Классические капканы Ли Минхо

Кафе потихоньку заполнялось: подходило время, когда у большей части офисных клерков заканчивался рабочий день. Шумные компании подруг в глубине зала и мужские группы, что были чуть тише, хотя громовой смех раздавался раз в несколько минут. Семьи с маленькими детьми, детьми постарше, с пожилыми родителями… Минхо на несколько секунд задержал взгляд на том, как, видимо, невестка заботливо укрыла плечи свекрови палантином. Они кивали друг другу и улыбались, а прямо за соседним столом мужчина сидел в полном одиночестве, кажется, нисколько не страдая от этого, наслаждаясь своим ужином из кимчи-тиге и шашлычков из баранины. Минхо наклонил голову пониже, улыбнулся — его по-дурацки радовали люди, получавшие такое удовольствие от еды. Минхо оглянулся в окно на проходящие мимо кафешки толпы, надеясь увидеть Джисона. В телефоне уведомлений не было, наверное, он все еще был в метро. — Готов сделать заказ? — Сольчжу оперлась папкой-планшетом с планом рассадки на стол. Она переносила вес с одной ноги на другую, и Минхо живо представил, как они у нее гудели. — Или вам как всегда? — На Ханни заказывать пока не будем, неизвестно, насколько он опаздывает, — Минхо пролистнул меню в поисках сезонного предложения. — Опять? Бросай его, — отрезала Сольчжу. — Это он меня бросил ради своего бойфренда, — он скривился, продолжая рассматривать яркие картинки с новыми блюдами. — Мы вернули шашлычки из кальмаров, кстати. Хуже, чем у тебя, получаются, но тоже ничего, — Сольчжу указала на позицию из меню холеной рукой — аккуратный нежный маникюр и кожаный браслет. — Тот длинный, что ли? — Ага, — Минхо захлопнул меню и передал в руки Сольчжу: — Давай шашлычки из кальмаров, пиво и-и-и… — Хемультан, — внесла свое предложение Сольчжу — Минхо кивнул. — Слушай, ну если бы я спорила с кем-то насчет Джисона и его фиансе, то уже бы проиграла, я им давала недели две. Минхо коротко хмыкнул. Кажется, в их окружении не было ни одного человека, который верил в отношения Хенджина и Джисона, поэтому они держались только для того, чтобы доказать всем, как они не правы. — Как новое место? Это уже третье за полгода? — Сольчжу не спешила уходить. — У меня тяжелый характер, ты же знаешь, — тяжелым характером обычно его работодатели и коллеги называли всего лишь высокие требования. — Последнее место ничего такое. Правда, иногда приходится по ночам работать. — Возвращайся к нам, если что, — Сольчжу улыбнулась. — Давай, мне без тебя скучно. Да и дядя Хаджун уже скучает. Уверена, он готов простить тебя. — Простить? Меня? — Минхо захотелось встать и уйти немедленно. Они вообще пару-тройку месяцев назад начали опять ходить в этот ресторан, и только по настоянию Джисона. Сольчжу тоже была милой, как и ее подопечные официантки, но с главным поваром они были на ножах еще с тех времен, как Минхо тут работал. — Как он великодушен. Я его не прощаю. — Все, не заводись, — Сольчжу подняла руки в защитном жесте. — Пойду лучше пиво тебе принесу. Кальмары уже остыли, хемультан был съеден, а пива оставалась только половина кружки — только в этот момент Джисон удосужился появиться. — Мне очень жаль! — он снял панаму, брызгая на стол водой. Дождь начался минут десять назад, Джисон как раз должен был выходить из метро. — Монтаж — это черная дыра, я просто забыл о времени… — Я знаю. Ты десять раз извинился в сообщениях. — Но это не передает всю глубину моего раскаяния. — Стикер с дрожащим хомяком вполне передает, — Минхо показал экран. — Одно лицо буквально. — Я заплачу за ужин, — усаживаясь, наконец, за стол напротив Минхо, заявил Джисон. — Я тебя умоляю, — Минхо подал ему меню, но Джисон отложил его в сторону, даже не взглянув. — Нуна, — окликнул Джисон проходящую мимо Сольчжу. Та бросила на него яростный взгляд, но не остановилась, стремительным шагом пересекла зал в сторону кухни. — Подойдет попозже, — заметил Минхо. — И она же просила тебя не называть так громко нуной. — Язык двигается быстрее, чем мозг соображает, — Джисон потер лоб, смутившись своей оплошности. Вжикнул молнией на рюкзаке и достал оттуда бумажный сверток. Подарочная детская бумага — на ней были желтые пушистые кролики, непохожие на настоящих, и сиреневые с розовым воздушные шары. — Это тебе, хён, — Минхо уже потянул руки, но Джисон внезапно отвел пакет в сторону: — Есть условия. — Так, — Минхо не мог не улыбнуться, глядя на озорной вид Джисона. — Ты его откроешь завтра. — Я начну его открывать в двадцать три пятьдесят девять. — Поклянись, что будешь открывать медленно, чтобы это заняло всю минуту. — Хватит ли у меня терпения? Даже не знаю, — Минхо вновь попытался выхватить пакет, но Джисон был быстрее. — Ты пойдешь в этом на работу. — Ага, значит там одежда. — Может, там уродливая маска, — Джисон пожал плечами. — На работу в уродливой маске я точно не пойду. — Пообещай, что сделаешь селфи в зеркале в раздевалке на своей работе. — Боже мой, — Минхо покачал головой. — Мало того, что мой друг опоздал на ужин перед моим днем рождения, потому что не может встретить его со мной, так он еще выставляет мне условия. Рот Джисона идеально округлился в преувеличенном удивлении: — Давишь на чувство вины, хён, как низко, — но сверток все же отдал. Минхо отметил, что в этом году запаковать получилось гораздо аккуратнее, чем в прошлом. Бумага, хоть и детская, приятного качества, и красивый атласный бант. — Это от нас с Хёнджином. Джисон потянулся к кружке пива Минхо и отхлебнул, высматривая Сольчжу. — С Хёнджином? — повторил Минхо, не понимая, что чувствовал по этому поводу. — Ага, он захотел поучаствовать, как только услышал, что у тебя день рождения. “Мы с ним даже не друзья”, — подумал Минхо, но сказать вслух не решился. Джисон не стал бы спорить, зная, что это правда, но Минхо уже вообразил себе этот полный грусти взгляд, что он, дескать, не ценил таких благородных порывов. Минхо убрал сверток в шоппер, стараясь ничего не помять. — Хёнджин решил, что ты его возненавидишь, когда узнал, что мы в твой день рождения едем в Пусан. Он даже говорил, что мне нужно остаться, но я его успокоил, что толку нет, потому что у тебя все равно смена. — Ты прав, — Минхо нервно рассмеялся. *** Когда Джисон две недели назад без задней мысли, что поедет в Пусан вместе с Хёнджином на его выставку, Минхо уточнил: — Двадцать пятого? — Ага, — Джисон в тот момент отвечал, кажется, Чанбину по поводу новых правок в работе. — Двадцать пятого, — произнес еще раз Минхо. — Октября. — Ну, — Минхо ждал еще несколько секунд, прежде чем Джисон, наконец осознав, отбросил телефон: — Хён! Минхо рассмеялся — эмоциональный Джисон был слишком похож на какую-нибудь белку с мема. — Блин, мне так неловко, черт, я идиот, — затараторил он, сокрушаясь. — Хёнджин предложил, и я… Нет, я не забыл, но в тот момент почему-то не подумал. Минхо накрыл плечи Джисона руками, успокаивая: — Все нормально, у меня все равно в тот день работа. Джисон вмиг расслабился, причитая, что злой рок разделил их и как же так они проведут день рождения Минхо по отдельности впервые за семь лет. Закончили вечер они в любимом кафе с чизкейками и разошлись по домам. Идя по улицам, Минхо вертел головой по сторонам, цепляясь взглядом за разных людей: пьяные и веселые, красиво одетые и спешащие куда-то. Они громко разговаривали, пытаясь заглушить музыку из баров и гудение моторов проезжающих мимо машин. Уличный гвалт доносился до Минхо как будто бы издалека или сквозь толстое стекло. Уже дома, переодевшись и умывшись, Минхо крутил в руках телефон, сидя на крохотной кухне. Дори заскочил к нему на колени, и Минхо машинально погладил его, слишком сосредоточенный на своих мыслях. Со вздохом он все-таки набрал номер и отсчитывал гудки: первый, второй… Если после третьего не возьмут, то он положит трубку. — Ли Минхо, — произнес голос на том конце провода. — Нет, это я Ли Минхо, а ты Бан Чан. Чан рассмеялся, стараясь это сделать как можно тише. Наверняка прямо сейчас он был в зале, как всегда облокотившись на стойку, полностью в черном, приветствовал гостей, входящих в ресторан. Минхо точно знал, что женщины задерживали на нем взгляд, а мужчины считали выскочкой до первой минуты общения. — В любом случае, чем могу быть полезен? — было слышно, как он улыбался. — Надеюсь, ты не заболел. — Нет, ничего такого. Хотел спросить, может, кого-то подменить нужно двадцать пятого, решил смену дополнительную взять. — Сейчас посмотрю, — промурлыкал Чан в трубку. Минхо часто думал, что он, наверное, хорошо поет с таким мелодичным голосом. — Что-то случилось? — Что-то должно было случиться? — Не знаю, ты так звучишь… — Чан чем-то шумел, видимо, доставал рабочий планшет с расписанием на ближайший месяц, как всегда зажимая трубку между плечом и ухом. — Так, двадцать пятого только с восьми вечера и до восьми утра двадцать шестого. Устроит? — Ага. — Ты влез в долги, Минхо? — вкрадчиво спросил у него Чан. — Чего? Нет, — Минхо рассмеялся. — Игровая зависимость очень опасна, знай это. — Ты опять забыл принять таблетки, дедуля? Чан рассмеялся в голос. Смех резко прервался, когда с той стороны трубки на него зашикали. — Почему тебя все еще держат на позиции главного менеджера, — фыркнул Минхо. — Учитывая, сколько раз на дню директор тебя просит перестать смеяться. — Эй, я хорошо работаю. Минхо знал это. Даже без рассказов коллег по цеху — раньше об этом приотельном ресторане никто ничего не слышал. Там подавали завтраки, обеды и ужины тем, кто жил в отеле, но прошел год — именно за тот год, когда тут начал работать Чан, — и о ресторане заговорили. Чан вдохнул жизнь в это место: обновил меню, организовал музыкальные вечера раз в неделю, долго бился, но все-таки изменил дизайн залов. И это сработало. Гостей с улицы стало больше, некоторые стали снимать комнаты в отеле только потому что знали, что на первом этаже первоклассный ресторан. Минхо, еще до получения должности на кухне, видел статьи в интернет-изданиях, где Чан "делился секретом успеха", а еще рассказывал как ему живется в холодном Сеуле после австралийского Сиднея. — Как смена? — Пока тихо, без особых происшествий, — поделился Чан глуховатым голосом и тут же игриво спросил: — Беспокоишься обо мне? — Всё, я кладу трубку, — но отрывать от уха телефон Минхо не спешил. — Нет-нет, подожди, — Чан опять залился смехом. — Но обед-то мне приготовишь в свою смену? — Нет. И вот теперь Минхо точно отключился. Он несколько раз прокручивал этот разговор в голове без особых на то причин. И Минхо помнил, как через два дня Чан задержался, как и всегда помогая подчиненным, иногда заходил на кухню, отдыхая от шума ресторана. Минхо негромко огрызался и требовал, чтобы тот перестал говорить под руку, — Чан только смеялся. В короткие минуты тишины Минхо отправил на перерыв Сунхи, который должен был готовить для персонала перекус на ужин, и занялся этим сам. — Я забыла про заказ? — вся обмерев произнесла Ченсук, просматривая приложение на телефоне. Единственным, кто стоял у плиты, был Минхо, остальные повара прибирали рабочие места после запары. — Нет, это для вас. — Ужин от Минхо-щи! — она чуть подпрыгнула и широко улыбнулась. — Никто бы вас голодом морить не стал, — пробормотал Минхо, старательно не смотря на Ченсук. — Через двадцать минут будет готово. Позже Чан поймал Минхо в столовой, пока тот пил кофе и смотрел видео на ютубе. Чан широко и хитро ему улыбнулся. Минхо даже не успел закатить глаза — нападение было спланировано и исполнено в кратчайшие сроки: Чан подсел рядом на скамейку и обнял Минхо со спины, дурачась, мотая его из стороны в сторону: — Минхо-я, спасибо за вкусный ужин. — Это харассмент, — страдальчески произнес Минхо. Чан тут же отстранился, смеясь. Он опять болтал — громко, заполняя собой пространство, почти улегся к Минхо на плечо, смотря в экран телефона. И несколько раз Чан дотрагивался до руки Минхо — так коротко, что, должно быть, это было случайно. Минхо, если честно, понятия, блядь, не имел нахрена он готовил этот ужин. *** — Сколько раз я тебе говорила?! — Извини, нуна! Сольчжу замахнулась на Джисона папкой-планшетом, тот увернулся в притворном ужасе, чуть не заползая под стол. — Минхо-хён, больше в это кафе не придём. — Хватит орать “нуна” на весь зал, я не твоя подружка, — Сольчжу гневно посмотрела на него. И не меняя тона уточнила: — Тебе как обычно? — Да, — Джисон смотрел на нее своими блестящими глазами, немного вздернув брови — “взгляд убийственной милоты”, как называл его Минхо. — Разве можно заставлять своего хёна так долго ждать? — отчитала его Сольчжу. Минхо наблюдал за их диалогом, фыркая в кружку пива. Джисону было тяжеловато сходиться с незнакомцами, но Сольчжу сразу приняла его почти как младшего брата. Частота их посещений этой кафешки мало зависела от вкуса еды — она была неплохой, но довольно обычной. Минхо уверен, Джисону просто нравилось их дурацкое взаимодействие с Сольчжу. — Это все работа, — заскулил Джисон. — Чанбину не понравился конечный вариант монтажа видео, поэтому он заставил меня переделывать, потому что ему кровь из носа это было нужно. — Ну раз Чанбин-а, — весь пыл Сольчжу тут же исчез, сменяясь почти нежным выражением на лице. Она поправила волосы, как будто Чанбин прямо сейчас мог ее увидеть. — Значит, и вправду нужно было потрудиться, чтобы исправить, — она как будто и не замечала задыхающегося от беззвучного смеха Джисона. — Кстати, почему вы больше с ним не заходите? — Он очень занят, нуна, — извиняющимся тоном проговорил Джисон, обхватив щеки ладошками и массируя их — он часто так делал, когда много смеялся или улыбался. — Но обещаю привести его как можно скорее. — Ладно, — примирительно произнесла Сольчжу и ушла, выстукивая быстрый ритм туфлями на низком каблуке по ламинату. — Боже, я ее обожаю, — поделился Джисон, улыбаясь и провожая ее взглядом. Наконец он развернулся полностью к Минхо: — Как на работе? — Как обычно, — Минхо пожал плечами, делая последние глотки из кружки. — Весь день готовлю, потом умираю после двенадцатичасовой смены. И так по кругу. Джисон пытливо смотрел на Минхо несколько секунд, надеясь, что он хоть что-нибудь выдаст, но, не дождавшись, стал рассказывать о своих делах: о новом треке, что они свели вместе с Чанбином, о видео, над которым они работали. О рекламном агентстве, нанявшее Джисона еще четыре месяца назад, он обронил только то, что там все бюрократические идиоты, которые не понимали ничего в искусстве. — Маркетинговый отдел там, конечно, — Джисон закатил глаза так, что Минхо разглядел его белки. — Ну и ладно, главное, чтобы заплатили. Зато о создании музыки и ведении небольшого, тоже связанного с музыкой, ютуб-канала он мог говорить часами. Минхо вскользь подумал, что, наверное, поэтому они с Хёнджином неплохо сошлись: им нравились разные вещи, но в то же время им легко было понять друг друга, особенно когда дело касалось творчества. Они как бы сидели в одной лодке, качаясь на волнах, и Джисон следил за морем, а Хёнджин за ветром. — ...