Во имя семьи

      Противный писк врывается в сознание лежащего на кровати мужчины. Он медленно открывает глаза. Белые стены и медицинское оборудование дают понять, что он в больнице. Повернув голову, замечает сидевшую девушку у окна.       — Где я? — скрипучим голосом задает вопрос.       — Вы очнулись, вы находитесь в больнице, вас привезли на скорой с огнестрельным ранением, лежите, вам нельзя вставать, — обеспокоенно проговорила медсестра, заметив, что мужчина пытается сесть. — Я позову врача.       Через несколько минут в палату вошел врач, проверил все показатели.       — Да вы везунчик, господин Ван, — спокойно говорит доктор. — как себя чувствуете?       — Как будто каток переехал.       — Юмор — это хорошо. Вы останетесь под наблюдением еще какое-то время. Операция прошла успешно. Благодаря господину Киму.       — Он что, молился за меня?       — Вы потеряли слишком много крови, кровь господина Кима подошла вам.       — А где сам господин Ким? — спрашивает Джексон.       — Ему сообщили, что вы пришли в себя, в ближайшее время, думаю, приедет. Хороших друзей себе выбираете.       Доктор покинул палату. Джексон все-таки умудрился сесть, спина болела нещадно. Надо же было так по-детски попасть, в спину, что за собаки, а как же честь? Ублюдки побоялись выстрелить в лицо.       Спустя полчаса в дверь вошел Намджун.       — Рад видеть тебя в добром здравии, ты напугал меня. Какого черта, Джексон, ты забыл, что такое бронежилет? Или ты стал слишком самоуверенным? — причитал он. Джексон поморщился.       — Ладно, наседка, все хорошо. Я живучий.       — Ты куда собрался?       — Ты же не думаешь, что я останусь здесь еще хоть на пять минут и буду дышать этой больничной вонью? Тем более нам нужно успеть на собрание глав.       — Джексон, собрание прошло, — Намджун делает паузу и смотрит в непонимающие глаза друга. — Две недели назад ты был в коме две недели. Из тебя достали три пули. Врач говорит, ты родился в рубашке.       — Ебать. Просветишь?       — Если вкратце, триада объединяется на то время, пока не будет отбита атака или уничтожен нынешний глава якудза. Действуем сообща. Каждая отбитая территория присоединяется к территории победителя.       Дослушав до конца, Джексон кивнул, давая понять, что понял.       — Кто был вместо меня?       — Лео.       — Он дал согласия на это?       — Нет, он сказал, что дом Сунъион остается в стороне на то время, пока глава не придет в себя.       — Отлично. Теперь к делам более личным. Лия?       — Она покинула страну девять дней назад.       Намджун протягивает телефон, Джексон набирает номер, какого-то хрена выученный наизусть. И… Ничего, абонент недоступен. Чего он ожидал, что она будет ждать его или переживать? Идиот. Он не может объяснить даже самому себе, почему ему это так не нравится.       — Я не знаю, должен ты это знать или нет, что тебя связывает с этой девушкой, я тоже не имею представления. — Лия была избита, не знаю, что произошло точно, да и не хочу знать. Мне плевать. Но узнал я ее только по документам.       — Какого черта, Намджун? Как это случилось? Кто это сделал? Я просил присмотреть за ней. — со злостью в голосе говорит Джексон.       В Китае царит мир между кланами, триада не стала бы накидываться на девушку, если бы Лия сделала что-то против клана, была бы показательная смерть. Лия и правда находит неприятности там, где их быть не должно. Язык у нее длинный, возможно, нарвалась на неприятности с местными. Она же не дура связываться с триадой.       — Я был здесь! В няньки взбалмошной вертихвостке я не нанимался! Она решила поиграть с Сонхво, у нее мозгов ровно столько сколько в грецком орехе, — парирует Намджун. — Из страны она вылетела, за этим я проследил. Так что нечего читать мне морали. У меня есть дела поважнее, например, якудза, которые убирают одного за другим! Мне нужно думать о своем клане, как ты думаешь, что я выберу, если у меня будет такой выбор, идиотку, которая крутит хвостом, или свой клан и друга?       — Сонхво? Это сделал он? — спрашивает Джексон, пропустив тираду друга мимо ушей.       — Это, блядь, все, что ты услышал? Она грохнула Оскара, удивляюсь, как она вообще осталась жива. Мне едва удалось вытащить ее из той жопы, в которую она влезла. Что ты знаешь о ней, неужели стоит крутануть перед тобой хвостом, и ты, как верный пес, бежишь рядом, что происходит? Ты сказал, что ты к ней ничего не чувствуешь. Или что-то изменилось? — набрав в грудь больше воздуха, он пытался вразумить друга. — Ты даже не знаешь, что именно ее связывает с кланом Сонхво! Ты не знаешь об этой девушке НИЧЕГО! Так что избавь меня от своих сопливых речей, если ты будешь готов поговорить серьезно, я здесь.       — Она убила Оскара? — в недоумении спрашивает Джексон.       «Беру свои слова назад, она не просто дура — больная на всю голову».       — Ебать, это было эпично, она отхуярила ему голову горлышком от бутылки, некоторые из клана уже слагают про нее легенды, да, она пигалица, но должен сказать, что она меня впечатлила, вкус у нее есть. Правда, я не знаю, насколько это правда, Сонхво молчит, — закончил Намджун.       — Убила Оскара, — качая головой в недоумении, повторяет Джексон. — Он мне никогда не нравился.       Намджун и Джексон переглянулись и засмеялись, кажется, жизнь налаживается.       Когда Намджун ушел, Джексон твердо намеревался покинуть больничные стены. Он пришел в себя, значит, жить будет. Нужно найти крысу, обеспечить безопасность своему клану. Якудза не просто появились в городе. Что им нужно? Территории? Навряд ли. Сотрудничество между группировками было выгодно обеим сторонам. Что-то было не так. Пришло время встретиться с Сато.       Спустив ноги с кровати, Джексон попытался встать, в палату зашла медсестра, увидев это, запричитала, укладывая его обратно.       — Что вы делаете, вам рано сидеть, не говоря о том, что стоять, при ранении были задеты нервные окончания, — воскликнула она. — Вы не сможете стоять самостоятельно еще какое-то время, перестаньте усложнять жизнь себе и мне заодно.       «Смелая, она вообще знает, с кем говорит в таком тоне?»

