Книга похожа на сад в кармане // 书是随时携带的花园

Жарко. Рацио только об этом и думает — жарко. На висках слипшиеся пряди, по спине стекает одинокая капелька пота к пояснице, от чего мужчина прогибается в спине, будто это поможет. Белоснежная рубашка липнет к плечам, груди, а синий пиджак только усугубляет положение, будто душит. Прогнувшись в спине, он запрокидывает голову на спинку кожаного дивана, от чего тот неприятно скрипит. Кто вообще выбирает такую мебель, которая может выдать себя с головой? Веритас выдыхает. Шумно, со стоном, не в силах сдерживать себя — слишком жарко. Жарко, и хорошо. Хочется поскорее с этим расправиться. Или продолжить, но в другом месте и без этого проклятого дивана, который только вызывает раздражение. Веритас протягивает вперед руку, зарываясь пальцами в светлые пряди, наматывает одну на кончик пальца, затем с силой надавливает на макушку, машинально, не специально. Авантюрину не лучше — он буквально горит; одежда кажется тесной, хочется её снять с себя как можно скорее, обнаженной кожей прижаться к Рацио, пока его сильные руки будут бездумно блуждать по тонким плечам и спине, пальцами пересчитывая каждый позвонок, до которого сможет дотянуться. Чувствуя ладонь Веритаса на своей голове, он прикрывает глаза — всё хорошо, он рядом, с ним, и только плотнее обхватывает губами головку члена, старательно проводя по ней языком. Вообще-то, не то чтобы Авантюрин был в этом специалист, но он ни раз наблюдал за девушками, которые этим занимались, даже просить не нужно было, честно. Сейчас же он надеется просто на то — что это нравится этому умнику, блять, из гильдии. Когда он чувствует, как рука наклоняется ниже, вместе с головой, то дважды объяснять не нужно; он выдыхает, и берёт глубже, стараясь зубами не задеть нежную натуру Рацио, у которого и так гетеросексуальность пошатнулась с громким размахом. Авантюрин языком проводит по всей длине члена чувствуя, как тот увеличивается в размерах, и он усмехается, когда поднимает голову, и, наконец, заглядывая в лицо Веритаса, который заранее предусмотрел этот исход событий и отвернул голову в сторону. Красивый до невозможности. — Доктор Рацио, вы так замечательно выглядите с этого угла, — тонкими пальцами Авантюрин скользит по стволу вверх-вниз, дразняще облизывая уголки губ. — Замолчи, — мочки ушей у Веритаса красные, как созревшее яблоко, готовое вот-вот свалиться с дерева, и Авантюрин глаза оторвать не может именно от такого Рацио. Как он не старался сохранить свой вид делового, напыщенного эрудита, но было видно, как это тяжело. Авантюрин не останавливается, наоборот — кулаком начинает двигать быстрее, размазывая по члену естественную смазку вперемешку с собственной слюной, отчего в тишине, с громким дыханием Веритаса, слышатся мокрые, пошлые шлепки. У Авантюрина даже голова кругом начинает идти — столько вариантов сейчас поиздеваться, а с чего назад — искренне растерялся. — Заканчивай, — Рацио все же решается посмотреть на Авантюрина сверху вниз. Пальцы все еще зарыты в его золотистые пряди, и он спешно убирает руку, прикусывая изнутри щеку, встречаясь с его хитрыми глазами, похожие на космический закат, полярное сияние на Земле. И такие, черт возьми, хитрые. На это авгин только поднимает уголки губ выше, а сам кончиком языка проводит по головке члена, глядя прямо в глаза Рацио, пальцами оттягивая вниз тонкую кожицу. Заканчивать? А он в это в уверен? — Если кто-нибудь зайдет внутрь, будет проблематично, — Веритас шумно сглатывает накопившуюся слюну и косится на главную дверь банкетного зала, где они сейчас и находятся. — Не зайдет, я попросил Топаз выступить со своим предложением сегодня, а не через месяц, как она планировала, а это значит, что, у нас есть немного времени. — Ты - что? — Веритас даже подскочил на месте, услышав это. — Слушай, она ведь не дурочка, все понимает и все видит. Все видели, что ты приехал, и все видели, что я сбежал с тобой сразу после совещания. Рацио только по лбу себя хлопает и не спешит убирать руку от лица чувствуя, как не только мочки, а уши