Shalimar

      — Чонгук! Я задал вам вопрос, встаньте!       Вопрос, возможно, и был, но Чонгук его не услышал. Или не захотел услышать. А вставать? Он уже стоит. Причем так твердо, что даже сидеть больно.       — У меня проблемы со слухом, — медленно выдыхая, бросил он. — Не услышал ваш вопрос. Повторите ещё раз.       Учитель, казалось, лишь сильнее сжал в пальцах мел.       — За сегодняшний урок — два. Может, так получится вылечить ваш недуг.       — Да хоть один, — безразлично пожал плечами Чонгук. Это уже третья двойка подряд, и он уверен, что не последняя.       А всему виной Ким Тэхен — его новый учитель истории. Чонгук видел, как тот поднимает мел, в который раз роняя его на пол. Слишком часто. Слишком демонстративно.       Этот чертов Тэхен делает это специально.       Все началось два месяца назад, когда в класс зашёл директор школы и представил нового учителя Всемирной истории. Этот молодой преподаватель только окончил университет. Чонгук уверен, у них разница в возрасте не больше пяти лет. Или может так кажется из-за того, что Чону уже девятнадцать и он самый старший среди всех выпускников класса. Но не суть. Суть в том, что с приходом нового учителя, Чонгук живёт словно в аду. Он скатился на двойки. Он совершенно не может усваивать материал, потому что каждый урок, его откровенно соблазняют.       Первое время, он думал, что действительно бредит. Что это случайность, когда учитель начал так вызывающе одеваться. Что он случайно постоянно касается Чона за плечи или волосы, своими чёртовыми длинными пальцами. Чонгук не понимал сначала, что только ему материал объясняется лично, подойдя вплотную и шепотом. Что только его пересадили на первую парту под предлогом неуспеваемости. Чонгук начал догадываться, когда стоя у доски с докладом, повернул голову и увидел как его дорогой, учитель Ким, сводит вместе колени и ёрзает на стуле. Чонгук был уверен, тот возбудился от его голоса. До конца урока учитель так и не встал из-за своего стола. Но быть может это догадки?       Убеждаться Чонгук стал ещё больше, когда учитель стал посещать его баскетбольные матчи. Бегая с мячом, он слишком отчётливо ощущал на себе один единственный, голодный взгляд карих глаз. Несколько раз этот взгляд получалось поймать и он уверен, что видел в тех зрачках откровенную похоть, ничем не скрываемую и до одури горячую и желанную.       Чонгук чувствовал это в ответ. Его тянуло к учителю словно магнитом. Это было объяснимо, ведь тот был самым сексуальным парнем, которого только видел Чон. Высокий, с длинными ногами, аппетитной и накачанной задницей. Талия Тэхена была создана для рук Чонгука. Утонченная, манящая, хрупкая, так хотелось ее сжать до синих отметин. Так хотелось впиться в пухлые губы и облизать родинку под ними. Так хотелось оставить свои следы на карамельной коже и зарыться во вьющиеся смоляные пряди. Но больше всего Чонгуку хотелось прижать его к себе и просто дышать.       Вдыхать этот дурманящий аромат, что разносился за Тэхеном лёгким, едва уловимым шлейфом, но неизменно находил Чонгука, где бы тот ни был. В классе, в коридоре, в столовой, даже в грёбаном туалете. Он везде ощущал этот запах, и тело откликалось мгновенно. Будто рефлекс собаки Павлова — уловил аромат, ощутил эрекцию.       Это выбивало из колеи. Сводило с ума. И было понятно — так продолжаться больше не может.       Сегодня Чонгук решил, что должен поговорить с учителем. Должен выяснить, что, черт возьми, между ними происходит.       После урока он не спешил уходить, нарочно возился с рюкзаком, вытаскивая и засовывая обратно учебники, давая остальным возможность покинуть класс. Ему нужно было остаться с Тэхеном наедине.       Когда в кабинете стало тихо, Чонгук неторопливо подошёл к учительскому столу и, не спрашивая разрешения, уселся прямо на его край. Взял со стола карандаш и, покручивая его в татуированной руке, внимательно посмотрел на мужчину.       Тэхен медленно оторвался от заполнения журнала, перевёл взгляд на Чонгука и приподнял бровь.       — Чон? У вас ко мне вопросы?       —Да.       Тэхен замер, не сводя с него взгляда, но не отстранился.       Чонгук наклонился ещё ниже, вторгаясь в личное пространство учителя, заставляя его чувствовать каждое слово, выдохнутое с хрипотцой.       — Долго ещё собираешься изводить меня? — Голос стал ниже, проникновеннее, обволакивая их двоих в плотную, наэлектризованную тишину. — Знаешь, почему я не встал сегодня на уроке?       Он выдержал короткую паузу, смакуя напряжение, зная, что Тэхен слушает.       — Да потому что ты своей задницей крутил у меня перед носом, заставляя мой член истекать смазкой. — Чонгук усмехнулся, глядя прямо в карие, немного расширенные от удивления глаза. — Издеваешься надо мной?       Медленно, не спеша, он протянул руку, поймал вьющуюся прядь смоляных волос и бережно заправил её назад, позволяя пальцам ненадолго задержаться у виска Тэхена.       — Да что Вы себе...       — Что я себе? Я тебя хочу... себе. И уверен, многоуважаемый учитель, что Ваш член сейчас дёргается от каждого моего слова, так ведь?       — Чон Чонгук!       — Вот это словосочетание звучит лучше, когда ты будешь выкрикивать его во время оргазма.       Тэхен выглядел потрясающе.       Румянец заливал его скулы, губы чуть приоткрылись, а грудь поднималась в неровном дыхании. Он пытался прийти в себя, но выходило плохо — Чонгук видел, как тот нервно облизывает пересохшие губы, делая их влажными, блестящими в свете ламп.       И черт возьми, он хотел их.       Хотел впиться, хотел вкусить, хотел зажать зубами пухлую нижнюю и потянуть на себя, проверяя, какой звук вырвется из горла учителя.       Чонгук подался ближе. Еще немного. Еще…       Горячее дыхание Тэхена обожгло кожу. Он ощущал аромат его парфюма, мускусный, пряный, будоражащий, и почти чувствовал касание…       Но вдруг тишину разорвал скрип ручки.       Дверь открылась.       — Ким Тэхен, вас ждут в приемной директора. Он собирает совещание.       На пороге кабинета стояла секретарша. Она приподняла бровь, внимательно оглядывая картину перед собой: ученик, стоящий у учительского стола с откровенно самодовольным выражением лица, и его учитель, сидящий в кресле, красный, как варёный рак.       Тэхен судорожно прокашлялся, стараясь привести дыхание в порядок.       — Да-да, спасибо, Миён. Я сейчас приду.       Та фыркнула, развернулась на каблуках и удалилась в соседний кабинет, оставляя после себя тишину и напряжённый воздух, густой, будто его можно было разрезать ножом.       Тэхен резко захлопнул журнал, лихорадочно запихивая конспекты в портфель.       — Молитесь, Чон, чтобы ваша выходка не дошла до директора! — голос сорвался на низкий, злой шёпот. — Иначе вас, выпускника, вышвырнут из школы.       Он явно избегал взгляда Чонгука.       — Вон отсюда!       Но Чонгук даже не пошевелился. Вместо этого он медленно наклонил голову набок, проводя языком по внутренней стороне щеки, лениво наблюдая за метаниями учителя.       — Только после вас. Вы же спешите, верно? — Голос его был мягким, почти мурлыкающим. — Так что вставайте и бегите, а я закрою за вами дверь.       Он выжидал.       Рассматривал.       Наслаждался тем, как Тэхен теряется под его взглядом.       — Я... Я сказал, вон пошёл!       Но Чонгук даже не дрогнул. Напротив — в следующий миг он резко развернул стул с Тэхеном к себе и оседлал его бедра, прочно удерживая мужчину в ловушке между своим телом и спинкой кресла.       — Что?.. Что ты творишь?!       Тэхен всполошился, упёрся ладонями в грудь Чонгука, пытаясь оттолкнуть, но его усилия были жалкими. А ещё — бессмысленными. Потому что стоило его глазам опуститься вниз, как всё внутри сжалось.       Чёрные брюки плотно облегали бёдра Чонгука, подчёркивая каждую напряжённую мышцу. Белая рубашка была расстёгнута на несколько пуговиц, открывая вид на острые ключицы и полоску гладкой кожи. Под ладонями чувствовалась крепкая грудь — горячая, сильная, вздымающаяся под собой и самое важное, это бьющееся сердце, что словно загнанная птица, намеревается вылететь из клетки. Тэхен попал. Руки ослабли.       Чонгук наклонился ниже, его губы почти касались уха Тэхена. Голос был тёмным, густым, как тяжёлый осенний воздух перед грозой.       — Я хотел это почувствовать.       Он медленно двинул бёдрами вперёд, надавливая своим стояком на напряжённую выпуклость в брюках учителя. Двигаясь неторопливо, смакуя момент, он слушал, как прерывисто выдохнул Тэхен, как тихо сдавил пальцы на его рубашке, пытаясь хоть как-то удержать контроль.       — Хотел узнать, как у тебя стоит на меня. — Голос Чонгука был хриплым, проникающим в самую суть, пропитанным чистым, неприкрытым желанием. — И теперь знаю — так же крепко.       Он услышал его. Этот сдавленный, невыносимо сексуальный стон, который Тэхен не смог удержать.       Губы Чонгука дрогнули в усмешке.       — Сегодня, когда ты придёшь домой, я хочу, чтобы ты дрочил, представляя, как я объезжаю тебя. – Он медленно опустил руку, обхватывая через тонкую ткань горячий, твёрдый член Тэхена. — Ведь такое будет только в твоих мечтах. – Учитель задохнулся, его глаза широко распахнулись, а губы судорожно раскрылись, будто он хотел что-то сказать, но не смог.       Чонгук наклонился ещё ниже, так, что его дыхание обожгло Тэхену шею.       — Знаешь почему?       Сжатие под его ладонью стало сильнее, плотнее, властнее.       — Потому что в следующий раз, когда я тебя поймаю, я выебу из тебя всю душу. – он отпустил его так же внезапно, как и завладел им. Встал, одним движением закинул рюкзак на плечо и вышел из кабинета, не оглядываясь. Ему нужно было уйти. Потому что если он не уйдёт сейчас, то положит этого мужчину прямо на учительский стол и трахнет так, что его стоны будут слышны на другом этаже. От таких ярких эмоций, что вызвал в нём Тэхен, он буквально готов взорваться. И надеется, что хотя бы успеет добежать до кабинки туалета.       А Тэхен, что остался так же сидеть в кресле, выглядел так, будто его уже жестоко поимели. Медленно вставая, он просунул ладонь в штаны, поправляя свой каменный стояк, а затем потянулся к бутылке с водой, так как в горле отчего то сильно пересохло. Он грезил Чонгуком, старался сдерживать себя, старался лишь наблюдать со стороны. Ведь он учитель, ведь так запрещено. Отношения с учеником это моментальный крах его начинающейся карьеры. Но видеть эту реакцию на себя, видеть эти голодные глаза, чувствовать это желание, что исходит от Чонгука это разрушало Тэхена изнутри. Он безумно сильно привязался к этому парню. Начал играть, начал провоцировать, думал, что наигравшись его отпустит, но не предугадал то, что цепной пёс сорвётся. Что Чонгук пойдет в наступление и Тэхен будет не в силах ему противостоять.       — Пиздец я влип...

***

      С того самого дня прошла неделя. Тэхен попросил передать класс Чонгука другому учителю, пытаясь всячески избегать его. Он делал всё, чтобы забыть о той глупой ситуации, забыть о том парне. Но это было сложно. Практически невозможно. Потому что этот брюнет с проколотой губой приходил к нему каждую ночь, навязчиво возникая в влажных снах. Каждое утро Тэхен просыпался с мокрыми штанами и разбитым выражением лица. Этот парень, с его дерзким взглядом и непередаваемой энергией, глубоко засел в его сознание. И выкинуть его оттуда было невозможно, и забыть — тоже. Но должность учителя обязывала.       — Тэхен!       Идя по коридору, Тэхен вдруг услышал, как его зовут. Обернувшись, он увидел классного руководителя Чонгука, который быстро мчался в его сторону, явно спеша.       — Юнги?       — Да, привет. Слушай, можешь выручить? — его голос звучал торопливо.       — Что случилось?       — Меня соседи топят, мне срочно нужно домой. Вот, очень срочно!       — Ну я не могу отпускать учителей, это тебе в приемную, — с усмешкой ответил Тэхен.       — Да ну тебя. Я отпросился, они отпустили, но мне нужно найти замену. Проведи вместо меня лекцию о половом воспитании. Прошу!       — Я что?! Нет-нет. Ты что? Попроси учителя биологии, я не знаю, или этики, но не я!       — Тэхен, они не могут. Конец года, у всех контрольные. Ты один сегодня свободен, я уже посмотрел. Пожалуйста! — Юнги умоляюще взглянул на него, а затем быстро посмотрел на наручные часы, будто намекая, что ломаться не имеет смысла.       — О чём я с ними буду говорить?       — Я могу дать конспект, но вообще... просто обычные банальные вещи: предохраняйтесь, не шляйтесь, пока не размножайтесь.       — Обалдеть... — Тэхен в ответ лишь закатил глаза.       — Спасибо, Тэ!! Я тебе по гроб жизни! — Юнги хлопнул его по плечу и стремительно направился к выходу.       Тэхен не успел даже толком согласиться, но видимо выбора у него не было.       — За что мне это всё? — прошептал он, поднимая глаза к потолку, чувствуя, как его терпение с каждым шагом тает.