***

      Джексон вдыхает свежий воздух, не пахнущий лекарствами. Он провалялся в больнице еще две недели, не то чтобы это было его желание, но персонал во главе с Намджуном и госпожой Ван ополчились против него. Если он мог возразить всем, но когда Намджун привез тяжелую артиллерию в лице его матери, у него не осталось ни одного шанса на выписку раньше положенного срока.       Пора вернуться к жизни, накопилось много дел. Спускаясь с крыльца и садясь в ждущую его машину, набирает номер Намджуна.       — Ну что, наседка, встречай папочку. — слушая возмущенную тираду в трубке, Джексон улыбался. — Я в норме, отметим?       Стоя на втором этаже, на балконе VIP-комнаты, Джексон наблюдал за танцующими людьми. Музыка отбивала басы от стен. Полуголые тела на танцполе терлись друг об друга. Джексон поморщился. Сканировав ночной клуб, он заметил сидящую у бара девушку: белокурые локоны с медным отливом ниспадали на спину. Сердце пропустило удар.       Девушка обернулась, как будто почувствовала чей-то взгляд на себе. Нет, не она. Но со спины очень похожа. Он выбрал девушку на сегодняшний вечер. Подчеркнуто сексуальная и согласная на все. Подобная таким же девицам в клубе, после того как заметила на себе его взгляд, она вовсю подавала ему сигналы: вертела попкой, водила руками по волосам. Похожа, так похожа, но не она.       — Выбрал? — иронично осведомился Намджун.       Джексон кивнул и поманил пальцем. Она быстро откликнулась. В этом отношении ему нравились такие девушки. Отойдя от перил и присев на диванчик, он наблюдал за ее приближением, когда перед глазами возникли округлости несколько иные. Он перевел взгляд выше и закатил глаза.       Сона, довольно симпатичная брюнетка с темными блядскими глазами, принадлежащая к клану Намджуна. Она буквально преследовала всех глав кланов, готовая виснуть на них, откровенно предлагая себя. Словно переспав с каждым, она получит трофеи, которыми сможет хвастаться. Это чертовски раздражало.       «Не стерва, а стервятница».       — Приветик, Намджун, — произнесла она хриплым сексуальным голосом.       — Привет Сона, — сделав глоток виски. — Ну что тебе?       — Хотела узнать: ты занят?       Джексон выглянул из-за бедер Соны. Слава богу, блондинку не отпугнула перспектива конкуренции. Она по-прежнему пробиралась в сторону VIP-комнаты.       — Джексон, может быть, поздороваешься? — поинтересовалась Сона.       — Только если чуть отойдешь. Ты мне вид загораживаешь.       — Ах! Очередная в твоем списке? — рассмеялась она. — Ей повезло!       — Завидуешь?       — О да! — ее жадный, горячий взгляд заскользил по его телу. — Может присоединишься к нам с Намджуном?       Она потянулась к его волосам, но Джексон схватил ее за запястье и вывернул руку.       — Ты мне неинтересна.       — Джексон, дружище, отпусти девушку, она мне еще сегодня нужна, желательно с целыми руками, — смеясь, просит Намджун, он тотчас же отпустил ее, с отвращением вытер руку о штаны.       — Ты когда-нибудь переспишь со мной, — уверенно говорит девушка, потирая запястье. Сона улыбнулась.       — Намджун, так что, ты свободен?       — Не сейчас, Сона, попозже.       — Ну, ты знаешь, где меня искать.       Когда она отошла, Джексон посмотрел на друга.       — Как ты ее терпишь?       Намджун, опустошив свою рюмку, сощурившись, посмотрел вслед удаляющейся Соны.       — У нее есть свои преимущества.       Блондинка наконец поднялась по лестнице и остановилась напротив Джексона в вызывающей позе. Он положил обе руки ей на талию и притянул к себе, позволяя их бедрам соприкоснуться.       — Привет, — произносит девушка.       Она осмотрела его с ног до головы, оценивая одежду, пожирая взглядом золотой браслет «Ролекс», выглядывающий из-под рукава пиджака. Расчет, сквозящий в ее глазах, легко мог соперничать с ее внутренним холодом.       Боже, ему хотелось уйти, его тошнило от всей этой мерзости, но тело отчаянно нуждалось в разрядке. Он чувствовал растущее возбуждение. Взглянув на блондинку, он представил другие глаза, которые искрились теплом, когда смотрели на него, и неподдельным интересом.       — Как тебя зовут? — спросил Джексон.       — Беатрис.       — Ну что ж, Беатрис, рад с тобой познакомиться, — солгал он.       Наблюдавший за этой картиной Намджун горько вздохнул. После больницы Джексон изменился, точнее, после отъезда этой девчонки, будь она неладна. Даже его девушки были одного типажа — все, сука, белобрысые. Друг, очевидно, сам не понимает, что влип. Намджун понимал, что Джексону нужно время. С того разговора в больнице они больше не разговаривали о девушке, но Намджун знал, что Джексон собирал информацию о ней, даже отправил человека в Россию. Неужели собрался искать встречи?       Если бы Джексон и правда «влюбился», что маловероятно, он бы радовался за друга. Это единственная девушка, которая не вешалась на него, она смотрела на него просто как на человека, а не как на ходячий мешок с деньгами. Намджун понял это, когда увозил Лию в аэропорт, потому как она спрашивала о Джексоне и как потух ее взгляд, когда она узнала правду.       Но то, что натворила девушка, неважно, кто в этой ситуации был прав, он не знал подробностей, не хотел знать, но ему казалось, девушка сделала это непросто так, видя ее избитое лицо. Смерть помощника Лаоды могла вызвать хаос между кланами, а Джексон бы попытался спасти девушку, теперь он уверен, это привело бы к разборкам между кланами. Поэтому, когда Намджун вернулся из Шанхая, он лично нашел девушку и отправил ее домой, но Джексону это знать необязательно. Ведь так?

