три на два, вообще-то, — Дима кивает куда-то в сторону, Антон следит за направлением его головы и встречается взглядом с Дроном. А, точно. Вот зачем они его с собой взяли. — О, Дрон! — Искренне удивляется Антон, словно видит его впервые. — Кто против Поза поднимают руки. Подними ещё раз, ты чего. — Он против тебя. Уж прости, братан. Но правда, тебя Арсений сдал. Давай, вскрывайся. — Да вы совсем уже охуели, — Антон всё ещё считает, что фактов в его сторону ноль, и уж точно не видит тут подставы по стороны Арсения, а всё потому… — Я не убийца, видали? Придурки. Антон достаёт из заднего кармана штанов свою карточку и машет ей перед носами друзей. Пустая, без коварного и загадочного чёрного креста, который заставляет тебя хитрить и размышлять, когда же подвернётся наилучший момент, чтобы прикончить жертву. Но Антон чист, как младенец, в отличие от его помыслов, ведь, несмотря на то, что это всего лишь игра, проигрывать Антон уж очень сильно не любит. — Посадили невиновного, детективы хуевы, — бурчит Антон, кидая карточку на пол, и берёт с журнального столика свою недопитую бутылку. Или это бутылка Арсения? Да какая уже разница. — Стас, вставай, всё пошло по пизде, справедливость не восторжествовала. Позов на свободе, сейчас нас всех тут порешает. Стас на призыв к действию никак не реагирует, даже не шелохнётся. — Погодите, так это и не я тоже, — Дима достаёт карточку, которая ничуть не отличается от той, что сейчас валяется на полу возле ног Антона. — Так и знал, что это ты со своим шашлыком! До того момента, как Арс спалился, я так и думал, что это Барбарисыч. Серёжа усмехается и отрицательно мотает головой. Его карточка тоже девственно чиста, хотя секунду назад и сам Антон склонялся к мысли, что если это не Дима, то значит вот этот бородатый тип со своими сомнительными шашлыками. — Вы серьёзно, пацаны? — Усмехается Арсений, на его карточке большой и жирный чёрный крест, а на лице довольная кривоватая усмешка. В этой игре, несмотря на то, что он вообще-то актёр, Арсений выигрывает впервые. — Вопрос: кто убил Стаса? И я последний подозреваемый? – Да как так? А почему? А когда? — Антон честно пытается срастить, но получается так себе. Арсения он даже не подозревал, у него и варианта-то такого в голове не было, хотя все были в одинаковых условиях, когда вытягивали свои карточки. — Ты же был со мной всё это время, как вообще… — Прости, я тебя отвлёк, — извиняется Арсений, извинения искренние, но самодовольная ухмылка с его лица никуда не девается. — Как ты его отвлёк? — Уточняет Дима, но меняет своё решение за секунду. — Нет, стой. Я не хочу знать. — Нет, я расскажу, — продолжает Арсений, и теперь очередь Антона сверлить его «даже-не-вздумай» взглядом. — Честно говоря, я вообще хотел оттянуть этот момент до последнего. А что, пацаны, так хорошо время проводили! И я решил, что прямо специально ничего делать не буду. Стаса нигде не было, искать его я не собирался, мы с Антоном правда просто пошли наверх, чтобы посмотреть дом и всё такое. Ну там… то, это… потом пошли вниз, но я вспомнил, что совсем забыл про свитер. Попросил Антона, он сказал, что сейчас сбегает, а я дальше пошёл спускаться по лестнице. Завернул в гостиную, а там Стас! Ну, я ему сказал, что «всё, братан, твои секунды сочтены», и, чтобы Антон сразу меня не спалил, просто решил заорать. Будто я же его и нашёл. А вообще, всё чистая случайность. Я бы даже сказал, импровизация. Антон устало потирает глаза руками. А он ведь правда совершенно не подозревал Арсения, они просто наслаждались выходными и хорошо проводили все вместе время. Ещё «то, это». Хорошо, что Арсений не стал вдаваться в подробности, и в итоге всех устроил его рассказ. — Убийца всё ещё на свободе, — заключает Серёжа. — Стас, лучше так и лежи, то опять тебя… Эй, Стасян? Наверно, уже пора бы и подать какие-нибудь признаки жизни. Но Стас лежит всё так же, как он и лежал в самом начале, и в наступившей вдруг тишине это даже выглядит по-настоящему жутко. — Поз, проверь, — просит Арсений, и Дима без лишних вопросов спешит склониться перед другом. — Слушайте, а мы ведь так и не поняли, почему в самом начале в толчке бежала вода? Никто из нас не ходил, да? Или забыл признаться? — Слушайте, пацаны, тут такое дело, — аккуратно начинает Дима и встаёт на ноги, чтобы отойти от Стаса подальше. — Только не ссыте, ладно? В общем, он… спит. Чего там по шашлыку, Серёж? Остыл, наверно. — Сейчас быстро на углях подогреем. То жрать охота, пиздец, — подхватывает Серёжа, и в доме снова начинается суета. — Блин, а давно он спит, интересно? То я так давно хотел пошутить, что его жена расстроится, но из-за её причёски мы об этом не узнаем. Серёжа показывает туго затянутый на голове хвост, и Арсений громко смеётся. — Да, это обидно. В отличие от всего остального, что было сказано, — усмехается Антон, делает глоток из своей бутылки пива и вдруг становится очень серьёзным. — Нет, классно поиграли. Но как думаете, формат зайдёт? Не слишком затянуто получается? — Даже если не зайдёт зрителю, то он точно уже зашёл нам. Предлагаю играть каждый раз, когда все вместе собираемся, — отвечает Арсений и косится на Стаса, который наконец-то шевелится и переворачивается на левый бок. — Ну, блин, сорок минут смотреть, как он просто лежит и молчит. Кайф? Антон улыбается и в итоге согласно кивает. За окном уже успевает стемнеть, сейчас Серёжа доведёт до ума шашлык, они разложат всю еду на террасе и включат уличные фонари. Вот он, тот самый кайф. — Шаст, — Антон только собирается переступить порог и погрузиться в эту атмосферу, как его окликает Арсений. — Точно, сейчас, — кажется, с этого всё и начиналось. Он должен принести свитер.