с тех пор, как мы съехались, то, ну, знаешь, — Джисон продолжал болтать, не замечая, как дернулись брови у Минхо, а губы поджались на долю секунды, — первые недели душа в душу, потом очень быстро наступил период притирки. — Вы съехались? — Э-э-э, да, уже месяц как, — Джисон нахмурился. — Мне казалось, я тебе говорил, да и в инстаграме Хёнджин постил об этом. — Я не захожу в инсту, — Минхо почесал кончик носа, так и не поднимая взгляд на Джисона, делая вид, что очень занят закусками. — А он не опасается… — Да ну, он не выкладывал посты с развевающимися радужными флагами, нет, все скромно. Просто два друга в одной комнате. Которые вполне могли бы поцеловаться, — Джисон рассмеялся, как всегда, когда цитировал что-нибудь из тиктока. — Это большой шаг, — все так же задумчиво произнес Минхо. — Ага, — чрезвычайно довольный собой, ответил Джисон. — До этого вы встречались всего два месяца. Весь радостный запал Джисона угас. Его плечи поникли и он отвернулся от Минхо на короткое мгновение. — Хён, порадуйся за меня, — попросил он, задействуя взгляд убийственной милоты. — Я рад, — острый приступ вины тут же надавил Минхо на живот. — Правда, я не ожидал. Знаешь, — он легко усмехнулся, — я сужу по себе. Я бы так не смог. Впустить кого-то близко, и за такое короткое время. — Для меня это тоже в новинку, хён, ты же знаешь, мне и самому страшно. Но мы обсуждали и решили, что будет проще, потому что иначе мы видимся раз в неделю. И, знаешь, мы часто говорим о том, что нам не нравится, или о наших чувствах… — Вы геи, что ли, — Джисон потянулся к Минхо через стол и несколько раз шутливо ударил его по руке, пока тот заливался смехом. — Я к тому, — продолжил Джисон, когда их перепалка закончилась, — что я надеюсь, что даже если ничего не получится, то мы это решим как взрослые люди. А не как с предыдущими моими отношениями. — Хёнджин, видимо, очень сильно любит тебя, раз готов терпеть всех твоих тараканов, — Минхо покачал головой. — И у вас все получится. Уже же получается. Джисон мелко-мелко и быстро закивал, поджимая губы. — Спасибо, хён, — выдавил он и тут же наклонился над тарелкой риса, думая, что очень незаметно утирал выступившую слезу. Минхо покачал головой. Этот пацан. Даже дожив до двадцати семи лет, он все еще был таким чувствительным. Уже когда Минхо попросил счет, Сольчжу убирала со стола пустые стаканы, и один из них выскользнул из влажных пальцев. Она среагировала мгновенно, успев крепко схватить его прямо в полете. Джисон восторженно зааплодировал: — Нуна, ты такая крутая! Ты, наверное, и жонглировать бы ими смогла без проблем, — захмелевший, он говорил гораздо громче, чем в начале вечера. Сольчжу только закатила глаза и фыркнула на Минхо: — Чего ты так улыбаешься? Рад моей неудаче? Минхо покачал головой, неловко попытался оттереть несуществующее пятно со стола. — Ничего, вспомнилось просто, — но внутри бурлило так, что держаться было с каждой секундой все тяжелей. — На прошлой неделе… — Минхо заметил, как внимательно смотрит на него Джисон пронзительным взглядом, весь собравшийся, даже несмотря на выпитую бутылку соджу. — Ладно, ничего такого. — Это про Чана? — требовательно спросил Джисон. — Нет, — Минхо попытался перестать улыбаться, но улыбка опять растянула его губы: — Ладно, да… Джисон издал тихий писк и схватил Сольчжу за руку — небольшая башня из четырех бокалов на ее подносе опасно покачнулась. — Про того Чана? — поинтересовалась она. — Да-да, его краш, — проговорил Джисон громким шепотом. — Только не спугни его, я весь вечер ждал этого момента. Минхо раздраженно вздохнул: — Мне через, — он глянул на часы, — два часа двадцать девять лет. Не надо говорить, что у меня краш в кого-то. — Как это называется у таких стариков, как ты? Зазноба? — фыркнул Джисон. — Заткнись, он мне не нравится. Я всего лишь нахожу его забавным. Боже, как Минхо пьян. Он чувствовал эту тяжесть в теле и легкость головы, ему хотелось улыбаться, особенно сейчас. Джисон часто говорил, что подвыпивший Минхо превращается в обнимательную машину. — Он жонглировал лимонами. Это было время перед самым обедом — одно из самых тихих в любом кафе, и их ресторан не был исключением. Минхо делал заготовки на вечер, скидывая порубленное заранее отваренное мясо в пластиковый контейнер, а Чан крутился около стола выдачи. Все остальные с кухни ушли на перекур. — Он раздражал меня. Кажется, Чан опять сказал что-то вроде того, что Минхо идет его черная форма, или спрашивал о любимой музыке. Минхо не удивился, когда Чан поймал прилетевший в него лимон со смехом, Минхо не пытался сделать это неожиданным. Третий вообще был добавлен только для того, чтобы Чан показал, как он хорошо с этим справляется. — Из-за плеча закидывал, — Минхо задумался. — Теперь я тоже так хочу уметь. — Ты безнадежен, — вынесла вердикт Сольчжу и ушла на кухню. — Ты так в него влюблен, — Джисон потрепал Минхо по руке, и тот ее тут же отдернул. — Я тоже смотрю, как Хенджин иногда, не знаю, наносит крем спф на лицо, и восторгаюсь. — Жонглировать — это круто, — возразил Минхо, нахмурившись. — Я восхищался только его навыками. А вот ты влюбленный идиот. — Ты бы видел, как он это делает, — Джисон изобразил, как выдавливает из невидимой баночки крем, размазывает его по рукам, и потер лицо, сминая свои щеки, больше похожие на огромные моти. Минхо даже прослезился от смеха. — Ладно, ты прав, в этом нет ничего классного, но я и не отрицаю, что влюблен и идиот. А вот тебе! Стоило бы перестать этим заниматься. Выкладывая деньги из кошелька, Минхо только отмахнулся: — Ты обрел свое счастье, и теперь кажется, что это универсальная формула. Но некоторые люди не созданы для отношений. Я, например. — Чувак, — Минхо с трудом поверил своим ушам, что Джисон так к нему обратился. — Не говори так. Джисон выглядел так, как будто Минхо сообщил, что у него лейкемия и ему осталось жить три дня. — Ты слишком зациклен на всем этом дерьме — романтика и любовь, — Минхо встал из-за стола одновременно с Джисоном, накидывая на себя куртку. — Это не самое важное. Есть еще дружба. Почему люди так мало ценят дружбу? — И много у тебя друзей? Минхо фыркнул: — Достаточно. Если что, еще найду. Я само очарование, блин, — Минхо засунул руки поглубже в карманы. — Ладно, — смирившись, произнес Джисон. — Раз ты так говоришь. Что мне остается, кроме как поверить. Я всего лишь хочу, чтобы все люди вокруг были счастливы, — он остановился перед входом в метро, развернулся, чтобы они встали лицом к лицу, и тыкнул Минхо пальцем в грудь. — Но особенно ты. Мой лучший хён и мой лучший друг. — Не подлизывайся, — фыркнул Минхо. — Мой любимый младший всё равно Чонин. — Чёрт, так и знал, что не стоило вас знакомить. Ну, — Джисон раскинул руки для объятий. Они потрепали друг друга по спинам, смеясь, и Джисон пропал в темноте перехода метро. *** — Покажись. — Вот, — Минхо сделал два шага назад, чтобы футболка была полностью схвачена фронтальной камерой телефона. На небольшом экране Хёнджин счастливо улыбнулся, Джисон наклонился ближе, рассматривая Минхо на своем смартфоне, и восхищенно округлил рот. — Круто! Не думал, что ты и вправду в ней пойдешь. — Почему нет, — Минхо провел рукой по напечатанному рисунку — мордочки всех его трёх котов, нарисованные рукой Хёнджина. — Правда, думаю, если бы я ее продал на каком-нибудь аукционе, то смог бы выручить кучу денег. — Нет, поклянись, что не сделаешь так, — Хёнджин рассмеялся. — Да, тут нет твоего автографа, да и ты не потрудился нарисовать от руки, так что, возможно, идея провальная, — Минхо аккуратно достал форменную рубашку, которая лежала в шкафчике за стоящим телефоном. — Как выставка? — Я напился в двенадцать часов дня, — признался Джисон. — Там было бесплатное шампанское, — пояснил Хёнджин. — Потом Хёнджин давал несколько глупых интервью, еще мы болтали с другими художниками, которые делали, если честно, что-то ебанутое. Хёнджин посмотрел на него взглядом, полным осуждения, но продолжил, уже обращаясь к Минхо: — Это не моя личная выставка, это арт-пространство, его открыли буквально на три месяца. — Хёнджин сказал, что эти три месяца он будет часто в Пусан ездить. — Не то чтобы часто… — А ты? — поинтересовался Минхо. Джисон пожал плечами: — Может, на выходных, да и то посмотрим по бюджету. Мы все-таки вольные художники! Никакой тебе стабильной зарплаты и оплачиваемого отпуска. Дверь в раздевалку хлопнула, Минхо глянул через плечо, чтобы посмотреть, кто там, и резко отвернулся, надеясь, что его движение не заметили, и сделал вид, что очень занят фартуком. Джисон и Хёнджин то ли спорили, то ли говорили о чём-то — в принципе, разницы не было. — Сынмин-а заболел, — донеслось из-за спины. — Вот как, — Минхо дернул головой, понимая, что обращаются к нему. Он скосил глаза — Чан навалился боком на стену, рылся в телефоне, видимо, в поисках решения проблемы. — Так что на ночь остаюсь я работать в баре, — Чан отложил телефон и принялся расстегивать рубашку. — Ты рад, Минхо-я? — С кем ты разговариваешь? — нарушил тишину в наушниках Джисон. — Ни с кем, — слишком быстро ответил Минхо. — Ты это мне? — озадаченно спросил Чан, сменив черную рубашку на белую — форменную для лобби бара. Он застегивался и подходил все ближе. — Там Чан, — восторженно зашипел Джисон, тряся недовольного Хёнджина. — Я отключаюсь. — Дай мне… Чтобы Джисон ни хотел сказать, Минхо его уже не услышал. Он вытащил наушники, закинул их вглубь шкафчика и захлопнул дверцу. Чан оказался прямо за ней, заставив крупно вздрогнуть Минхо, и тот рассмеялся. — Извини-извини, я не хотел тебя пугать, — сегодня его волосы лежали слегка небрежно, как будто он забыл, каким количеством геля замазывает их обычно. — Я не сразу понял, что у тебя звонок. — Значит, Ким Сынмин решил откосить от работы, — Минхо подошел к зеркалу и вытащил из кармана шапочку, тщательно убирая под нее волосы. — А ты отдуваешься за него. Ты слишком добрый. Губы Чана растянулись в широкой улыбке: — О, я добрый. А какой еще я по-твоему? — Придурок, который себя не жалеет, — ответил он быстрее, чем сумел отфильтровать. Чан только рассмеялся, вновь облокотившись на стену у своего шкафчика: — Может, тогда ты меня пожалеешь? — Минхо видел в отражении, как Чан усмехнулся, закатывая рукава. Минхо наморщил нос, показывая, что он думал об этом предложении. Он замялся у зеркала еще на несколько секунд, рассчитывая, что Чан уйдет первым. Но тот лишь смотрел на него: — Пойдем наверх? — предложил Чан. — У меня тут еще дела, — Минхо кивнул на две сумки около шкафчика. Чан наклонил голову к плечу: — Что это? — Ничего такого, надо отнести в столовую, — Минхо взял сумки, так и не дождавшись ухода Чана. — Я помогу. — Я справлюсь. — Там, наверное, угощения? Давай вместе разложим, — Чан забрал одну из сумок. Легче было сдаться, чем пытаться спорить, оттого Минхо подчинился, идя по коридору до столовой. — Тяжелая, — он улыбнулся. — Ого, контейнеры. Ты, что, сам готовил? Минхо пожал плечами, расставляя еду на тумбочке. — Делать было нечего. С утра ему позвонили родители со сдержанным поздравлением. Чанбин написал в мессенджере и отправил пару стикеров. За окном стояла хмарь, вершины высоток тонули в тумане, их было почти не видно, и накрапывал дождь. Поздняя осень вошла в свои права, а Минхо только сегодня это заметил. Он пытался сосредоточиться на книге, которую начал еще в прошлом месяце, рядом мурлыкал Суни, но мысли метались. Ему нужно было занять руки. — С чем кексы? — Лимонные. — Ты такой потрясающий, Минхо, — в голосе Чана как всегда отчетливо была слышна улыбка. — Не терпится попробовать. — Так пробуй, — Минхо обернулся, встретившись с Чаном взглядом, и протянул ему контейнер с порционными закусками на шпажках. Ничего особенного: поджаренное мясо с овощами и грибами. Минхо достал одну из шпажек, желая передать ее Чану. Чан подошел ближе, наклонился и зубами стянул закуску с деревянной палочки. — Что же ты творишь, — зашипел Минхо, неотрывно следя за губами Чана. Тот его, кажется, даже не расслышал: прикрыв глаза, Чан мычал от удовольствия и улыбнулся с набитым ртом. — Островато, но, черт, как вкусно. — Ты вообще кореец? Чан рассмеялся. — Хотел бы я есть твою еду каждый день, — Чан сказал это вскользь, так, как будто это ничего не значило, и продолжил совать нос в каждый контейнер. — И так продумано, все по порциям. Очень заботливо с твоей стороны. Минхо отогнал крышкой Чана от стола, улыбаясь: — Это не только для тебя. — Ладно-ладно, — Чан смеясь отступил. — Теперь идём? Они вместе поднимались по лестнице. Присутствие Чана Минхо всегда остро ощущал, но сейчас он, кажется, чувствовал его дыхание у себя на плече. Это раздражало. Правда, не совсем в плохом смысле. Минхо хотел свернуть на свое рабочее место в горячий цех, но Чан схватил его за локоть, ведя в холодный. Заметив недоуменный взгляд, Чан серьезно сказал: — Разговор есть, — и Минхо только сильнее нахмурился. — Что-то не так? Чан лишь пожал плечами, ведя его по коридору. Дверь в холодный цех была закрыта, что уже достаточно странно — официанты на протяжении всего вечера забегали туда. Чан открыл дверь, пропуская Минхо вперед. — Да нет уж, ты заходи, — уступил Минхо. Чан закатил глаза и со смехом подтолкнул к дверному проему. Первым делом Минхо увидел сияющего Феликса, который завопил: — Сюрприз! — и раздались аплодисменты. В цехе стояли все его коллеги, работающие сегодня. Ченсук запела “с днем рождения”, обводя всех взглядом, чтобы ее поддержали — нестройный, но довольно массовый хор получился. Особенно было слышно низкий голос Феликса — он стоял, протянув небольшой торт мятного цвета с зажженной свечкой. — Минхо-щи, мы тебя все поздравляем с твоим праздником… — заговорил Чан, когда песня закончилась. — О боже, — негромко выдохнул Минхо, ужасно смущенный от этого внимания. — Очень рады, что ты стал частью нашего коллектива, и надеемся на отличное сотрудничество в дальнейшем, — без энтузиазма закончил их директор, господин Ли Михасын. — Загадай желание, — подсказала Минхо Ченсук, когда ему передали торт. Он глянул на Чана, не сомневаясь, что именно он стал главным заговорщиком. Чан в ответ только улыбнулся, немного дернув бровями. Минхо без единой мысли в голове быстро задул свечу. Опять аплодисменты. — Спасибо, — Минхо улыбнулся и с поклоном принял еще и конверт от директора, чувствуя, как краснел, начиная от ушей. — Спасибо большое. Я принес угощения — они вас ждут в столовой, — все заметно воодушевились при упоминании еды. Минхо повернулся к Чану и негромко спросил: — Пригласишь ребят с ресепшена? Чан удивленно приподнял брови и умиленно улыбнулся: — Конечно, Минхо-я. — Давайте поделим торт? — предложил Минхо. — Нет, это только для тебя, — Феликс нахмурился. — Съешь ночью, Чан специально попросил небольшой, чтобы был как подарок. — Ченсук, вернись, пожалуйста, в зал, — услышал Минхо голос Чана над ухом. Поздравление в разгар вечера в ресторане и не могло быть слишком долгим — все начали расходиться по своим рабочим местам. — Если возникнут проблемы, наберите номер бара. *** Спустя четыре часа кухня полностью опустела, в зале погасили свет и выключили музыку. Только Ченсук стояла у раздаточного стола, подъедая остатки закусок, которые принес Минхо: — Даже Чану пришлось вмешаться, — продолжила жаловаться она на гостя. Все еще в форме, уставшая, с посыпавшейся кое-где тушью. — Но всё закончилось хорошо? — Минхо методично чистил картошку — одной из обязанностей тех, кто выходил в ночь, была подготовка продуктов на следующий день. — Конечно, Чан-оппа всегда за нас заступается. И не дает в обиду. Минхо поднял голову от кастрюли с очистками: — А меня ты оппа не называешь, — почти возмущенно произнес он. — А можно? — Конечно, — Минхо улыбнулся, возвращаясь к работе. — Оппа, — Ченсук улыбнулась, проверяя как звучало это обращение. — Ты выглядишь таким неприступным и красивым, что даже постеснялась спрашивать. — Да ладно, — Минхо рассмеялся. Ночью было тяжеловато работать — тишина давила невыносимо, нарушаемая только гудением ламп дневного света, иногда удавалось задремать на раскладушке в раздевалке, но обычно закон подлости тут же срабатывал, и его приходил будить ночной бармен. Но в то же время были эти минуты расслабленности после смены, когда работа уже закончилась, и они неспеша болтали о какой-нибудь ерунде. — Почему ты не уехала вместе со всеми? — Жду своего бойфренда, он обещал забрать, — Ченсук достала из кармана телефон, проверяя уведомления. — Пишет, минут через пятнадцать будет. Поворотные двери в этот момент распахнулись, впуская на кухню Чана. Чек заказа появился одновременно с ним. — Я еще не приготовил, — Минхо развел руками. — Хотел убедиться, что ты получишь мою весточку, — он сам оторвал от машинки чек и положил на раздачу. — А ты чего здесь? — обратился он уже к Ченсук. — Жду бойфренда, — слегка раздражаясь повторила она. — Иди переоденься пока, душ прими. — Если я переоденусь, Минхо-оппа не пустит меня на кухню, — Ченсук надулась. — Ладно, — она закрыла опустевший контейнер и отлипла от стены: — Оппа, я оставлю его в столовой. — Хорошо. — На всякий случай говорю пока, оппа, — Ченсук помахала им в дверях. — Пока, — вместе с Чаном попрощался Минхо. Минхо вытер полотенцем влажные после картошки руки и подошел к столу раздачи. — Клаб-сэндвич? — он пододвинул поближе к себе чек. — Угу, — не отрываясь от телефона ответил Чан. Сейчас были особенно заметны залегшие тени под его глазами. Он выглядел бесконечно уставшим, но, заметив внимание Минхо, широко улыбнулся и посмотрел на него: — Что-то не так? — Нет, просто подумал, что если соберусь куда-нибудь поехать, то одолжу у тебя пару мешков, — смеясь, он указал на его лицо. Чан цыкнул, нисколько не раздражаясь, улыбка даже на секунду не померкла. — Много народа? Чан покачал головой: — Даже на половину не заполнен, все уехали, сам знаешь, как по выходным бывает. — Это хорошо, — доставая ингредиенты, пробормотал Минхо. — Значит, будет тихо. Через десять минут возвращайся. Чан еще раз улыбнулся и скрылся за дверями. Время медленно подбиралось к двум часам ночи, когда Минхо закончил все подготовки на следующий день и теперь слегка маялся от безделья. Рис нужно будет поставить ближе к утру, а Чан заходил в прошедшие часы всего два раза: за десертом и салатом. Глаза слипались — нужно было поспать перед сменой вместо того, чтобы стоять у плиты. Минхо набрал номер бара. — Спишь? Чан рассмеялся: — Нет, у меня гости, — тихо ответил он. — Ждут такси в аэропорт и решили выпить. — Выгоняй их, — фыркнул Минхо, наслаждаясь реакцией повеселевшего Чана. — На ресепшене кто-то есть? — Да. Сегодня было мило с твоей стороны… — Не говори так обо мне, это странно. — …позвать их тоже. Они были очень рады. — Мы их тоже кормим, я постоянно с ними вижусь, — отмахнулся Минхо. — Иди