Три недели назад

      Лия сидит за столом с кружкой кофе в руке. Вчера приезжала Мина, привезла лекарства и продукты, рассказала, что в городе все тихо и спокойно. О смерти помощника по новостям не передавали, значит, Сонхво скрыл, это же хорошо?       Девушкам было неудобно перед Миной. Она порывалась сама съездить в небольшой городок, расположенный в двадцати минутах езды, чтобы купить все необходимое самой, но Мина категорически была против. Заявив, что с таким лицом только людей пугать, с чем Лия была полностью согласна. Девушке постепенно становилось лучше, опухоль с лица спала, оставив уродливые фиолетово-желтые синяки. Губы потихоньку заживали, правда, верхняя губа лопнула, и останется шрам, как напоминание о произошедшем. В чувства ее привел двигатель машины, доносящийся с улицы. Мина была вчера, она не могла приехать сегодня, у нее смена в ресторане. Внутри все похолодело.       Лия начала судорожно бегать по маленькому дому, в надежде найти место для того, чтобы укрыться от незваных гостей. Забежав в гостиную, намереваясь сигануть в окно и укрыться в лесу, она остановилась как вкопанная, с широко открытыми глазами, смотря на гостя, вошедшего в дверь.       — Ну, здравствуй, вот мы наконец и встретились, ты хорошо спряталась, но недостаточно, — разглядывая девушку, спокойно говорит Намджун.       — Что ты тут делаешь? И кто вообще ты такой? — с паникой запинаясь, выговаривает Лия.       — Не бойся, я не работаю с Сонхво, ну как не работаю, скажу так, у нас разные цели при выслеживании тебя, он пустил всех ищеек на твои поиски.       — Тогда зачем ты здесь?       — Очевидно, чтобы вытащить твой зад из того дерьма, в которое ты залезла.       — Я не хотела, Сонхво, он …       — Мне неважно что тобой двигало. Я даже слушать ничего не хочу, я тут лишь потому, что обещал Джексону, не более, в других обстоятельствах я бы сам пустил тебе пулю в лоб.       — Где он?       — Это тебе знать необязательно, — твердо ответил Намджун. — Собирайся, мы едем в аэропорт. Через четыре часа ты покинешь территорию Китая.       — Кто ты такой? Ты как Сонхво? — шестеренки Лии закрутились в голове, Намджун видел это через черепную кость. Продолжая молчать и давая девушке возможность понять самой.       — Лия, в гляделки будем играть потом, по дороге сюда я видел людей Сонхво, которые направлялись в эту сторону. У нас мало времени. Собирайся, быстро!       Девушка подскочила к дивану и наспех запихивала вещи в сумку, у нее немного вещей, а злить еще одного человека, который, собственно говоря, приехал помочь, не хотелось. Лия верила ему, каким-то десятым чувством понимала, что он не врет. Быстро собравшись, она хотела позвонить Мине и рассказать о своем внезапном отъезде, но Намджун выхватил телефон и твердо на нее посмотрел.       — Нет, Лия, никаких звонков.       — Мне нужно сказать одному важному человеку, что уезжаю, она будет волноваться.       — Мина под наблюдением Сонхво уже почти неделю, звонком ты подставишь ее под удар. То, что ты выжила, не говорит о том, что он отпустит живой ее!       — Но как …       — Никто не должен знать. Никто, — повторил Намджун.       — Когда я приеду домой, я могу ей позвонить?       — Нет, ей лучше не знать, что с тобой случилось. Только так она останется жива.       — Но она будет думать, что меня забрал Сонхво, — протестует Лия.       — Ты идиотка? Тебе говорят, что ее убьют, как только твой звонок поступит на ее телефон! Пока Сонхво не уверен в ее причастности к твоему исчезновению, но как только это подтвердится, ее ничто не спасет. Так что будь добра, выбирай, жизнь Мины или твоя идиотская затея со звонком, — грубо сказал Намджун, пихая телефон девушки в руки.       Лия смотрит немигающим взглядом на телефон. Она не хотела, чтобы Мина пострадала из-за нее. Уж лучше пусть она подумает, что Лия убита, но она останется живой. Возможно, ей удастся передать ей послание, когда будет дома. Лия, вздохнув, убирает телефон в карман.       — Хорошая девочка.       «Ты мне еще пузико почеши, я тебе что собака?»       Пронеслось в голове у девушки, но на этот раз она сдержалась.       — Почему Джексон просил помочь мне?       — Он не просил помогать тебе, он попросил присмотреть за тобой, кто знал, что ты — приключения — полная жопа, стоите в одной линии.       — Ты жутко раздражаешь. Я не специально! Ясно?!       Оставшуюся дорогу до аэропорта они молчали. Если Джексон попросил «присмотреть» за мной, возможно, я ему нравлюсь, в душе поднялась волна удовольствия и тут же упала куда-то на пол. Она уезжает и больше его не увидит. Жизнь — хреновая штука.       «Ага, ты нужна ему как собаке пятая нога, почему тогда он приехал не сам?»       — Он не мог, — ответил Намджун на неозвученный вопрос.       Лия посмотрела на Намджуна:       — Он в порядке?       — Будет, — твердо сказал он.       — Он тоже как ты и Сонхво… ?       И снова вопрос остался без ответа. Он и не требовался, Лия все поняла.       Приехав в аэропорт, Лия достала маску и кепку из сумки. Натянув до самых глаз, стараясь максимально закрыть лицо, Намджун протянул билет.       — Никогда не возвращайся сюда, Лия, слышишь? Никогда. Для тебя ничем хорошим это не кончится. Ни я, ни Джексон, не сможем тебе помочь в следующий раз. Как только станет известно, что ты покинула Китай, на тебя начнется охота. Надеюсь, ты останешься жива. Все-таки ты неплохой человек! Удачи, маленькая гроза Китая.       Улыбнувшись, Лия прошептала беззвучно «Спасибо», кивнув, скрылась в здании аэропорта.

