Этот пленяющий взгляд разноцветных глаз

      Снова провал.       Она сидела и дышала загнанной лошадью, глядя в неживые глаза «молодого человека». Волнистые каштановые локоны лежали идеально в своём лёгком бардаке — мазок к мазку. Тени и свет — всё совершенно, даже этот скатившийся с волос берет. Казалось, сейчас портрет смотрел на неё насмешливо и свысока, как бы говоря: «Никому не положено меня разгадать». Слишком многое зависело от решения этого проклятого холста. Сколько над ним билось людей и Других, тщетно пытаясь выискать ключевую подсказку о местонахождении Источника? А решит ли он их проблемы, этот Источник? Неизвестно.       Нова тяжело вздохнула, пробегаясь пальцами по светлым волосам и ощущая, как полотно сцедило практически всю магическую силу. Ей удалось вернуть картину в прошлое на каких-то жалких несколько лет.       Церковь или Союз Сожжения? Церковь… Союз… Союз… Церковь…       Она чувствовала себя невероятно грязной, от этого не отмыться: от позора, от назревающего предательства, от стыда, в конце-то концов. О, как же она устала ходить по тончайшему канату противоборствующих сторон. Почему нельзя просто исчезнуть и чтобы они все о ней забыли и перестали трогать? Что-то решать? Превратиться в ничто, испариться в никогде или просто заснуть. Навсегда.       Сбоку что-то стукнуло, отвлекая от нерадостных мыслей. Травяной пар чая окутал потрясающим ароматом, заставив блаженно прикрыть глаза. На её плечи опустились горячие ладони. Ведьма вздрогнула.       — Нова, иди спать. Так ты ничего не разгадаешь, сидя с опустошённым резервом и клюя носом над нашим дорогим юношей.       Смесь амбры и мускуса, исходившая от говорившего, заставила сердце забиться в неистовом ритме. Только сейчас по каналу образовавшейся связи она уловила лёгкое беспокойство и любопытство фамильяра.       — Похоже, мышка спит с открытыми глазками, — мурлыкнул мужчина, надавливая пальцами на основание шеи, плавными движениями описывая круги и переходя к плечам.       — М-м, Оникс, — девушка растерянно улыбнулась, оборачиваясь к нему. — Что ты тут?..       — Знаешь ли, — анимаморф напоследок мягко мазнул кончиком чёрного хвоста по щеке и сел напротив, блеснув разноцветными глазами в полутьме, — спать довольно трудно, когда голову одной ведьмочки тяготят переживания и беспокойные мысли.       — Прости, — Нова виновато посмотрела на него, стараясь заглушить расшалившееся биение пульса в ушах. Этот кот вызывает слишком много эмоций, и они гораздо сильнее и обжигающей дружеских. — Иногда забываю о нашей связи.       — Не стоит забывать, уж поверь.       Она отметила про себя, как соблазняюще Оникс закусил губу заострённым клыком — к её щекам прилила кровь, — и как дёрнулись кошачьи уши, когда она тихо, с придыханием выдохнула. Ведьма поспешила скрыть вспыхнувшее возбуждение и загнать далеко внутрь себя. Любопытно: напряжение, интерес и вожделение разлились карамелью только ли из-за неё?       Ритуал по соединению их душ, казалось, прошёл очень давно, но ловчая времени до сих пор не могла быть уверена в улавливании некоторых эмоций своего фамильяра.       — Да, ты прав, — она прочистила горло и неловко поднялась, подхватила кружку с чаем и сделала глоток. — Постараюсь успокоить свои эмоции, чтобы ты выспался, — вымученно улыбнулась. — Спасибо за чай. Спокойной ночи, Оникс.       Стоило ли вообще предлагать ему стать друг другу фамильяром и фидельяром? Теперь очаровательный анимаморф мог считывать её на раз-два и рано или поздно догадаться о шпионаже за ними. Или за Кардиналом?

