The Disease

Когда это происходит впервые, Лорел все списывает на жестокую шутку одного из ее учеников. Подростки жестоки, считает она, а подростки-изгои могут быть еще более изобретательны в своей жестокости (маленькие уродцы, именно так она называла их в своих мыслях, но в последнее время не могла этого сделать, не представляя, какое грустное лицо Ларисы было бы, если бы она могла это услышать). Гейтс уверена, что в их глазах это смешная шутка: профессор ботаники, кашляющая лепестками цветов? Как поэтично. Но как бы она ни старалась, ей не удается вычислить, кто это был, и ей слишком стыдно, что она стала жертвой розыгрыша, и она не может найти виновника, чтобы пойти доложить директрисе Уимс (Лорел бы не стала возражать, чтобы проводить больше времени в кабинете, но ей неловко идти и жаловаться, как маленькая девочка). Она пытается отбросить стыд, когда теплый взгляд Ларисы встречаются с ее, в тот вечер за бокалом вина, она может сносно солгать и заявить, что ее день был «хорошим». Вот только это происходит во второй раз, и на этот раз их двое: только она и Лариса. Это происходит, прерывая напряженный момент, когда, осмелевшие от алкоголя в крови, их лица приближались друг к другу, словно притягиваемые непобедимой магнитной силой. Лорел увидела отражение своего собственного желания в глазах директрисы, она увидела, как кончик языка высокой женщины облизал сухие губы в предвкушении… но когда они оказались на расстоянии одного вздоха, Гейтс почувствовала предательское давление. Ей приходится отвернуться, судорожно сжимая руками рот, пытаясь скрыть от глаз Уимс разноцветные лепестки. Ей это не удается, и испуганное лицо Ларисы - это все, что она видит, прежде чем убежать от почти поцелуя (ее отец, ее брат и ее мать кричат на нее из своих могил, спрашивая, почему она еще не приступила к осуществлению своего плана, почему она не отомстила тем монстрам, которые разрушили ее семью), ее деректрисы в которую ей определенно не следует влюбляться, и смущение от этих лепестков, все еще вылетающих из дыхательных путей. Следующие несколько дней она неплохо скрывается в своем зимнем саду, чему, к счастью, помогли выходные, но приступы кашля случаются все чаще, и в понедельник у нее нет другого выбора, кроме как посетить кабинет медсестры. Она видит жалость на лице женщины, прежде чем услышать эту самую жалость в ее голосе. - Мне очень жаль, у вас, кажется, болезнь Ханахаки. Диагноз мало что говорит Гейтс, но тон не предвещает хороших новостей. Лорел задается вопросом, умрет ли она от этого, прежде чем отомстить за свою семью, и эта мысль дает ей больше утешения, чем следовало бы (не только из-за Ларисы, часть ее начинает любить своих подопечных из общежития, и то, как глаза учеников сверкают, когда она показывает особенно смертоносные растения, теперь Лорел понимает, что независимо от болезни, план мести умер раньше нее). Она делает вид, что знает, о чем говорит медсестра, и ищет болезнь в интернете, как только доберется до своего класса. Ей пришлось сесть, чтобы обдумать новость. Слова безжалостно смотрят на нее с экрана. Когда пациент страдает болезнью Ханахаки, он подвергается приступам кашля с выделением обильного количества лепестков цветов тогда и только тогда, когда на пациента влияет односторонняя привязанность к другому человеку. Естественным лекарством от болезни является возвращение чувства получателю такой привязанности или хирургическое вмешательство. Неизбежным побочным эффектом хирургической процедуры является гарантированная потеря чувств, которые испытывал пациент. Если болезнь Ханахаки не лечить, она приводит к верной смерти в течение нескольких недель. Несколько недель. Это все, что у нее было. Следующие несколько дней пролетают как в тумане, пока мозг обрабатывает информацию. Даже если страховка покроет операцию, она не была уверена, что хочет вернуться к той жизни, которая была до того, как влюбилась в Ларису (она планировала уничтожить школу, полную детей, из-за того, что произошло задолго до того, как большинство из них родились, это было не лучшее место для душевного пребывания). Она задается вопросом, стоит ли ей рассказать об этом Ларисе. Но это не принесет никакой пользы, кроме как позволит другой женщине почувствовать себя виноватой в неизбежной кончине Гейтс. И Лорел думает, что знает Ларису достаточно, чтобы понимать, что она почувствует себя виноватой. Она добавила бы состояние Лорел к вечному беспокойству, к постоянно растущему бремени на ее плечах и, возможно, попытается взять на себя также расходы на операцию. Нет, Лорел не скажет Ларисе. - Мэрилин, нам нужно поговорить. Когда Гейтс слышит это имя, слетающее с губ Ларисы, понимает, что есть еще один секрет, который она не хочет унести с собой в