Сейчас

      Сидя на диване, Намджун осматривал помещение, Джексон поедал глазами девушку, сидящую у него на коленях, очередная блондинка сегодня пополнит его коллекцию.       Он так устал, как хорошо было в Корее, когда они с Джексоном просто жили, как хотели, не было проблем кланов. В какой момент их жизнь поменялась? Вставая с дивана, салютуя другу на прощание, он выходит из ночного клуба. Сегодня он хочет просто отдохнуть, прогуляться по ночному городу и подумать.       Бродя по улице, он натыкается на парк, в котором они запускали воздушных змеев с Джексоном. Родители Намджуна погибли в автокатастрофе, когда ему было три года. Его усыновила бездетная пара из Китая, он все жизнь будет им благодарен, они любили его, потакали каждым прихотям, несмотря на то, что мальчик не их кровей. Когда он подрос, его начали тренировать, там они и встретились с Джексоном, два мальчика пытались превзойти друг друга. Два лидера по натуре, у них соперничество было в крови. Но в один из дней Джексон застал Намджуна плачущим, это кардинально поменяло их отношения.       Заметив на лавочке темную фигуру, Намджун хотел было пройти мимо, но, посмотрев на девушку, он ее узнал. Это Мина, та самая девушка, которая помогла Лии. Она плакала. Намджун не был мягким человеком, его беспокоил только Джексон, его родители и клан, который он возглавляет. На всех остальных ему было плевать. Но в профиле девушки его что-то заворожило, не понимая, как он оказался сидящими рядом с ней.       — У вас что-то случилось?       — Я думаю, мне ничего не поможет, — горько говорит девушка.       — Может, вы расскажете?       Мина посмотрела на мужчину, присевшего рядом, обдумывая, какие последствия будут, если она действительно ему расскажет, не все, конечно, но хоть какую-то часть. Часть, которую она может рассказать, не подставив себя.       — Моя подруга, она пропала. Я не знаю, что с ней могло произойти, она не выходит на связь.       — Мина, я кое-что вам скажу сейчас, но вы не должны лезть в это дальше.       Мина удивленно посмотрела на него.       — Лия, она в России, она не может с вами связаться, так она поставит вас под удар Сонхво.       Услышав это, она внезапно начала снова плакать, она прижалась к мужчине всем телом в поисках утешения, она не понимала, от чего плачет, от облегчения или волнения.       Намджун застыл, чувствуя, как тело девушки к нему прижимается. Он хотел утешить ее, но не знал, как это делать, он просто не умеет, его этому не учили. Обычно, когда люди плакали, он принимал их за слабаков.       — Я не буду спрашивать, откуда вы и откуда вы меня знаете, я вижу, что вы из того же теста, что и Сонхво, но почему я вам верю?       — Потому что я говорю правду.

***

      Снова ранний утренний подъем, душ, такси и съемки. Милана так устала от этого всего. Она не может привыкнуть к такому ритму жизни. Аня ночью снова плакала, уговаривая позвонить Лии и попросить забрать их домой. Если уж Мила устала от всего, всегда активная, у которой день был расписан чуть ли не по минутам, что уж говорить про младшую, она всегда была ближе к Лии, принимая ее как собственную маму. Она скучала. Они обе скучали, но Мила храбрилась. Осталось всего полтора месяца, и они вернутся домой. Лия их обнимет и больше никуда не отпустит.       Милана не говорила Лии о том, что на самом деле они не хотели ехать в Китай, просто подумали, что это хорошая возможность заработать, и тогда, может быть, Лия больше времени будет отдыхать. Она понимала, что сестра устает, но ничего не могла поделать, а тут такая возможность… Конечно, девочки решили воспользоваться ей.       