***

      Кошмары продолжали преследовать после тех злополучных дней в особняке. Кто бы мог их растерзать и бросить перед её ногами, показав, насколько они смехотворны и волнения излишни?       Нова вспомнила события месячной давности. Как за неё волновался Союз, как они решились рискнуть жизнями и нашли, смогли вытащить из плена доселе неизвестного создания — полиморфа. Волна омерзения передёрнула тело. Сс’цсар (Херберт всё же привычней) — шипящий монстр с обтянутой серой кожей телом, подобный мумии, — творил ужасные вещи. Эта сущность легко убивала людей и принимала их облики в угоду своим целям и желаниям. Внешность и голос — точная, выверенная до миллиметров подделка. Скольких же он лишил жизни раньше времени? Сколькие из них могли сделать ещё многое для человечества, для Других?       — Хэй, ты сейчас ложку съешь.       Апельсинового оттенка глаза уставились на подсевшего рядом травника, задержавшись взглядом на его цветной пряди.       — В последнее время ты какая-то не такая. Из-за Оникса, что ли?       — С чего взял? — раздражительные нотки таки просочились в голос, но доброжелательная улыбка мужчины никуда не исчезла, наоборот, стала только шире.       — Вы друг друга так и пожираете взглядами, не надоело? Всё Гнездо ждёт не дождётся, кто же сделает первый шаг. Больший процент ставок пока на тебе, — его очки заинтригованно отбликовали, послав солнечного зайчика на стол.       — Ошибаетесь, — горько выплюнула слово и поспешила откусить сэндвич, помидор из которого с мягким «шмак» испортил светлую скатерть. — О, прости.       — Да ладно тебе, — он махнул рукой и намотал каштановую прядь на палец. — И всё же не тяни. Кто знает, что будет завтра. И выживем ли мы, если о нас узнает Церковь и устроит облаву?       Ведьма кивнула, ещё больше закрываясь в себе. Травник вздохнул и вышел, оставив её на кухне в одиночестве.       Мысли вернулись. Союз Сожжения или Кардинал, приёмный отец, для которого она точно отшлифованный с детства винтик?

***

      Йога.       В последнее время её могли вымотать лишь занятия с Хорхе, чтобы спать без так приевшихся кошмаров. Она многое обдумала за ещё пару прошедших недель. Связь с Ониксом, несмотря на смущение и явно сквозящее напряжение обоих Других, только крепла, оголяя без того мечущиеся в разные стороны клубки противоположных эмоций.       — Нова, не отвлекайся, — голос с лёгкой хрипотцой заставил раскрыть глаза и уставиться на голый торс объекта вожделения. — Давай, как там Хорхе говорил? Поза «собака мордой вниз».       Ведьма тяжко перевернулась, еле слышно хныкая от боли. В последнее время ушлый травник находил поводы перекинуть тренерство по йоге на Оникса, а тот и не против был.       Заинтересованность и лёгкий оттенок возбуждения — извечные сопровождающие, особенно на этих занятиях. К сожалению или счастью, фамильяр и фидельяр отчётливо чувствовали и понимали взаимность повышенного внимания друг к другу. Понимали и не предпринимали никаких шагов к разрешению этой ситуации.       Она слегка повернула голову и пытливо посмотрела на тугие связки перекатывающихся под кожей мужчины мышц. Засмотреться можно легко, а вот выбраться из клейкой заманчивой паутины оказывалось с каждым разом всё трудней и трудней.       «Как можно быть настолько привлекательным?» — чуть не потеряла равновесие, когда встретилась взглядом с мужчиной, чьи кошачьи уши, как и кончик хвоста, сразу удовлетворённо дёрнулись, заметив интерес к своей персоне.       — Старайся, — вновь хрипотца, вновь разливающаяся истома и её румяные щёки.       Вспомнила, как перебирала пальцами его мягкие чёрные локоны и поглаживала за ушами, когда они решились выйти из Гнезда и посидеть в саду Ди-Ди. Тогда прозвучало признание о чувстве спокойствия, когда она рядом с ним. Как Оникс не боится предательства и ножа в спину от неё.       «Его не предам, — подумала тогда, лишь недавно окончательно выбрав сторону в этом тяжёлом противостоянии. — Не знаю, как отреагируют все, когда узнают правду, но… Я не могу их предать. Не тогда, когда они единственные, кто за меня волнуется и переживает. Особенно он».       Внезапно живот подхватила сильная ладонь, приподнимая и побуждая увеличить расстояние до коврика для йоги.       — Мышка почти упала, — она задрожала, когда вторая рука мужчины мягко обвила её спину; он сидел перед ней в позе лотоса, легко, словно пушинку удерживая. Может, усложнить ему задачу? — Даже не стараешься.       