***

      Ким стоял перед дверью класса, не решаясь зайти. Он знал, что за этой дверью будет Чонгук, и знал, что тот, как только увидит его, тут же отпустит свою дурацкую шутку. Тэхен готовился выдержать этот час и сбежать, как только зазвонит звонок.       — Здравствуйте, класс! — его голос эхом прокатился по классу, и ребята, если их можно было так назвать, сразу притихли. Очевидно, они не ожидали увидеть учителя истории, а не своего классного руководителя. Только Чонгук, как всегда, не стал сидеть на месте и резко пересел на первую парту. Ну конечно.       — А где учитель Мин? — с надеждой в голосе спросил кто-то из учеников.       — Сегодняшнюю лекцию проведу вам я, — ответил Тэхен, стараясь не выдать нервозности.       По классу сразу прокатились перешептывания и тихий смех. Даже один из учеников не выдержал:       — А что, учитель Ким — самый главный в школе по половому воспитанию?       — Как самый молодой и продвинутый! — подхватила одна из девушек, — Не то что наша математичка, которая при слове «презерватив» в обморок падает.       Класс взорвался смехом, но один только Чонгук не сводил взгляда с Тэхена. От такого напряжения у Тэхена по спине пробежали мурашки.       — Так, ребята, тихо. Я здесь, потому что единственный, кто смог заменить вашего учителя, — продолжил Тэхен, пытаясь вернуть контроль. — Пожалуйста, давайте поможем друг другу, быстро сделаем всё, что нужно, и я вас отпущу раньше, договорились?       На предложение класс с охотой закивал головами, как один, соглашаясь.       Тэхен воспользовался моментом и сразу раздал учащимся анонимные анкеты, прося их заполнить.       — Подписывать не нужно. Отвечайте честно, это важно! Также, записывайте себе номер горячей линии, который указан внизу. Вы можете обратиться туда в случае насилия или других подобных проблем.       Тэхен продолжал следить за классом, пока не услышал хриплый голос за спиной.       — Учитель Ким…       Он знал, кто это, но так не хотелось       поворачиваться.       — Да, Чонгук?       — Подойдите, пожалуйста, у меня есть вопрос.       Тэхен вздохнул, скрестив руки на груди, и подошёл к парте Чонгука. Тот лишь поманил его к себе указательным пальцем, заставив Тэхена наклониться чуть ниже. Он прошептал что-то так близко, что Тэхен почувствовал его дыхание на своей коже.       — А если меня совращает учитель Всемирной истории, я могу позвонить на горячую линию? — Он облизал свои губы и посмотрел на застывшего Тэхена.       — Кхм... Нет, Чонгук, даже если ты девственник все равно должен заполнять анкету, — Сказал громче положенного учитель, вызывая смех класса. Месть она такая.       Чонгук в ответ лишь усмехнулся, прикусывая свой пирсинг. Ох, знал бы он, как Тэхен также хочет его прикусить.       А дальше началась настоящая битва взглядов. Пока Тэхен на протяжении получаса говорил о сексе, ненароком начал заводиться. Нет, не от самого разговора, а от реакции Чонгука. При слове "секс" которое вылетало со рта учителя, глаза Чона становились все чернее. Тэхен вновь почувствовал, как желание начать эту странную игру возвращается. Он осторожно повернул конспект к краю стола, делая вид, что сосредоточен на его содержимом. Нагнувшись, он облокотился локтями на стол, чтобы в тот момент, когда его лицо будет достаточно близко к поверхности, почувствовать напряжение в воздухе. В этот момент, между его задницей и лицом Чонгука, было не более двадцати сантиметров.       Всё вокруг как будто замерло. Тэхен мог почувствовать едва ли не каждое движение Чонгука — его дыхание, лёгкие колебания воздуха, когда тот тихо двигался в его направлении. Тэхен знал, что Чонгук внимательно следит за ним, и это знание заставляло его внутренне сжиматься, но и одновременно влечь к себе больше.       Он был так близко, что мог ощущать тепло тела Чонгука, как если бы он был его тенью. Но Тэхен всё равно продолжал читать, не глядя на того, даже если мог бы почувствовать его взгляд на своей коже. Он был уверен, что Чонгук сейчас сжимает свой член под партой, стараясь успокоиться. Как же это нравилось, как же это разжигало внутренний огонь.       Оставшись довольный собой, Тэхен отпустил класс на пятнадцать минут раньше и предусмотрительно, сам ушел первым. Зная, что так точно не останется с Чонгуком наедине.       Взяв свой портфель, Тэхен шагал в сторону выхода, наслаждаясь мыслью о том, как сейчас зайдёт в маркет за бутылкой вина и вернётся домой. В голове крутились воспоминания о глазах Чонгука, и он с нетерпением ждал вечера, чтобы снова утонуть в этих мыслях.       