Иллюзорно

Миниатюрные туфли тихо цокали по длинному коридору небольшого миловидного университета, направляясь прямо настолько уверенно, что это можно было почувствовать благодаря звуку. Эти же маленькие туфли со звонким шумом, через небольшой промежуток времени, завернули в слегла потёртую дверцу – входа в светлую аудиторию. Сегодня пара начинается позже обычного, к чему не привыкли студенты, недавно отреченные от звания школьников. Слегла напряжённая атмосфера от огромной пропасти незнания своего же будущего делала этот момент более особенным. Он не был настолько ярким, но он точно был. В любом случае первый курс – начало новых открытий для маленькой личности. – Ты сегодня пришла раньше обычного. – обратилась белобрысая девушка, со светящимися волосами на солнце, к девушке, только что пришедшая в аудиторию. – Завал... – пробормотала собеседница к девушке белобрыске со злобной интонацией, явно находят с экстазе мыслей. – Что? – Завал по работе. – тут же тревожность леди с шумными туфельками перелилось в тихое спокойствие. Университет города Кобе, на окраинах острова Хонсю, всегда был непринуждённым. Будто существовавший сам со себе, иначе так казалось студентам, привязанные к уже постоянной обыденности. Это являлось ещё одним этапом открытия новых ощущений и новых взаимодействий со своим миром, вошедшее в глубокий социум. Новый курс, а именно кафедра международных отношений, заполнилась новыми лицами и новой историей, прогрессирующие как новое поколение, возможно. Твердая и чрезмерная перспектива в своих целях, прямо как пчёлка, делало образ темной красавицы ещё выделяющее. Но при том её тихая мудрость давало оставаться ей на земле с полным чувством притяжения. Канаэ Кочо – одна из самых первых, кто отозвался на должность старосты своей группы. Её изящная миловидность и постоянная готовность к новым умственным приключением, давал образ настоящей героини, будто следуя в её жизни все 34 часа в сутках, но никак не 24. Длинноволосая девушка постоянно и без препятствий находила для себя множество нововведений, с помощью которых открывала для себя новые разносторонние возможности в жизни. Несмотря на возрастающую ответственность, Канаэ никогда не давала себе право выглядеть не так, как она бы совершенно не хотела. На высокой длинноволосой девушке постоянно находился черный пиджак по фигуре, с длинной прямой юбкой, но и обязательно, красивые туфельки босоножки, которые цепляли весь коридор привычным звуком. Длинные черные волосы, как блестящий уголь на солнце, с нотками коричневого оттенка, всегда издавали приятное тепло, согревая всех находящихся вокруг. Она вела себя очень ответственно, прямо как прямой наставник, прямо как мать. Кочо постоянно выглядела уставшей, но она не позволяла себе ничего, кроме доброты и милосердия, будто открытый уставший цветок. Первое впечатление – такое интригующее, желанное и всегда обманчивое чувство. Её открытость к каждой ситуации пугались все по очерёдные проблемы, возможно поэтому они так редко прилипали к ней, однако так казалось только окружающим, которые видели лишь верхушку айсберга. Казалось в том плане, что Канаэ не всегда была счастливой и не всегда могла показывать свое довольство, и в – первую очередь это понимала её подруга. Красивое имя, ассоциированное себя с приятными ягодами, сливами – Даки, всегда была более приземлённой девушкой, со стороны всех ситуаций. Нежели сама Канаэ. Несмотря на свой прямолинейный характер, своё свободомыслие и постоянное отречение от прикреплённых обязанностей. Нежная внешность, будто сладкое, но мягкое ванильное мороженное, в перемешку с бледными волосами, прямо как чистые облака, как и её кожа, неожиданно, никак не ассоциировались с её характером. Даки была непринужденно ответственной к своим целям, но только к тем, к которым она явно стремилась. Даки часто могли не интересовать те идеи и те мысли, которая проследовала Канаэ. Она же и искала приключения