Решимость и неравнодушие транслировались очень ярко, заставив слегка осмелеть.       — Стараюсь, — фыркнула, по чуть-чуть расслабляясь и намеренно опускаясь на получившуюся опору. — Просто ты вон в какой форме, конечно, тебе не тяжело.       Её неожиданным и резким движением перевернули и аккуратно уложили спиной на коврик. Сверху, сбоку, слегка склонив голову и почти касаясь носом её лица, навис анимаморф.       — Знаешь, сколько я тренировался, чтобы стать сильнее? — вибрация голоса прокатилась по всему телу, мгновенно делая его разгорячённым и податливым.       — П-представляю, — чуть заикаясь, ответила, неотрывно глядя в необыкновенной красоты глаза — зелёный и голубой. В его расширенных, почти затопивших всю радужку зрачках отображалась она. Дыхание сбилось. Ведьма уловила яркие вспышки вожделения и в то же время заботы.       Мужчина усмехнулся и осторожно провёл носом по её щеке, спускаясь к шее и с наслаждением втягивая запах.       «Я же потная», — мысль пронеслась с негодованием, несмотря на то, в какой щекотливой и будоражащей ситуации она оказалась.       — Оникс, а-а…       — М-м? — лёгкое прикосновение языка, а затем и губ к ключицам заставило забыть то, что она собиралась сказать. Поцелуи не торопясь поднялись по тонкой коже шеи, превратившись в деликатные покусывания и вызвав табун мурашек по всему телу. Его чёрный хвост обвил левую лодыжку, кончиком поглаживая оголённый участок кожи.       Ведьма что-то сладостно пробормотала, даже не поняв что. Её руки проскользнули по широкой груди за спину, дразняще проведя ноготками по острым позвонкам.       — Мышка, прошу, скажи, что между нами, — он оторвался от неё с тихим вздохом и серьёзно посмотрел в оранжевые глаза, которые успело заволочь томной пеленой. — Помню, ты говорила, что нам не стоит сближаться. Но почему? Я чувствую твой отклик и взаимность, это… сбивает с толку. Давай расставим все точки над i?       На миг Нова сжалась, забыв, как дышать: сейчас ничего объяснять не хотелось, а вот иного, будоражащего кровь и само её естество… Она полыхала и желала сейчас гореть вдвоём, равно как и Оникс глубоко внутри.       Между ними действительно много недосказанности, угнетавших не только его. Сколько она ему отказывала во взаимности чувств из-за мыслей и убеждений? Теперь, когда ловчая времени решила обернуться и пойти против Кардинала и Церкви под руку с Ониксом, Веспер и остальными, можно ли выдохнуть и отпустить эти муки? Она решила. И выбрала путь — стать счастливой, даже если придётся за него умереть.       Перестать действовать в угоду тех, для кого является всего лишь Другой — осквернённой прикосновением Дьявола, той, которую наверняка уничтожат, едва она перестанет являться ключевым звеном в достижении миссии.       — Я готова попробовать, — тихо произнесла и осторожно коснулась его щеки, ласково проведя ребром ладони и кончиками пальцев.       Страсть и голод в разноцветных глазах разожглись вновь, жадно оглядывая под собой румяную ведьму. Его губы мгновенно накрыли женские, язык ворвался внутрь, мягко, но в то же время ненасытно захватывая в плен её. Танцуя и переплетаясь, празднуя, наконец, с таким трудом и ожиданием полученных дозволения и шанса — на их совместное будущее.       — Тцс, прости, — спустя несколько секунд разум таки смог одолеть похоть — мужчина оторвался и нежно пригладил взлохмаченные светлые волосы, шаловливо улыбаясь. — Не сдержался.       — И не сдерживайся, — Нова обхватила его за мощную шею, принуждая склониться к ней ближе и целуя самой.       Она огонь, нет, пожар. Сколько времени ей приходилось тихо тлеть и ограничивать не только себя, но и его? Довольно. Хватит.       — Мышка разгорячилась, — усмехнулся Оникс, поглаживая внутреннюю сторону бедра девушки и жадно ловя реакцию на это пока ещё невинное прикосновение. — Но, думаю, секс в зале будет не совсем лучшим началом наших отношений. Долгих отношений, не интрижки.       Сбившееся дыхание реальность принимать не хотело, как и промокшее нижнее бельё. Она не раз замечала, что в последнее время было достаточно всего одного маленького пшика в её сторону от анимаморфа, чтобы завестись.       — Ты прав, — вздохнула и играючи провела рукой по оголённой груди, удовлетворённо подмечая, как быстро под ладонью бьётся сердце мужчины и как вновь с его губ срывается тяжкий, полный возбуждения вздох. — Дай угадаю, нужна хотя бы пара свиданий?

