инструкция по борьбе с катастрофами

«с чего начинаются катастрофы?» хонджун смотрит в раковину и видит розовое пятно вместо белой пены зубной пасты. вот черт. снова задумался и вычистил десна до коралловой каши. струя холодной воды уносит последствия маленького несчастного случая. у хонджуна выходной, но он все-равно едет в университет, будто бы по инерции. корпус, расположенный недалеко от пересечения фиолетовой и коричневой ветки метро, — это вектор его жизнедеятельности. иногда хонджун думает, что это жалко, но в остальном все сомнения по поводу того, является ли его жизнь полноценной, убивают взрывы смеха юнхо. а ещё крики, междометия неопределённого значения и разговоры, балансирующие между житейскими и философскими. юнхо — самый лучший и самый дурацкий лучший друг. не найдёшь лучше. хуже тоже не найдёшь. объяснение такой противоречивой характеристики — следующая реплика. yunhohohaha: давай проберемся другой универ, если тебе в этом надоест проводить все свое свободное время :P хонджун неопределенно дергается, потому что вероятность того, что юнхо шутит лишь 50%. хонджун любит юнхо за то, что он делает серьезные вещи с несерьезным видом. h0ng!jo0n: ты чатишься на паре?? shame on you yunhohohaha: :( хонджун любит сочинять истории. не самое полезное хобби для студента факультета дизайна, но пока никто (23 подписчика на тамблере, юнхо, чон соен и сам ходжун) не жаловался. сейчас идёт пара, но в коридорах все равно людно, порой даже шумно. хонджун знает корпус, где редко встретишь кого-либо, может быть, потому что идти далеко, а может быть, потому что аудиториями там почти не пользуются. по крайней мере, студенты. нарекая его своим рабочим местом на ближайшие несколько часов, пока у юнхо не закончатся пары, хонджун скрючивается перед ноутбуком. «с чего начинаются катастрофы и можно ли их остановить?» — привет, извини, — хонджун вздрагивает от неожиданности и прикрывает крышку ноутбука. парень напротив нервно убирает отросшую прядь тёмных волос за ухо. — привет. надеюсь, ты не очень молодой преподаватель, потому что если это так, я хочу провалиться под землю. — я не преподаватель, — хонджун продолжает настороженно разглядывать собеседника. остальное пространство в коридоре пустое. — привет. — ты с социологии? у тебя есть практикум по креативному письму? он мне очень нужен на эту пару. я сразу же верну. и заплачу, если нужно, — тараторит парень, нервно дёргая рукав своего кардигана. вот так выглядит и звучит отчаяние. — да, есть, — хонджун откладывает ноутбук в сторону и начинает перебирать содержимое сумки. как много чеков и обёрток с жвачкой. надо это все выбросить как можно скорее. — платить не нужно. не хочу на тебя давить, но мой друг та ещё громила, так что если с книжкой что-то случится, тебя будет ждать та же участь, что и её. глаза собеседника поползли на лоб. — это шутка. просто будь аккуратен с моей вещью. bòna fìde [действующий добросовестно] и все такое. — и все такое..? — парень вылупился на хонджуна еще сильнее. — спасибо тебе, — он с неестественной осторожностью взял вещь из рук со слезающим чёрным лаком на ногтях. видимо присказка про друга-громилу (которого в сущности-то не существует) сработала, хоть и не было цели кого-либо пугать. хонджун улыбнулся этой мысли. — дай мне свой номер телефона, встретимся после пары, я тебе сразу же отдам. как мне тебя записать? — ким хонджун. а мне тебя? — пак сонхва. & — как выходной? — юнхо легко находит хонджуна в пестрой студенческой толпе. — много всего написал, но пока что какая-то каша, — хонджун выставляет ладонь перед другом, хотя тот не совершает никакого сближения и как будто бы не собирается. — почитаешь, когда доведу до ума. если доведу до ума. — ну хотя бы один абзац, — юнхо делает щенячьи глазки. — я подумаю, — хонджун дергает юнхо за рукав. — подожди. — привет, — сонхва осторожно вышагивает из-за спины юнхо. смотрит робко. хонджун замечает, какие длинные у него ресницы и как замечательно они выглядят с его робкостью. — привет. — привет? — юнхо переводит взгляд с одного на другого. — о, кажется, я тебя знаю. — мне очень жаль, но кажется, я тебя не знаю, — сонхва разглядывает лицо юнхо, пытаясь найти там подсказку, словно у него на лбу может быть написано, кто это и откуда. — ты знаешь шухуа? е шухуа. мы вместе ходили на элективы по нормам научной работы на