поспи, Минхо-я, — понизил голос Чан. Он звучал почти убаюкивающе. — Только возьми с собой телефон на всякий случай. — Конечно, — согласился Минхо. — Ты тоже должен поспать, хён. Чан выдохнул в трубку. — Постараюсь. Мне нужно расчет сделать. И он тут же отключился. Минхо несколько секунд в каком-то сонном ступоре пялился на трубку как будто следующий звонок должен раздаться прямо сейчас. Очнувшись он все-таки засунул ее поглубже в карман фартука, чтобы точно никуда не делась. Минхо окинул взглядом кухню, проверяя, не забыл ли ничего убрать и не осталось ли где пятен. На всякий случай еще раз протерев разделочный стол, Минхо смахнул крошки, оставшиеся там, где обычно стоял хлеб, и заглянул в холодный цех. Только убедившись, что там тоже все было в порядке, Минхо направился в раздевалку. Раскладушка стояла за шкафчиками — Минхо установил ее у стены и улегся, вытянув гудящие ноги. Он чекнул несколько новых сообщений в мессенджере с поздравлениями, удивившись сообщению от Сынмина. Минхо написал ему благодарности и коротко поинтересовался о самочувствии. Судя по тому, что Сынмин все еще был в сети, приходилось ему несладко. ужасно кажется это грипп температура высокая не могу уснуть Минхо нахмурился. Они переписывались еще какое-то время, пока Сынмин, наконец, не отключился, зато Минхо теперь не спалось. Он взял наушники и смотрел короткие видео в ютубе с домашними животными — почему-то мытье шпицев очень успокаивало. — Не спишь, — Чан зашел в раздевалку. Волосы еще растрепаннее, чем в начале вечера, плечи опущены, как будто груз, который он нес, стал непомерно тяжелым. — Как видишь, — Минхо лег на бок, пододвигаясь к стене. Чан без слов принял приглашение, аккуратно ложась на спину. Чан коротко глянул на Минхо и улыбнулся. — Что смотришь? — Как шпица стригут, — Минхо достал один наушник, протянул его Чану. — Люблю собак. — По тебе заметно, что ты собачник. — Почему из твоих уст это звучит как оскорбление, — Чан рассмеялся. — Почему как, — фыркнул Минхо. — Ах, Минхо-я, ты такой милый… — Я скину тебя с кушетки. — …такой холодный, опасный внешне, но все знают, что внутри ты самый добрый. Минхо молча смотрел в экран, чувствуя на себе взгляд Чана. — Не все. — Ладно, не все, — примирительно согласился Чан. — И я опасный. На самом деле. Ты видел ножи, с которыми я работаю? Я могу освежевать тушу и побольше человеческой. Чан вновь залился смехом — голову он откинул так сильно, что стукнулся об алюминиевый корпус раскладушки. — Хватит смеяться над каждой моей шуткой. Они даже не всегда смешные. — Но ты забавный! — Чан потер глаза то ли от усталости, то ли он и вправду прослезился. — Хочу задать вопрос. — Попробуй. — Почему ты здесь в свой день рождения? Минхо перестал рыться в телефоне в поисках музыки и приподнял бровь: — А должна быть причина? — Ты позвонил и попросил смену именно в эту дату, — пробормотал Чан, ерзая на кушетке. — Выглядит так, как будто должна быть причина. Минхо поджал губы, надеясь, что в темноте это не особенно заметно. — Понимаю, это, наверное не мое дело, да и... — По глупости, — прервал Чана Минхо. Это буквально вырвалось у Минхо изо рта, наверное, в темноте, лёжа в нескольких сантиметрах друг от друга, было что-то располагающее к откровенности. — Когда я позвонил тебе и попросил смену, мне друг сказал, что уедет в мой день рождения. Минхо нажал на значок воспроизведения, и в наушниках заиграла спокойная музыка лоу-фай радио. — Меня бы это тоже расстроило. — Мгм, — неопределенно протянул Минхо. Глаза уже привыкли к мраку, и Минхо мог разглядеть профиль Чана, и как подрагивали его ресницы, пока он сонно моргал. — Он собрался со своим бойфрендом в поездку, — если Чана это и удивило, то он ничем это не выдал. — Похоже, в тот момент я приревновал. Это мало на меня похоже. Десять лет дружбы против трёх месяцев отношений и вот он уже забыл, в каких числах у меня день рождения. — Наверное, он это не со зла... — Конечно, не со зла, — Минхо вздохнул. — Он так расстроился и паниковал, и, не знаю, я решил поиграть в благородного рыцаря. Сказал, что работаю в этот день все равно. Это какой-то клубок невыносимой тупости и неловких недоговорок, — Минхо раздраженно застонал. — Вчера Джисонни сам сказал, что никуда бы не поехал, если бы не моя работа. Чан бессердечно рассмеялся. Минхо разулыбался — сложно было удержаться, когда он слышал его смех, — и несильно тыкнул его в бок. — Не смейся, я тут тебе свои переживания изливаю. — Извини-извини. Но ведь правда ситуация нелепая. Знаешь, как в этой сказке про дары волхвов. — Ты такой зануда. И сейчас не Рождество. И наш случай вообще не похож. — Как знать, — Чан быстро глянул на Минхо, одаривая своей улыбкой. — Думаю, твой Джисонни очень тебя любит. Просто новизна отношений. Влюбленность. Это мозг затуманен окситоцином. Минхо подавился смехом: — Сначала ты делаешь отсылки к каким-то старым сказкам, теперь выделываешься названиями гормонов. Какой же ты ужасный человек, Бан Кристофер Чан. — Дофамин, адреналин... — Лучше тебе замолчать, — сквозь смех негромко произнес Минхо. Чан придвинулся ближе — теперь рука Минхо соприкасалась с его плечом. Отчего-то бросило в жар. — Мне иногда кажется странным, что романтическая любовь ставится выше дружбы. — Думаю, это потому, что романтический партнёр — это тот человек, с которым ты и дальше пойдешь по жизни, — задумчиво протянул Чан. — А с друзьями так не работает, что ли? — Тебе не кажется, что это слишком сложный разговор для половины четвертого утра? — Чан криво улыбнулся. — В любви, думаю, есть нечто безусловное. Когда ты начинаешь общаться с человеком и хочешь с ним дружить, то можешь сказать: он умный, он понимает мои шутки, у нас общие интересы. Для отношений это тоже важно. Точнее, для их строительства. Но изначально, — Чан выдохнул, — тебе может казаться его смех глупым, он слишком громко чавкает, или, не знаю, не может назвать всех мемберов BTS. А все равно нравится. Вопреки этому. — Друзей тоже можно так любить. У меня есть друг, который орет громче, чем я на кухне в запаре, но он мне все равно нравится. Меня часто раздражает Ким Сынмин, но он мне все равно нравится. Чан согласно хмыкнул. — Сложные у вас отношения. — Только не говори ему. — С родственниками так же, в принципе. Если, конечно, они не совсем отбитые, то ты их принимаешь такими, какие они есть, — Чан широко зевнул, и Минхо погладил его по плечу, как будто утешая или успокаивая. Или извиняясь за то, что мучил уставшего Чана. На самом деле, Минхо не успел задуматься, это был бессознательный порыв. Чан же придвинулся еще ближе, склонив голову в сторону Минхо. — Ты такой романтичный, Бан Кристофер Чан, — Минхо чувствовал, как веки стали почти неподъемными. — Тебе так нравится моя фамилия, да? — Чан отпустил короткий смешок. — Я точно спихну тебя с кушетки, — еле размыкая губы произнес Минхо. *** Первые несколько секунд после пробуждения Минхо пытался осознать, где находилось его тело. Было очень тепло и уютно, хотя спина ныла. Он даже чувствовал себя странно отдохнувшим, правда, если так подумать, Минхо не мог спать больше двух часов. Чан прокашлялся над ухом. Минхо внезапно потерял подушку у себя под щекой — это было плечо Чана. Тот сел на край кушетки с слишком прямой спиной: — Доброе утро, лобби-бар, меня зовут Чан. Чем я могу вам помочь? Так вот что это было за раздражающее пиликанье. — Госпожа Юн, да, узнал, — Чан рассмеялся в трубку, наверняка очередной глупой шутке. Он обернулся посмотреть на Минхо, спит или нет, встретившись с его глазами, он отвернулся и потрепал его по коленке. — Да, конечно. Рис еще не готов, у вас есть двадцать минут? Минхо тут же подскочил, глянув на часы — было всего пять утра. Видимо, кто-то решил заказать обслуживание пораньше. Чан поспешил следом за Минхо на выход. — Круассаны только вчерашние, но их буквально в десять вечера пекли, — он прислонился к стене, пока Минхо промывал рис. Минхо прислушивался к разговору, пытаясь сообразить, за что взяться следующим. Телефон пронзительно пикнул, когда Чан нажал кнопку отбоя: — Через полчаса просят. Успеем? Он пододвинул по раздаточному столу листок, вырванный из блокнота. Минхо поднес список к глазам, чувствуя, как его тело просыпалось и движения становились резче и четче. — Без проблем. Отобьешь? — Конечно. Чан через полчаса, как и обещал, пришел с тележкой для рум-сервиса. Он негромко напевал западную поп-песню и пританцовывал, пока Минхо расставлял тарелки на стол, чтобы Чан их перехватил. Минхо чуть наморщил нос, думая, что так его улыбка будет не настолько очевидна. — Для гостьи так же будешь танцевать? — Тебе не стоит ревновать. — То есть эти танцы только для меня? Чан прикусил нижнюю губу, все так же улыбаясь чуть лукаво. — Минхо-я, конечно, если ты так захочешь. Минхо замолчал, борясь с прилившей к лицу кровью и пытаясь себя занять хоть чем-то. — Хватит со мной флиртовать. — О, так ты заметил, — Чан рассмеялся, выкатывая тележку спиной вперед. Он помахал Минхо на прощание. Минхо в ответ закатил глаза. Официантки пришли где-то через час — естественно невыспавшиеся и неестественно тихие. Минхо давно не работал в ночь, поэтому не узнал раннюю смену, а они явно не ожидали увидеть его на кухне. После неловкого приветствия Минхо предложил им только что сваренный кофе, и, кажется, они растаяли. — Оппа, работай всегда с нами, — сказала самая бойкая по имени Дауль, кокетливо улыбаясь, пока другие готовили зал к гостям, а Минхо заканчивал наполнять подносы для шведского стола. — Чанни-оппа! — воскликнула Дауль. — Ты все еще здесь? — Да, — Чан неловко почесал затылок и улыбнулся, забирая свой заказ для бара. — Он был нашим утренним менеджером вчера, — поделилась она с Минхо. — Наша Хана заболела. — Сезон гриппа, — пробормотал Минхо, слишком резко отбросив ложку. Чан несносный. Абсолютно несносный. Эти же мысли крутились в голове Минхо после окончания их смены, когда они сидели вдвоем в столовой для персонала и ели праздничный торт. Чан пил зеленый чай, морщась и жалуясь, что он слишком горький. — Кофе вообще не выношу. — Да что с тобой не так. Чан рассмеялся. В черной толстовке и с вконец растрепанными темными кудрями он выглядел по-домашнему уютным. Минхо на секунду подумал, что с таким Чаном было бы здорово сидеть на диване, смотреть новый вышедший сериал. И может даже опять уснуть на его плече. — Классная футболка, — Чан кивнул на Минхо, вырывая его из потока мыслей. Тот встрепенулся. — М-м, — согласно протянул Минхо, погладив опять изображение. — Подарок Джисонни и его бойфренда. — Тебе нравится тут работать? — поинтересовался Чан, нисколько не беспокоясь о смене темы. — Что за вопрос? — нахмурился Минхо, доставая из бисквита консервированную вишню. — Если бы не нравилось, я бы уволился. Вот как ты тут работаешь за всех своих коллег? — Это форс-мажор, — он потер лицо руками. Облокотился на стол, снял остатки крема с крышки упаковки и засунул палец в рот. С любым другим человеком за этим наблюдать было бы отвратительно, но Чан, видимо, не входил в категорию любого другого. Он задумчиво выдохнул: — Просто иногда думаю: круто было бы открыть бар. — Ты же не пьешь. — Там была бы не только выпивка, но и еда. — Приглашаешь меня поваром в свой несуществующий бар? Чан пожал плечами. — Если бы ты захотел, думаю, ты прошел бы без собеседования. — А ты будешь сидеть в углу весь такой в стильном и дорогом костюме и наблюдать, как цветет твой бизнес? — Нет, я буду за барной стойкой, — Чан растекся по столу, слизывая остатки крема с ложки. — У меня будут огромная татуировка по всей руке и несколько проколов в ушах. — Сексуально. Чан кинул на него полный озорства взгляд: — Ты так думаешь? — Я не говорю, что ты сексуален, — фыркнул Минхо. — Татуировки и пирсинг — это и вправду сексуально. Еще кожаные штаны. — Кожаные штаны будут фишкой этого бара, тебе бы их тоже пришлось носить. — Бар так и будет называться – “Кожаные Штаны”, — они вместе рассмеялись. — Неплохое название. — Да, я гениален в нейминге. — Как будет называться наше фирменное блюдо? — Пот и слезы повара, — Чан, кажется, подавился чаем и закашлялся. — Сам знаешь. На кухне в кожаных штанах. К концу смены я точно буду мокрый и вонючий. — Ладно, может, обойдемся без штанов. — Юбки? — Минхо усмехнулся, отламывая кусок побольше. — Кожаная юбка на тебе? — Не думай об этом. Я вижу, как ты грязно фантазируешь за этой невинной улыбкой, — он пригрозил Чану ложкой. Чан только сильнее рассмеялся и постарался прикрыться крышкой от торта, как щитом. Они доедали торт в комфортной тишине, только добравшись до последнего куска, они устроили сражение на ложках. — Я именинник, — возмутился Минхо, пытаясь отогнать Чана от своей вишни. — Ты был им вчера, — возразил Чан, но отступил. — У тебя случайно нет адреса Ким Сынмина? — с набитым ртом было тяжеловато говорить, но Минхо справился. — Наверху в рабочем планшете. Зачем тебе? — Он болеет, — Минхо пожал плечами. — Один в общаге, или где он там живет. Страдает, и за ним некому поухаживать. Если он умрет, то тебе придется тут работать сутками без перерыва. — Благородный порыв, — Чан опять потер глаза, как будто стараясь держать их открытыми из последних сил. — Но мне так лень идти наверх. — Я помою за тобой кружку и ложку. — Ладно, сторговались, — Чан не скрываясь закряхтел, когда поднимался со своего места, как восьмидесятилетний старикан. Минхо захихикал в кружку, обрызгав себя остатками кофе. Чан скорчил ему рожицу. На улицу Минхо выходил уже сжимая в руке записанный адрес Сынмина — хорошо, что они жили хотя бы не так далеко друг от друга. Минхо обернулся на Чана, тот тут же ему улыбнулся и потянулся растрепать волосы. Минхо увернулся, чуть не наступив в лужу, которая появилась после ночного дождя. На улице было холодно, утро серое, но небо казалось не таким тяжелым, как в предыдущие дни. Сквозь облака даже кое-где пробивалось солнце. — Не хочешь со мной съездить? — М? — Чан склонил голову. Из-под его черной объемной шапки торчала кудрявая челка. Вообще он при естественном освещении выглядел почти юным, его выдавал, наверное, только взгляд — более осознанный, чем у любого двадцатилетнего. Минхо засунул руки поглубже в карманы: — Ну, к Сынмину. Занесем суп. А потом, — Минхо облизал губы и повел плечами, не отводя взгляд от Чана. — Можем поехать ко мне. — Оу, — протянул Чан. Его плечи сразу опустились, и он чуть нахмурился. — Что за “оу”, — Минхо нервно хмыкнул. — Не думаю, что это хорошая идея, — Чан развел руками, не вынимая их из карманов просторной куртки. Минхо не должен был так реагировать. Но у него и вправду было чувство, как будто он только что проглотил глыбу льда. А потом ею же его и придавило. — Оу, — протянул теперь Минхо. Чан попытался что-то сказать, и Минхо замотал головой: — Хён, не нужно, правда, не стоит оправдываться. И делать и так неловкую ситуацию еще более неловкой. — Минхо, — выдохнул Чан. — Ты не совсем понял… Он протянул руку, чтобы остановить Минхо, но тот был быстрее. — Меня такси ждет, — Минхо развернулся, чтобы позорно сбежать за угол, где могла бы стоять машина, если бы он вообще заказывал такси. — Мы поговорим потом, — Чан крикнул ему в спину. “Я уволюсь”, — подумал Минхо. — Пока, хён, — сказал он вслух, махнув ему рукой. Поездка до Сынмина на автобусе прошла в попытках не умереть со стыда, пока у Минхо крутилась в голове одна и та же сцена, где Чан, скорбно сведя брови, говорил: “это не очень хорошая идея”. О чем Минхо вообще думал? Чан общался так буквально с каждым человеком в ресторане и вне. Его запоминали гости, официантки обожали. С ресепшена к Чану прибегали поболтать, когда видели, что у него выдалась свободная минутка. Повара обычно не любили менеджеров и работников зала — в каждом заведении, в котором Минхо работал, — но Чан точно был для каждого любимчиком. Почему Минхо подумал, что к нему отношение какое-то эксклюзивное? Его воспаленный недосыпом мозг все больше накручивал и подкидывал еще больше расстраивающих мыслей. Они были как снежный ком, который разрастался с каждой секундой, пока Минхо ехал наедине с собой. Это все от недосыпа — повторял он про себя. Минхо уверен, что если бы не усталость, он бы отреагировал гораздо спокойнее. Еще и сахара было многовато с утра, так что нужно просто сосредоточиться на музыке и дыхании. Подумаешь, небольшое недоразумение. Не нужно было так сбегать. Возможно, стоило попросить прощения. Минхо прикрыл глаза. Ладно, он извинится в следующий раз. Если Чан захочет с ним разговаривать. Сама вероятность того, что Чан больше не будет с ним разговаривать, завела ход мыслей на второй круг. Минхо задавал себе разумные вопросы: ну как мы можем перестать общаться, мы работаем в одном ресторане. Но подсознание отвечало слишком тревожными и сильными аргументами: конечно, общение на уровне привет-пока сохранится, но будет ли он продолжать так же свободно