***

      Кошмары резко пошли на спад, когда Оникс в облике кота проводил с ней ночи, а иногда и нежно шепча на ушко любые приятности, не посягая пока на что-то большее. Поцелуи и объятия стали необходимым, жизненно важным топливом, без которого пара уже не могла обходиться. Как они могли жить раньше? Почему не позволили счастью случиться раньше, едва оно скользнуло мягким, согревающим лучом по горизонту?       Душа пела, а работа над «молодым человеком» стала продвигаться морально куда легче. Теперь Нова знала, что ей, обессиленной, использовавшей на полную катушку резерв, помогут добраться до комнаты заботливые и сильные руки.       — Продолжаешь себя истязать, — неодобрительно пробормотал мужчина, поглаживая приоткрытый пижамной футболкой живот; его пальцы разносили приятные мурашки и будоражащие змейки. — Хоть бы выспалась раз нормально.       — Кто бы говорил, — хмыкнула, переворачиваясь на бок и запуская ладонь в чёрные кудри и заводя за мягкие уши. — Сам отлучаешься по заданиям и спишь с задранными лапами, как собака.       Недовольное шипение, миг — ведьма оказалась под Ониксом:       — Считай, нанесла нехилое мне оскорбление, — недовольные нотки в следующее мгновение сменились заинтригованными, когда рука девушки забралась под тёмную майку, оглаживая кубики пресса. — Мышка, ты уверена, что завести кота — хорошая идея?       В следующее мгновение мужчина неверяще приоткрыл рот, вдохнув воздух через сжатые зубы, когда женское колено упёрлось в его пах.       — Всегда интересовало: удобно ли тебе в латексных штанах, котик? Не слишком ли утягивают? А портупея?       Ведьма мягко потянула кожаные ремешки на себя, заставив анимаморфа чуть ли не распластаться на ней. Определённо, такая игра ей нравилась. Интересно, что будет, если зайти уж слишком далеко?..       — Знаешь ли, не жалуюсь, — промурчал, разноцветные глаза победно вспыхнули в полутьме, когда он захватил наглые ладони ловчей в плен, несильно вдавливая рядом с подушкой. — А вот ты играешь с огнём.       — Неужели? — бесстыжий острый язычок облизнул верхнюю губу, заставляя обрушиться все возведённые внутри Оникса мосты. Он намеренно оттягивал момент их первой близости, боясь, что Нова передумает и вновь воссоздаст неприступные стены, но если она так хочет, то почему бы и нет?       Мужчина тихо, с восхищением рыкнул и впился в мгновенно распахнувшиеся навстречу губы, проталкивая язык и безжалостно сминая чужой, ещё больше углубляя поцелуй. Волны возбуждения и страсти накрыли обоих с головой.       Пока одна рука удерживала тонкие, несопротивляющиеся женские запястья, другая любовно изучала женские изгибы, мягко проводя по грудной клетке, талии, бёдрам и обратно наверх. Первый стон Новы, и мужская ладонь забралась под футболку, пока дразня и не касаясь груди, лишь проводя дорожку ниже округлостей костяшками пальцев.       Ведьма слегка прикусила язык Оникса и с недовольным кряхтением попыталась о него потереться, намеренно провоцируя на куда более решительные действия.       — Я сам решу когда, — хрипло прошептал ей в губы, ловя отблеск глаз оттенка апельсина и всё же поддавшись — накрыл ладонью грудь и пару раз сжал, двумя пальцами очертив затвердевший сосок и усмехнувшись, когда Нова тихо захныкала от возбуждения.       