Сегодня у нее с Аней был первый свободный день за эти две недели. Они решили прогуляться до парка, сфотографироваться и показать сестре, как они счастливы. Их уже тошнило от фотографий и видео позирования. Сейчас ей необходимо услышать голос сестры. Мила набрала по Лиин номер и вывела его на видеосвязь, ответа ждала недолго. За это она любила сестру еще больше, она всегда находила время для того, чтобы ответить на звонок, не всегда, конечно, получалось поговорить, она могла просто сказать, что занята, но на звонок отвечала всегда.       — Привет, принцесса, — довольно сказала Лия. — Как дела? Неужели маленькая скалка в лице Миланы растаяла и она решила признаться, что скучает?       Мила слушала сестру и радовалась, ее юмор всегда поднимал ей настроение.       — Все хорошо, сегодня у нас выходной, мы решили прогуляться в парке, может, сходим в молл, тебе купить какой-нибудь сувенир? Сегодня нам дали покеты, — смеясь, говорит Милана.       — А где Анюта?       — Она пошла умываться, ты же ее знаешь, пока пять раз не умоется, не успокоится.       — Я все слышу, между прочим, — кричит из ванной девочка. — Лия, привет.       Аня вышла из ванной, было немного заметно, что девочка плакала, на что Лия сразу обратила внимание.       — Что-то случилось? — с беспокойством в голосе спросила сестра.       — Нет, все хорошо.       — А почему глаза красные? Тебя кто-то обидел? Говори сейчас же и не вздумай мне врать!       — Да как тебе сказать, обещай, что не будешь смеяться? — сделав щенячий взгляд, говорит Аня.       — Давай рассказывай, не тяни, — с поддельной обреченностью в голосе говорит Лия.       Слушая сестру, девочки засмеялись.       — Вчера мы были на съемках, и на столе в гримерке стоял флакон, ну такой, как дезодорант, пшикает который. Так вот, я подумала, что это фиксатор для макияжа, я же не умею читать на китайском, откуда мне было знать, что это дихлофос, — опустив взгляд говорит девочка. — Вот я и зафиксировала макияж, короче, глаза щипало жутко, съемки сорваны, благодаря этому у нас сегодня выходной. Сегодня просто красные, вчера были опухшие.       Закончив рассказ, девочка пожала плечами, видя боковым зрением, как Милана показывает ей большой палец вверх.       — Ты там аккуратнее, все, что под руку попадется, на лицо не брызгай, пожалуйста, — засмеявшись, говорит Лия. — Я на работе, у меня тут небольшой коллапс. Перезвоню вам вечером, поговорим нормально. Гулять пойдете, жду фото. Люблю.       — И мы тебя, — в один голос говорят девочки, прерывая звонок.       — Тебе сказки писать надо, даже я поверила, — восхищенно говорит Мила.       — Ляпнула первое, что пришло в голову, как думаешь, если мы скажем Лие забрать нас, она приедет?       — На следующий же день, — ответила Мила, она в этом уверена. — Ладно, кончай унывать, пошли гулять, я хочу в парк, в тот, где монеты в фонтан бросают.       Через три часа девочки, уставшие от пешей прогулки, но счастливые, сидели на лавочке в парке, каждая загадала желание. Они много фотографировались и отправляли сестре, смеясь над ее комментариями к каждому фото.       — Я устала, время уже много, теперь я хочу прийти домой и просто упасть трупом на кровать, проспать до утра, — улыбаясь, говорит Аня.       Посидев еще немного, они отправились в сторону дома. Проходя мимо небольшой стоянки, они не заметили людей, подходящих сзади. Удар по голове чем-то тяжелым по голове заставил погрузиться обеих девочек в темноту.