на голову совершенно в другом ключе и обличии. Несмотря на то, что цель без препятствий поступить на бюджет в университет привязали её родственники и учителя, она все равно сделала это по своей воле. Иначе, она внушила себе это сама, будто на зло своему окружению. В большей степени план повернуть себя на нужную сторону помогла перспектива её лучшей подруги. Так и получилось, что они смогли поступить на одну и ту же кафедру, что играло обоим на руку. Даки – та, с кем достаточно непросто находить общий язык, но это не делало её настоящим монстром. Наоборот, защита от постоянных препятствий делало её жизнь свободнее от постоянного гнёта на душу. Но все её проблемы никогда не касались её близкого человека. Она знала весь внутренний мир длинноволосой трудолюбивой девушки очень хорошо. Настолько, что частенько проживала её жизнь будто на своей ноше. Имея на благополучных окраинах города квартиру в новом многоэтажном доме, не только прилежная ученица, но и старательная сестра Канаэ, всегда обещала себе обеспечить своим маленьким сестрам самую лучшую жизнь. Такую, какую она только может дать. Ещё почти с раннего детства, на Канаэ лёг весь груз ответственности не в сторону своего обыденного звания сестры, а уже настоящего опекуна, как бы страшно это не звучало. Но это было необходимо, необходимо в первую очередь, чтоб все жили счастливо, как раньше, или как и продолжалось бы. Нужно было много стараться, пока маленькие малышки не отправились в открытый путь сами по себе. Ещё в старших классах Канаэ была обязана отлучаться от своих обыденных обязанностей на неких подработках, которых хватала всей дерзостью, дабы накопить хорошие суммы для общего бюджета семьи. Можно сказать, что это не страшно, что в этом нет ничего особенного. Каждый из нас вкусит плод самостоятельности в своих начинаниях. Если другим, взросление являлось привычным этапом для жизни, то для Канаэ это было по сравнению с медленной пыткой. Пыткой в том плане, что это было крайне тяжело от того, что обратный путь – это пропасть в никуда. Однако обыденность университета и образ обычной студентки помогал Канаэ отвлечься от навязчивых мыслей. Теперь университет института Кобэ стал для неё настоящим спасением. Образ привычной девушки студентки давал ей вздохнуть спокойным воздухом, которым она успеха вдохнуть уже до этого. Даже несмотря на то, что весь материал придется повторять поздно ночью, пока все девочки спят, сидя на кухне своей уютной квартире. Но совсем не в этом суть, суть в том что облик социума изменился, спустя многие годы и Канаэ придется проводить долгое время теперь уже с другими, неизвестными ей людьми. Глоток нового этапа казался таким страшным и неизвестным. Но то, что это было новым началом, так сильно привлекало девушку на новые открытия. Из – за чего она и стала старостой. Некие однокурсники, которые окружали её были разные подростки. Кто – то попал сюда по обмену, обучаясь как обычный иностранец, кто – то всеми силами старался поступить именно в это учреждение или выбрав первое попавшееся, а кто – то благодаря своим богатым родителям, толком не прикладывая никаких усилий для своего благополучия. Все те, кого она знала со своего окружения на данный момент была только Даки. Или нет? Есть огромное сомнение того, что Канаэ увидит здесь ещё кого такого же знакомого, чего ей вообще не хотелось. Она бы хотела обучаться теперь под совсем другим наклоном. Таким, каким он и должен быть – новым и спокойным, как переезд в иной мир перед новым событиям. Но это оказалось не совсем так. – К нам переводится он?! – громко и с выделяющимся голосом сказала Канаэ, сидя за столом большой столовой, вместе с близкой, уже одногруппницей. – Его не приняли в Васэда из-за низкого балла вступительных экзаменах. Однако сюда его пропустили... Мир Канаэ перевернулся с ног на голову, а её спокойствие начало переваривается в жуткую нервозность, пока Канаэ ковыряла бедный рис в своей