Их связь — великий дар, как считал мужчина. Он мог отыскать, где бы его бессовестная ловчая ни находилась, с упоением ловил её противоречивые чувства ещё до того, как она согласилась дать ему шанс, а уж после… особенно сейчас. Анимаморф отмечал все слабые места, особые точки, от которых девушка начинала реагировать громче и ёрзать чаще. Покусывание ушей и проведение пальцев за ними, поглаживание затылка, дуновение на ореолы сосков…       Разгорячённая ладонь спустилась от груди вниз по плоскому животу, пощекотала пупок, пробралась под пижамные шорты, а там уж и под нижнее бельё.       — Ну надо же, — ухмыльнулся, с удовольствием раздвигая влажные большие половые губы и нащупывая, медленно лаская пальцами найденный клитор кругообразными движениями.       Чувственные и глубокие поцелуи заглушали прерывистое, загнанное дыхание обоих, особенно женские стоны.       Их связь не стесняясь транслировала эмоции, заставляя обоих утопать и захлёбываться в них.       Наконец Оникс позволил женским рукам вырваться из плена, и они схватились за мощные плечи, слегка на на них надавливая и побуждая брюнета опуститься чуточку ниже и пройтись языком по тонкой коже шеи. Засосы и лёгкие покусывания возбуждали не только его, но и Нову, истекающую и взбудораженную, готовую ко всему вместе с ним. Пушистый хвост жил своей жизнью — наглаживал и скользил по коже, даря приятную щекотку и лёгкий диссонанс от горячих прикосновений и жадных поцелуев.       Мужчина тихо, едва слышно мурлыкал от удовольствия, всасывая то один горошек соска, то другой, играясь с ними языком и едва ощутимо прикусывая, дуя на них.       — Оникс… — с придыханием произнесла девушка, впиваясь ногтями в его предплечья и пытаясь снять его майку. Не получается.       Анимаморф фыркнул и привстал на колени, позволяя своей ведьме стянуть лишнюю одежду. Её пальцы забавно дрожали, пока пытались расстегнуть ремень на штанах. Не выдержал — помог.       — Моя нетерпеливая мышка, — одобрительно сказал вполголоса и споро стянул с неё пижаму; вся одежда оказалась на полу в потрясающем хаосе, он даже позволил себе этим немного насладиться, прежде чем оглядеть оголённое женское тело. — Прекрасна… Бесподобна… Моя ведьма, — пророкотал, вновь впиваясь в губы жадным, неутоляемым поцелуем и водя ладонями по бедрам, слегка их стискивая.       Нова сладко улыбнулась, когда мужчина вновь стал уделять внимание её груди. Обхватила вихрастый затылок, чуть ли не вдавливая в себя и наслаждаясь ласками, что иногда от нежных переходили в голодные. Их первая ночь.       Эмоции практически взрывали пространство, стараясь снести стены и мебель горячностью и заведённостью пары.        — Прошу, Оникс… — тихо простонала, когда его рука неторопливо умостилась на лобке, а мужчина не предпринимал никаких действий, чтобы дать того, чего ей очень желалось.       — И чего же ты хочешь? — аккуратно прикусил женскую шею и размеренно зализал укусы, упиваясь сладким запахом, чуть отстранился, ожидая каких-либо действий.       — Оникс, — недовольно прошептала, стон невольно сорвался с губ, когда мужские пальцы мягко огладили малые половые губы и один протолкнулся внутрь.       Светлая голова вновь откинулась назад, а тонкая ладонь намеренно сжала напряжённый пах анимаморфа, провоцируя на большее. Пульсирующий и задёргавшийся ещё больше член стал ответом не хуже, чем приглушённый стон брюнета.       К одному пальцу присоединился второй, с чавканьем заходя и выходя. Большой лёг на клитор, стимулируя и доставляя Нове ещё больше удовольствия. Она дрожала от возбуждения и уже готова была умолять о большем, но Оникс сам не вытерпел и аккуратно подтянул за бёдра к себе, продолжая танец пальцев в лоне, доводя ведьму почти до исступления. Ещё немного, ещё чуть-чуть…       Движения замедлились и исчезли вовсе, чёрный хвост пробежался по её животу и лобку, крепко обвился вокруг правой лодыжки.       