Во имя семьи

      Щебетание птиц нарушало тишину и уединение. Старушка сидела на поляне в окружении ярких цветов. Она задумчиво перебирала кисточки своей старой потрёпанной шали и смотрела на проплывающие мимо облака.       Услышав топот маленьких ножек и заразительный смех, она обернулась. В усталых глазах зажглись искорки, губы непроизвольно растянулись в счастливой улыбке. К ней со скоростью маленького урагана бежал пятилетний белокурый ангел с чуть раскосыми глазами, улыбаясь во весь почти беззубый рот.       — Няня! — воскликнул счастливый ангел. — Папа сказал, что у меня самые красивые глаза в мире!       Старушка радостно засмеялась и поймала в теплые объятия это маленькое чудо, так сильно похожее на маму.       — И правильно сказал! У тебя самые красивые глазки, моя русалка, — улыбаясь, произнесла она.       — А еще папа сказал, что мои глазки отражают мамину душу. Это правда? — несмело промолвила девочка.       — Это так и есть, мое хитрое сокровище, — вслух ответила старушка, а в мыслях молилась всем существующим богам, чтобы это было не так.       Ее мама была потрясающим человеком со стальным, но в то же время очень чутким, понимающим и добрым характером. Она была упряма и податлива одновременно. Завышенное чувство справедливости, честность, добропорядочность — всё это умещалось в одном незаурядном человеке. Но после произошедшего что-то в ней сломалось, её душа опустела. Старушка понимала, что плохими людьми не рождаются — ими становятся вследствие принятия того или иного решения. Каждый наш выбор оставляет отпечаток, и не всегда он хороший.       — А тебя не пугают их цвета? — прищурившись, спросил ребенок.       Глаза девочки действительно были необычными. Она родилась с гетерохромией — у неё был один голубой глаз, как небо, а второй — чёрный, как нефрит. Голубой глаз символизировал свет, тепло и любовь, а чёрный — тьму, которая возродилась внутри ангела.       Из мыслей старую женщину вывели тёплые ручки девочки, которая нежно обхватила её морщинистые щёки и повернула к себе. Взгляд этой крохи был пронзительным и серьёзным, он смотрел прямо в душу. Это был взгляд той, кого она любила больше жизни, но кто сейчас был далеко, пытаясь вырваться из пучины собственного ада.       — Алло, четыреста пятнадцатая база, ответьте! Вас вызывает земля, — закатив глазки, воскликнула девочка. Засмеявшись в ответ, старушка начала щекотать ребенка, и из нагрудного кармана комбинезона девочки вдруг выпал помятый конверт, пожелтевший по краям от времени.       — Что это такое, мое маленькое сокровище? Твой очередной шедевр? — со страхом в голосе спросила старая женщина, боясь услышать утвердительный ответ.       Дело в том, что эта девочка не просто рисовала разные картинки, как все дети её возраста. Она рисовала прошлое своей матери. И в этих картинах было столько боли и крови, что они, казалось, просачивались с бумаги, отражаясь в каждом штрихе, в каждой чёрточке.       Никто не мог объяснить, почему так происходило: ни один медиум в стране, ни врач, ни сама девочка. Старушка, ожидая очередного шедевра, дрожала от страха и захлебывалась слезами. Не от жалости, а от боли, которую пришлось пережить её дорогому ангелу (демону).       Девочка не понимала причины опасений своих близких, но придёт время… И спаси Бог того, кто попытается ей это объяснить.       Однажды она сказала с грустью в голосе:       — О, я нашла это в той закрытой комнате, в которую папа не разрешает заходить. А я ведь знаю, что это комната моей мамы.       Старушка трясущимися руками взяла конверт. На одной стороне было написано её имя: «Моей дорогой Марии». В её глазах потемнело от эмоций, и она не заметила, как слёзы потекли по постаревшим от времени щекам. Ребёнок с недоумением посмотрел на свою любимую няню. — Я сделала что-то не так? — обреченно спросил ангел. — Я больше не буду, честное слово, только не плачь! Обещаю, я буду слушаться и буду хорошей девочкой, — стараясь не расплакаться, пообещал ребенок. Смахнув слезы, старушка улыбнулась девочке:       — Нет, мой ангел, ты же знаешь, что я очень много пью чая? — девочка согласно покачала головой. — Так вот, мой маленький и хитрый лис, чай, который я выпила, вытекает через глаза и хочет тебя утопить! Ррррррр… — девочка засмеялась своим звонким и заразительным смехом.       — Ну нет, я в это не поверю, я ведь уже чуть-чуть взрослая и не верю в такие вещи, — деловито озвучил ребенок. — Это же неправда? — с надеждой в голосе спросил белокурый ангел. Старушка пыталась сдержать смех, смотря на надутые губки ребенка, но потерпела поражение и начала громко смеяться, на что девочка не сдержалась и засмеялась вместе с ней.       — Пойдём в дом, время ужина. У меня есть для тебя сюрприз — очень вкусное печенье, которое я спрятала от твоего папы. Мы сможем съесть его с молоком, но это будет наш с тобой секрет, — сказала Мария, заранее зная, что это печенье скоро станет известно всем, включая того, от кого его прятали.       Девочка развернулась и со счастливым смехом побежала в дом, чтобы поделиться с отцом своим секретом. Возможно, это лакомство сможет отвлечь его от грусти в той закрытой комнате.       Мария с трудом поднялась на ноги, держа в руке неожиданный сюрприз — старый конверт. Она убрала его в карман юбки и похлопала по нему рукой, словно желая сохранить эту находку. Затем она обернулась, грустно посмотрела на голубое небо и сказала:       — Надеюсь, у тебя всё хорошо, моя «разбитая душа». Я чувствую, что мы скоро встретимся. Умоляю тебя, не тяни за собой Мариэллу! Она светлый ребёнок, ей не нужно страдать. Хватит! Давай оставим всё в прошлом! Тебя уже нет пять лет, но я всё так же чувствую твоё присутствие. Я знаю, ты присматриваешь за нами, Лия.       Джексон… Он не может без тебя. Я знала, что такая любовь приведёт к последствиям: один из вас не сможет смириться с жизнью без другого. Но, ради всего святого, оставьте ребёнка в покое! Пусть она проживёт жизнь, которую не смогла прожить ты. Лия, ей не место в аду.        Закончив свою речь, Мария вздохнула и медленно пошла к дому. Она помнила о письме и обещала себе прочитать его перед сном. Войдя в особняк, она увидела, что ворота открыты.       Особняк был прекрасен. Он стоял в цветущем саду и привлекал внимание всех, кто его видел. Здание казалось взятым из уютной сказки. Его дизайн был аккуратным, роскошным и в то же время простым и красивым.       Особняк проектировала восемнадцатилетняя девушка, которая верила в чудеса и сказки. Главной особенностью здания были угловые башни, которые придавали ему изысканное оформление. Каждый этаж словно нависал над первым, создавая гармоничное впечатление. Фасад здания был облицован белым камнем, похожим на бархат. Огромные окна на всех этажах и одно окно от пола до потолка в комнате девушки.       Посмотрев на особняк, старушка заметила блик света от окна на втором этаже. Эта комната впитала в себя свет и негатив когда-то жившей там девушки. Сейчас она была закрыта на ключ, и никто не мог войти в неё. Только один человек имел доступ и регулярно посещал эту комнату, думая, что жители особняка не слышат его всхлипов, когда он не может сдержать слезы.       Тряхнув головой, Мария отогнала грустные мысли и вошла в дом. Особняк встретил её прохладой и шумом со стороны кухни. Сегодня не было прислуги — Мария отпустила её, ведь сегодня была годовщина смерти девушки, которая владела этим домом. В честь этого события жители дома собирались устроить семейный ужин, который они снова проведут с масками на лицах. Они пытались делать вид, что ничего не помнят и счастливы… Но это было смешно, потому что на самом деле никто ничего не забыл. Все помнили…       Мария пошла на кухню, откуда доносился звон посуды и детский смех — единственные звуки, которые не давали этому особняку погрузиться в пучину боли и пустоты. Она замерла на пороге, увидев отца и дочь в кухонных фартуках с розовыми рюшами. Они накрывали на стол и весело шептались. Мария улыбнулась милой улыбкой, которая искрилась неподдельным счастьем.       — Няня, а можно папа будет ужинать молоком и твоим вкусным печеньем? Ой! — громко воскликнула девочка и тут же закрыла рот маленькой ладошкой. Она поняла, что выдала секрет. Она виновато опустила глаза и залилась румянцем. Мария засмеялась, глядя на реакцию ребёнка:       — Конечно, ангел, но только если твой папа никому об этом не расскажет, — подмигнув, сказала старушка.       — Пап, ты ведь никому не расскажешь? — с надеждой спросила девочка.       — Нет, моя маленькая фурия, я никому не расскажу, — со смехом ответил отец.       Все трое сели за стол. Они ужинали и обсуждали случаи из жизни, весело смеясь. Когда Мариэлла допила чай, она быстро убежала в свою комнату, сказав, что ей нужно покормить кукол. Все понимали, что «маленькая разбойница» просто не хотела убирать со стола.       Оставшись наедине, мужчина и женщина молча смотрели на закат через кухонное окно. Наконец, мужчина прервал молчание и спросил:       — Мария, вы прочли письмо? — прервав молчание, спросил мужчина. — Ну, которое нашла Мариэлла? — пояснил мужчина, с надеждой глядя в глаза старушки.       — Нет, Джексон, не прочитала, — тихо ответила женщина.       Мужчина, пряча разочарование под чёрными ресницами, смотрел в пол, чтобы никто не видел слёз, навернувшихся на глаза.       — Она не оставила мне ничего, просто ушла, не сказав ни слова! Для вас есть письма, послания, а для меня НИ-ЧЕ-ГО. Ни единой строчки, ни единого слова. Это раздражает… Неужели она меня не любила? Я начинаю верить словам, которые она мне сказала перед смертью, — обреченно говорил мужчина. Вздыхая так, как будто у него асфиксия, и не давая себя перебить, продолжал говорить с болью в голосе:       — Я не могу без нее… Я задыхаюсь в этом мире. Всё, что я делаю — ем, работаю, возвращаюсь домой, изображая счастливого человека. Но так больше не могу. Я устал. Мария, сколько ещё боли мне предстоит пережить? Как долго это будет продолжаться? Люди говорят, что время лечит, но это не так. Время не освобождает меня от боли, мне не становится легче. Я надеялся, что со временем боль утихнет, и я смогу просто растить дочь, а потом быть с ней. Но этого не происходит.       — Тебе… — пыталась сказать старушка, но ее жестко перебили.       — Я знаю, что вы хотите сказать, но это всё неправда! Я не могу, правда не могу! Я устал плыть в этой боли, а прошло уже пять лет. Пять! Она не любила меня, не так ли? Вы ведь знаете… Скажите мне… — с истеричными и отчаявшимися нотками в голосе кричал мужчина.        Не дожидаясь ответа, он развернулся и направился к чёрному входу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Ему было плохо, он не соврал, когда сказал, что задыхается без неё. Боль окутывала его саваном и не давала нормально существовать. Долго ли они ещё могли прятаться? Сколько времени оставалось и почему так долго? Вопросов было много, но, как всегда, ни одного ответа. Он ждал, он был готов, ведь за ним придут так же, как и за ней. Вот только как скоро? Мужчина шёл к двери, но вдруг остановился, не поворачиваясь. Он слышал за спиной шёпот Марии.       — Она любила тебя! Любила так, как не смог бы любить никто! Помни это! Если бы я знала, что, сказав тебе то, что ты так хочешь услышать, тебе станет легче, я бы это сделала. Но мы оба понимаем, что легче не станет, не сейчас. Я знаю, что ты хочешь сделать, ведь сегодня годовщина, а ты всё ещё надеешься. Я не вправе тебе что-либо запрещать, просто хочу спросить: уверен ли ты в своём решении? Она бы одобрила его? — тихо спросила старушка с отчаянием в голосе.       — Не ей решать, она бросила нас, — ответил мужчина и вышел из кухни, не успев услышать слова, которые так хотел услышать от неё.       — Пусть живет, дышит, пусть будет счастлив. Заклинаю его, — тихо промолвила старушка, пересказав слова девушки перед смертью.       — Я знаю, — прошептал мужчина, смотря на голубое небо со слезами на глазах. — Я все знаю… — как будто действительно прочувствовал сказанные слова, не услышанные им на самом деле.       Просидев за столом ещё какое-то время, Мария убрала всё со стола и тихонько пошла в свою комнату, чтобы не потревожить домочадцев. В душе все пазлы сложились в воедино, она знала исход этой истории, знала финал такой любви, но ничего не могла изменить. Да, ей было больно, ей было жаль людей, которых она любила, но, к сожалению, ничего не могла с этим поделать. Ведь она была не просто старушкой, а сама судьба, и менять жизни людей или их судьбу она не могла. Не могла же…?       Присев на кровать, женщина достала из кармана конверт и раскрыла его, собираясь читать. Но вдруг в абсолютной тишине раздались два одиночных выстрела, и следом вновь наступила тишина. Ни криков, ни слёз, просто всепоглощающая тишина. Мария закрыла глаза, понимая, что произошло. Он ушёл… ушёл за ней и забрал то, что было принесено в этот мир как сокровище.        Мария закрыла лицо ладонями, и её охватила безудержная истерика. Она рыдала, потому что ей было так жаль, что всё сложилось именно так. Она понимала, что у такой любви, как у этих двоих, не бывает счастливого финала. Такая любовь всегда наполнена болью.       Вдруг старушка резко открыла красные от слёз глаза и посмотрела на девушку с разноцветными глазами. Разомкнув опухшие от слёз губы, она произнесла:       — Я показала тебе то, что произойдёт в твоём будущем. Я не в силах это изменить, потому что это твой путь, твоя судьба. Но именно ты можешь это исправить.       Девушка с криком подскочила в кровати…