хихикать с тобой, когда ты на нем помешан? Минхо легонько, но довольно звучно ударился лбом о стекло, пытаясь привести мысли в порядок. Сидевшая рядом женщина посмотрела на него, как будто он опасный преступник. Накормить Ким Сынмина. Приехать домой. Покормить котов. Принять душ. Как следует поспать. После сна можно выйти на пробежку. Да, отличная идея. Пробежка. Сынмин выглядел и вправду больным и заспанным, когда встретил его на пороге квартиры. Волосы его торчали невероятно смешным образом. Если бы не настроение Минхо, то он бы точно отпустил пару шуток. Да и Сынмин, кажется, был слишком ослаблен болезнью: он чуть не прослезился, когда Минхо молча всучил ему пакет с едой и лекарствами. — Ты выглядишь суетливым, Минхо-хён. Не очень похоже на тебя. Минхо тяжело вздохнул, облокотившись на косяк двери. — Я сделал глупость, — покаялся Минхо. — Об этом напишут в газетах? — сухо поинтересовался Сынмин. Голос звучал глуховато из-за маски, в которой он встретил Минхо, и казался охрипшим. Минхо на секунду представил заголовки о поваре-гее, который домогался менеджера ресторана, и тряхнул головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. — Надеюсь, что нет. — Тогда, думаю, это не так страшно. Твой позор останется только твоим. — Возвращай пакет, — Минхо протянул руку, и Сынмин спрятал лекарства за спиной. Судя по тому, как изогнулись глаза Сынмина, под маской он улыбался. — Ладно, я прощаю тебя только потому, что у тебя жар и ты не соображаешь, что говоришь. Сынмин затих, вновь открыл пакет, заглянул в него, перехватил в другую руку, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Я не буду тебя приглашать… — А, да, конечно. — Не хочу заражать. Спасибо, хён. Ты мне правда очень помог. — Выходи на работу скорее, избавь меня от необходимости снова в ночь работать с Чаном. — Да ты уж месяц не заступал на такие смены, что тебя дернуло… Пока, хён. Минхо махнул ему на прощание. Все прошло как по плану. Минхо вернулся домой, накормил котов, принял душ, заснул, вышел на пробежку. После получил сообщение от Джисона, где он приглашал его в гости к ним с Хёнджином завтрашним вечером — Минхо тут же согласился. Весь понедельник он занимался рутинными делами — постирать, протереть пыль, приготовить завтрак и обед. Минхо не чувствовал себя расстроенным, скорее, сбитым с толку своим поведением. И от этого успешно удавалось отвлекаться. Вечером он уже стоял на пороге квартиры Хёнджина и Джисона. Маленькая собака вертелась у его ног и звонко лаяла, возбужденная присутствием нового человека. Хёнджин, выглядящий как всегда так, что хотелось сомневаться в его существовании, подхватил пёсика под живот и прижал к себе — тот тут же затих. Минхо обвел мрачным взглядом сияющие лица парочки, и улыбка Джисона дрогнула. — Что-то не так? — он забрал куртку Минхо из его рук и повесил в шкаф. — Есть выпить? — Да, мы как раз купили вино в Пусане, — ответил Хёнджин, унося собаку в комнату. — Оно чем-то отличается от сеульского? Джисон покачал головой, с трудом сдерживая смешок. Хёнджину явно нравилось играть роль гостеприимного хозяина: закуски были покупными, но он разложил их по красивым тарелкам, засервировал стол, достал бокалы. Выглядело почти как в какой-нибудь дораме или западном сериале про богатых и светских людей. Минхо даже было неловко, что он пришел в обычной толстовке: поход в гости к Джисону никогда не был каким-то большим делом, он иногда заходил к нему после работы, чтобы поесть. Хёнджин наполнил бокал Минхо белым вином, и тот тут же его осушил. — Извиняюсь. — Ничего, — Хёнджин пожал плечами, старательно делая вид, что он не удивлен. — Если я тебе налью еще, ты так же быстро выпьешь? — Нет, — успокоил его Минхо. — Мне не жалко, просто таким темпом ты можешь очень быстро напиться. — Хёнджинни, — Джисон умоляюще выдохнул и сразу же обратился к Минхо: — У тебя что-то случилось? — Потом, — Минхо отмахнулся. — Как зовут собаку? — Кками, — Хёнджин улыбнулся. Это была квартира Хёнджина. И это можно было заметить даже с порога, почувствовав запах растворителя для краски. Сдержанные цвета, красивые пледы на диване, на стене доска с фотографиями друзей и Джисона. И картины. Большой стол в середине комнаты, заваленный набросками, холсты, стоящие в углу стопкой. Казалось бы, Джисон тут должен был выглядеть немного лишним, но он отлично вписывался. На другой стене висели плакаты под стеклом из его квартиры: один с “Бешеными псами”, второй — оригинальная афиша Queen, которую Джисон купил на амазоне. Вспоминая квартиру Джисона, в которой была мебель арендодателя и он ничего не пытался сделать для дизайна, лишь раскидывал вещи, то неудивительно, что он полностью поддался влиянию Хёнджина. И Джисон выглядел абсолютно довольным таким положением дел. Наверное, если присмотреться, то и на Хёнджине можно будет легко найти напыление личности Джисона. На душе у Минхо вновь заскребли кошки. Только это была уже не ревность к другу, а зависть. — Пишу в основном в студии, — продолжал рассказывать Хёнджин. — Запах слишком. Просто слишком. Кками от него чихает, у нас головы болят. — Ты ее снимаешь? — Минхо подхватил палочками кимпаб. Хёнджин согласно промычал, наглаживая Кками по спине. — Я не один, еще несколько художников. У нас есть расписание, когда, кто и по каким дням приходит. Я еще не настолько успешен, — он обворожительно улыбнулся и опустил Кками на пол. Впрочем, Хёнджин с ног до головы был обворожительным. Даже вздорность характера, которую Минхо успел заметить, его не портила. — А у меня свой кабинет, — похвастался Джисон. — Раньше там был архив документов и картин и другие мои старые вещи. Мы это вынесли и сделали небольшую перестановку. Пойдем, я покажу. — Это мой кабинет, я должен его показывать, — рассмеялся Джисон, поднимаясь вместе с ними. Комната была узкой и длинной. Там же обнаружился стеллаж с дисками и записями Джисона. Его родное компьютерное кресло, да и вся техника были перевезены из старой квартиры. — Это мне Хёнджин подарил, — Джисон показал на плакат с “Олдбоем” на одной стене и тремя незнакомыми японцами в розовом цвете на другой. — Люблю эту группу, — кивнул Хёнджин. — У нас второе свидание было на их концерте. — Это было круто, — они переглянулись с горящими глазами. — Меня в какой-то момент утянуло прямо в слэм… — Меня тоже, — Хёнджин захихикал. — …мне кажется, в тот момент мозг начал работать на каком-то сверхуровне, наверное, адреналин сработал. И подумал: я впервые за двадцать шесть лет попал в слэм, басы так играли, что, казалось, грудная клетка резонирует, и при этом я держу за руку, кажется, самого красивого человека в этом городе. — Блин, ты мне не говорил, — Хёнджин был явно тронут этим внезапным откровением. То, с какой нежностью они друг на друга посмотрели, заставило Минхо скривиться от легкого отвращения. — Всё, не будем смущать нашего старика. Извини, просто это было круто, — Джисон усмехнулся, привлекая Хёнджина к себе за талию в домашнем и уютном жесте. — Верю. Давайте вернемся к еде и вину, потом я уйду, и вы будете заниматься своими любовными делами. Будучи очень геями, судя по всей обстановке. — Не будь злым, — Хёнджин нахмурился. — Если у тебя что-то случилось, то лучше расскажи, а не скидывай на нас пассивную агрессию, — Минхо закатил глаза, но Хёнджин, идущий за ним следом, этого не видел. — Если тебе неловко говорить при мне, то я могу уйти, чтобы вы с Джисоном поговорили. Они сели опять за стол, Хёнджин подлил всем вина, с подозрением глядя на Минхо. Джисон тоже косил на него, ожидая, видимо, когда тот хоть что-нибудь скажет. — Это все ты виноват, — выплеснул, наконец, Минхо. — В чем меня обвиняют? — с возмущением воскликнул Джисон. — Можно там адвоката, или хранить молчание? — Эта твоя любовная лихорадка, — Минхо сделал странные жесты руками, которые, как он надеялся, должны были изобразить “любовную лихорадку”. — Ты меня ею заразил, и теперь я второй день не могу успокоиться. — О! — Джисон широко улыбнулся. — Ты наконец признал, что тебе нравится Чан, поздравляю, поздравляю. Минхо посмотрел на него исподлобья и сделал большой глоток вина. — Я пригласил его после смены к себе, — Джисон прикрыл рот в радостном удивлении. — И он ответил, цитирую, “я не думаю, что это хорошая идея”. Повисла мертвая тишина. — Оу, — выдохнул Хёнджин. — Это он тоже говорил. Сразу после моего предложения. — А ты что? — Джисон подлил себе из бутылки. — Сбежал, — Минхо пожал плечами. — Что я еще мог сделать. — Очень по-взрослому, — фыркнул Джисон. — Ой, завались, — Минхо закатил глаза. — Напомнить тебе, как ты первое время трясся над каждой шуткой, которую отправляешь Хёнджину? Хёнджин рассмеялся, немного разрядив обстановку. — Это мило. Еще в копилку неловкой истории твоего подката ко мне. — О чем ты? — тут же напрягся Джисон. — Чонин мне всё рассказывал, — Хёнджин поболтал вино в бокале. — Как ты из него вытягивал информацию. — Боже мой. — Это было довольно очаровательно, — Хёнджин потрепал смущенного Джисона по плечу. — И очень забавно. — Вы мне не нравитесь, — пробормотал Минхо. — Не надо завидовать, — Хёнджин довольно улыбнулся. — А вообще, почему ты решил Чана позвать к себе? — Да, кстати, — Джисон тут же схватился за соломинку. — В свое оправдание, я говорил только о твоих чувствах. А не о его. — Да, твои чувства было сложно не заметить, — припечатал Хёнджин. — Конечно, если ты веришь каждому слову Хан Джисона, — закатил глаза Минхо. — Да нет, ты мне сам про него рассказывал. И просил ничего не говорить Джисону. Я честно сдержал слово, — Хёнджин сделал глоток и продолжил добивать Минхо: — Это было в тот вечер, когда Джисон позвал меня на ваши посиделки в то кафе, где работает Сольчжу. И когда мы были достаточно пьяны, Джисон ушел в туалет, и ты наклонился ко мне поближе и шепотом сообщил, как тебе нравится парень с работы по имени Чан, причем довольно странные вещи. Не руки там. Или какая у него секси фигура, — он сделал вид, что задумался. — Как же там… Что-то вроде… А, точно, он так чешет нос, что “у него пимпочка всегда дергается”. — Боже, заткнись, — застонал Минхо, закрывая лицо руками. — Я спросил, — Хёнджин и не думал останавливаться, видно, он был знатным садистом, — что такое пимпочка. И ты показал на кончик носа. — Остановись и пожалей хёна, Хёнджин, у него сейчас уши отвалятся — такие они красные. — Ладно, — примирительно вздохнул Хёнджин, улыбаясь все так же невинно, но в его глазах можно было увидеть, как плясали черти. Они помолчали еще немного, только Хёнджин ворковал со своей собакой, которая залезла к ним под стол. — Что думаешь делать? — Джисон был полон сочувствия и заботы, Минхо на мгновение захотелось, чтобы тот спас его от всех нападок мира. — Уволюсь, — пошутил Минхо. — Не думаю, что он будет слухи распространять, или что-то такое, он слишком хороший. — Но ты его типа после смены позвал. Офигеть, блин. В голове не укладывается, — задумчиво протянул Джисон. — Мы вдвоем были только в ресторане в ночь, — перед глазами замелькали картинки: профиль Чана в темноте, смех над дурацкими шутками в тишине зала, ощущение плеча Чана под ухом. — Мы спали вместе на одной кушетке. И он торт для меня заказал. С любимой начинкой. Я один раз, наверное, сказал, что люблю вишню с шоколадным бисквитом, а он запомнил. А торт был мятного цвета, а я люблю мятный цвет. Он буквально флиртовал со мной и признал это. Еще мы обсуждали его несуществующий бар, так что мне казалось, что это естественный следующий шаг. — У него какие-то проблемы, видимо, с принятием собственных чувств, или типа того, — недоуменно произнес Джисон. — Угу, — Хёнджин покивал. — Это точно. — Да нет, — Минхо нахмурился, отклоняясь на спинку стула. — Он со всеми такой. Дружелюбный и флиртующий. Может, со мной чуть сильнее, потому что ему нравилась моя реакция. — Или для него ты, — Хёнджин понизил голос, — гомосексуальное открытие. Минхо и Джисон вместе уставились на него. — Ну сами подумайте, — начал Хёнджин почти мечтательно. — Может, до этого он встречался только с девушками, а тут увидел тебя, Минхо, и что-то вот шевельнулось… — Член, — предложил Джисон. Хёнджин сжал губы, чтобы не рассмеяться в голос, и сквозь плохо сдерживаемый смех продолжил: — И вот его тянет к тебе, но он не совсем осознает, почему ему так хочется общаться все ближе и ближе… — Тебе бы фанфики писать, — проговорил Минхо. — Или статьи на диспатч. Хёнджин демонстративно надулся. — Ну, как вариант, — Джисон согласился, но, кажется, больше для утешения. — Или ты поторопился, — обратился он уже к Минхо. — Не все так агрессивно сексуальны. — Я… Что? — Минхо ошарашено уставился на Джисона не в силах до конца поверить своим ушам. — Ну для чего ты его еще звал, — Джисон пожал плечами. — Любой взрослый человек понимает, что следует за таким предложением. А он, может, не хотел в тот момент. Или там, не знаю, не готов — у всех разные тараканы. Хёнджин покивал. — Да, похоже на правду, — задумчиво протянул он. — Я бы не стал сбрасывать со счетов еще бессонную ночь — когда ты уставший, то тяжело корректно анализировать все свои действия. И чужие. — В любом случае твоя главная ошибка это то, что ты сбежал, — заключил Джисон. — У нас хоть разница всего в два года, но мне все равно тошно от вас нравоучения слушать, — скривился Минхо. Джисон рассмеялся, Хёнджин неуверенно подхватил его смех. — Даже если всё нормально, то я ничего не буду делать. — Что? — подавился смехом Джисон. — Почему?! — Я всё порчу, ты же видишь, — Минхо растрепал волосы и разочарованно застонал. — У меня этот октябрь — череда каких-то идиотских поступков. Минхо опять спрятал лицо, облокотившись на стол. Джисон нерешительно погладил его по плечу. — Всё не так плохо, хён, — Джисон легко потрепал его. — Тебе не стоит драматизировать. — Все эти дурацкие эмоции выбили меня из сил. Жду тот момент, когда они успокоятся, и я заживу своей обычной скучной, невзрачной взрослой жизнью. — Звучит как тост, — Хёнджин поднял бокал, и Джисон с Минхо рассмеялись. *** Еще через день на работу все же пришлось идти. Минхо считал, что он уже достаточно восстановил свое душевное равновесие, найдя в себе силы не волноваться. Что сделано, то сделано, иногда каждый человек совершал глупости. Минхо почти не думал о встрече с Чаном, когда дверь раздевалки открылась. Минхо быстро глянул, кто пришел, и продолжил переодеваться. — О нет, — протянул он, еле размыкая губы. Чан рассмеялся. От него пахло улицей и дождем — волосы завились и лежали колечками на лбу. Он скинул массивный рюкзак на скамейку. — Что за “о нет”, — Чан отставил стакан с соком или смузи, что бы там ни было, и чуть наклонил голову — Минхо не поворачивался, но все прекрасно видел в маленьком зеркале в дверце шкафчика. — Ты, кстати, быстро бегаешь. — Я думал, что мы сотрем тот эпизод из памяти навсегда и будем просто работать, — предложил Минхо. — Тебе бы это понравилось, конечно, но я хотел все-таки поговорить, — теперь Чану не удалось застать Минхо врасплох, когда он спрятался за дверцей шкафчика. Губы у Чана, конечно, умопомрачительные. Особенно когда он улыбался. Минхо держался из последних сил, не давая себе улыбнуться в ответ — рядом с Чаном он чувствовал себя невероятно уютно. Слишком. Такого не должно быть спустя пару-тройку месяцев общения всего лишь коллег. — Я уже говорил, хён, тебе не нужно оправдываться. — Знаешь, — начал Чан, перебивая Минхо на середине фразы. — Если честно, я так удивился. Но даже толком не смог обрадоваться — настолько я был уставший. Я не знаю, как я до дома доехал и поддерживал адекватный разговор. Хотя, бар “Кожаные Штаны” не звучит как что-то адекватное. — Отличный стартап, — возразил Минхо. — Мы еще это обсудим, — Чан лениво улыбнулся, он тоже смотрел на губы Минхо, с трудом отрывая от них взгляд. — Так вот. Не думал, что тем, кто сделает первый шаг, будешь ты. Да еще такой. Дерзкий. Хотел совратить меня? Минхо скривился от отвращения: — О чем ты подумал, хён. Откуда у тебя такие грязные мысли? Я всего лишь хотел предложить тебе место, где поспать, а то ты сутками торчишь в ресторане. Видимо, тебя выгнали из квартиры. Чан рассмеялся, приблизившись на полшага — Минхо нахмурился и настороженно замер, но тот всего лишь поправил ворот форменной куртки, едва касаясь кожи шеи пальцами. — Хочешь, сходим куда-нибудь сегодня? Если не будем падать от усталости. Минхо посмотрел в глаза Чану: лукавые морщинки собирались в уголках. Чан чуть склонил голову и дернул бровями, ожидая ответа на вопрос. Минхо медленно кивнул. — Что бы тут ни происходило, я не хочу знать об этом, — Сынмин проворчал, заходя в раздевалку. Минхо крупно вздрогнул, задев плечом свой же шкафчик. Чан непринужденно сделал шаг в сторону, увеличивая расстояние между ним и Минхо. Он помахал Сынмину, мягко улыбаясь, отошел к скамейке, стягивая с себя толстовку. — А тут что-то происходило? — пробормотал