Туда, где цветут сакуры.

Ярчайшие жёлтые цветы колыхались от порыва ветра. Но порыв не был таким уж резким и беспощадным, как могло показаться с первого взгляда. Он был таким лёгким, даже ласковым. Оглаживал детей флоры, как заботливый отец. На серьёзном мужском лице взыграла нежнейшая улыбка, которая могла растопить даже самый огромный и устрашающий айсберг. Незнакомец осторожно протянул руку навстречу потоку воздуха, желая прочувствовать всё своей собственной кожей. Но в этом жесте было что-то ещё, словно мужчина боялся нарушить эту идиллию. Ему казалось, что это очередной сон с мнимым счастьем и свободой, которую он так отчаянно желал. Порыв ветра на мгновение оставил своих жёлтых детишек и обрушился настоящей волною на мужчину, заставляя его прикрыть глаза и широко расправить руки в стороны. Пряди коротких светлых волос мирно развивались, принимая украшения из жёлтых лепестков. Помедлив, на крепкое плечо мягко легла чья-то рука. Внутри появилось какое-то странное ощущение. Кто это? Что-то знакомое... Через мгновение, тело мужчины заключили в тёплые объятия. Юноша уткнулся лицом ему в спину и тихо прошептал: —Мне страшно. Я боюсь остаться совсем один. Голубая ткань рубашки тут же намокла от слёз, что рекой стекали из светло-карих глаз. Казалось, что стук его раненого сердца заглушал всё вокруг. Мужчина вздохнул полной грудью и, не открывая глаз проговорил: —Почему ты думаешь, что останешься один, Итадори? Наконец-то услышав голос учителя, парень вздрогнул всем телом, ещё крепче обняв того. Даже мать природа умолкла, позволяя людям пережить эту долгожданную встречу. Но было в этом что-то ещё. Сочувствие. Ответа на вопрос так и не последовало, хотя учитель Кенто и не ждал его. Он понимал, что позади него стоит обыкновенный подросток, который столкнулся с ужасающим миром, который вот-вот раздавит его своей отвратительной и гнилостной личиной. Хотя, даже не так... Он видел в нём ребёнка. —Итадори, мальчик мой... В голосе этого холодного мужчины было столько тепла и самой настоящей родительской любви, что юноша тут же ощутил волну спокойствия, медленно растекающуюся по его телу. Это было сравнимо с глотком прохладной воды из живительного источника, что находился посреди суровой пустыни. Медленно раскрыв глаза, он окинул уставшим взглядом всё то, что окружало их. Ощущая руки ученика на своём животе, он аккуратно накрыл их своими, проводя кончиками пальцев по тыльной стороне юношеских ладоней. Если бы Нанами не знал стоявшего за его спиной, то он бы подумал, что эти руки принадлежат настоящему страдальцу. Десятки, а то и сотни шрамов украшали молодую кожу, уродуя её и, стирая из жизни Итадори Юджи то самое понятие о беззаботной юности. —Нанамин... —Да? По коже мужчины пробежали полчища мурашек, которые просто были готовы поглотить его всего. Всё же давно он не слышал, как зовёт его этот лучезарный парнишка. Хоть и в начале это вызывало у него какие-то смешанные чувства. Глупость? Или это было что-то другое? —Вы мне нужны, я...я не справлюсь. Вздохнув, учитель убрал руки Итадори от себя и мягко отстранился. Повисло какое-то неловкое молчание, которое никто из них не спешил нарушить. Юноша неподвижно стоял, склонив голову вниз. Он уже не плакал, стараясь сдержать этот проклятый поток неконтролируемых эмоций. Но и посмотреть в чужие, но такие родные глаза не мог. Тёплые руки коснулись его покрасневших щёк и он невольно поднял голову, широко распахнув глаза. Встретившись взглядом с учителем, он хотел было вновь опустить голову, но тот не позволил. —Ты должен быть сильным. В тебе есть стержень и это вижу не только я. —Но...учитель Нанами. —Ты слишком юн, но обстоятельства вынуждают принимать взрослые решения, Итадори. Уставший взгляд карих глаз, заставил юношу вновь потерять самообладание и разразиться рыданием. Сейчас он выглядел, как настоящий ребёнок, который прибежал к отцу, показывая разбитые колени в надежде на утешение. Вытирая большими пальцами слёзы, что стекали с чужих щёк, Кенто вновь улыбнулся. Улыбка - защитная реакция, которую он всячески старался искоренить из своей жизни, но ничего не выходило. Как и сейчас. Ветер вновь напомнил людским душам о своём существовании, и подлетевшие лепестки жёлтых цветов осыпали мужчин. Но что-то здесь было не так. Что-то привлекло внимание Нанами. Наблюдая за летящими лепестками, он обнаружил, что некоторые из них были непривычного розового оттенка. —Сакура? Здесь? — прошептал мужчина, тем самым привлекая внимание своего собеседника. Юджи поднял взгляд на учителя, собираясь спросить, что он имеет ввиду, но тут же замер. На плечо Кенто легла чья-то рука, достаточно уверенно и нетерпеливо, как ему показалось. Он мгновенно обернулся и встретился взглядом с большими карими глазами, в которых мерцали огоньки озорства. —Юу?... Хайбара в мгновение ока расплылся в ярчайшей улыбке и закивал головой, сжав руки в кулаки. Было видно, что его переполняют эмоции от этой встречи. Он остался таким же, каким помнил его Нанами. Парнем, чья душа пылает от бесконечной доброты. Парнем, который визжал, как маленький мальчик при виде цветущей сакуры. Парнем, который всегда был рядом и скрашивал его "скучную" жизнь. —Ты...Нам пора? —Да, сакура уже цветет. По телу пронеслись волны тепла, которые подбирались к самому сердцу и заставляли его трепетать от предвкушения. Мученик наконец-то добрался до райских врат, что подарят ему свободу и безграничное счастье. Ещё секунду и он бы бросился туда, забыв обо всём, что истязало его. Но всё же было кое-что, что удерживало мужчину одной ногой в этом ужасном мире. Он обернулся, смотря на своего юного ученика. На дитя, которому пришлось так резко повзрослеть, вкусив смертельный яд, что был сокрыт в недрах нашей жизни. Он мог бы преподать ему ещё не один важнейший урок, но его время было на исходе. —Мне пора. Иди дальше и ничего не бойся, ты не один. Я всегда буду гордиться тобой, Итадори. Розоволосый парнишка кивнул, улыбаясь сквозь потоки горяченных слёз. Боль утраты разъедала его несчастное сердце, но он готов был отпустить. Отпустить и идти дальше, храня память о Нанами Кенто, которого так по-детски звал Нанамином. О человеке, который стал для него хорошим учителем. Об учителе, который стал для него отцом. Его взору предстала потрясающая картина, где розовые лепестки сакуры кружились в чарующем танце, приглашая голубые лепестки экзотических цветов. Танец уносил их прямиком в небеса. Туда, где цветут сакуры. Туда, где свобода.