***

      Джексон проснулся от настойчиво трезвонившего телефона. Подняв трубку:       — Включи телевизор, — говорят на том конце провода, — Как посмотришь, перезвони!       Джексон понимал, что если бы не что-то серьезное, Намджун бы так не говорил. Встав, кряхтя с кровати, поплелся в гостиную, включив телевизор и увидев картинку на экране, пульт выпал из его рук.       — Какого черта?       Джексон внимательно вслушивался в слова девушки-репортера, пытаясь понять, о чем идет речь.       «Сегодня в шесть пятнадцать утра на площади были обнаружены тела двух подростков. Такого не случалось уже более десяти лет. Триада снова начинает убивать предателей? Но почему подростки, что они могли сделать? Полиция не дает никаких комментариев на этот счет…»       Руки Джексона тряслись от охватившей его злобы. Набирая номер Намджуна, он пытался переварить информацию. Точнее, Джексон знал, что это такое — это показательная смерть от рук триады, но какого хуя? Она запрещена кодексом!       Двенадцать лет назад показательная смерть была обычным делом в кругах правящей триады. Если в клане вычислили предателя, его убивали и вывешивали на площади в центре города, таким образом давая понять, что предатель найден и наказан, расправа всегда была жесткой, чем ближе к верхушке был человек, тем более изощренная была его смерть.       Семье же предателя не давали покинуть город, они не могли устроиться на работу, женщинам приходилось торговать своим телом, для того чтобы прокормить семью. Мужчинам в семье предателя отрубали руки или же ноги. Жестоко? Да, но действенно.       После того как город разделили четыре правящих семьи, советом старейших было принято решение внести такую казнь в табу. Это было запрещено кодексом чести, за нарушения которого убивали не менее изощренным способом.       И вот уже двенадцать лет такого не происходило. Что изменилось?       — Видел. Что думаешь об этом? Показательная смерть?       — Я в ахуе, ни один клан не взял за это ответственность, — ответил Намджун.       — Это какая-то подстава, кто-то пытается подорвать авторитет триады, тем самым устроить хаос в городе. Якудза?       — Не думаю, при чем тут подростки? У якудза есть доступ к более крупным фигурам, которыми они могли воспользоваться. Я думаю, это наша крыса поработала.       — Как получишь больше информации, буду ждать тебя у себя, решим, что делать дальше. Может, это дело рук обычных отморозков, — говорит Джексон и кладет трубку, собираясь идти в душ, утро прям пестрит новыми проблемами.