металлическом подносе. Вдруг она уже успела осознать, что все более антипозитивное в прошлом, но видимо это оказалось совсем не так, как представлялось. – Удивительно то, что его вообще сумели пропустить. Все понимают чувство, когда ты переживаешь нелегкие моменты в свое жизни, пытаясь взаимодействовать с теми, с кем бы тебе не хотелось совершенно этого делать, однако этого не избежать. Ты пытаешься стабилизировать свое состояние и настроение, а значит и здоровье, но благодаря посторонним – это невозможно. Канаэ заканчивала достаточно хорошую школу, совмещённую со средними и старшими классами. Её репутация не славилась особыми качествами, однако она была лидирующей в плане постоянных активностей – то, что привлекало Канаэ, когда ей пришлось перевестись туда, дабы окончить старшие классы. Несмотря на свою открытость, это прежде временно отзывалось только на интересах Канаэ, но ни на не на других. Имеется ввиду, что девушка была одинокой. Она любила проводить часами над тем, что являлось большой перспективой для чего – то нового, но никто не предпочитал делится своими идеями с ней. Канаэ не любила много обсуждать то, что не имело смысла, несмотря на то, что таким способом люди делятся своими мыслями. По началу, ей это давалось несложно, но со временем наверстывания опыта общения, стала более сдержанной. Тот парень, которого нельзя назвать каким-либо словом – синонимом, кроме как чудак, терроризировал всех до мозга костей. Его нельзя было сравнить с тем, как что – то безобидное, хотя все всеми силами пытались доказать себе обратное, чтоб ситуация не перелилась во что – либо серьезное уже с начала нововведящих мыслей. Однако благодаря этому, ситуации не мешало усугубляться. Но в парне, если даже сильным старанием, возможно было разглядеть адекватные нравы привычного человека. Санеми редко трогал девочек, том числе никогда не трогал Канаэ. Иначе вообще не обращал внимания, относясь к милой девушке нейтрально. Будто её не существует вовсе, хотя они учились в одном классе, сидя в одном ряду. Его жертвами были кто по слабее, кто помладше, и то чаще всего, кто оказывался под горячей рукой мальчишки, как ещё можно было грубо оправдать тогда, с пубертатом. Если он не делал физически, то делал это словами. Частенько с его уст можно было услышать неприличные выражения, даже в самую спокойную обстановку. Иначе похуже, когда его бродячие принципы переливались в просторы школы, что казалось совершенно омерзительным. Но Канаэ это не останавливало. Она не часто действовало по принципу, "не касается её, значит не влияет во внимание вовсе". Она не особо любила рыться в личностных качествах людей, ощущая на себе грань неприличности и недопустимости, давая себе знать о том, что это личное дело каждого. Но ярые личности будто так и просились во внимание миловидной девушки. Но тем более в случае с Санеми. Каждый раз наблюдая и размышляя над его действиями, Канаэ чувствовала огромный ком тревожности и отвращения в это время. Ком большого страха от самой личности. Перед ним будто стоял кто –то более серьезный, чем школьный хулиган. Кочо любила обращать ситуации, видя в них плохой конец, от чего ей становилась тревожно. Даки часто ругала её за формирование глупых выводов, но всё же. Почему его привычное поведение вошло в его же норму? На самом деле мало кто задумывается над этим вопросом, видя перед собой настоящего аморала воплоти. Канаэ раз за разом удавалось прослушать мимо себя разговоры, связанные напрямую с Санеми, где непосредственно участвует он. Его принципы однажды мимолетно сцепились с антонимами нравственности. Видимо для собственного удобства? Кто знает. Это простой агрессор в степях школы. Поэтому неудивительно наблюдать за реакциями студенток. Санеми теперь будет учится с нами. – Я надеюсь, не в наш факультет. – Чем больше об этом думаешь, тем хуже будет... – поднялась из-за стола белобрыска, хватая свой пустой поднос. – Пойдем уже.