Под прерывистое дыхание и сквозь влажный поцелуй Оникс толкнулся в неё, заставив девушку тихо вскрикнуть и схватиться обеими руками за мощную, крепкую шею, оставляя красные, болезненные полосы от ногтей.       Он накрыл её своим широким, накаченным телом практически полностью, стойко удерживая вес на руках и не позволяя себе даже опереться о неё.       Но Нова желала иного: потянула брюнета за шею, принуждая хотя бы чуть-чуть на неё лечь. Ей очень хотелось ощутить эту волнующую тяжесть. Довольно всхлипнула, уловив эмоции обожания и чуть ли не боготворения от возлюбленного.       — До чего же узкая… — довольно промурчал мужчина, чуть выходя и медленно погружаясь обратно, полностью.       Его стоны и дыхание ласкали ведьме слух; пока он пытался вести себя со всевозможной аккуратностью, она резко подалась бёдрами к нему, глядя в затянутые поволокой разноцветные глаза и понимая, что это счастье ни на что не променяет.       Нова закинула ноги на его поясницу, обвивая и делая угол проникновения острее, чувственней. Судорожно вздохнула. Прикусила за плечо. Обвела ноготками восхитительный торс, вдыхая усиленный в несколько раз аромат амбры и мускуса. Бесподобный, въедающийся в неё запах, от которого Нова теряла голову, равно как и Оникс от её лёгкого, цветочного.       — Моя мышка, — шепнул Нове в губы, наращивая темп и жадно ловя каждый вздох, стон, крик.       Резко вышел и перевернул её, ставя на четвереньки, помогая прогнуться в пояснице и удобно опуститься на локти. Мужская ладонь пробежалась по спине, вновь отправляя змейки удовольствия, и сжала грудь. Вторая рука подтащила её ближе, и он внезапно вошёл, возвращаясь к прерванному ускоренному темпу.       Цветок напряжения зрел в ней с каждым толчком, с каждым движением умелых пальцев. Она сладостно вскрикнула, когда длинные пальцы нащупали клитор и стали неистово надавливать хаотичными движениями.       — Боже, Оникс, ещё немного, и я…       Похотливые шлепки мягких, упругих ягодиц с мужскими бёдрами участились. Влажное чавканье приятно ласкало слух пары, ещё несколько толчков — и мир у Новы словно взорвался, окрашиваясь в разнообразную цветовую палитру. Ещё немного и уже Оникс со стоном вышел из неё, похлопывая членом по ягодицам и размазывая горячее семя по её нежной коже.       — Ну, Нова…       — А-а? — с улыбкой от уха до уха поинтересовалась, поворачиваясь к мужчине, глядя на него с восхищением и толикой обожания.       — Раздраконила ты кота.       — А я довольна, — проворковала и аккуратно поднялась, взяла полотенце и вытерла лишнее, затем нежно обхватила его и убрала несколько белых капель с головки. — Очень-очень довольна и счастлива, мой котик Оникс.       — Моя дорогая мышка Нова, — он утянул её в ласковый, едва ощутимый поцелуй и, наклонившись, подхватил на руки. Разноцветные, полюбившиеся глаза поймали в капкан недоумевающие оранжевые:       — Эй!       — Раньше нельзя было? Ходили вокруг да около, как слепые котята.       Нова мягко и со всей нежностью чмокнула мужчину в щёку и кончик носа, лучась от переполнявшего счастья, произнесла:       — Мои глупые заморочки, котик. И я наконец, смогла их преодолеть. Мы вместе, а это главное. В душ?       — В душ, моя очаровательная мышка.