Но внезапная сильная хватка на запястье выбила его из задумчивости. Повернувшись, он встретил разъярённый взгляд Чонгука, который, не говоря ни слова, открыл дверь одного из кабинетов и толкнул Тэхена внутрь. Мгновение — и Тэхен почувствовал, как его тело с силой ударилось об угол стола, заставив выдохнуть от боли. Он злобно посмотрел на Чонгука, который, не спеша, закрыл дверь кабинета на ключ.       — Чон Чонгук, что вы себе позволяете?! — выкрикнул Тэхен, пытаясь восстановить контроль над ситуацией.       — Это вы, что себе позволяете, учитель Ким? — Чонгук отвечал, подходя к нему медленно, его шаги звучали, как предвестие бури. Терпение у него лопалось с каждой секундой, и Тэхен мог чувствовать, как напряжение растёт между ними. Сил больше не было глотать молчание, смотреть на этого провокатора и выслушивать его выходки.       Тэхен знал, что этот момент настал, но вопрос, который срывался с его губ, будто бросал вызов всему, что происходило до сих пор.       — Что значит, что я себе позволяю? — его голос прозвучал с вызовом, но внутри Тэхена уже горела неуверенность.       Чонгук шагал вперёд, его голос становился всё более громким, а интонация — холодной и строгой.       — Вертишь своей задницей у меня перед носом. Я всё вижу, учитель. Когда у меня нет твоего урока, ты ходишь, как обычный преподаватель, в обычных костюмах, а как только в расписании появляется мой класс, ты надеваешь эти свои узкие штаны и полупрозрачные рубашки. И от тебя, только в эти дни, пахнет как от самой дорогой эскортницы. Ты усадил меня на первую парту, хотя я самый высокий, — Чонгук закусил нижнюю губу, его взгляд был колючим, и Тэхен почувствовал, как слова проникают прямо в сердце.       Учитель, до этого уверенный в своих действиях, теперь потихоньку терял контроль. Его уши горели, глаза беспокойно опускались, не в силах встретиться с этим взглядом. Чонгук был прав, он не ошибался, и эта мысль болезненно резала по нервам Тэхена. Его руки начали слегка дрожать.       Чонгук подошёл ещё ближе, стоя теперь почти вплотную. Он взял его за подбородок, и жестом заставил поднять голову, чтобы их глаза встретились.       — За последние шесть занятий ты уронил мел двенадцать раз. Двенадцать раз, прямо у меня перед носом, была твоя блядская задница, — произнёс Чонгук с тихим, но злым подтекстом.– Ты всегда стоишь так близко, что глядя на твой пах, я вижу очертания твоего члена. И могу поклясться, что каждый раз, стоит мне начать говорить, он начинает дёргаться и вставать. Твои рубашки такие тонкие и прозрачные, что я могу видеть какого цвета ореолы твоих сосков. А твой запах? Чем ты пахнешь, дьявол? Я подсел на него как на наркоту. Сука. Только мне ты объясняешь задание шепотом и на ухо, не скажешь почему? — Чонгук повторил действия Кима. Он приблизился к его уху и томно прошептал, — Я заебался дрочить на тебя в школьном туалете, после каждого урока. Я говорил, что сделаю с тобой, так ведь? Ты добился того чего хотел. Сейчас, Вы, учитель Ким Тэхен, будете отвечать за каждый мой стояк. Это понятно? ...Малыш.       Тэхен задержал взгляд на глазах Чонгука, и его сердце сжалось. В этих глазах плясали черти, их тёмный взгляд был похож на бездну, в которую можно было провалиться, забыв о мире вокруг. Казалось, что в этот момент тьма в глазах была даже гуще самой ночи, и искры, метаясь, готовы были разорвать всё на своем пути, убивая каждый страх, каждую мысль, каждое сомнение.       Тэхен почувствовал, как его колени начинают подкашиваться, а ладони влажнеют от пота. Его внутреннее напряжение нарастало, как будто всё тело вот-вот вырвется из-под контроля. Ему было страшно, но в то же время... чертовски возбуждающе. Его скрытые чувства, которые он пытался подавить, словно буря прорвались наружу. Он был раскрыт, весь, до последней мысли, до каждого движения — и это мучило его, но и влекло всё глубже.       Как бы он ни старался угомонить свои ощущения, как бы ни пытался забыть о Чонгуке, ничего не получалось. Этот парень был как наркотик, как неизбежная зависимость. С каждым мгновением его образ становился всё более неотступным, его мысли вращались только вокруг него, не давая покоя. С того самого момента, как Чонгук вошёл в его жизнь, Тэхен не мог от него освободиться. И даже после их последнего разговора, его сердце билось слишком часто, не давая шанса на спокойствие. Чон Чонгук. Этот человек занял все его мысли, как неудержимый вихрь, и теперь Тэхен не знал, как вернуться назад в прежнюю жизнь.       