Минхо. — Смотря сколько ты мне заплатишь за молчание, — Сынмин усмехнулся, хлопая железной дверцей, выкладывая что-то из карманов. Он был в маске и все еще немного бледным, но держался гораздо бодрее. Минхо все равно нахмурился: — Почему ты вообще здесь? Два дня назад на тебя было жалко взглянуть. — Лекарства помогли. И я много спал, — Сынмин замолк, уставился в пол — чувствовалась нервозность в том, как он теребил рукава большеватой ему рубашки и как он отводил взгляд, не смотря на Минхо. Сынмин слегка неловко поклонился Минхо. Румянец залил его скулы, придавая совсем здоровый вид, и он негромко, но очень искренне произнёс: — Спасибо, хён. Ты меня очень выручил. И ты, Чан-хён, — он опять отвесил поклон. — К чему эти церемонии, всё нормально, — отмахнулся Чан. — Нет, — Сынмин помотал головой. — Я знаю, что ты пробыл на работе почти сутки. — Ровно сутки, — вставил Минхо. — Не нагнетай, — Чан одернул Минхо. — Такое случается, Сынмин-а. Ничего не поделаешь. — Это не первая моя работа в кафе, — продолжил Сынмин. — Мне ужасно не хотелось возвращаться в подобное место, потому что мне встречались только коллективы, где каждый был сам за себя. Я устроился сюда только потому, что умею делать кофе и разбираюсь в алкоголе. Студенту сложно найти подработку. И под твоим руководством я понял, что все может быть по-другому. Спасибо, что всегда выручаешь и защищаешь нас, хён. Хорошо, что Чан сам обнял Сынмина — Минхо был на грани того, чтобы сделать это за него. Чан похлопал Сынмина по спине, рассказывая, наверное, очередную байку с работы в Австралии, пока Минхо украдкой вышел из раздевалки. Впереди ждал долгий день. *** — Это пред-свидание. Чан рассмеялся. На улице похолодало к вечеру, и теперь при каждом выдохе Чана поднимался пар изо рта. — Чем это будет отличаться от свидания? — поинтересовался он, поправляя рюкзак на плече. — Целоваться можно будет? — Ты такой нетерпеливый, — фыркнул Минхо. — Сказал тот, кто попытался уложить меня в свою постель, — у Чана была слишком самодовольная улыбка для его же блага. — Вот поэтому это пред-свидание, — Минхо сделал шаг в сторону, заметив, как Чан попытался пихнуть его плечом — Чан промахнулся, и его немного занесло. — Потому что полноценное свидание надо еще заработать. — Есть какие-то критерии, по которым меня будут оценивать? — Если бы я тебе давал подсказки, это было бы слишком легко, — губы Минхо растянулись в небольшой улыбке. — Где твой азарт? — Хорошо, я люблю вызовы, — Чан шел так близко, что Минхо мог почувствовать травяной и сладковатый аромат его одеколона, который смешивался с влажным ночным воздухом. — Минус балл. — За что?! — Не знаю, ты идешь у меня на поводу, — Минхо пожал плечами. — Слишком уж хочешь мне понравиться. — Похоже, правила ты выдумываешь на ходу, — Чан шумно выдохнул сквозь зубы, не переставая улыбаться. — Нет никаких правил, — отмахнулся Минхо, отворачиваясь от Чана к сияющим витринам на маленькой улице, по которой они шли. — Никаких рамок, только мои ощущения. — Будет непросто. — Ты же любишь вызовы, хён, — Минхо фыркнул. Они шли еще минут десять, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Общаться было легко — не совсем так, как с Джисоном или Чанбином. С Чаном было ощущение, что они оба балансировали, подстраиваясь, но удивительно, как ловко им получалось подхватывать друг друга. Чан, как всегда, не особенно понимал что-то о личном пространстве — они шли так близко, что иногда сталкивались плечами. Они вертели головами в поисках подходящего места, когда Чан сказал, что у него есть идея, и уже через пять минут они завернули к хорошо знакомой Минхо неоновой вывеске. — Тут неплохо, — начал рассказывать Чан, поднимаясь на крыльцо. — И они работают допоздна. — Я знаю, — Минхо засунул руки поглубже в карманы куртки. — Это мое бывшее место работы. — О, — Чан нерешительно замер, схватившись за ручку, выпустил небольшую компанию людей и опять вернул внимание Минхо. — Если это неловко, то давай в другое место. — Нет, всё отлично, — Минхо зашёл первым. — Прошло уже несколько месяцев. Сольчжу удивленно подняла брови и глянула на часы, когда увидела Минхо на пороге. — Что это за изменение расписания? — она без особых церемоний подошла к нему вплотную и улыбнулась. — Сегодня очередной сбор? — Ничего такого, всего лишь ужин с коллегой, — Минхо показал на Чана за своей спиной. — О, я Сольчжу. — Чан. — Ча-а-ан, — Сольчжу не скрываясь улыбнулась. Минхо зыркнул на нее, но она не обращала внимания. — Очень приятно познакомиться. Я сначала хотела расстроиться, что Минхо не привел никого из своих друзей, но, думаю, мы поладим. — Она такая дружелюбная, — отметил Чан, когда Сольчжу оставила их вдвоем. Они сели по разные стороны стола. — Вы с ней хорошо общались? — Пару раз ходили выпивать, — Минхо открыл меню и почти сразу закрыл его, облокотившись на стол. — Она тоже менеджер, как и ты. — Что порекомендуешь? — Чан повторил его позу. Они были теперь слишком близко, Чан нахально улыбался, глядя прямо в глаза Минхо. Минхо откинулся на спинку дивана с невозмутимым видом. — Возьми суп. — Будь со мной ласковее, ты согласился на свидание, — рассмеялся Чан. — Это пред-свидание, — поправил его Минхо. — И то, что я согласился, только твоя проблема. Сольчжу подошла к их столу с самой милой и заискивающей улыбкой, которую раньше Минхо видел у нее только когда она разговаривала с богато одетыми гостями. Она поставила два стакана с водой и лимоном перед ними. — Что это? — Минхо покосился на нее. — Вода, — Сольчжу продолжала улыбаться Чану. Тот непонимающе приподнял брови. — Вижу, что вода. Зачем ты ее принесла? Вся сладость тут же сошла с Сольчжу: — Очень полезно выпить стакан воды перед едой, так что предлагаю затк… — Минхо рассмеялся от ее сварливого тона, и Сольчжу замолчала посередине предложения, сдерживая улыбку. — Не смейся. — Как ты с гостями работаешь? — забавлялся Минхо. — Тоже им грубишь? — Ты не гость, — отмахнулась она. — Вот Чан-щи гость. Чан перевел взгляд с Сольчжу на Минхо, совершенно смущенный таким вниманием. — Вы что-нибудь выбрали уже? — вновь приторно Сольчжу заговорила с Чаном. — Суп, — растерянно произнес Чан. — Это хороший выбор, — похвалила его Сольчжу. — Но лучше конкретизировать, а то у нас их многовато. — Кальбитан. — Отлично, — она улыбнулась. — Пиво? — Нет, я не пью. — О боже мой, — возмутился Минхо. — Острое не ешь, кофе и алкоголь не пьешь. Как ты вообще получаешь удовольствие от жизни? — Не то чтобы я совсем не пью, — сквозь смех заверил его Чан. — Но пиво точно нет. Оно горькое и невкусное. Мне больше нравятся сладкие коктейли. И не очень много — мне не нравится, как алкоголь действует на меня. Извини, Сольчжу… — Ничего, — она лукаво улыбалась, наблюдая за их общением. — Тогда что из напитков? — Молочный коктейль с манго. Сольчжу встретилась взглядом с Минхо, и весь ее вид так и говорил: он такой прелестный. Минхо устало выдохнул: — Мне юкеджин. — И пиво? — Нет, завтра на работу. Давай малиновый лимонад. — Как осознанно, — фыркнула Сольчжу. — Разве не ты пил со мной до трех утра перед нашей сменой в этом ресторане? — Все меняется, — Минхо отдал Сольчжу меню, пока та не отрываясь пялилась на Чана. — Она, конечно, дружелюбная, но странноватая, — вздохнул Чан, как только Сольчжу отошла. — Она всегда такое внимание уделяет твоим друзьям? — Без понятия, — Минхо скривился. — Может, Сольчжу подкатывает к тебе. Или под наркотой. Какой вариант правдоподобнее? Телефон внезапно мигнул уведомлением от Джисона, и Минхо нахмурился, нажимая на кнопку, чтобы погасить экран. — Ответь, — Чан успел заметить. — Ничего страшного. — Это Джисон пишет. Наверняка какую-нибудь глупость. — В такой час? — Чан приподнял брови. Минхо хотел объяснить Чану, что они с Джисоном могли и не в такое время перекидываться мемами, но теперь у него закралось легкое беспокойство, которое сложно было игнорировать. ТРАХНИ ЕГО отринь все принципы забудь что я говрил что ты агрессивный тут оно того стоит Минхо вышел из мессенджера, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и медленный выдох. — У тебя такой вид, как будто ты хочешь кого-нибудь прибить. — Возможно, я и вправду планирую убийство, — спокойным и ровным тоном ответил Минхо. Он улыбнулся Чану: — Не тебя, ты мне еще понадобишься. Чан рассмеялся и поставил пустой стакан на край стола. — А водичка-то, смотрю, понадобилась, — Сольчжу появилась как из-под земли с кувшином в руках. — Чан, Минхо сказал, что вы коллеги. А ты не тот парень, которого вызвали специально из Австралии, чтобы тот ресторан перестал загибаться? Чан открывал и закрывал рот, обескураженный тем, что Сольчжу владела подобной информацией. — Ну… — Откуда у тебя номер Джисона? — перебил его Минхо. — Ты фоткала нас исподтишка? — Кем ты выставляешь меня перед своим коллегой? — она прижала руки к груди в драматичном жесте. — В одном интернет-издании писали о Чане, там была его фотка. Хотя вживую он выглядит еще лучше, — она подмигнула Чану. — Так, правда, это немного напрягает, — Чан нахмурился, даже его обычная улыбка погасла. — Все нормально, — успокоил Чана Минхо. — Я просто пару раз обмолвился о тебе здесь, и теперь Джисон и Сольчжу сплетничают. — Я настолько тебе нравился? — тут же расцветая улыбкой спросил Чан. — Нет ли у вас крысиного яда на кухне? — поинтересовался Минхо, смотря прямо на Сольчжу. — Тебе или ему добавить? — посмеиваясь уточнила она. — Удиви нас. Чан как всегда смеялся буквально всем телом, наклоняясь над столом. Минхо жутко раздражала эта привычка, она дергала что-то внутри его груди. — Минус два балла. — Да что теперь-то? — Ты продолжаешь смеяться над всеми моими дурацкими шутками. Видимо, у тебя плохой вкус. — Вряд ли такое возможно, — нараспев произнес Чан, немного дурачась и дразня. — Ведь мне ты понравился. — Ужасный вкус, — Минхо рассмеялся. *** — Не смотрел? — глаза Чана округлились в удивлении. — И не читал? Минхо пожал плечами, наблюдая, как Чан расплачивался за ужин. — Это даже звучало не очень интересно, — он облокотился на стол. — Какие-то дети. В какой-то школе магии. — Ты вообще миллениал, — Чан рассмеялся. — Да какая разница, — Минхо фыркнул, водя пальцем по столу. — Или ты со мной о Гарри Поттере хотел поговорить? Чан задумался, поднялся из кресла, натягивая куртку: — Может, спросил бы, на какой факультет тебя отправил тест поттермор, — шутливо предположил Чан. — Давай пройду, — Минхо протянул руку к телефону Чана. Брови Чана взлетели вверх от удивления. — Ладно, — он уселся рядом с Минхо, не снимая куртку. Вопросы были странными, еще Чан вечно заглядывал через плечо и негромко хихикал над выборами Минхо, когда тот не успевал спрятать от него экран. — Дорогие мои, — Минхо поднял голову на Сольчжу, которая подошла к ним. Радостная энергия спустя полтора часа у нее испарилась, и по ней было заметно, что она отстояла двенадцатичасовою смену. — Не хочу вас выгонять, но мы закрываемся через пятнадцать минут. — Мы скоро уйдем, — заверил ее Минхо. — Сейчас я пройду глупый тест. — Он не… — Это принципиальный вопрос, — серьезно пояснил Минхо. — Чан-хёну тяжело общаться со мной без этого знания. — Что за тест? — протянула Сольчжу, забирая стакан с деньгами и чеком. — С какого я факультета Хогвартса. Сольчжу страдальчески застонала: — Что у вас за праздник детский сегодня, — она скривилась и нервно пристукивала каблуком. — Молочные коктейли и Гарри Поттер. Что дальше? — Дальше мы будем драться, чтобы выяснить, какой сёнэн лучше, — Минхо как раз ответил на последний вопрос. Чан почти навалился, чтобы первым увидеть результат — завязалась легкая борьба, в которой Минхо старательно уворачивался от любопытства Чана. — Отстань. — Но мне интересно. — Дай сначала я прочитаю. Сольчжу, так и стоявшая над ними, негромко хмыкнула. На губах у нее играла легкая, но как будто знающая улыбка. Минхо нахмурился. — Что-то не так? — Всё так, — она подмигнула. — Хорошей вам ночи, а я пока пойду и закину ноги куда-нибудь повыше. А то у меня ощущение, что вместо них у меня огромные столбы. Она неторопливо ушла в сторону кухни. Музыка уже совсем стихла, поэтому легко можно было услышать разговоры ребят, которые стояли за баром, уставшие жалобы официанток и поваров, которые выглядывали в зал через дверь, чтобы прикинуть как скоро они пойдут домой. Заняты были пара-тройка столиков, гости расплачивались, не спеша одевались. Откуда-то был слышен женский смех. — Ну так? — негромко переспросил Чан. — Я надежный и преданный, — Минхо вложил телефон в руку Чана. — А еще могу одолеть зверя покрупнее себя. — Надо же. Хаффлпаф, — протянул Чан. — Это довольно неожиданно, — они наконец поднялись с дивана и пошли на выход. — Ты такой цундере, что даже смешно. Минхо уставился на него: — Серьезно, чуть раньше вечером ты еще держался выше нулевой отметки, но теперь точно ушел в минус по баллам, — Чан только рассмеялся, не отлипая от Минхо и дразня. — А у тебя какой факультет? — Слизерин. — Разве это не факультет самых отбитых? — Минхо приподнял бровь. — Хотя чему я удивляюсь. — Феликс говорит, что это потому, что я не умею проигрывать и слишком амбициозен, — Чан пожал плечами. — В любом случае, это просто тест, — на улице моросил мелкий противный дождь — ради него не хотелось открывать зонт, но он неприятно бил по лицу. — Поедешь ко мне? — Нет, — смотря прямо в глаза Чану, ответил Минхо. — Это месть? — Чан легко толкнул Минхо плечом и натянул капюшон на голову так, что видно было только нос. — Я не настолько мелочный, — заверил его Минхо ровным голосом. — У меня дома три кота, я не могу оставить их одних на двое суток. — Три? — с восторгом и удивлением переспросил Чан. — Почему ты никогда о них не рассказывал? Спустя десять минут они все еще стояли на крыльце кафешки, прячась под небольшим навесом: — Значит, это Суни в зеленой шапочке. — Да. — А Дуни в красном колпаке. — Угу, — Минхо пролистал до своего селфи с Суни, которое отправлял в их общий чат с Чанбином, Джисоном и Чонином. — Ты такой милый. Как мне получить эту фотку? — Без шансов, у меня нет твоего номера. — У меня твой есть, — Чан тут же вытащил телефон и отправил Минхо “хай”. — Я записал его после нашего небольшого недоразумения, думал, позвонить и объясниться, но решил, что лучше это сделать лично. Вызываю такси до тебя? — Хорошо, — Минхо копался в телефоне, переименовывая номер Чана в “Бан Кристофер Чан”. Он украдкой открыл посмотреть фото — Чан был в белой рубашке и смотрел куда-то в сторону, как будто разговаривал с кем-то. Наверное, фото с какого-то мероприятия. Четкая линия челюсти, длинная шея, несколько верхних пуговиц было расстегнуто — Минхо мог увидеть ямочку ключиц и свисающую серебряную цепочку. — Я поеду с тобой. Минхо погасил телефон, ошарашенно посмотрел на Чана, фыркнув от смеха. — Я тебя не приглашал. — Я напрашиваюсь в гости, — Чан изобразил самую милую улыбку, на которую был только способен. — Пожалуйста-пожалуйста. — В прошлый раз ты не воспользовался моим щедрым предложением. — Я тогда так устал, — плакался Чан, обхватив Минхо за руку. — А сейчас нет? — Я мог бы просто познакомиться с твоими котами, — Чан начал серьезно, но под конец рассмеялся. — И остаться. На завтрак. Ни к чему не обязывающий завтрак после знакомства с котами. — Ты так выпрашиваешь, где твоя гордость, — Минхо сморщил нос, из последних сил сдерживаясь от смеха. Хотя он точно улыбался последние несколько минут. — Плевать, если это сработает. — М-м-м, — протянул Минхо. — Причины отказать закончились? — Дай мне две минуты, я наверняка что-нибудь придумаю. Вдруг стало гораздо темнее — в кафе потушили свет в зале, остались гореть только маленькие лампы над баром. Дождь все громче барабанил по навесу, набирая силу, Минхо чувствовал, что брызги воды намочили носки его кед. Короткая вспышка молнии где-то вдали и последовавший за ней гром заставили вздрогнуть Минхо и вжаться в Чана. Даже сквозь куртку чувствовалось тепло, исходящее от него. — На самом деле, — голос Чана раздался над ухом, — я просто дразню. Можем просто разъехаться и назначить второе свидание. — Ты все еще такой самонадеянный, — Минхо уставился в никуда, нащупал руку Чана и переплел с ним пальцы. Чан издал этот маленький судорожный вздох тихого восторга, и Минхо улыбнулся, довольный этим эффектом. Минхо повернул голову и случайно кончиком своего носа соприкоснулся с той самой “пимпочкой” Чана — так близко они оказались. Чан потерся носом о нос Минхо с радостной улыбкой, Минхо рассмеялся и наклонился. Губы у Чана мягкие, точно созданные для поцелуев. Минхо давно думал, каково будет укусить его за нижнюю: он буквально царапнул по ней зубами, а Чан уже не удержал еле слышный звук удивления. Они просто целовались — без напора, все еще держась за руки, — но Минхо чувствовал, как у него слабели колени. Запах Чана, его тепло, то, как он прижимался всем телом и улыбался в поцелуй. Как обнимал