62 и 1 история двух блоков

      Прекрасна юношеская пора, не так ли? Никаких важных дел, никакой ответственности — ты свободен! Делай что хочешь, когда хочешь, с кем хочешь! Ты юн и наивен, по-твоему, весь мир открыт перед тобой и ничего тебя не остановит. Кто-то тратит свои лучшие годы на самосовершенствование. Читает заумные книжки, ходит на различные кружки, ищет хобби себе по душе среди тысячи вариантов, с головой погружается в учебу, начинает задумываться о будущем и как он вообще будет дальше жить. А кто-то предпочтёт саморазрушение. Сомнительные компании, рысканье по богом забытым заброшкам, граффити в самых разнообразных местах города, гонки на мотоциклах по оживлённой дороге... Проще говоря: жизнь одним днём. О, да, что за чудный набор для юного бунтаря. Как жаль, что Нельсон решил пойти по скользкой дорожке. Крис никогда не был послушным ребёнком. Нет, ни в коем случае не из-за родителей. Их по праву можно было назвать хорошими, а своего неугомонного сынишку они любили и лелеяли! Старались разрешить все проблемы, возникавшие из-за их сына, спешили уладить любой конфликт, на которые Крис нарывался ой как часто. А с пубертатным периодом и юношеским максимализмом всё пошло к краху. Хотя, куда ещё больше. Юный авантюрист ввязался в сомнительную компанию подростков-бунтарей. Не удивительно, не так ли? Компашка из около семи человек, которые ежедневно разгуливали по городу, оставляли граффити на стенах, шумели в поздний час, а так же катались на мотоциклах... К слову, все участники их мини-банды были примерно одного возраста с Крисом, лишь двое ребят были постарше, на курсе так втором, когда он ещё старшую школу только заканчивать собирался. Если бо́льшую часть составляли парни, то в меньшинстве была всего одна девушка – младшая сестра одного из ребят. Года на три младше Нельсона. Беверли Паул была такой же безбашенной, как и её братец. Та насмотрелась на его увлечения и решила, что тоже хочет таким заниматься. С ней они сразу нашли общий язык, как бы странно то ни было. У них оказалось не так много общих интересов, кроме парочки рок-групп, однако диалоги были длинные. Оно и не удивительно, на самом-то деле! Крис был человеком общительным, если не будет грубить, то обязательно найдёт со всеми общий язык! Да и вся их банда в целом-то дружная, без долгих и жарких конфликтов. Их излюбленным и общим занятием банды всегда были гонки на мотоциклах. Все в этом разбирались, все любили на них гонять, у каждого был свой байк. Кроме Беверли, она слишком мала, чтоб иметь водительские права. Каталась вместе с братом. Крис мотоциклы обожал. Изучил всевозможные нюансы, ознакомился со всеми рисками, просмотрел сотни моделей, советовался с бывалыми байкерами. Он горел этим хобби. Байк Криса был его любимой вещью, с ним он прошёл и огонь, и воду, и магму да и даже медные трубы. Обклеен был сотнями наклеек с различными группами и столько же было содрано и переклеено по новой. Он любил свой мотоцикл. Любил тот адреналин, который получал от гонок. Любил дух соперничества. Любил ощущение ветра, развивающий одежду и бьющийся о шлем. Почему обожал? Почему горел? Почему был? Почему любил? Почему в прошедшем времени? Рёв мотора. « Смотри что сделаю! » — единственные слова, которые он помнит даже спустя столько лет, даже голоса родной матери он так хорошо не помнит. Запомнил с того злосчастного дня на всю жизнь. И он смотрел. Даже на дорогу перед собой всего лишь поглядывал, дабы не вырезаться ни в кого, скорость небольшая, конечно, но только у него. Он смотрел. Смотрел на него. Смотрел, как его байк набирает скорость. Лязг металла. Не сделал. Он и не заметил, как заглушил мотоцикл, смотря на него. Него? Можно ли уже это считать им? Это всё тот же человек? Это всё тот же байк? Оглушающий шум в висках выключает звуки вокруг. Кровь растекается по асфальту. Он же знал всю опасность. Как так вышло? Всё же было так хорошо, всем было весело, все было без происшествий. Почему его друг ушёл так? Почему он не остановил его? Что теперь делать? Одного из семи больше нет, а трое узрели это своими глазами. Жуткое зрелище. Он молча смотрит, а глаза всё расширяются и расширяются. Он был слишком юн, чтоб закончить всё так. Даже старшую школу не закончил. Бедная, бедная юная душа. Что делать? Кто-то из прохожих наверняка вызвал скорую. Да, определенно. Такой бездействующей толпы просто так быть не может. А он всё стоит. Даже на него уже не смотрит, скорее, куда-то в пустоту. Нет, он не расскажет об этом Беверли. Нет, никто ей не расскажет. Никто не расскажет, куда пропал их друг. Никто не расскажет, почему не дают посмотреть новости. Никто не расскажет, что тогда произошло. Она слишком мала для такого. Ей нельзя знать. Он и не помнит, как оказался в кабинете психотерапевта. Не помнит, как оказался в этом же кабинете ещё тогда. Его несчастный и потрёпанный временем байк стоит пыльный в отцовском гараже уже четвёртый год, а с банковской карты еженедельно слетает оплата за сеансы. Он никогда не придёт к тому гаражу снова. Никогда не дотронется до мотоцикла с таким же трепетом, никогда не пожелает снова ощутить ветер, рассекающийся рёвом мотора. Он больше не хочет этого адреналина. Никогда его не захочет. Он знал всю опасность своего хобби, но осознал её слишком поздно. Он больше не чувствует той радости от него, не горит этим делом. Мотоциклы приносят только боль в висках и горечь где-то внутри. Он отказался и от своего горячо любимого хобби. И от бунтарства тоже. Каждое утро он хочет ещё больше провалиться в кровать, когда из-за тонкого стекла слышит рёв мотора новенького байка. Она всё ещё не знает.