Сейчас же он лишь робко кивнул в ответ. Он готов ко всему, даже если Чонгук его трахнет, а после выставит на показ перед всей школой, как самую последнюю блядь. Даже, если учителем он больше не станет. Он устал бороться со своими пороками. Он хочет этого парня, он желает ему отдаться. Мечтает чтобы им обладали. К черту всё. Оно того стоит.       Чон лишь усмехнулся, а затем, склонившись к самому уху, прошептал:       — На колени, учитель Ким.       Хриплый, насыщенный властью голос не просил — он повелевал. От этих слов Тэхену перехватило дыхание, закружилась голова, а сердце, казалось, готово было вырваться из груди. Его тело откликнулось быстрее сознания: колени подломились, гулко ударяясь о гладкий деревянный пол. В ушах звенело, мысли расплывались в тумане — он больше не слышал и не понимал ничего. Только ощущал, а собственный член уже болезненно упирался в молнию брюк. Чонгук безошибочно нашел его самые уязвимые места и нажимал на них с безжалостной уверенностью. Он не оставлял шанса отдышаться, не давал возможности спрятаться.       Пальцы медленно потянулись к ремню, затем к пуговице на черных брюках, разжимая её с плавной решимостью. Следом опустилась молния, нарушая тишину коротким, резким звуком.       Тэхен чувствовал, как жар поднимается к щекам, заливая их густым румянцем. Стыд сковывал движения, пальцы предательски дрожали, а ресницы мелко подрагивали, выдавая смятение. Он не смел поднять взгляд. Не мог. Потому что наверху его ждал Чонгук — и выражение его лица могло оказаться невыносимым. Чонгук, член которого находится сейчас перед собственным лицом. Тэхен замер, рассматривая его: длинный, толстый, налитый кровью член. С влажной головкой и проступающими венами. Вкусно. Этот член выглядит чертовски аппетитно. Так, как и предполагал учитель, пока дома ублажал себя пальцами, представляя, что в него вбивается его любимый ученик. Сейчас же в голове, красным светом, мигает лишь одна мысль: «ублажить», «забрать своё »       — Соси.       Стоп-кран сорван. Тэхен прильнул губами к члену, облизав головку, сразу насаживаясь ртом до середины, слыша тихий рык сверху.       Он ласкал его, стараясь вобрать всё глубже, втягивал щеки. Хотел буквально высосать всю смазку, что ощущалась на кончике языка, солоноватым нектаром. Руками, он схватился за каменные и упругие бедра Чонгука, чтобы иметь хоть какую-то опору. Иначе от наплыва такого возбуждения, хотелось рухнуть.       — Замри и открой ротик шире, моя маленькая, порочная блядь. — схватив своего учителя за волосы и крепко зафиксировав на месте, Чонгук хищно облизнулся, начиная вбиваться в его рот, откровенно трахая.       Эта картина сводила его с ума.       Его учитель — такой желанный, такой любимый — стоял перед ним на коленях. Пухлые губы смыкались вокруг его плоти, дыхание сбито, по щекам тянулись тонкие, влажные дорожки слёз, а в глазах плескалось нечто запретное. Что-то, от чего сердце срывалось с ритма, от чего хотелось схватить его за подбородок, заставить взглянуть вверх и увидеть там — бесстыдное, обжигающее желание.       — Стоя в школьном туалете и быстро двигая рукой, я представлял твою задницу на моем лице. Представлял, как буду вылизывать твою узкую дырку и упиваться твоими стонами. Представлял, как бы ты кончил на мою грудь, лишь от пальцев массирующих твою простату. И знаешь что, Ким? Сегодня я это сделаю.       — Мгх... — с глаз Тэхена текли слёзы, они смешивались с слюной и капали с подбородка. Его нос упирался в лобок Чонгука и царапался о короткие паховые волосы. Его глаза закатились вверх от удовольствия. Он улетал от осознания того, что смог взять этот член полностью. Он чувствовал толстую головку глубоко в своей глотке и был готов кончить только от этого ощущения.       — Что такое, солнце? Не можешь говорить? — Чонгук издевается. Притягивает его ближе к себе за волосы, увеличивая амплитуду своих движений. Хлюпающие звуки и давящийся его членом Тэхен, это произведение искусства. Его самая большая, сокровенная и грязная фантазия наконец-то сейчас сбывается. — Вставай! Быстрее! — Резко вытаскивая свой член из глотки, он поднимает Тэхена с колен, и под разочарованный скулеж, разворачивает к себе спиной, прижимаясь мокрым членом к ягодицам.       — Чонгук... — голос хриплый, осипший. Тэхен возбуждён до такой степени, что больно. Хочет кончить, хочет излиться и показать Чонгуку как ему хорошо.       — Ты, малыш, довел меня до точки кипения. Я сейчас тебя вылижу, а потом трахну, жёстко и быстро, ты меня понял?       Ответа не было, лишь прогнутая спина и оттопыренный зад, готовый взять всё, что ему сегодня дадут. Чонгук разорвал его узкие брюки по шву, освобождая желанное. Боксеры познали ту же участь. Его аппетитные половинки были словно самый желанный приз. Подтянутые, упругие, словно бархат на ощупь.       Чонгук опустился ниже, двигаясь плавно, неторопливо, смакуя момент. Его руки скользнули по бёдрам Тэхена, пальцы сжались на напряжённой коже, прежде чем он склонился ближе, чуть приоткрыв губы.       А затем он укусил.       Острые зубы сомкнулись на мягкой плоти, оставляя горячий след. Это не было нежностью — скорее, собственнический жест, требовательный, обжигающе интимный. Тэхен вздрогнул, чуть дёрнулся вперёд, будто от удара тока, а с его губ сорвался сдавленный выдох. Боль смешалась с разгорающимся жаром, отдавшись внизу живота сладким, мучительным эхом.       Чонгук чуть отстранился, наблюдая за оставленным следом, и довольно усмехнулся.       — Не нужно... — прохрипел Тэхен, голос дрожал, срываясь на выдохе. Он цеплялся за край стола, словно за последнюю опору, пытаясь удержаться, но силы медленно покидали его. Ноги слабели, дрожь охватывала тело, а колени саднили от долгого напряжённого стояния.       Чонгук лишь усмехнулся.       Резкий хлопок нарушил тишину — звонкий, властный. Острая волна тепла разлилась по коже, оставляя после себя пульсирующую горячую отметину. В ответ с губ Тэхена сорвался низкий, сдавленный стон, слишком предательский, слишком явный.       Чонгук довольно выдохнул, сжимая ладонями округлые покрасневшие места, будто смакуя результат.       — Здесь я решаю, что нужно, а что нет. — После этих слов он развел половинки в стороны и сразу прильнул к желанной дырке. От долгожданного вкуса на языке, его член выпустил ещё одну порцию смазки, в виде густой, стекающей на пол, капли. Он грезил этой чертовой задницей и теперь не оставит её в живых. Чонгук двигал языком всё быстрее, оставляя широкие мазки. Старался просунуть язык все глубже и упивался стонами, которые становились все громче.       — Давай, детка, кричи громче, пусть вся школа знает, кто здесь порочная блядь. Пусть вся школа знает под кого ты ложишься, — Чонгук ввел в узкую дырочку сразу два смазанных своей слюной пальца, слыша вскрик.       — Гук-и... прошу, тише...       — Это ты будь тише, иначе скрыть нашу большую любовь уже не получится.       Тэхен замер.       Слова Чонгука прорвались сквозь пелену ощущений, поднимая внутри нечто горячее, тревожащее. Физическое наслаждение мгновенно отступило на второй план, уступая месту осознанию: его не собирались предавать, не собирались выставлять на показ. Не стыдились.       От этой мысли сердце ухнуло вниз, а затем застучало быстрее, будто пытаясь вырваться наружу.       — Что замер? — Чонгук поднялся с колен, склоняясь к нему ближе, так, что горячее дыхание обожгло шею.       А затем губы коснулись кожи, оставляя за собой цепочку острых, коротких укусов, вплетённых в мягкие, обжигающие засосы. — Думал я тебя выебу и сдам? Нет уж, детка, теперь ты будешь только моим, понял? Если узнаю, что вертишь своей задницей перед другими, в следующий раз трахну без смазки и растяжки. Порву на части. Понял, чей ты теперь?       — Чонгук...       Чон лишь сильнее загнал уже три пальца в анус учителя, нарочно надавливая на быстро найденную простату. От таких действий Тэхена выкрутило. Он буквально увидел звёзды перед глазами, он мог бы прокричать во все горло, если бы в момент Чонгук не закрыл его рот своей ладонью. Тэхен излился себе в штаны и рухнул корпусом на стол.       Это был самый сильный оргазм который у него когда либо был.       — Я кажется спросил, — сказал Чонгук, наблюдая и наслаждаясь разбитым Тэхеном, который лежал на столе выпятив свой зад. Чон потянулся к карману своих брюк и достал от туда презерватив и пакетик смазки. Не зря Тэхен приходил на урок и не зря раздавал всем, эти необходимые сейчас, предметы. — Кому ты принадлежишь?       — Мхм...       — Отвечай!       — Тебе... — хриплым голосом.       — Громче! — надевая презерватив и смазывая вход Тэхена.       — Тебе!       — Кому тебе?! — Хватаясь за узкую талию и пристраивая головку к растянутому анусу.       — Чонгуку... я принадлежу Чон Чонгуку!       — И только мне! — вгоняя член до самого упора. Слыша как скулит Тэхен и шкребет ногтями по деревянному столу.       