первом курсе, — юнхо неопределенно взмахивает руками, словно это колоссально ускорит мыслительный процесс человека напротив. — а! — сонхва смеется. — мы учимся в одной группе, она мой ангел-хранитель. — я делал расчёты для твоих-а-ты-прогулял-оба-модуля-тире-моих-тире-шухуа-исследований, — юнхо хохочет. — без претензий, пак сонхва. будем знакомы. чон юнхо, который когда-то умел считать, к вашим услугам. робость из глаз сонхва испарилась, хонджуну становится чуть менее интересно наблюдать за происходящим. видимо, сонхва это чувствует и одергивает себя от чар юнхо. — прости пожалуйста, — он снимает шоппер с плеча и маниакальной осторожностью вытаскивает оттуда книгу. — и спасибо. — bòna fìde, — хонджун пожимает плечами. — это значит «действующий добросовестно», — говорит юнхо, не отрывая взгляда от сонхва. — первый курс юр фака не пошел зря. & «что вы слышите в «возлюби ближнего своего как самого себя»? неправильно расставленные акценты — то, с чего начинаются катастрофы. обычно из этого мы слышим «возлюби ближнего своего» хором мегафонов, а «как самого себя» столь тихим шепотом, что услышать его можно только, если весь мир задержит дыхание на секунду. во мне, я думаю, что во многих из нас залегла глубокая рана «я недостаточно хорош». и пока ее не излечишь, возлюбить ближнего не получится достойно, полно и глубоко. мой моральный долг — исцелиться. мой брат упоительно несовершенен. когда я сказал ему об этом, он показал мне язык и сказал, что я сам такой. очень надеюсь на то, что это правда» — мама, я в телевизоре! — юнхо перечитывает два небольших абзаца несколько раз, жадно цепляясь за слова. — это очень хорошо, ты знаешь? — без понятия, — хонджун пожимает плечами. — я так чувствую. я думал написать сказку, но все эти тезисы… — он глубоко вздыхает. — совсем не сказочные. — ты же знаешь, — юнхо кладет свою большую теплую ладонь ему на плечо. — всё всегда идет не по плану, но разве это проблема? хонджун думает, что тон, которым юнхо озвучивает эту эту важную мысль очень уж смешливый. но разве это проблема? & seong._.hwaa: привет! прости за беспокойство! так с какого ты факультета? юнхо с юридического, но в списках на социологии я тебя не нашел. мне очень интересно. прости, что спрашиваю. не каждый день встретишь человека с другого профиля не необходимыми учебным материалами в первом попавшемся коридоре :Р h0ng!jo0n: 1) дизайн, 2) зачем ты извиняешься? seong._.hwaa: 1) :0 разве у вас есть креативное письмо? 2) ладно, не буду h0ng!jo0n: 1) нет 2) вот и отлично seong._.hwaa: 1) тогда зачем тебе практикум? 2) а мы еще долго будем так общаться? h0ng!jo0n: просто интересно. люблю сочинять, но иногда не хватает знаний о языке и стилистике, поэтому пользуюсь, чем могу seong._.hwaa: офигеть seong._.hwaa: мы конечно особо не знакомы, но мне кажется, ты очень крутой h0ng!jo0n: спасибо?? seong._.hwaa: нез а что?? & — дорогой друг, — юнхо театрально смотрит в глаза хонджуна, и второму кажется, что еще чуть-чуть и он провалится под землю от стыда, потому что они в гребанной библиотеке. — видимо, сонхва напомнил е шухуа о моем существовании, и они хотят ворваться на наш стади дейт. — это называется коворкинг. шухуа со своими блондинистыми волосами и золотыми кольцами из массмаркета на пальцах улыбается и машет как только они с юнхо пересекаются взглядами. юнхо вскакивает и совершенно неиронично по-дурацки обнимает ее, подпрыгивая на месте от восторга, как это бывает в подростковых сериалах про девчонок. сонхва огибает эту сцену, садится за стол к хонджуну и ставит подстаканники перед собой. — никогда такого не видел своими глазами, — сонхва переводит взгляд с эпичного воссоединения на хонджуна. — надеюсь, ты любишь холодный американо. чтож, они действительно занимаются домашкой, и хонджуна это несколько пугает; потому что все компании, где больше 2 человек переодически переговариваются во время выполнения заданий, а еще более реальный расклад в данной ситуации — все перерастает в диалог о житейских вещах. — знаете что, — юнхо пристально рассматривает лед на дне своего стаканчика, по его лицу пробегает едва уловимая эмоция, когда у человека возникает глубокая, волнующая его существо мысль. — вот чем мне нравится наруто, так это тем, что там взрослые ведут себя правильно с точки зрения педагогики и психологии. вот теперь все в порядке. хонджун