Нокиевская рапсодия

Когда Рубинштейн назвал вторую сущность Разума - сверхъестественным явлением, Олег лишь кивнул, не требуя объяснений и не пытаясь спорить. В том, что эта... птица несчастий завтрашнего дня - хтонь, он с приюта знал. Серёжа тоже знал, но... не верил, до последнего отторгая реальность даже более сумасшедшую, чем он сам. А Олег оглядывался на пятна пожарищ, проступавшие сквозь песок копотью даже спустя года, и восхищался - он тоже так хотел. Чтобы раз - и всё. Чтобы раз - и все. Все тупоумные задиры, все лицемерные взрослые, оплывшие от жира, все те, кто не давали им спокойно жить! - Нравится, зверёныш? - Птица скалится, баюкая на мальчишеской ладони язычок огня, щурит не золотые даже - орихальковые очи. "Нравится" - про себя кивает Олег, запоминая и вспоминая. В таком крохотном - столько силы - чтобы три сарая напрочь снести, троих со свету выжечь. В таком маленьком теле - столько злости, что города возьмёт, как чума. Так странно: при первом взгляде из них (троих) это его всегда считали самым скучным и нормальным, а ведь на деле было наоборот: это Серёжа, хоть и робкий, пугливый, но лучистый и добрый, люди к нему сразу тянуться начинали. Это Олег из них тот самый парень, что беззвучно подходит со спины, пугая до остановки сердца, это он - замершая в уголке тень, сверлящая взглядом всякого, кто подошёл слишком ближе к Солнышку-Серёже, клацающая сначала выкидным ножом-бабочкой, выменянным у старших за пару подшипников и спёртый сникерс, а после - очередной возлюбленной нокией. Клац-клац. Щёлк-щёлк - ну не зря же он Волк! Снова щёлк, снова клац, и Серёжа, ойкая, кидается к стенду пожарной защиты, чтобы потушить очередное возгорание. И это так трогательно, что он хочет его защитить, но... не то. Олег прикрывает глаза, и почти слышит довольный хмык, почти видит латунную искру в чужой радужке - почти получилось. "Запомни, зверёныш, любое пламя - это искусство. Чем больше эмоций, любви вкладываешь, тем ярче горит" Видимо, Олег слишком влюбчив, раз очень скоро учится взрывать любой предмет, попадающий ему в руки: от глиняной кружки и детской куклы до пакета удобрений и подушки. Взрывается, становясь оружием, нанося урон, даже то, что в принципе взрываться не может, и тогда он понимает ещё одну истину: можно всё, даже то, что кажется невозможным, но только если знать, с чем соединить. Первым своим шедевром Олег гордится по праву: он смог сделать бомбу из нокии, той самой, кирпично-неубиваемой! Гарант безопасности и надёжности ставшее оружием разрушений! Серёжа называет это жестокой иронией. Птиц - хитрой ловушкой. И ставит - ещё хитрее, намекая на то, что здесь, рядом с Серёжей, но не сможет познать пламя так, как хочет, укротить его... Потому что ни за что не подвергнет его жизнь опасности. Не снова. Если бы Олег знал, чем это обернётся, подался бы в монахи и изучал бы экзорцизмы, чтобы сначала вытащить из друга эту пакость, а потом взорвать собственноручно собранной Антиохийской Святой гранатой. Как тебе, Монти Пайтон? Это будет, это ещё будет... Смертники зря, что ли, штудировали столько текстов в поисках девиза, хоть какая-то полезная информация о богах и иже ещё должна была остаться в черепушке. Но пока Олег бережно проводит по распахнутым крышкам раскладушек, любовно разложенных в шахматном порядке, точно клавиши органа в несколько рядов. Поиграем, Хольт? Пам-бам-бух-да-баммм! Если Серёжа испытывает хотя бы десятую часть того воодушевления, что испытывает Олег, собирая и воплощая свои ловушки, Волков понимает, почему тот не вылезет из кодов. Любое дело, доведённое до совершенства, до виртуозности - становится искусством. И для Олега это - уничтожать. Врагов, их планы, репутацию, здания, судьбы... Не так важно, если всё это можно устроить с помощью взрывов. А уж месть, к которой он готовился целый год - тем более.

***

Птиц, как хтоням и положено, отрицает саму концепцию близких человеческих отношений за пределами любви и ненависти - да и те для него одно и то же, не зря же ему так нравится Гром, не зря он настолько сильно хочет его уничтожить, раз принимает помощь смертного. Олегу плевать - даже к лучшему, что считает основным его мотивом - деньги. Значит, обязательно попытается предать/подставить/убить, чтобы в очередной раз покарать чужую жадность. Подобная предсказуемость удобна в том, что ему ничего не надо ни объяснять, ни контролировать - Птиц, зная о ненадёжности исполнителя, продумает план как можно проще и эффектнее. Всего-то и нужно будет, что не дать ему себя убить, а там свалив с Серёгой подальше, вытащить из друга этого птеродактеля-пироманьяка. И всё просто, просто прекрасно, как привкус острой карамели тринитроглицерина, пока он не видит Серёжу и Грома вместе, и его озаряет: они - как топливо и запал, огниво и труха, граната и чека. Они - то самое соединение, что он всегда искал: Они вдвоём могут взорвать весь мир. Честное слово, он бы залюбовался ими, если бы Хольт не пытался его убить - нет, ну, серьёзно, вы вообще их слышали? Разве так разговаривают враги? Это ж флирт! Им самим не хватает совсем немного, чтобы заметить, насколько близко от детонации, от осознания, кто они друг-другу на самом деле. Совсем чуть-чуть не хватает, чтобы они стали тем, кем должны быть. "Видишь, зверёныш?" Олег видит, и зажмуривает глаза, ещё одним ударом вырубая Августа. Тому - слишком жирно видеть.... такое. Робкое, неосознанное, трепетное. Волков жмурится, чтобы не ослепнуть - ни одна светошумовая не имеет над ним такого эффекта, как это и он отводит глаза в сторону, чтобы не смотреть. Ядерный синтез взглядов. Сталь - в латунь, порождая биметалл. Орихальк - в мифрил, продолжая сказку, разжигая её, не давая гаснуть вопреки закатившимся глазам. Олег наугад утирает слёзы. Он уже охрип, не может кричать, хоть и должен, хотя бы для того, чтобы "доказать" всем, что Разумовский умер. Чтобы скрыть орихальковый блик в радужке питерского неба заново поднявшегося атланта. Чтобы тот сам не понял, что город держат не только его плечи, но и чужие крылья. Этим двоим не хватало совсем немного, чтобы понять, кто они друг-другу. На счастье, Птицу - тоже нужны они двое. Чтобы начать пожар - нужна искра. А что, как не молния лучше всего разжигает пламя? Они им станут. Не сразу, но обязательно. И Олег, с его знаниями, сделает всё, чтобы этот огонь не потух никогда.