Приподнимая обмякшее тело за руки, он начинает насаживать его на свой член. Быстро. Жёстко. Глубоко. Нет сил сдерживаться, нет сил больше терпеть.       — Как же ты пахнешь...— Чонгук притянул его ближе к своей груди, вгоняя член ещё глубже, — Мой маленький… Ты хоть понимаешь, что сделал со мной? – Голос Чонгука дрожал от сдержанного напряжения, но был низким, насыщенным. Почти молитвенным. — Я сошёл с ума. Обезумел. Везде видел тебя, везде чувствовал. Твой запах преследовал меня, сводил с ума, сжимал грудь в тисках. – Перехватив Тэхена за грудь, Чонгук прижал его ещё ближе к себе, хватаясь за обнаженное, покрытое засосами горло и наклоняясь к самому уху, позволяя своему дыханию скользить по чувствительной коже. — Знаешь, что я делал, когда ты однажды случайно коснулся моего рукава запястьем, оставляя на ткани свой аромат? – Голос опустился до хриплого шёпота. Пальцы Чонгука крепче сжались на шее, заставляя Тэхена хрипеть и открывать рот глотая недостающий воздух, — Я спал с этой рубашкой. Сжимал её в руках, прижимал к лицу, вдыхая каждую ноту, каждый божественный оттенок этого запаха. Словно одержимый. Словно это была не просто ткань… а ты.       — Чонгук... я... ммм... не могу больше...       — Можешь, мой мальчик.       Темп стал хаотичным. Были слышны лишь шлепки двух тел и стоны. Сейчас они падали в глубокий, всепоглощающий омут разврата и порока и оба наслаждались этим. Слёзы текли по щекам Тэхена, оставляя за собой влажные дорожки. Он дрожал, он был счастлив — до исступления, до безумия. Он получил всё, чего так жаждал.       Чонгук произнёс это вслух. Он только его.       Но Тэхен знал больше — знал, что теперь и Чонгук принадлежит ему. Целиком. Без остатка.       Безумная улыбка медленно растянулась на его губах, искажая лицо в хищном, довольном выражении. Губы приоткрылись, дыхание было сбито, а из уголка рта тонкая струйка слюны стекала вниз, капая на стол. Звук был едва слышен, но Чонгук уловил его.       Он видел перед собой не просто тело Тэхена — он видел собственную погибель.       — Поцелуй... поцелуй меня! — Тэхен повернув голову потянулся к губам Чонгука и они слились в своем первом поцелуе. На самом пике языки сплелись, а оргазмы настигли их падшие тела. Постепенно на место похоти и желания, пришло умиротворение и принятие.       Лишь через пятнадцать минут они смогли отлипнуть друг от друга. Чонгук подобрав с пола свой пиджак, повязывает его на бедра Тэхена, закрывая разорванные и мокрые штаны.       — Я отвезу тебя на машине, никто не увидит, не волнуйся, — Чонгук поцеловал его в нос. И этот поцелуй кажется важнее, чем всё, что было ранее.       — Shalimar.       — Что? — Чонгук поднял на него вопросительный взгляд, застёгивая ремень, брюки уже плотно обтягивали бёдра.       Тэхен выдохнул, уголки его губ дёрнулись в слабой улыбке.       — Чем я пахну. Парфюм называется Shalimar.       — Ах вот оно что… — протянул Чонгук, подходя ближе.       Он наклонился, вдыхая аромат с влажных волос, задерживаясь у самой шеи. Тэхен сейчас пах чем-то запретным. Пах сексом. Пах им. Но где-то на грани, в самых отголосках, прорывался его родной запах — тот самый, что однажды свёл Чонгука с ума. Ноздри чуть вздрогнули, тело отреагировало быстрее разума, и он усмехнулся, глухо, с хрипотцой.       — Напиши им отзыв, — выдохнул прямо в кожу, пальцами сжимая чужие рёбра. — Хороший аромат.       — Я тоже так думаю, — тихо хихикнул Тэхен, подставляясь под ласку своего ученика. Его парня. Губы Чонгука касались кожи так лениво, так неспешно, что в этом чувствовалось больше обладания, чем в любом слове.       — В переводе означает "храм любви". Обещание верности на века.       Чонгук усмехнулся, выдыхая горячий воздух прямо в чувствительную точку под ухом.       — Оу, я слегка опорочил этот храм, — тихий смешок слился с мягкими, влажными поцелуями, которыми он осыпал шею.       Тэхен не смог сдержать улыбки, даже несмотря на растущее напряжение внизу живота.       — Будем считать это благотворительным пожертвованием, — промурлыкал он, запрокидывая голову в сторону и полностью подставляя шею. Чонгук довольно хмыкнул, принимая это молчаливое приглашение. Тёплые губы снова коснулись разгорячённой кожи, и Тэхен задрожал — слишком чувствительно, слишком сладко. Волна жара снова окатила низ живота, заставляя пальцы крепче сжаться на чужих плечах.       — Хочу ещё пожертвовать.       — Гуки, мы всё ещё в школе...       — Я знаю. Наклоняйтесь, учитель Ким, сейчас будет экскурсия по вашим глубоким недрам храма любви.