наклоняется к ноутбуку друга. сонхва и шухуа сидят напротив и заинтересованно зрительствуют. — «рынок ценных бумаг», — хонджун читает вслух тему открытого параграфа учебника, в который судорожно вчитывался юнхо. — стоит ли нам знать, как ты пришёл корректности какаши-сенсея как педагога? все смеются. сонхва тоже. он похож на луну. хонджун ловит себя на мысли о том, что тезис про луну такой же несуразный как и реплика юнхо про взрослых из наруто в эпицентре академический сосредоточенности. но никто не был против. справедливости ради, шухуа похожа на солнце. — есть вещи, о которых не говорят, — с театральной драматичностью заявляет юнхо. — кажется, этот коллега уже не здесь, — шухуа ловит волну полной незаинтересованности к учебному процессу, продолжая хихикать. — как давно вы дружите? — целую вечность. — со старшей школы, — уточняет хонджун. — действительно давно. хонджун, прости, я не знаю, на каком ты курсе..? — шухуа наклоняет голову набок, разглядывая выкрашенные в синий цвет волосы героя. — мне называть тебя оппа или..? — никаких хенов и опп, — хонджун машет рукой, отмахиваясь от бессмысленных для него слов. — я учусь на третьем курсе дизайна. — о, значит, ты учился здесь первый год без юнхо? — включается в разговор сонхва. — да, это был самый спокойный и самый странный год, — хонджун сосредотачивается на теряющих форму кубиках льда в стакане юнхо. — на самом деле я поступил сюда, только чтобы развлекать хонджуна! — нарочито серьезно говорит юнхо, чем заставляет всех за столом посмеяться. хонджун сосредотачивается на своей сказке. в прочем, она снова ни о чем. какие катастрофы? что он вообще про них знает? бред какой-то. шухуа тоже возвращается во вменяемое академическое состояние, собирает волосы в пучок и утыкается в планшет, игнорируя происходящее вокруг. юнхо и сонхва разговаривают. спорный момент: вслушиваться в содержание диалога неприлично, в то же время, они сами обсуждают какие-то темы в присутствии других людей. хонджуну интересно. в его неторопливой жизни не часто появляются новые люди. не то, чтобы он их не любит. скорее, сейчас сложно завязать более-менее крепкие отношения, а тратить энергию на что-то мимолётное ему страшно. наверное, не только ему. & — я думаю, мне нравится сонхва, — бросает, словно замечание о погоде, посреди ужина юнхо. — вы хорошо, общаетесь, было бы странно, если бы он тебе не нравился, — хонджун отвлекается от сублимированной лапши, которую он собирался готовить. — речь о другом, друг мой неромантичный, — юнхо отмахивается. — я думаю, что он мне так нравится, что я хочу пригласить его на свидание. понимаешь! — ты думаешь? — хонджун смотрит на друга вкрадчиво. — можно думать, что тебе кто-то нравится? юнхо и сонхва стали часто засиживаться в кафешках после пар. много совместных фоток, упоминаний друг-друга в личных блогах. это мило, наверняка они много болтают. особенно юнхо. хонджун думает, что сонхва по определению не может быть плохим. это странно. но вроде как, нормально. юнхо постоянно в кого-то влюбляется. — ты цепляешься к словам, — юнхо отмахивается. — извини. я привык слышать о том, что нечто подобное чувствуют, но не думают, — хонджун останавливается и замирает. — черт, — он читает надпись на упаковке из под лапши. — надо было слить воду перед тем, как добавить соус. — ничего страшного, — юнхо открывает холодильник, пробегаясь взглядом по содержимому полок. — есть соевый соус и бальзамик с малиной. можно попробовать реанимировать твою лапшу этим хонджун соглашается на гастрономическую авантюру. получилось даже лучше, чем задумывалось. вывод на сегодня: делать не так, как предписано ≠ делать плохо. & хонджун жует, разглядывая зелёные листья каштана за окном, и ловит себя на том, что еда только приготовилась, а значит, не успела остыть. ему не больно, хотя должно быть. как только он об этом думает, становится больно. so.yeon.xx: если бы ты писал песню, как бы ты ее назвал? h0ng!jo0n: о чем песня хоть? so.yeon.xx: не задавай лишних вопросов, скажи, что первое приходит в голову h0ng!jo0n: i wish i was david bowie so.yeon.xx: почему? h0ng!jo0n: ты ещё смеешь меня спрашивать? so.yeon.xx: он крутой. принято хонджун безумно скучает по соен. так, словно она уехала на другой материк, однако они живут в одном городе. с тех пор, как она отчислилась из университета, видеться стало гораздо