полностью начинают краснеть. Он собирается что-то сказать, как Авантюрин резко поднимается на ноги, опираясь ладонью о спинку дивана, прямо возле лица Веритаса, и, как кот, забирается к тому на колени, второй рукой расстегивая ремень на своих белоснежных брюках. — Я думал, тебе плевать, кто и что там подумает. — Мне и плевать, — отвечает Веритас, убирая руку от лица, положив ее на оголенное бедро авгина, — у тебя и так проблем выше крыши, но ты, кажется, останавливаться не собираешься. Авантюрин только усмехается, прищуривается, когда наконец-то стягивает с себя непослушную одежду ниже, но до конца не спешит раздеваться, как бы сильно сейчас не хотелось оказаться на члене Веритаса, времени, на самом деле, не так уж было много, а когда они в следующий раз увидятся — никто не знает. — Погоди, — он осторожно берет за запястье Рацио и отводит в сторону, не давая прикоснуться к заднице. Тот послушно перестает шевелиться, только бровью озадаченно ведет, чувствуя, как чужой член головкой упирается в свой. — Я покажу. Авантюрин облизывает пересохшие губы и бедрами ведет вперед, оказываясь еще ближе к Рацио, а одной ладонью накрывает оба члена. От прикосновения к собственной, возбужденной плоти, Авантюрин выдыхает со стоном; слишком долго он держал себя в напряжении, пока языком вылизывал Рацио, не прикоснувшись к себе ни разу. С первого раза не получается найти нужный ритм и применение рукам, которые еле заметно дрожат в кончиках пальцев от возбуждения. То пальцы предательски соскальзывают, то член Веритаса непослушно выскальзывает, но долго ждать все равно не приходится, когда Авантюрин обхватывает ладонью два ствола, а второй ладонью — круговыми движениями начинает гладить головки. Надавливает иногда, снова гладит, и бедрами ведет ритмично вперед. Рацио даже не предполагал, это это может быть приятно. Чертовски приятно. Именно поэтому он полностью отдается этому авгину, знает, тем более, что просто так от него не отстанет. Когда он ощущает на себе чужое дыхание, то буквально взрывается, накрывая ладонью влажную шею Авантюрина и собственнически притягивает к себе, жадно впиваясь в губы. Хочется кусать, облизывать, и чтобы эта идиотская дверь не смела открываться, пока они не закончат друг с другом. Варитас второй рукой накрывает слипшиеся пальцы авгина, пытаясь подстроиться под его ритм, и, когда понимает, что к чему, крепко сжимает его член, продолжая дрочить. Авантюрин от этого жеста стонет прямо в губы напротив, после чего кусает чужую нижнюю губу, с силой оттягивая ее вниз, пока не слышится, как кожа на ней начинает рваться. — Гаденыш, — шипит Рацио, отстранившись. — Ты первый начал, — довольный собой Авантюрин облизывает губы, большим пальцем с силой надавливая на член партнера. — Я хочу тебя, — продолжает Веритас, глядя на авгина. Взгляд скользит по острым скулам, языку, что облизывает губы, и хитрому взгляду, что так же неотрывно смотрит на него. — Я знаю, — улыбается, не останавливаясь ни на секунду, наоборот, оба только быстрее начинают дрочить друг другу. — Кто такой Сугилит? —А? — Сугилит. Он так смотрел на тебя все то время, пока вы вместе с Топаз рассказывали о новом совместном проекте. Несмотря на то, как резко это выкинул Веритас (а ведь он по-другому не умел), Авантюрин ни на секунду не остановился, наоборот, только голову чуть набок склонил, изучающе разглядывая доктора. А ведь умный, вроде! Эрудит там, все дела, а такие вопросы задает. — И как же он на меня смотрел? — спрашивает на выдохе, начиная быстрее водить кулаком. — Так, будто он тоже тебя хочет. О, так вот оно что. Значит, Веритас все это время не только на Авантюрина, но и на Сугилита, одного из самых молодых сердец в КММ. — И что ты думаешь о проекте? У него есть шанс? Топаз говорит, что он пока на 70% состоит из положительных прогнозов. — Полная чушь, и положительный прогноз у него только один – в помойке. Не соскакивай с темы, Какавача. Авантюрин округляет глаза, слыша свое настоящее имя. Было только несколько случаев, когда Веритас произносил его; один из таких