могилу. Она не хочет умереть во лжи. Поэтому, когда в тот вечер она встречается со своей директрисой, просит ее сначала послушать, и Лариса смотрит на нее с каменным выражением лица, пока она пересказывает историю семьи Гейтсов и того, как маленькая Лорел вернулась в свой родной город, чтобы отомстить. Но в итоге нашла новую, более счастливую жизнь в Неверморе, среди изгоев. Дослушав рассказ, Лариса делает глоток вина, и Лорел мечтает вернуться в то время, когда эти голубые глаза смотрели на нее с теплотой и желанием, а не были нечитаемыми, как сейчас. - Почему ты говоришь мне это спустя столько времени? И Лорел, по-видимому, больше не способна ей лгать, потому что правда слетает с ее губ во всем своем уродстве, когда она отводит взгляд от невысказанных обвинений, которые, как ей кажется, она может видеть в ледяных глубинах, которые так любит (она так любит ее), грудь сжимается, даже когда Гейтс не кашляет лепестками. - Потому что я умираю. В наступившей затем ошеломленной тишине легкие снова сжимаются, и она (это стало привычкой) убегает из кабинета Уимс. Лорел не хочет, чтобы жалость смешивалась с недоверием. Она хочет вспомнить, как смотрела на нее Лариса, когда она была просто Мэрилин и не умирала (по крайней мере, не быстрее, чем любой другой человек). Но она живет в школе, и расположение ее жилища не только хорошо известно ученикам и персоналу, но еще и четко обозначено на случай, если кто-нибудь забудет (Лариса никогда ничего не забывает о Неверморе, она в этом уверена), так что побег Лорел был обречен быть недолговечным. Той ночью в дверь без стука входит Лариса, ее обычно идеальный вид растрепан, со складками на одежде, с развевающимися волосами, торчащими во все стороны (макияж тоже выглядит размазанным, как будто она плакала, но это невозможно, Лорел все объясняет игрой света). Рыжая женщина скрывает свой внешний вид, сидя за своим крохотным столом, заваленным книгами по ботанике (Боже, она прекрасна, даже когда взволнована). - Кто это? - спрашивает Ларисса, ее голос повелительный, как будто она пасла своих учеников во время школьной поездки. - Кто? - спрашивает Лорел, ей кажется, что она наполнена льдом и страхом. - У тебя Ханахаки, да? К кому у тебя чувства? - Лариса выглядит еще более взволнованной, направляясь к Лорел, затем, очевидно, одумалась и довольствуется расхаживанием по крошечной комнатке (с ее длинными ногами ей требуется всего пара шагов в любом направлении). Лед внутри Лорел превратился в свинец, и она может только шептать: - Пожалуйста, не спрашивай меня об этом. Ответ, кажется, физически поразил Ларису, потому что она отшатнулась и остановилась, прежде чем снова пересечь комнату и упасть на колени рядом со стулом Лорел. Гейтс может только наблюдать за ней, чувствуя, будто глаза розширяются от удивления (что это значит?). Но тут глаза Ларисы смотрят на нее умоляюще (она точно плакала, вблизи этого нельзя отрицать), и она умоляет ее: - Пожалуйста, дай мне хотя бы отвезти тебя к ближайшему специалисту. Я могу оплатить операцию. Пожалуйста, не сдавайся. И на глазах Лорел тоже слезы, потому что она не может объяснить, потому что Лариса хороший человек, которому жаль подругу, и она не сможет понять. Лорел только головой качает: нет, к хирургу она бы не пошла. (Она никогда не откажется от своей любви). Гейтс удивляется, когда Ларисса хватает ее за плечи и кричит (Лариса Уимс не из тех женщин, которые кричат, когда злятся - она кричит только тогда, когда напугана и подавлена). - НО ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРОСТО УМЕРЕТЬ! - и Лорел нежно подносит руки к лицу Ларисы, пытается вытереть ей слезы, пытается сделать смелое лицо и сказать своей директрисе, что все рано или поздно должны умереть, и это факт жизни (она не расскажит ей, как страшна мысль о смерти). А потом Лариса не только плачет, но и трясется от рыданий, и голос у нее тихий, мягкий и надломленный, когда она пытается возразить: -Но ты не можешь просто умереть, потому что, потому что… - а затем следует, меньшее, мягче и еще более разбитое, - потому что я люблю тебя. И вот так болезнь, которая становилась все тяжелее и тяжелее на грудине Лорел, внезапно отступает, и она чувствует себя легче, живее и счастливее, чем когда-либо в своей жизни до сих пор, потому что не умирает, (по крайней мере, не быстрее, чем любой другой человек), она больше не кашляет лепестками, и, самое главное, ее чувства взаимны. Губы Лорел находят губы Ларисы и ощущают на них соленый вкус слез, поцелуй легкий и нежный, прежде чем слегка отстраниться и пробормотать, все еще не в силах полностью поверить: - Это ты. Это всегда была ты. А затем их губы снова сливаются в поцелуе, и на этот раз это страстно, всепоглощающе и наполнено взаимной любовью.