сложнее, но все остальное стало проще. по крайней мере, соен выглядит гораздо счастливее. хонджун рассказывает про все в голосовом сообщении: про практикум по креативному письму, про сонхва, про шухуа, про то, как они вместе делали домашнее задание, про юнхо, про лапшу с устричным соусом и малиновым бальзамиком, про то, как начинаются катастрофы. — вижу, тебе в университете не скучно, — соен смеется в динамик. — тебе полезно встряхнуться. — в последнее время меня то и дело трясут, — хонджун смеется в ответ точно так же. — всему должна быть мера. а ты там как? готовишь новую песню? — последнее, что я продюсировала для женской группы, умудрилось немного повисеть в чартах, и со мной связались крутые ребята. нужно выдать что-то такое, чтобы они либо больше никогда не захотели со мной иметь дело, либо попросили ещё, you know what i mean. отчислиться из университета спустя пол года учебы ради того, чтобы писать музыку без малейших связей в шоу-бизнесе — рисково настолько, насколько перебежать через дорогу с оживленным движением. безумно страшно, неоправданно, но может повезти. а потом, может даже появишься в сводке новостей. соен — самый сильный человек, которого хонджун знает. — почему твои песни поют другие люди, — хонджун подпирает голову руками и представляет, что соён сидит перед ним. — когда мир услышит песни в исполнении автора? — из меня артист так себе, — соен не знает, что они сейчас с хонджуном сидят как crtl c ctrl v. — я не понравлюсь публике абсолютно точно. — тяжела и неказиста жизнь артиста, — хихикает хонджун. — ладно. лучше пиши про боуи. думаю, дальше сама разберешься. ой, — на экране всплывает уведомление о новом сообщении. — что такое? — сонхва написал. спрашивает, что там с моей сказкой. — он типа литературный коллектор? — он типа… не знаю, если честно. любит читать современных авторов, наверное. не знаю, — он не может дать себе отчёта в том, почему заикается. — понятно, — соен загадочно улыбается и хонджун бы точно сказал что-то вроде «не смотри на меня так», если бы мог ее видеть. сонхва всегда интересуется тем, что хонджун пишет. он думает, что если бы не люди, которые постоянно спрашивают, ну что там, ну где там, ну как там, но бы давно это дело забросил и просто перекатывал был мысли в голове, как карамель во рту. хонджун не знает, почему сонхва не все равно, и не знает, почему от этого факта у него мурашки по коже. наверное, он не привык заводить друзей. & — привет, — хонджун вздрагивает, когда звук чужого голоса развеется прямо над головой. — ой. — ой, — хонджун поворачивается, чтобы увидеть собеседника, но уже заранее знает, что это сонхва. у него мягкий голос и вкрадчивый тон на первом слоге любого слова, с которого он начинает диалог. — привет. это было очень неожиданно. — я думал, что ты меня услышишь, потому что ты без наушников, — сонхва берётся за спинку соседнего стула. — можно присесть? — конечно, можно. я крутил в голове альбом боба дилана, поэтому у меня по-припадочному дергается нога. набиваю ритм, — хонджун хочет как следует приложиться лицом к столу, потому что, кажется, то, что он говорит, смахивает на легкое безумие. — а наушники я потерял. не обращай внимания. — это все объясняет, — сонхва растягивает покрытые блеском губы в улыбке. — надо будет послушать боба дилана. — ты не знаешь боба дилана? — хонджун вылупился на собеседника, стараясь игнорировать блеск на чужих губах. почему он вообще зациклился на этой детали? сам же иногда так делает. — прости, я забываю, что всем вокруг около 20 лет, а не за 60. — it’s time to get older. — sort of, — хонджун отмечает, что сонхва говорит с очень сильным корейским акцентом, но это не звучит несуразно. — ты ждёшь юнхо? — нет. просто увидел тебя, решил поздороваться. ты что-то пишешь, — сонхва смотрит как-то по-особенному на ноутбук хонжуна. с безумным блеском, азартом, умилением и обожанием. хонджун не понимает, как это работает. — хочешь почитать? я мучаю эти 4 строчки добрые полтора часа. — это как-то простовато, — с сомнением бормочет хонджун, пока сонхва медленно перечитывает написанные строчки по кругу. — это плохо? — сонхва не отрывается от текста, а хонджун наклоняется к экрану ноутбука, чтобы снова перечитать краем глаза, что он там написал, и убедиться, что ничего не поменялось с тех пор, как он перестал печатать. — думаю, да. — а ты сам