случаев, это когда они первый раз занимались сексом. Жарким, долгим, даже слишком. Кто бы мог подумать, что, когда ловишь оргазм и вовсю уже кончаешь, слышать свое имя в моменте будет приятно. Хотя все равно слишком киношно. Во втором случае Веритас всегда обращался к Какаваче, когда начинал злиться. Сам же доктор это отрицает, ссылаясь на то, что злиться он вообще не умеет. (Ему кажется). Авантюрин прямо загорается, ниже наклоняясь к Рацио, и шепчет на выдохе: — Однажды мы переспали. Рацио даже перестает дышать на какое-то время, замедляет свои действия рукой, медленно, лениво поглаживая член партнера. — Давно это было, — спешит добавить Авантюрин, хитро улыбаясь. — Целовались тоже – пару раз. Ох, кстати, это все по пьян… Ах, блять! Веритас! Не так же сильно, — заслужил, понимает это, прикрывая от неприятного ощущения один глаз. — Это было по пьяни. Давно. С тех пор он от меня не отстает. — Он пристает к тебе? — Сейчас? Нет, пытается, но нет, — Авантюрин пожимает плечами, и вновь начинает двигать бедрами навстречу, мягко врезаясь своей плотью о Рацио, пока руки старательно друг другу дрочили. — Я ему сказал, что мне кое кто нравится, а тот наш перепихон — просто по приколу. — По приколу, — повторяет Веритас, все еще глядя на выход из зала. Авантюрин снова наклоняется к нему, кончиком языка проводит по упругому ушному хрящу, замечая еле заметные мурашки на шее доктора, и, поймав нужную ему реакцию, продолжает: — Ох, Веритас, мой драгоценный Веритас, — он переходит на шепот, начиная двигаться быстрее. Было слышно, как по коридору начинают просачиваться разговоры, которые ведут себя, и у них действительно оставалось не так много времени. — Знаешь, он не так хорош, как ты. Ты знаешь, как надо. Рацио отрывается наконец от двери и утыкается носом в шею Авантюрина. Доктор с шумом выдыхает, второй ладонью с силой сжимая бедро. Так, что костяшки начинают неметь, а второй рукой он начинает двигать быстрее. — Да, вот так, — соглашается авгин, кусая губы, чтобы пытаясь сдержать громкий стон он грубых прикосновений. — А он же… просто хотел меня трахать, ему нравилось одному получать удовольствие. Но ведь с таким подходом я особо не нужен, да? Можно ведь снять любую девчонку. — Замолчи. — Ох, знаешь, — Авантюрин отпускает член Рацио и уже двумя руками хватается за его шею. Движения доктора становились резкими, сильными, а голоса в коридоре становились громкими. Опасения подтверждаются громким уведомлением на телефон. Наверняка это Топаз прислала сообщение с предупреждением о том, что они закончили, и идут в банкетный зал. — Он готов был трахать меня даже тогда, когда кончил, представляешь? Больной человек, мгмх. На этом слова заканчиваются, когда Веритас беспощадно начинает двигаться. Быстрее и быстрее. Он не злился, о нет. Просто раздражен. И хотя он наверняка знал, что все это было специально сказано, чтобы вывести на эмоции (а у Авантюрина это получается лучше всех, особенно по отношению к Рацио), он все равно повелся на все эти (и даже не подробности) действия с другим мужчиной, который когда-то касался его драгоценного камушка. Не в силах больше сдерживать себя, Авантюрин слегка прогибается в спине и стонет на выдохе, хватая ртом новую порцию воздуха. Воротник пиджака промок, а пальцы на шее Веритаса также скользят непослушно от пота. Еще немного и он кончит. — Мой дорогой… Веритас, — авгин вдыхает и облизывает губы. — Еще немного и сюда войдут. И у тебя… Ох, такой красивый пиджак, будет жаль, если его запачкать, не правда ли? *** В банкетный зал вваливаются все оставшиеся сердца КММ, вместе с некоторыми партнерами из Общества гениев. Было видно, как эта встреча была слишком утомительной, а потому, кто-то сразу же направился к столу с фуршетом, хватая бокалы с шампанским, а кто-то сразу размещается на кожаных диванах. Топаз хлопает ребром телефона по ладони, дожидаясь ответа от Авантюрина на свое сообщение. Судя по нему, его еще даже не прочитали, но, учитывая, что никто вдруг не закричал от неожиданности, что здесь происходит что-то из ряда вон