Минхо за шею, как один поцелуй перетекал в следующий почти без пауз. — Ты так раздражаешь, — Минхо стиснул руку Чана покрепче. — Это называется “сводишь с ума”, — фыркая и кривляясь, ответил Чан. Минхо задумался на несколько мгновений, но решил ничего не говорить. — Ты вызвал такси? — Я все еще не знаю твоего адреса. — Точно. Чан вырубился в машине, кажется, через две минуты, как они сели. Минхо притянул его поближе, уложил к себе на плечо. Чан, проснувшийся из-за этого, взял Минхо за руку и снова закрыл глаза. Квартира казалась жутко тихой после дождя и долгого дня. Голова гудела. Суни тут же выбежал их встречать, растянувшись на полу, вертясь и показывая живот. — Сначала моем руки, — давал инструкцию Минхо, заметив горящие глаза Чана. — Потом можно трогать котов. — Хорошо, — послушно произнес Чан. — А где остальные двое? — Дори обычно спит на лежанке в гостиной. А Дуни прячется на высоких шкафах — он не очень общительный, — в тесной ванной они толкались бедрами, пока оба мыли руки. — Может, сразу хочешь в душ? — Нет-нет, — Чан с восторгом озирался в поисках Дори и Дуни. — Хочу вместе с тобой их покормить. Минхо достал три тарелки из сушки, поманил Чана к себе и вручил ему. — Корм под раковиной. Видишь контейнер? — Да. — Там внутри мерный стаканчик — в каждую тарелку нужно ровно половину. Суни следовал и раньше за ними по пятам — Минхо наклонялся, гладя его пару раз, — но от звука знакомой дверцы подтянулись и остальные. Мяукая, Суни и Дори терлись о ноги Чана, Дуни же просто требовательно и громко скрипел. — Надо бы уже автоматическую кормушку купить, — задумчиво протянул Минхо, беря тарелки Дуни и Дори. — Поставь третью на зеленый коврик. Чан присел на корточки, провел рукой по спине Суни пару раз, когда тот захрустел кормом. Минхо не подходил ближе, смотря, как Чан продолжал наблюдать за Суни с небольшой умиленной улыбкой, с трудом сдерживая зевок. — Они очаровательные, — Чан выпрямился и потянулся, разминая мышцы. — Мне кажется, как только я коснусь подушки, то сразу вырублюсь. — Та же история. Усталость давала о себе знать. У Минхо слегка ныла поясница от долгого дня на ногах, колени гудели — только сейчас, дома, он остро прочувствовал то, что бывало после каждой смены. Минхо выдал футболку, шорты и полотенце Чану, достал из шкафчика новую зубную щетку и отправил его в ванную. Сам он полулежа на животе устроился на нерасправленной кровати, открыл переписку с Джисоном, посмотрел, что он еще написал — ничего достойного внимания — и открыл ютуб. Суни пробрался в спальню, тихо мяукнув, где-то в коридоре Дори носился со своей мышкой-пищалкой. Если он не успокоится в ближайшее время, то придется отобрать ее и спрятать. Мягкий прыжок, и Суни уже на кровати, закрывал экран телефона, лежа на руках Минхо. Минхо подул ему в животик, играясь с белой шерсткой. — Ты не уснул? — Чан мягко прикоснулся к пояснице Минхо. Минхо отрицательно замычал. Надо было встать и пойти в душ теперь ему, но было тяжело оторваться от бессмысленного обзора на фильм, который он никогда не посмотрит. Он все-таки перевел взгляд на Чана — с влажными волосами, еще больше вьющимися, в черной безрукавке Минхо, нежным лицом — он выглядел по-настоящему уютным и домашним. А еще как будто прифотошопленным в спальне Минхо. Голова шумела от сонливости, тишина ощущалась острее, чем в любое другое время — все казалось немного нереальным, как будто происходящим только в воображении. Минхо медленно моргнул и приподнял подбородок. Чан улыбнулся, легко считывая приглашение, наклонился и коротко поцеловал его, обдав мятным вкусом зубной пасты. — У тебя губы как маршмеллоу. Чан издал смущенный звук, коротко посмеялся и с покрасневшими щеками спросил: — Такие же сладкие? Минхо страдальчески застонал. — Иди в душ. — М-м-м, — Минхо перевернулся на спину, потянулся всем телом. Чан пристально следил за ним. Облизал губы и уже понизив голос произнес: — Ты такой красивый. — Ага, — Минхо вытащил из-под подушки футболку и пижамные штаны, лицо у него горело. — Как и всегда. Это было так странно, думал Минхо в душе, прижимаясь лбом к кафельной стене. Особенно странно было не чувствовать волнение — с ним было как-то привычнее. Скоро он вернется в спальню и они с Чаном будут просто спать. А утром заведут очередной праздный разговор ни о чем. Может, Минхо приготовит ему завтрак. Может, блинчики? Он с силой потер щеки, надеясь, что это поможет ему замедлить ход событий. Чан сидел на полу спальни. В руках у него была пластмассовая короткая удочка с мышью на конце — он водил ею, заставляя Дори бегать вокруг себя. Минхо облокотился о дверной косяк, наблюдая, с каким увлечением Чан игрался с котом, пока Дори не надоело — он просто резко прервал игру и сел в стороне от Чана, умываясь. — Классная футболка, — Чан поднял голову. — Нравится группа? — Это группа? — Минхо оттянул футболку, смотря на принт. — Собачки просто милые. Я забрал ее у Чанбина. — Чанбин? — Мой друг, — пояснил Минхо, убирая покрывало с кровати. — Чанбин и Джисон? — Чан на удивление казался воодушевленным. — Они случайно не ведут канал на ютубе? — Ну да, какой-то занудный канал про музыку. — Он очень интересный, — возразил ему Чан, выключая свет и забираясь под одеяло с другой стороны кровати. — Я поражен, что ты его смотришь, это значит, что ты примерно на таком же уровне задротства, как и они. Чан рассмеялся, пододвигаясь к Минхо вплотную, закидывая на него ногу и тихо воркуя, уткнувшись носом в щеку. — Люблю музыку, и они здорово делают обзоры на то, что выходит, — Чан говорил негромко, убаюкивающе. От его тепла было жарковато, но в то же время тяжесть успокаивала. Веки Минхо становились неподъемными. — И не ограничивают себя жанрами. Эй, — Чан чуть приподнялся на локте и уже шепотом продолжил: — Ты спишь? — М-м-м, — неоднозначно протянул Минхо, еле открывая глаза, улыбаясь Чану. — Засыпаю. Группа у меня на футболке состоит из собачек? — Это вряд ли. — Жаль, — разочарованно протянул Минхо, обнимая Чана за шею. — Так бы у них была возможность меня заинтересовать. Последнее, что помнит Минхо перед тем как провалиться в темноту это поцелуй. Утро осенью особенно серое — недостаточно светло, чтобы проснуться сразу от вибрации часов на запястье. Минхо еле приоткрыл глаза, чтобы отключить жужжащий будильник. Только потом на него накатило воспоминание о вчерашнем вечере, заставив его тут же проснуться. Минхо осторожно повернулся на другой бок, как будто боясь, что Чан ночью успел уйти, как только Минхо уснул. Но нет. Чан лежал на спине, тихо сопел. Одна нога вытянута из-под одеяла, на груди калачиком свернулся Суни. Он поднял мордочку, зевнул и медленно моргнул, глядя прямо на Минхо. Минхо ответил тем же, но все равно негромко прошептал “предатель”. Суни на это никак не отреагировал: встал, потоптался на животе Чана — отчего тот поморщился не приходя в себя — потянулся, широко зевая и подошел ближе к лицу Чана, обнюхивая и тыкаясь носом в его подбородок. — Щекотно, Суни, — пробормотал Чан, прикрываясь рукой. Минхо тихо фыркнул. — Как ты с ними спишь? Дори несколько раз приносил мне игрушку и нападал на мои ноги, — после сна губы Чана казались еще пухлее, а акцент звучал резче. Почти как у Феликса. — Я уже привык, — Суни спрыгнул на пол, бесшумно вышел из комнаты. Его место Минхо тут же занял рукой, привлекая Чана поближе к себе. Футболка Чана чуть задралась, открывая нежную кожу живота, до которой Минхо с удовольствием дотронулся. Чан улыбнулся. — Тебя не смутит мое утреннее дыхание? — Мы не будем целоваться, — Минхо не отнимал губ от шеи Чана. — Я просто грязно тобой воспользуюсь. Чан смущенно рассмеялся, прижимаясь спиной к Минхо. Смех быстро прервался, когда Минхо просунул ногу между его бедер. — Я твое гомосексуальное открытие? — негромко поинтересовался Минхо, легко гладя Чана по бедру. — Прости, что? — Чан нахмурился и повернул голову к Минхо насколько это возможно. Минхо уставился в ответ и приподнял бровь. — Я был с парнями, если тебя это интересует, — не выдержал молчания Чан. — Но только в Австралии. — Сверху или снизу? — Чан страдальчески рассмеялся, отворачиваясь от Минхо. — Мне просто любопытно. — Ты настрой сбиваешь. Не мог бы ты вернуться к части, где ты меня грязно используешь? — Так вот чего ты хочешь, хён. — Всё, время поджимает, лучше я поеду домой, возьму одежду, — Чан порывался подняться с кровати, но Минхо закинул ногу ему на талию, удерживая на месте — Чан шумно упал обратно на подушку. — И сверху, и снизу. Но проникновение не очень часто было. — Да, заморочиться надо, — понимающе выдохнул Минхо, проведя носом по виску Чана. Он все еще пах сладковатым шампунем, волосы распушились. — Ага. Больше, — Чан сделал характерное движение рукой. — Или минет. Ты? — Ах, до тебя я не был с парнями. — Хватит врать, — они вместе рассмеялись. Минхо почти навалился на Чана, переплетая с ним ноги, рукой крепко обхватил его грудную клетку. В теле Чана чувствовалась сила, крепкие мышцы, широкие плечи — это было приятно. — Что тебе нравится в сексе, Минхо? — Ничего необычного. Те же эрогенные зоны, что и у большинства людей. Бедра, живот, шея, — Минхо задумался. — Не люблю, когда за волосы трогают — раздражает. — Да? — Чан выглядел удивленным. — А мне нравится. Ну когда не сильно. Минхо тут же запустил пятерню в его шевелюру. Чан издал довольный звук, отклоняя голову, поддаваясь движению. Минхо тут же приник к открывшейся шее, несильно всасывая кожу, задевая зубами и языком, слушая как начало сбиваться дыхание Чана. — А уши? — хрипловато выдохнул Чан. — Не знаю, — Минхо перегнулся, чтобы Чану было удобнее.Такая неловкая поза. Из-за этого Минхо еще плотнее прижался членом к заднице Чана и тот только крепче сжал челюсть. — Попробуй. Чан нежно обхватил губами мочку, закидывая руку на шею Минхо. — Щекотно. — Неприятно? — Чан продолжил целовать челюсть Минхо, не открывая глаз. — Приятно. Это же ты делаешь. Минхо первым не выдержал — он бы в этом ни за что и самому себе не признался позже. Но сейчас он поцеловал Чана в губы, кусая, раздвигая языком, прижимаясь все теснее. Движения становились все судорожнее и хаотичнее, Минхо с трудом перестал вылизывать рот Чану, когда им приспичило снять футболки. — Можно? Чан только спросил, а Минхо уже вложил ему в ладонь смазку. Пока Чан разбирался с тюбиком Минхо скинул с себя пижамные штаны, резким взмахом ноги случайно отправив их в полет с кровати. Чан негромко захихикал и Минхо присоединился к нему. Чан резко посерьезнел, когда скользнул взглядом по Минхо и слишком сильно сжал тюбик — смазка оказалась на его животе, руке и шортах. — Ох, черт, прости, блять, — Чан опять посмотрел на него. Минхо навис над ним, пока тот жадно пожирал его взглядом. — Ты просто невероятный. В смысле, ты вообще настоящий? — О чем ты? — Минхо устал ждать. Он взял Чана за запястье руки, что была в смазке, и притянул ее к своему члену. Чан тут же коснулся его головки, нежно потирая, заставляя Минхо задыхаться. Он качнул бедрами и Чан крепко обхватил его член, размашисто двинул рукой до основания, вытягивая из Минхо стон. — Ты просто нереальный, — другую ладонь он положил на щеку Минхо. Это было такое трогательное прикосновение и оно на контрасте с ума сводило Минхо. — Очень красивый. Минхо знал, что ресницы у него затрепетали. Слишком много всего — то как Чан смотрел на него, то как касался, как распирало от кучи эмоций запутанных в клубок. Минхо наклонился, целуя Чана, с удовольствием отмечая как румянец возбуждения распространялся у него даже на плечи. — Хочу трахнуть тебя между бедер. Чан покраснел еще гуще и закивал. — На бок, — скомандовал Минхо. Они в четыре руки стянули шорты с Чана. Чан размазал остатки смазки между бедер, то и дело оглядываясь через плечо на Минхо. — Ты такой послушный. — О боже, — Чан рассмеялся. — Тебе же это нравится? — Очень, — Минхо обнял его со спины, чувствуя как под руками перекатываются плотные мышцы. Минхо укусил Чана за плечо, от возбуждения в голове звенело. Чан направил Минхо, и сам двинулся навстречу, ловя темп — Минхо с силой вжался в него, выбивая невольный стон. Они двигались в едином порыве. Чан отклонил голову на плечо Минхо, на лице у него опять была улыбка и ямочки. Минхо поцеловал его в улыбку, слизывая ее, погладил руками нежный живот, опускаясь все ниже. Когда Минхо коснулся члена Чана тот негромко охнул — Чан звучал хрипло и как будто на тон ниже, чем обычно. Это было тесно, и жарко, и скользко, дыхание сбивалось, от неловких движений они коротко смеялись, тут же возвращаясь к удобному темпу. Они подстраивались и направляли друг друга, тихо шепотом подсказывали как лучше сделать. Голова у Минхо закружилась. — Я скоро кончу, — голос Минхо был не лучше, чем у Чана. — Подожди, — Чан отодвинулся, переворачиваясь на спину. Минхо тут же навалился на него всем телом — целоваться так было гораздо удобнее. Чан обхватил их члены рукой, прижимая друг к другу, и двинул бедрами. Минхо застонал, приподнимаясь на локтях, окинув взглядом лежащего под ним Чана — нахмуренные брови, расслабленная линия рта. Губы у Чана были будто созданы для улыбок и поцелуев, Минхо не выдержал, приникнув к нему вновь, кусая нижнюю губу и толкаясь в его руку. Жаркое дыхание, тепло и нежность кожи, твердая рука на члене – Минхо все это подводило к пику. Чан кончил первым — его тело свело небольшой сладкой судорогой, спина выгнулась. — Минхо, — негромко и на выдохе произнес он. Минхо замер на мгновение, залюбовавшись, убирая налипшую челку Чана с его лба. — Иди ко мне, — Чан улыбнулся, обнимая Минхо за шею, прижимая ближе. Несколько движений рукой и Минхо вздрогнул, вцепившись зубами в ключицу Чана, чтобы не стонать слишком громко. Отдышавшись Минхо подтянул ногой к себе футболку, в которой спал Чан. Сел между его ног и аккуратно начал вытирать беспорядок с живота Чана. Чан расслабленно улыбнулся, закинув руки за голову, наблюдая за Минхо. — У тебя всегда появляются ямочки, когда ты улыбаешься, — заметил Минхо, легко погладив его по внутренней стороне бедра. — А, эти, — Чан тыкнул себе в щеку пальцем. — С ними что-то не так? Минхо покачал головой, вставая с кровати. — Пойдешь со мной в душ? Уже на кухне, после ванной, Чан писал коллеге, что, возможно опоздает на смену. Минхо предлагал ему поехать вместе, но тот настаивал, что ему нужно сначала заглянуть домой. В любом случае Чан явно не собирался никуда торопиться — сидя на стуле он дразнил Минхо, пока тот готовил завтрак на двоих. Минхо поставил на стол небольшую стопку пышных панкейков, политых шоколадным соусом и сел напротив Чана. Это напомнило ему утро после бессонной смены — Чан тогда тоже выглядел уютным и так же нежно улыбался. — Ну теперь-то я заслужил полноценное свидание? — спросил Чан, наклоняя голову к плечу. Минхо хмыкнул под нос, раскладывая блинчики по тарелкам. И не поднимая взгляд поинтересовался: — Куда ты хочешь, чтобы я тебя сводил? *** Эпилог. 