по себе простой или сложный? — сонхва наблюдает за ступором на лице хонджуна. у хонджуна внутри все ухает и по телу бежит холодок. — простой, — лицо хонджуна приобретает выражение лица прилежного ребёнка, которого по какому-то недоразумению отчитывает воспитатель. — я тоже, — сонхва улыбается и касается чужой руки. раз уж он оказался в таком состоянии из-за него, нужно его вытаскивать. — ты голоден? — я, — хонджун слишком сильно концентрируется на этом слове, теряясь в пространстве. кажется, ему нужна перепрошивка, потому что он знатно лагает. скоро он станет как его преподавать по физкультуре, которого он как-то наградил дефиницией «самоходный чудо-дед». — я не знаю. часто получается так, что, сосредоточившись на чем-то очень сильно, я игнорирую себя и свои потребности. поэтому я правда не знаю. сонхва смотрит без жалости или какой-то подобной эмоции, когда люди слышат, что ты абстрагируешься от себя. наверное, правда печально, когда теряешь связь с собой, хоть и на короткий миг. собственное откровение испугало хонджуна. — а обычно ты ешь сандвичи? ну, когда ты на связи, — сонхва подпирает голову рукой и смотрит на хонжуна с тем же умилением, с каким и на его работы. — ты вегетарианец? — ем. мясо тоже ем. а зачем тебе? он сказал «сандвич». за всю его жизни единственный человек, который говорит это слово вот так — мама хонджуна. — схожу куплю нам обед. или ужин. что это вообще? в любом случае, хотел убедиться, что ты сможешь покушать, когда захочешь. — мне неудобно, что ты просто так что-то мне покупаешь, — выдает хонджун. — мы случайно встретились, ну и вообще… — просто позволь мне быть милым парнем с социологии. мне хочется посидеть с тобой, возможно, я отвлекаю тебя от работы. это компенсация за все понесённые потери в дальнейшей перспективе. целый сэндвич (сандвич) озадачивает. обычно они с юнхо берут один на двоих, это экономически выгодно; а еще потому что подработки не хватает. хонджун думает, что они будут так делать, даже если будут достаточно зарабатывать. — что такое? — глаза сонхва большие и похожи на миндаль (хонджун задыхается). — чувствую себя растеряно, — признаётся он, продолжая гипнотизировать угощение. сонхва не принимается за прием пищи, очевидно, он ждёт хонджуна. — я давно не съедал целый сэ..са…э..нвич. вот его. — кушай, сколько хочешь, — на лице напротив проскальзывает умиление. — а что делать с оставшейся половиной? — а что ты обычно с ней делаешь? — её ест юнхо. — ах боже мой, — хва смеется и прикрывает рот рукой. он похож на луну. — я немного завидую ему. все немного завидуют юнхо. он классный. красивый. иногда умный. у него смешные шутки, много друзей и целый сборник комиксов невероятного человека-паука. последнему пункту хонджун завидует особенно сильно. — у вас общая история, — продолжает сонхва. — могу ошибаться, но все выглядит так, будто вы друг для друга неизменные постоянные. мне кажется, это невероятно — быть неотъемлемой частью чьей-то жизни. хонджун знает, что шрамы на предплечьях юнхо на самом деле не из-за нелепого падения на разбитое стекло в подростковом возрасте. юнхо стесняется своего дерматита, и у него поднимается температура, когда он нервничает. юнхо хочет завести собаку с 8 лет. у него депрессивный эпизод в апреле. а ещё ему стыдно просить у родителей деньги, и он готов голодать и бедствовать, лишь бы не говорить что-то вроде «ма/па, дай мне денег». это то, в чем он никогда не признается. это то, почему все, кому нравится юнхо, должны завидовать хонджуну — он был достаточно долго рядом, чтобы все это понять. — а вы с шухуа? — наверное, если мы с ней продолжим в том же духе, то будет что-то подобное, — сонхва смотрит неопределенно, но это явно значит что-то конкретное. — юнхо часто о тебе рассказывает, и я иногда думаю, каково быть частью твоей жизни, — его выражение лица меняется слишком быстро, и он смотрит на тарелку хонджуна. — я возьму оставшуюся половину, если ты не возражаешь. люди очень разные: у всех разные манеры, мимика, интонации. к ним нужно привыкать. хонджун часто моргает, чтобы снова не потерять связь с реальностью. невежливо оставлять собеседника один на один со своим отключенным мозгом. он еще не привык к сонхва и не может понять, о чем он иногда говорит или почему так пристально смотрит. может, он вырос на средневековой поэзии и у него астигматизм. who knows.