выходящего… — Боже мой! Это место такое огненное, будто на нем готовили яичницу! — кто-то из Общества гениев подскакивает почти до потолка, стоило ему только присесть. Топаз два и два складывать не нужно, она и так все понимает, поэтому пытается скрыть свою усмешку за смартфоном, и, развернувшись, почти врезается в грудь мужчины. Сугилит. — Ты все время так быстро пытаешься убежать, где бы не находилась, Топаз, — темнокожий мужчина обнажает белоснежные зубы и кривой улыбке. Видимо, ему самому трудно делать весь этот дружелюбный вид, особенно сегодня. Особенно, когда он увидел Веритаса Рацио собственной персоной. — Ну да. Можно подумать, ты разве всегда отказываешься от халявной выпивки? — улыбка с лица девушки мигом исчезает. Она прячет телефон в карман темных брюк и скрещивает руки на груди. — У нас зарплата такая, что можем прокормить целую галактику. — Ха-ля-ва, — по слогам чеканит Топаз и качает головой. Вот они, те самые богатенькие дети, родившиеся с золотой ложкой в заднице. — Кстати… Ты не видела Авантюрина? Я заметил, что его не было на твоем выступлении. Считаю, он очень некрасиво поступил, вы ведь так хорошо ладите. Елена, конечно, может прикидываться идиоткой, но сейчас строить ее из себя, когда Сугилит пытается дешевыми манипуляциями вытащить из нее информацию о местонахождении Какавачи — кажутся ей забавными. Именно потому, что они хорошо ладили друг с другом (наверное лучше, чем все остальные из КММ) она была первой, кто узнал о том самом пьяном поцелуе между ними, и как у Сугилита буквально снесло голову от Авантюрина, бегал за ним, словно школьник, в отношения пытался, драмы дешевые разводил. В общем, сплошной геморрой. — Он с доктором Рацио, если я не ошибаюсь, — она улыбается, пытаясь изобразить ту самую наигранную дружелюбность, которую перед ней играл сам Сугилит пару минут назад. Его улыбка медленно начала исчезать с лица. — Не мешай, окей? — уже более серьезно говорит Елена, нахмурившись. — Я тебя лично в порошок сотру, если ты снова приблизишься к Авантюрину. Сугилит медленно выдыхает носом, прожилки на скулах в раздражении начинают двигаться в панике, пока довольная собой Топаз обходит мужчину, оставляя его позади себя, и берет с фуршета бокал на тонкой ножке. Что же, этого в сценарии не было, поэтому, она уже морально готова к тому, как Какавача будет хвататься в панике за голову и повторять: Зачем ты ему сказала?! *** — Так все это время здесь была комната для персонала? — Да. — И ты про нее забыл? — Совершенно верно. — Знаешь, я конечно подозревал, что ты идиот… — Эй, это уже оскорбление! — Авантюрин в угрозе наставляет указательный палец на Веритаса, заканчивающегося приводить себя в порядок. — И вообще, ты мне пиджак испачкал, — грустно вздыхает и лениво подходит к раковине, закатывая рукава, чтобы наконец-то умыться. — Кто же мог подумать что ты будешь безостановочно кончать, — Рацио с невозмутимым видом пытается поймать взгляд авгина. Тот только морщится на его слова, и наконец поднимает голову, глядя в ответ. — Я соскучился просто, не дрочил даже ни разу! Ну, кроме тех моментов, когда я тебе не звонил по ночам возбуждении… Но это все равно другое. Рацио выключает холодную воду, и молча тянется навстречу к Авантюрину, мягко целуя того во влажный висок. Он пару раз смахивает оставшуюся воду с ладоней в раковину и берет салфетки для рук на противоположном столике. — Я пойду первый, а ты присоединяйся. — Да-да, — Авантюрин выдавливает мыло на ладони и вздыхает. — И держись поближе ко мне, а не к Сугилиту, хорошо? Авгин улыбается, когда Веритас накидывает пиджак на плечи и выходит из комнаты в банкетный зал. Вот он, конечно, удивится, когда узнает, что Сугилит, на самом деле, и не приблизится к нему, потому что Авантюрин уже давно специально распустил слухи о том, что он и Рацио вместе. И второй ой какой ревнивый, до такой степени, что всех тех, кто как-то-не-так смотрели на Авантюрина, бесследно исчезали. Удивится Веритас еще больше, если узнает, что слухи эти поползли задолго до того, как эти двое вообще поцеловались.