24 декабря. По всей квартире в разных углах стояли коробки с короткими надписями "одежда", "посуда", "спальня" — коты были в восторге от количества мест, где можно было полежать. На кухне Минхо оставил только самое необходимое, но теперь ему приспичило размельчить орехи. Можно, конечно, ножом, но где, черт возьми, блендер. Он вскрыл первую коробку — там оказались сотейники и ковшики, во второй — сковородки и приборы. С каждой открытой коробкой, конечно, возрастал шанс обнаружить блендер в следующей, только хаос вокруг Минхо тоже возрастал. Входная дверь щелкнула, впуская Чана. Он смахивал с плеч капли, оставшиеся после подтаявшего снега. Волосы у него все еще блестели. — Как в ресторане? — Бедлам, — Чан заглянул на кухню, уже без куртки и в домашних тапочках. — Примерно как у тебя. Минхо сердито зыркнул на него, стараясь аккуратно заклеить коробку обратно. Но теперь коробка не закрывалась как раньше, оставляя зазор и торчащий борт глубокой сковороды. Минхо встряхнул ее, в надежде, что там все как-то само по себе уляжется. Коробка загромыхала металлом, но борт так и остался снаружи. — Блендер искал, — он увернулся от наклонившегося к нему Чана. — Руки помой, потом можешь поцеловать. — Ты такой жестокий, — канючил Чан, сделав еще несколько попыток ткнуться губами хоть куда-нибудь. С корточек Минхо упал на задницу, вытянув ноги и наморщив нос. Он вытащил сковородку, которая мешала, задумчиво поглядел на нее — так ли уж она была нужна. — Блендер, кстати, на столе. — Что? — Минхо забегал глазами от Чана к столу, оставив сковороду, наконец в покое. — Да, — Чан кивнул в его сторону — блендер стоял у стены, сливаясь с ней. — Ты сам сказал, что его нельзя убирать. Минхо обессиленно выдохнул, пока Чан покатывался со смеха, глядя на его выражение лица. — Прибери тут потом, — вскользь обозначил Чан рабочим тоном. — Да конечно я приберу, — Минхо швырнул в Чана силиконовой варежкой из все той же открытой коробки, Чан легко увернулся. — Это пока мой дом, и я не двадцатилетняя официантка, чтобы мне все напоминать. Минхо ворчал, но по-настоящему даже не думал сердиться. — Мне жаль, — Чан потянулся к переносице. — Не трогай лицо, — негромко попросил Минхо, нахмурившись. Чан закатил глаза, но руки опустил. — Это просто вырывается, на автомате. — Это потому что ты контрол-фрик, — посмеиваясь ответил Минхо. — Кто бы говорил, — Чан усмехнулся. — Иди переодевайся, — еще одно усилие и сковорода полностью поместилась в коробке. Минхо старательно ее заклеил и вслед удаляющемуся Чану прокричал: — Стол ты накрываешь. — Хорошо, — еле слышно из коридора согласился Чан. Вернулся он только минут через пятнадцать, уже вкусно пахнущий одеколоном — прижался к Минхо со спины и поцеловал его в загривок. — Дай посмотреть, — Минхо развернулся, полный предвкушения и рассмеялся.. — Тут волк, который сгрыз Санту и гоняется за оленями. Ничего смешного, — Чан погладил вязаный узор. — В этом году мне Санта ничего не закинет в носок. — Хочешь я буду твоим Сантой, — Минхо привлек Чана к себе за бедра. — А ты будешь моим. — М-м-м, — протянул Чан, но его никогда не хватало надолго строить серьезное лицо. — Надеюсь, меня будут наказывать за то, — он рассмеялся, но взял себя в руки. — Что я был таким плохим мальчиком. Минхо страдальчески нахмурился, с трудом сдерживая смех. — Ужасно. — Я стану лучше, — Чан обнял Минхо за шею. — Буду говорить тебе всякие грязные штуки. Наполни меня, — его тон внезапно стал ниже и он слегка наклонил голову. — Или наполню тебя. Что-нибудь такое, — Чан дразнился и Минхо просто пялился на него, в надежде, что он не заметил, как покраснели его уши. Потому что они горели. — Какой вариант тебе больше нравится? — Оба, — немедленно ответил Минхо. Он чуть крепче сжал пальцы на бедрах Чана. — Гости через полчаса. Чан повел глазами наверх, как будто что-то прикидывая. — Нет, — Минхо покачал головой поджимая губы. — Я это сказал к тому, чтобы ты поторапливался и достал посуду. — Жаль, — Чан рассмеялся и чмокнул Минхо в нос, отступая на несколько шагов. — Кстати, — он поднял с пола силиконовую рукавичку, которую Минхо запустил в Чана на полчаса раньше. — Это ты забыл убрать. Минхо внимательно посмотрел на рукавичку, перевел взгляд на заклеенную коробку, плотно набитую кухонной утварью. — Черт с ней, будет подарком будущим жильцам. Чан включил рождественские песни через колонку, которую притащил из дома где-то на второй неделе их отношений. Минхо любил музыку: над ним иногда посмеивались на работах, когда он начинал пританцовывать, занимаясь рутинными делами. У него были подобранные плейлисты и пара любимых исполнителей, за чьим творчеством он следил. Чаще всего он слушал их через наушники — пока тренировался или шел по делам. Чан как будто не мог жить без музыки. Он часто мурлыкал себе под нос, притоптывал, мычал, даже его интонации иногда были музыкальными. Казалось, он всегда хотел разрушить тишину вокруг себя. И Минхо был не против. То как увлечен Чан совершенно заразительно. Теперь вместо ютуба утром он включал подборки, которые делал для него Чан, плейлисты Минхо разрослись, и он с интересом слушал рассуждения Чана о музыке, жанрах, иногда они вместе смотрели клипы. Минхо нравилось не все, что предлагал ему Чан. Но то, что приходилось по вкусу он сохранял с какой-то особенной нежностью. — Я не буду с тобой танцевать, — сразу же предупредил Чана Минхо, только услышав его наполненные энтузиазмом шаги позади. Разочарованный вздох. Из колонки звучала одна из любимых праздничных песен Чана, кажется, она ему никогда не надоедала. Минхо нахмурился, вновь сосредоточившись на своей миссии: покрыть закуски сырным кремом. Крем вышел жидковатым, может, времени было недостаточно, чтобы стабилизироваться. Из-за этого было сложнее контролировать то, как он выходил из кулинарного рукава. Минхо внезапно подумал, что он слишком уж старался для просто своих друзей. Но по-другому не могло быть, в еде уж точно должно было быть все идеально. Шарканье тапочек по полу и мелодичный голос Чана за спиной все-таки отвлекли Минхо и он обернулся. В партнеры Чан взял Дуни, и кружился с ним на маленькой кухне, дурачась. За каких-то два месяца Чан стал абсолютным фаворитом Дуни — забирался на колени, приходил улечься в кровати рядом — и сейчас он терпеливо сидел на руках, тыкаясь носом в щеку Чана. Чан смущенно улыбнулся, заметив взгляд Минхо. — Мне нужен был партнер. — Я вижу, — Минхо рассмеялся. — Уже почти готово. — Ты такой крутой, Минхо-я, — Чан подошел поближе, рассматривая разделочный стол. — Ты наверное устал. Хочешь массаж? Он взял лапки Дуни и потыкал ими в лопатку Минхо, сопровождая все дурацкими звуками. — Щекотно, — Минхо повел плечом. — Лучше смешай салат, там только кимчи нужно порезать. Они особенно не разговаривали, пока бок о бок стояли и готовили, погрузившись в уютную тишину. Только Чан изредка нарушал ее, подхватывая знакомые слова песен, напевая в большую ложку, как будто она была микрофоном. Минхо краем глаза наблюдал за импровизированным выступлением. Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда Минхо вышел из спальни, переодевшись в свитер. Чан уже впустил первых гостей — Хёнджин и Джисон во все глаза пялились на Чана, улыбаясь так широко, насколько это возможно. — Так приятно наконец познакомиться! — А мне как приятно, — Чан развел руки и Джисон, не раздумывая, прыгнул к нему в объятия. — Мне жутко обидно, что пропустил тогда ваши посиделки с Чанбином. — Надеюсь, будет повод наверстать. — Черт, — выдохнул Хёнджин, стягивая пуховик. — Ты такой… красивый. Чан, кажется, впервые на памяти Минхо не знал, что ответить. Он растерянно переводил взгляд с Хёнджина на Минхо. — Это ты мне?.. — Это вечеринка уродливых рождественских свитеров, — Минхо перебил Чана, с разочарованием разглядывая кардиган Хёнджина. — А ты что надел? — Рождественский свитер, — невозмутимо ответил Хёнджин, поправляя темно-зеленый с крупными красными кругами кардиган. — Но он не уродливый, — продолжал возмущаться Минхо. — Это потому что он на мне, — Хёнджин сделал вид, что отбросил длинные волосы, но только вот его стрижка была уже недели две как короткой. Минхо скривился. — А у тебя не свитер. — Они колючие, хён, — застонал Джисон, красуясь в зеленой огромной толстовке с Гринчем. — Вообще с каких пор у нас тематические вечеринки. — Рождественские свитера смешные, — Минхо показал на свой и свитер Чана. — Кот с окровавленным ножом, — без особого удивления произнес Джисон. — И волк сожравший Санту, — голос Хёнджина звучал чуть грустнее, чем в начале вечера. Чан прикрыл рисунок рукой, как будто ему стало неловко, а вот настроение Минхо поползло вверх. — Вы прям как парочка из семейки Аддамс. Минхо и Чан с одинаковым восторгом переглянулись. — О, Мартиша, — сквозь смех с трудом произнес Чан, потянувшись к Минхо. Минхо тут же выдернул руку, вздрогнув, от улыбки разболелись щеки. — Почему это я Мартиша. — Да, ты скорее Уэнсдэй, — Джисон зашел в зал, оглядываясь. — А почему везде коробки? Минхо не успел ответить — раздался еще звонок. Чан последовал за ребятами в зал, наверное, чтобы предложить что-то выпить. За дверью оказался Чанбин. Он приподнял брови, криво улыбнувшись. — А Чан здесь? — Нет, только я, — ровно ответил Минхо. Чанбин цыкнул: — Даже не знаю теперь зачем я пришел. Минхо пожал плечами и начал закрывать дверь, но Чанбин втиснулся с видом человека одержавшего победу в страшной битве. — Не разочаруй меня, — требовательно произнес Минхо, внимательно наблюдая, как Чанбин растегивает куртку. — М? О чем ты? О, Чанни-хён, — он расцвел улыбкой, и стянул длинный шарф, открывая рисунок на худи. Минхо сначала не мог поверить глазам, но через секунду они уже вместе с Чаном согнулись от смеха. — Подожди, подожди, — уже в гостиной, пока Хёнджин умирал от смеха в диванных подушках, Джисон почти впритык рассматривал принт. — У этого кота пресс? — Да, но при этом он не настоящий, — заметил Минхо. — Да, он не скрывает, что он накладной, — рассуждал Чанбин. — Я думаю, что он визуализировал свои мечты о теле бодибилдера. А мои руки это штанга. Чанбин поднимал руки по очереди, как будто упражнялся с гантелями — на плечах у него были изображены металлические диски от штанги, которую держал кот на принте. — Мне нравится, что он все еще не лишен рождественского духа, — Чан опирался на Минхо, его все еще накрывало приступами смеха время от времени. — Посмотри на эту шапочку. — И зимний лес на фоне. — Он похож на Дуни. — Неправда, — возмутился Минхо. — Я ему расскажу и ты будешь разжалован из любимчиков. — Хён, по сколько килограмм каждый? — серьезно спросил Джисон, указывая на руки Чанбина. — Не знаю, — тут же включая актерскую игру на всю мощь — он нахмурился, как будто двигать руками ему было невероятно тяжело. — Килограммов сто двадцать. — Черт, это много, давай помогу, — Джисон тут же подлез под руку Чанбина, делая вид, что подталкивает ее с трудом. — А кто еще будет? — поинтересовался Чанбин, пока Джисон развлекался. — Чонин, ну это, понятно, еще коллеги с работы, — Минхо состроил скорбное лицо. — Чан дружит только со мной и коллегами. А я и есть его коллега. — Я всего год в Сеуле, — возмутился Чан. — И Феликс мой друг. — Думаю, у него просто нет выхода — его корейский все еще не идеален, ему надо как-то выживать. — Интересно, какая у тебя причина со мной общаться, — поддразнивая спросил Чан. Минхо послал ему долгий ничего не выражающий взгляд: — И вправду. Какая? Чонин пришел следующим — в очаровательном свитере с вязаной аппликацией в виде снеговика. Хёнджин тут же бросился его обнимать, и Чонин это терпел почти не вырываясь — вот он, настоящий дух Рождества. Минхо проводил его на кухню, чтобы он поздоровался там с запертыми внутри котами. — Не хочу провоцировать аллергию Чанбина еще больше, — пояснил Минхо, подхватывая под живот тут же подбежавшего Суни. Чонин погладил развалившегося на коробке Дори, внимательно разглядывая кухню. — Ты переезжаешь, хён? Минхо не спешил отвечать, поглаживая Суни и тихо воркуя с ним. — Нет, просто в коробки решил все вещи разложить. Чонин рассмеялся: — Ты так неохотно об этом говоришь, как будто делаешь что-то… — улыбка Чонина с каждым словом становилась все меньше. — Что-то опрометчивое. Хён, ты съезжаешься с Чаном? Раздалась трель звонка и, судя по шуму доносившейся из-за закрытой двери, в коридор вывалились все из гостиной. Минхо смотрел на эту дверь, словно мог видеть сквозь нее. — Наверное, Сынмин пришел, — произнес он, не смотря на Чонина. — Или Феликс. Или оба. Надо выйти к ним, пока их не испугал Джисон. — Хён, поздравляю, — Чонин чуть придержал дверь, не давая Минхо так быстро сбежать. — Это очень здорово. Минхо покивал, опустил Суни на пол и выпалил неожиданно для самого себя: — Мне страшно. Чонин моргнул несколько раз, недоумевая: — Зачем тогда съезжаться. — Я не Чана боюсь, — Минхо пожевал губы, выдохнув. — Я хочу с ним жить, просто… Что если я ошибся? И мы слишком торопимся. — Откуда такие мысли? — лицо Чонина окрасилось сочувствием, он легко погладил Минхо по спине. — Не знаю, я все порчу. Люди от меня устают, и… — Чан тебя обожает, — тут же возразил Чонин. — Да и я не знаю людей, которые бы тебя не обожали, хён. Он так легко произнес фразу, которая заставила Минхо покраснеть до корней волос. Чонин редко выдавал что-то подобное, оттого его слово имело большой вес. — Когда Хёнджин с Джисоном съехались, то ты сказал, что они идиоты. — Так и так идиоты — и вместе и по отдельности, — он хихикнул, его глаза тут же превратились в перевернутые полумесяцы. — Вы с Чаном… Не знаю, я не должен давить, в любом случае это будет только твое взвешенное решение. Но, хён, ты с ним счастливее как будто. Минхо облизнул губы нервно и кивнул. Ему нравилась та версия себя, которой он становился рядом с Чаном, из-за Чана. Расслабленность, спокойствие и уют — даже странно, что рядом с чужим человеком можно было такое легко испытать. Дверь кухни внезапно открылась — Чан просунул голову в щель: — А чего вы тут стоите? — Тебя обсуждаем, — невозмутимо произнес Минхо. — Сильно не хвастайся, — Минхо даже не увидел выражение лица Чана — так сильно он закатил глаза. — А то Чонин-а будет грустить. — Я переживу, — смеясь ответил Чонин. — Что нужно? — изображая легкую усталость от выходок Чана спросил Минхо. — Тарелка. Феликс десерт принес, — он проскользнул на кухню и закрыл дверь. — Не уверен, что у меня осталась где-то на поверхности достаточно большая тарелка, — Минхо задумчиво посмотрел на шкаф, в котором одиноко стояла глубокая миска. — А, из коробки поедим, — Чан махнул рукой. — Вы скоро присоединитесь? — Мы уже закончили, да, хён? — Чонин улыбнулся и вышел в коридор. Лицо Чана в этот же момент стало таким хитрым, он приблизился к Минхо на еще один шаг, заставляя его замереть. — Ну какой же ты милый, Минхо-я. — О нет, — Минхо обнял Чана за шею, не проявляя никаких эмоций на лице. — Все так довольны вечером, — Чан обнял его за талию и потерся носом о щеку. — Сынмина и Феликса сразу приняли твои друзья — они такие хорошие люди. — Они же мои друзья. — И вправду, — Чан заглянул в глаза Минхо. — Ты нервничаешь? — Из-за вечеринки? — Из-за переезда. На секунду Минхо подумал, что Чан услышал их разговор с Чонином, но сразу отверг эту мысль. Просто Чан всегда был таким внимательным, от него сложно было что-то скрыть. Минхо неопределенно хмыкнул: — Много дел нужно сделать. — Я помогу. — Я знаю, — Минхо накрутил на палец одну из кудряшек Чана и легко потянул. — А ты? Нервничаешь? — Ужасно, — Чан рассмеялся. — Почему? — Минхо немного нахмурился. — Это не похоже на тебя. — Разве? — Да, — Минхо погладил по плечу Чана, разглаживая складки на свитере. — Всегда такой уверенный и невозмутимый, как будто всё всегда идет именно так, как ты задумал. Чан имел совесть выглядеть смущенным. — Я неверно выразился, думаю. Я волнуюсь, потому что это будет вновинку. — Последние недели три ты не вылезал из моей квартиры, что будет нового? — Да, но я был на правах гостя! — Ты буквально опустошил мой холодильник и помыл ванну, не думаю, что так хорошие гости себя ведут, — покачал головой Минхо и Чан рассмеялся. Минхо поцеловал его прямо в улыбку. — Ты будешь чудовищным сожителем, — негромко произнес Минхо. — Как жестоко, — ахнул Чан. — Да, ты будешь класть мою посуду не на место, засыпать в три утра, потому что слишком был увлечен документалкой или книгой, — начал перечислять Минхо, не глядя Чану в глаза. — Опять таскать мою одежду, есть на завтрак слишком много, а в течение дня мне придется следить, чтобы ты не забыл перекусить. Перепутаешь соусы в магазине, хотя ничего сложного в соусах нет. И самое главное будешь баловать меня, покупая пудинг в невообразимых количествах. — Так раздражающе. — Да, — Минхо поднял на него взгляд, тут же ломаясь и отвечая улыбкой на улыбку Чана. — Я толстею от сладкого и при этом не могу устоять, — Чан рассмеялся и Минхо коротко тыкнул его. — Но, знаешь, я готов это выдержать. — Правда? — Чан приподнял бровь, с небольшой усмешкой. — Вполне вероятно что это жалость, — они опять рассмеялись вместе. — К такому старичку как ты. Но может мне и вправду понравится, — Минхо закинул руки за шею Чана и объятия стали крепче. — Ну знаешь. Жить с тобой. — Очень на это надеюсь, — Чан легко повертел Минхо, играясь. — И, Минхо. — Да, хён? — Я тоже в тебя немного влюблен, — Чан чмокнул его в кончик носа и отпустил, разворачиваясь к двери. — Нас там ждут. — Немного? — возмущенно переспросил Минхо, когда Чан уже был в коридоре. — Только немного? Чан одарил его дразнящей улыбкой: — А что такое, Минхо-я? Ты так сильно в меня влюблен? Не беспокойся, я тебя догоню, — и скрылся за дверью гостиной. Минхо появился в общей комнате только спустя минут пять, все еще мрачный от какого-то дурацкого негодования, но встретившись глазами с Чаном отпустил смешок. Несколько человек стояли — место хватало, но блюда, которые они подготовили не предполагали застолья. Все принесли напитки, которые им больше нравились — пили прямо из бутылок. Только для Хёнджина Чан достал винный бокал — он не изменял своему вкусу. — Минхо-хён, — Феликс широко улыбнулся и развернул к нему коробку с пышными белыми десертами, украшенные ягодами. Оставалось их уже не так много, на дальнем конце стола Хёнджин как раз доедал один из них. — Угощайся. — Феликс рассказал нам, что это австралийский десерт названный в честь русской балерины, при этом мы едим его в Сеуле, — Чонин был весь в крошках от безе, но выглядел очень довольным. — Хороший свитер, — отметил Минхо, рассматривая белого оленя на красном свитере Феликса. Минхо наклонился чуть вперед, чтобы открыть себе обзор: — Удивительно, Ким Сынмин, — растягивая слова произнес Минхо. Сынмин тут же обернулся, нахмурившись, не понимая в чем дело. Он стоял, держа тарелку с мини-сэндвичем — один из тех, что Минхо так старательно покрывал сырным кремом. — Ты надел свитер с автопортретом. Хёнджин преувеличенно громко ахнул: — А ведь он и вправду похож на щеночка! Поднялся гвалт: все умиленно обсуждали схожесть щенков и Сынмина. Чонин, казалось, отыгрывался за все то время, пока он был самым младшим в этой компании, громко дразня Сынмина. Посреди этого шума был один человек, который не подключался к веселью, а только пристально пялился на Минхо. Когда Минхо обернулся, Джисон приподнял брови. Минхо непонимающе наклонил голову и Джисон тут же начал пробираться через всех на диване. — Что случилось? — Минхо отшатнулся от напора Джисона. Тот яростно зашептал: — Съезжаешься с Чаном через два месяца, — веселье пробивалось через наигранное осуждение. — Это же такой важный шаг. — О боже, — Минхо закатил глаза, смеясь. — Вы должны были подумать об этом серьезно, — бубнил он, придвигаясь лицом еще ближе, заставляя Минхо отходить, пока он не уперся спиной в Чана. Чан стоял с набитым ртом, переводя взгляд с одного на другого, запихивая в себя еще рулет, как будто боялся, что у него отберут. — Просто Чан так сильно в меня влюблен, — Чан негромко подавился и жестом попытался остановить Минхо. — Что он уговаривал меня жить с ним. И я не смог ему отказать. Чан отрицательно замотал головой. — У вас настолько зависимые отношения? — со смехом подхватил Джисон. Он был даже не в курсе их шутливой перепалки, но Джисон всегда так тонко чувствовал Минхо — Да, очень нездоровые, — подтвердил Минхо. Чан страдальчески прикрыл глаза, активно работая челюстями, чтобы поскорее взять слово. — В основном, конечно, со стороны Чанни-хёна. Чан выдохнул, опустив голову, смиряясь со своей судьбой. — А на самом деле? — Джисон переспросил уже серьезно. — Это случайно получилось, — ответил Чан, не давая Минхо продолжать разыгрывать его карту. — И мне, и Минхо нужно было обновлять договор аренды, мы искали квартиры. Минхо подкинул вариант, он был идеальным, но слишком дорогой для каждого по отдельности. — И ты предложил съехаться? — поинтересовался Джисон приподняв брови. — Ну да, — растерянно подтвердил Чан. — Классический капкан Ли Минхо, — Джисон закатил глаза и Минхо толкнул его в плечо. — В любом случае поздравляю. Нам сто процентов нужно будет сходить на двойное свидание. Джисон вернулся на свое место рядом с Хёнджином, тут же включаясь в их разговор с Феликсом — тот рассказывал, что он ведет кулинарные курсы для любителей. — Капкан? — Чан улыбнулся, показывая ямочки. — Не верь всему, что говорит Хан Джисон. — То есть, — продолжил Чан, не обращая внимание на холодность Минхо, — ты надеялся, что я первым это предложу. — Не знаю. Нет. Вряд ли, — Минхо подумал еще немного. — Звучит как бред. Чан рассмеялся, наклонился к Минхо и клюнул его в щеку — быстро и незаметно. Не дожидаясь того, что скажет Минхо на публичное проявление привязанности, Чан отошел к колонке, предлагая Чонину подключить его плейлист. — Я хочу знать кое-что, — все в комнате обернулись на Хёнджина, а тот переводил взгляд с Чана на Минхо. — Вот вы познакомились на работе, да? — Я поражен твоими способностями в дедукции, — Минхо фыркнул, пока Чан изображал интерес к разговору чуть наклонившись в сторону Хёнджина. Может, конечно, он и не изображал ничего, но Минхо узнал эту рабочую позу — Чан обычно так общался с гостями, которых беспокоили тупые вопросы. — Какое было первое впечатление? — Хёнджин подпер подбородок рукой. — Вы же коллеги. Вы сразу запали друг на друга? — О боже, — Сынмин наморщил нос. — Я не хочу знать. — А я хочу, — Чанбин разулыбался, поигрывая бровями. — Это довольно романтично найти кого-то на работе, мне кажется, — Феликс поддакнул, улыбаясь совершенно по-ангельски. — Что насчет вас? — Минхо перевел стрелки. Джисон тут же перестал жевать. — Я знаю историю только с момента, когда Ханни начал сталкерить тебя в инстаграме. Чонин взорвался ехидным смехом, Хёнджин цыкнул на него, улыбаясь. — Ничего интересного. — Очень даже интересно, — возразил Чонин. — Это было глупо, — Хёнджин прикрыл лицо рукой. — Я был свидетелем, — Чонин отмахивался от Джисона, пока тот пытался заставить его замолчать. — Мы были в галерее, Джисон должен был писать текст о выставке для издания, в котором я работаю… — Подожди, я думал, что ты занимаешься монтажом видео и блогерством, — с недоумением переспросил Феликс. — Талантливый человек хорош во всем, — пожал плечами Джисон. — Меня иногда просят помочь, когда не хватает людей. — Это местечковая выставка, о которой мало кто говорил, мало кто знал, поэтому вызвали Джисона, — Чонин пожал плечами. — Так вот! — Боже, я не могу слушать, — страдальчески рассмеялся Хёнджин и уткнулся в плечо Джисона. — Джисон увидел Хёнджина на выставке… — Это изначально не должен был быть подкат, просто он красивый и интересный, — вставил слово Джисон. — Мы с Хёнджином были знакомы уже некоторое время, — продолжил Чонин. — Но сам знакомить меня с ним не захотел. — Мне хотелось посмотреть, что из этого выйдет, хён, — Чонин рассмеялся, подогнул ногу, усаживаясь поудобнее в кресле, которое они делили с Сынмином. — Эксперименты над людьми запрещены, — заметил Минхо, не переставая улыбаться. — В общем, он чуть ли не кругами ходил. — Какой кринж, — скривился Джисон. — Короче, я подошел к Хёнджину и такой, типа: привет, как дела, я тут как бы журналист. И думал, что звучу очень круто и уверенно. — Он бубнил себе под нос! — Хёнджин тут же начал оправдываться. — А еще был в огромной толстовке поверх дурацкой футболки, выглядел буквально как пятнадцатилетний подросток. — И Хёнджин сделал такое лицо типа, — Джисон всей мимикой передал самое презрительное выражение, которое только смог изобразить. — Я не расслышал! Это было не выражение “что ты нахрен тут забыл”, а “что ты нахрен сказал”. Минхо рассмеялся, уже хорошо представляя, чем закончился их так неудачно начавшийся диалог. — И ты завелся? — фыркнул он, отпивая пиво из бутылки. — Я не… — Джисон надулся. — Ну может немного завелся. — Они сильно поругались? — поинтересовался Минхо у Чонина. — Какая-то короткая перепалка, Джисон вернулся злой и поклялся, что раскритикует картины Хёнджина. — Как ни странно это была одна из лучших рецензий на мои работы, — задумчиво произнес Хёнджин. — Потому что профессионализм важнее неприязни, — рассмеялся Джисон. — Как вы тогда вообще сошлись? — Чанбин перевел взгляд с одного на другого. — Звучит как начало романтической комедии из нулевых. — Джисон на самом деле трещал о нем без перерыва, — смеясь ответил Чонин. — Хёнджин начал попадаться везде, — Джисон жестом изобразил как будто его голова взорвалась. — В ленте, в новостях, оказалось, что он постоянно крутился в том же инфополе, что и я, просто до этого я его не замечал. — А потом мы встретились на какой-то выставке все втроем, — продолжил рассказ Чонин. — И они вместе ржали над одним профессором-лектором. Джисон и Хёнджин одновременно согнулись пополам от смеха. — По-моему это милая история, — отозвался Феликс. — Чанбин-щи прав, звучит как романтическая комедия. — Называй меня хён, — щедро предложил Чанбин. — Ладно, — тут же согласился Феликс, очаровательно улыбнувшись. — У нас ничего такого не было, — Чан пожал плечами, все еще стоя у окна, где была колонка. — Мы встретились на собеседовании. — Я видел… — начал Хёнджин и тут же захлопнул рот. — Ничего. — Я продолжу за тебя: я видел порно, которое начиналось точно также, — поддержал его Джисон. Комната заполнилась смехом, только Минхо закатил глаза. Чан поджал губы, сдерживая улыбку и тяжело вздохнул. — Хван Хёнджин кажется хочет быть у меня в гостях в последний раз, — Минхо чуть наклонил голову. — Ты же все равно съезжаешь с этой квартиры, хён, — он невинно улыбнулся. — В любом случае наша встреча с Чаном прошла в чисто деловой атмосфере. Я только подумал, что он раздражающе много улыбается. — О-о-о-о, — протянул Чан. — Когда ты говоришь обо мне “раздражающе”, то это значит, что тебе нравится. — Неправда. — То есть ты сразу на меня запал? — Откуда у тебя такое самомнение? — у Минхо горели уши. — Да, кстати, — Чанбин выглядел так, как будто вспомнил что-то и тут же на его губах расплылась улыбка. — Он тебя упоминал, говорил, что на интервью зачем-то сидел менеджер зала и по-дурацки шутил. — Не подкармливай его самолюбие, оно и так монструозных размеров, — зашипел на него Минхо. — Ладно, с Минхо-хёном все понятно, — Хёнджин фыркнул. — А ты, Чан-хён? Когда запал на Минхо-хёна? — Сложно сказать, — Чан в задумчивости поднял глаза к потолку. — Думаю, когда, ну, мы… — он посмотрел на Минхо. — В общем, когда Минхо проявил инициативу. — Я не хочу ничего об этом знать, — Сынмин опять страдальчески застонал. — Подожди, что? — не поверил своим ушам Минхо. — Ты со мной флиртовал. — Ну, мы же просто так общались, ты забавно реагировал, в смысле… — Чан чувствовал, что пилил сук, на котором сидел, и начал слегка паниковать. — Ты со всеми так общаешься? — Нет! — тут же ответил Чан. — Да-а, — протянул Сынмин. — Ну, не совсем так. Но он флиртует на работе с гостями постоянно. — Это неправда, — возмутился Чан. — Это не флирт. — Это флирт, Чан-хён, — Сынмин покачал головой. — Я вежливо и приветливо общаюсь. — И после этого тебе оставляют номера телефонов. Чан задохнулся от возмущения: — Это было два раза! — А ты Весы, Чан-хён? — задумчиво произнес Хёнджин. — При чем здесь это? — устало переспросил Чан. — Ну да, вроде. — Все понятно, — с видом знатока вставил Джисон. — С каких пор ты увлекся астрологией? — скривился Минхо. — Примерно с тех пор, как ты посмотрел все фильмы по Гарри Поттеру, чего я не смог заставить тебя сделать, и заметил, что, цитирую: “Седрик Диггори довольно горячий”. — Я ненавижу тебя. Нет, я вас всех терпеть не могу, жаль, что я не отравил еду. Нет, Феликс и Чонин этого не заслужили, — Чанбин разразился смехом и навалился на Минхо всем телом. Сынмин бросил внимательный взгляд на Минхо и вновь заговорил: — На самом деле я преувеличиваю, чтобы подразнить тебя. Чан-хён всегда относился к тебе по-другому. — Да, — подтвердил Феликс. — Чан-хён всегда выделял Минхо-хёна, говорил, что у него необыкновенный талант, а еще что он очень красивый. Он поэтому и удержаться не мог, постоянно его пытался то обнять, то просто поболтать. — Это необыкновенно смущающе слушать, как нас кто-то обсуждает, — заныл Чан. — Давайте поиграем в угадывание слов или можем подключить приставку, не думаю, что мы ее далеко убрали. — Давайте, — с готовностью согласился Чонин. — Нам нужны бумага и ручки. Минхо кивнул, поставил едва начатую бутылку на стол и направился в спальню. Почти сразу же на пороге появился Чан с обеспокоенным видом. — Минхо, ты сердишься? Минхо вскинул брови, продолжая собирать достаточное количество пишущих предметов. — Нет. — Ты расстроен? — Нет, все в порядке. В дверь коротко постучались и она тут же открылась. — Я пришел за бумагой и карандашами, — Чонин не стал заходить, только просунул голову в проем и протянул руку. — Да, конечно, — Минхо передал ему все, что нашел и дверь тут же закрылась. Когда Минхо обернулся, Чан уже сидел на кровати, упираясь локтями в колени. — Я правда не расстроен. Минхо присоединился к Чану: залез на заправленную кровать, подогнув ноги под себя. Взял Чана за руку и тот заметно расслабился от этого жеста, упал головой на бедро Минхо. — Неловко как-то, что такие разговоры всплывают перед посторонними людьми. — Не представляю себе обстоятельство, при котором бы я спросил у тебя какое было первое впечатление обо мне, — Минхо вздохнул. — Возможно я бы так и жил в неведении о том, что ты флиртуешь напропалую. — Я не… — Минхо рассмеялся. — Ты тоже флиртуешь постоянно. С Чанбином, например, и я слышал как ты общаешься с Джисоном по телефону. — Это не флирт, — фыркнул Минхо. — Да, ты просто… игривый? — Чан рассмеялся, смутившись выбора слова. Минхо очертил пальцем линию его скулы и Чан прикрыл глаза. — Как Дори. Или как Суни. Иногда ты как Дуни, который забрался на верхнюю полку и его лучше просто не трогать. А я, ну, ретривер? Или амстафф. — Амстафф? — Американский стаффордширский терьер. Они такие милые, ты видел их? — Минхо покачал головой, Чан достал телефон, быстро набирая запрос и показывая экран Минхо. — Они не очень милые, выглядят весьма грозно, — Минхо нахмурился. — Да, но в душе это самые милые существа. Я, конечно, не такой. — О да. — Но первое впечатление, — Чан потерся затылком об бедро Минхо, укладываясь поудобнее и улыбнулся. — Это мой стиль общения: очень дружелюбный. — Я знаю. — Знаешь? — Да, я неоднократно видел и слышал как ты общаешься с гостями. Поэтому, — Минхо чуть скривился как от зубной боли и шумно вздохнул. — Думал, что ты и со мной всего лишь дружелюбный. — Но все равно пригласил меня к себе, — задумчиво протянул Чан. — Ага, и ты отказал, и я был прав, и теперь чувствую себя дураком. — Но ведь все получилось! Уже два месяца прошло, возвращайся в настоящее, — Чан сел прямо и посмотрел на Минхо. — Мне кажется, даже если бы в тот день я согласился, то ничего хорошего бы не вышло. Мало того, что я был сутки на ногах, так и у нас были бы смешанные чувства из-за всего этого. Минхо кивнул, вынужденный согласиться. В прошлые разы после таких приглашений Минхо часто начинал считать все ошибкой и старался вычеркнуть как можно скорее все произошедшее из памяти. — Но я правда не ожидал. Думаю, боялся надеяться? — Чан задумчиво наклонил голову. — Мне кажется, знаешь, мои чувства были балансирующим камнем над ямой, — Минхо рассмеялся. — И вот земля это “он мой хороший коллега”, а пропасть это, — Чан замер, подбирая слова. — Это? — Подожди, я пытаюсь сказать что-нибудь приличное, — Чан засмеялся, показывая свои очаровательные ямочки. — Давай, хён, жги, грязные разговорчики. — Не знаю, — Чан взял Минхо за руку, переплетая с ним пальцы. — Пропасть это “я мог бы в него влюбиться”. И хватило небольшого толчка. Минхо на мгновение забыл как дышать, щеки у него горели. — А я, — он облизнул пересохшие губы, сжимая пальцы Чана чуть сильнее. — Я все пытался цепляться за землю, не замечая, что уже где-то на дне пропасти. Минхо хмыкнул, пытаясь как-то разбавить серьезность момента. — Дурацкая метафора, — пробормотал он. — Пусть ты и считаешь, что ты делал глупости, но это нас привело сюда, — проникновенно произнес Чан, наклоняясь все ближе. — Мы еще в начале пути и нас ждет долгая дорога. И я хочу, чтобы она была как можно дольше. — Я тоже, — еле размыкая губы произнес Минхо. — Хён? — М? — Я… — Минхо сделал глубокий вдох и медленный выдох. Он посмотрел Чану прямо в глаза, тот приподнял брови и уголки губ потянулись вверх. — Я люблю тебя. Чан опустил голову, улыбаясь, весь такой сияющий и красивый. — Я знаю, — произнес Чан, тут же ловя Минхо в объятия, не давая ему сбежать. — Какой же ты невыносимый, — прокряхтел Минхо, надежно зафиксированный руками Чана. — Я тоже тебя люблю, — Чан сквозь смех тянулся поцеловать Минхо, но тот отворачивался до последнего. — Люблю, люблю, люблю. Они рухнули на подушки, не размыкая губ. Минхо перебирал пальцами растрепавшиеся кудряшки Чана, ощущая приятную тяжесть его тела на себе. — Позаботься обо мне, — попросил Минхо, обхватив ладонями лицо Чана. — Всегда здесь для этого, — Чан аккуратно обхватил запястье Минхо и поцеловал прямо в середину ладони. Стук в дверь заставил их встрепенуться. — Минхо-хён? — в голосе за дверью безошибочно угадывался Джисон. — Вы там сексом занимаетесь? — Нет, — тут же ответил Чан, усаживаясь ровно. — Да! — выкрикнул Минхо одновременно с ним. — Эх, моя ставка не сыграла, — Джисон распахнул дверь. — Мы вас ждем, — он замялся на несколько мгновений. — Вы же не ссорились из-за глупых вопросов Хёнджина? — Нисколько, — отмахнулся Минхо. — Все хорошо. Мы сейчас вернемся. Джисон покивал, смешно поджав губы, и закрыл дверь. — Кажется, нам пора, — Чан улыбнулся, соскальзывая с кровати. Он остановился посреди комнаты, обернулся, посмотрев прямо на Минхо: — Люблю тебя, Минхо-я. — Знаю, — Минхо закатил глаза, легко смеясь вместе с Чаном. — Иди уже. — Нет, — Чан вытянул руку, предлагая ее. — Только вместе с тобой. Минхо сжал его ладонь, чувствуя чуть обветренную кожу. Чан даже в декабре не носил перчатки. Минхо сделал мысленную пометку успеть дойти до магазина до Нового года. Они так и зашли в общий зал держась за руки — шум голосов, музыки и смеха окружил их со всех сторон. На них бросили взгляды только Джисон и Сынмин, как будто проверяя все ли в порядке, но продолжили спорить кто в какой команде должен быть. Кто-то открыл окно и морозный воздух смешивался с запахом соджу и фруктов из десерта. Чан положил голову на плечо Минхо, смеялся, отвечая кому-то из ребят. А Минхо впитывал все ощущения, пытаясь их запечатлеть как на фотопленку. Чан прав. Это будет долгий путь. Но в любом случае на эту дорогу Минхо вышел с правильными людьми.