***

      Аня пришла в себя уже как минут десять назад, но боится открыть глаза. Не понимая, где находится, услышала шаркающие шаги, доносившиеся, очевидно, из другой комнаты. Милана. Где Мила, резко открыв глаза, в комнате никого не было. Осмотревшись по сторонам, заметила в углу сжавшийся комок чего-то неживого.       — Мила? — тихо позвала девочка. Ответа не последовало, Аня испугалась, поднимаясь на ноги, девочка подходит ближе. Нет, не Милана.       Услышав звук поворачивающегося ключа в двери, девочка развернулась, и бросилась обратно на то же место, где и была. Дверь открылась, и в комнату втолкнули избитую Милану, лицо которой было покрыто кровоподтеками. Аня бросилась к сестре, слезы полились по лицу испуганной девочки.       — Все хорошо, Аня, успокойся, все хорошо, — шепча плачущей сестре.       Гладя сестру по голове, успокаивая, Милана заливается слезами, все тело болело, она не понимала, что они сделали такое, что могли попасть в такую ситуацию.       — Что им нужно? Что они с тобой делали? — всхлипывая, спрашивает Аня.       — Посчитали мне ребра, — ответила Милана, стараясь стереть воспоминания произошедшего. Сейчас нужно держаться. Истерить будет, когда они выберутся отсюда.       — Мне страшно, — крепче прижимаясь к сестре, шепчет Аня.       «Мне тоже».       — Все хорошо, Аня, я рядом, все будет хорошо, — повторяет Милана, пытаясь сама поверить в сказанные слова.       Двери открылись вновь, девочки вжались в стену. В комнату вошел человек в маске, принеся поднос с едой. Посмотрев на детей, развернулся и покинул комнату, бросив напоследок:       — Ешьте.       Девочки не знали языка, они не могли даже рассказать, что нужно этим людям от них. Возможно, если бы они понимали их, они могли бы что-то объяснить, и их бы отпустили. В это мало верится, но утешать себя стоит именно этим.       Сколько времени они находятся здесь, девочки не понимали. Возможно, Лия уже поняла, что с ними что-то не так, она должна была позвонить им вечером, и, если они не взяли трубку, она бы поняла, что что-то случилось, уже подняла бы шум, и их стали бы искать. Милана надеется что так и есть. Но, судя по тому, что есть, они не хотят, скорее всего, они тут всего несколько часов.       Дверь снова открывается, и в помещение входят два человека в масках, хватают Аню за руки и тащат к открытой двери. Девочка отчаянно кричит и просит ее отпустить, но похитители будто не слышат ее. Милана бросается к мужчинам, пытаясь схватить сестру и не дать в обиду, защитить младшую, ее отталкивают к стене. Ударившись головой о стену, ее поглощает темнота.       Сознание медленно возвращается, она открыла глаза и увидела картину, которую бы не хотела видеть никогда. Аня, ее Анюта, лежала на полу в неестественной позе для живого человека, руки вывернуты под неестественным углом. Мила не верит, не хочет верить в то, что это ее сестра. Встав на ватные ноги, подходит к маленькому телу, берет волосы и откидывает с лица. Истошный вопль чистой агонии разрывает тишину. Она мертва. Во лбу красуется маленькое, точное отверстие от пули.       На крики Миланы приходят похитители, она не понимает, что они ей говорят, да и в целом ей плевать, она находится в прострации. Она понимает, что Аня ей больше не улыбнется, она не услышит ее звонкий смех. Адреналин врезался в кровь со скоростью товарного поезда, снеся чувство самосохранения, она бросается на похитителей, поднос с едой, стоявший на столике рядом с имитацией кровати, падает на пол, посуда бьется, но девочки все равно, у нее в голове только одно: «убить, убить, убить».       Милана поняла, что она взбесила таким поступком похитителей, получив резкий удар в лицо. Она упала на осколки посуды. Охранник с масляным взглядом схватил ее за шкирку, вскрикнув, Милана ударила его в пах и бросилась к выходу. Толчок — и она растянулась на осколках. Руки, лицо, голое плечо исцарапали стекла. Она отползала от похитителей, и прозрачные занозы кололи сквозь ткань одежды. Чьи-то лапы схватили за лодыжки, протащили по осколкам. Ударили. В глазах Миланы потемнело от боли, голова стала ватной. Полчаса потерялось в бессознательной тьме, казавшейся раем для девочки. Придя в себя, она взмолилась всем дьяволам, чтобы умереть.       «Лия, я люблю тебя».       Точный выстрел в голову прекратил ее мучения.       В России, стоя на кухне, Лия уронила кружку.

