Октябрьское утро

Свет. Тусклый лунный свет слегка светил ему в глаза сквозь кроны деревьев. Он не понимал, где он. Он смотрел вверх в поисках ответов. Неугомонное сознание просило ответов и покоя. Он устал. Он чувствовал боль. Он помнил друга, что был рядом; он помнил его ласковые речи и мягкие поглаживания, с желанием дать тот покой, дать те ответы. Но его тут не было. Он давно уже это понял. Где теперь ему брать эти ответы, ту дружескую философию, то, что поддерживало жизнь в их душах? Он не знал. Где ему брать то счастье, то родное, то, на что он всегда мог положиться? Он не знал. Где ему брать помощь сейчас? Ему было очень плохо. Он не знал. Большая кровавая рана тянулась по душе. Он вспоминал, как родная душа помогала ему жить, в панике перевязывала ему рану на животе около пенечка. Сейчас он лежал, он мучился, он пытался кричать около этого пенечка. Эй, люди! Услышьте! Но никто не услышит. Эй, люди! Ответьте! Но никто не ответит. Никто не поможет. Лишь его маленькое тельце будет лежать в крови, смешанной со слезами, тянувшись ко свету за ответами и за братской истинной. 1795