***

      Спустя тридцать минут Джексон стоял на балконе, затягиваясь сигаретой, телефон завибрировал в кармане.       — Что узнал?       — Надо встретиться, не по телефону, через полчаса в офисе, — услышал короткий ответ.       Джексон выкинул окурок, покинул балкон.       Джексон приехал в офис, где его ожидал Намджун. На столе лежала папка, как понял Джексон, с данными об утреннем убийстве.       — Кофе, — бросил Джексон секретарю.       — Ну и что ты нарыл? — спросил Джексон.       — Тебе лучше глянуть все самому, — тихо сказал мужчина.       Сев за рабочий стол, Джексон открыл папку. От увиденного все мысли разом вылетели из головы. К материалам дела, была прикреплена единственная фотография, на которой три девушки улыбались в камеру. Во рту пересохло, Джексон не мог выговорить ни слова.       — Джексон, там вся информация по погибшим, две девочки, пятнадцать и тринадцать лет. Тела изувечены, множество колотых ран, в завершении пуля в лоб была контрольной. Одна девочка умерла от разрыва легких, вторая была изуродована, двадцать четыре ножевых ранения, из нее сделали просто мишень для дартса. У меня нет слов, смерть была жестокой. Контрольный выстрел в голову завершил ретуал. Ножевые ранения нанесли, уже после смерти.       Джексон как будто не слышал друга, сидел и смотрел в одну точку. Кто мог такое сотворить? Лия, как она? Знает ли об этом? Смерть являлась показательной, но для кого? Возможно, в отместку за смерть Оскара. Тогда это клан Вохопто, но почему они не взяли на себя ответственность об убийстве? Сонхво — больной ублюдок! — Джексон, ты в порядке? — тихо спрашивает Намджун. — Буду, кто мог такое сделать? В кланах тишина? — Тишина, но Сонхво не отвечает ни на звонки ни на специальные запросы от триады. Он как будто сквозь землю провалился.       — Ты думаешь, это он?       — Это единственный вариант, который пришел мне в голову. Но сейчас, пока Сонхво не объявиться и не объяснит совету, мы ничего не можем сделать, мы не уверены в его виновности.       — Не забывай, что у нас идет война, возможно, кто-то пытается посеять хаос в Гонконге, отвлечь. Я не исключаю такой возможности. Нужно проверить все варианты. Возможно, эти подростки оказались не в том месте не в то время, — смотря в пространство, высказался Джексон.       — Проверим все.       — Нужно поймать и наказать того, кто это сделал, в кратчайшие сроки. Если это действительно действие какого-либо клана, ты понимаешь, что это значит? Был нарушен пункт кодекса. Я хочу, чтобы на основании этого его убили, как бешеную собаку, Лео, зайди, — сказал Джексон. — Проверь всю информацию в аэропорту, когда Лия Мельбурн пройдет пограничный контроль, я хочу узнать об этом первым.       Лео кивнул и покинул кабинет босса.       — Мне надо выпить, — сказал Джексон, приподнимая брови, спрашивая друга.       — Наливай.       Просидев в тишине, каждый витал в своих мыслях. Никто не мог прервать молчание. Подняв бокал с виски:       — Помянем. Они такого не заслужили, — тихо произнес Джексон.

***

      Лия не спала всю ночь, она весь вечер пыталась дозвониться до сестер, но абонент был недоступен. Она звонила Еве, но та не брала трубку. Сейчас, сидя на кухне вместе с Марией и крутя телефон, девушка думала, что могло случиться, почему они не отвечают.       — Лия, не паникуй раньше времени, может, у них просто разрядился телефон, ты сама говорила, что у них очень плотный график. Я понимаю, что в голову хорошие мысли в такой ситуации не лезут. Давай подумаем, куда мы можем позвонить еще?       — Точно, позвонить. В агентства, и пусть подумают, что я сумасшедшая мамаша, но я чувствую, что что-то не то, сердце подсказывает, что-то случилось, — сдерживая панику, говорит Лия, ища номер агентства в телефонной книжке. Ее телефон зазвонил, сердце пропустило удар. Номер незнаком. Отвечает на звонок.       — Слушаю.       — Мельбурн Лия? — услышав в трубке китайский язык, все внутри девушки похолодело от неприятного предчувствия.       — Да, это я.       — Вас беспокоят из центрального отделения народной полиции. Сегодня утром были найдены тела двух подростков, по описанию похожих на Мельбурн Милану и Анну. Как единственный родственник, указанный в документах жертв, мы должны вызвать вас на опознание…       Голос еще что-то говорил, но Лия ничего не слышала, ее мир трещит по швам. Ее девочки мертвы? Это какая-то шутка.       — Я вылечу первым же рейсом, — сказала побелевшими губами и сбросила звонок, не дослушав ответ.       Мария смотрела на серое лицо Лии, она все поняла, видела, как жизнь потухла в глазах напротив. Темнота поднялась откуда-то изнутри, обещая поглотить все вокруг. Взгляд пустой, душа покинула маленькое тело. Возродился демон. Да разверзнется ад на земле.       «Никто не выживет».