Тейбл Тайм. Финал

      Арсений держит в руках две палочки красного цвета: одна короткая, другая длинная. Направляет обе руки в сторону Серёжи и ждёт, пока тот выберет одну. Момент и… Серёжа достаёт длинную палочку, означающую, что Арсений проиграл. Серёжа гордо надевает кольцо на указательный палец и показывает пацанам. — Ребят, смотрите, как красиво и размер мой!       Все радуются его победе, поздравляют, обнимают. Они внезапно исполняют песню из заставки и уходят. Съёмка окончена. — Поздравляю, Серёг, ты молодец! — доносится с разных сторон от съёмочной группы. Остальные члены команды обнимают, целуют и поздравляют его. — Наконец-то эта ночь закончилась! Пора собираться домой! — громко говорит их продюсер, и все потихоньку начинают собираться, кроме двоих. — Ну что, какие планы у тебя? Будешь отмечать победу? — интересуется Арсений у друга, по-доброму смотря на него. — В планах, да, есть отметить это дело, но точно не сегодня. Сейчас бы добраться до дома и завалиться спать, сил совсем нет. Слишком напряжённые игры были в этот раз, и голова раскалывается. — Ты прав, нервишки изрядно потрепались. — Ну что? Собираемся, и домой? — Не, Серёж, я с Шастом поеду, он обещал отдать некоторые мои вещи, они мне через пару дней на съёмках понадобятся. А потом к тебе приеду. — Добро, — отвечает Серёжа и первым переодевается и собирает вещи в сумку.

***

      Час спустя все вещи собраны, аппаратура уложена в чехлы и убрана в багажники автомобилей. — Шаст, ты едешь? — интересуется Дима, закидывая спортивную сумку на плечо, вид у всех уставший — бессонная ночь отражается на лицах. — Нет, я кольцо своё потерял, пока переодевался, — отвечает Антон, вытаскивая из своей сумки вещи и перетряхивая их. — Слушай, мне сегодня вечером надо к Савине успеть на соревнования, я тогда тебя ждать не буду, поеду с Серёгой. — Да, конечно! Спасибо, Поз. — У Антона на лице уже отчаяние, потому что кольцо, которое он потерял, было ему дорого. — Ты долго ещё? — подошедший Арс спрашивает у коллеги. — Да-да, Арс, только кольцо найду. — Да, ёк-макарёк, где ты умудрился его потерять? — Я не знаю, — жалобно тянет парень, складывая все вещи обратно, и залезает в каждый свой карман. — А ты чего не переоделся? — Так поеду, — бросает Попов, откладывая свою сумку на пол, и помогает в поисках.       Майка-алкоголичка выгодно даёт простор фантазии, открытые накаченные руки, усеянные множеством родинок, обрамляются мышцами каждый раз, как Арсений сгибает их в локте. Зелёные спортивные штаны свободного кроя не скрывают упругий накачанный зад, как и стройные ноги. — Ты так и будешь залипать стоять? — осведомляется Попов, глядя на коллегу. — Я не залипаю, я пытаюсь вспомнить, где я мог его обронить, — оправдывается Шастун, суетливо начиная искать глазами по комнате. — Ребят, вы едете? Нам пора дом закрывать, через час приедет клининг, — уточняет Света, держа в руках связку ключей от съёмного дома. — Свет, Антон кольцо потерял, вот ищем. Если хочешь, оставь ключи, мы закроем дом? — Может, вам помочь в поисках? — интересуется девушка, собираясь уже начать искать. — Да нет, я думаю, сами справимся. Езжайте домой, все и так уже устали, а заставлять ещё и помогать не хочется, — отвечает Арсений, глядя на девушку. — Уверен? Нам несложно. — Уверен, посмотри на Дениса, он уже засыпает на ходу. — Да, ты прав. Тогда держи ключи, как будете уходить, проверь, пожалуйста, весь дом, что мы ничего не оставили и не забыли. Закройте его на нижний замок, ключи оставь на калитке, там сейф висит небольшой. Пароль: два шесть семь три. — Хорошо, удачной дороги. — Арсений обнимает девушку, забирает ключи и идёт на поиски Антона. — Ну и? Нашёл его? — Попов подходит к столу, за которым они сидели весь день, и наблюдает за Антоном, который ползает под ним на коленях. — Нет, — расстроено говорит Шастун и медленно начинает вылезать из-под стола как раз в то место, где стоит Арсений. Он садится на ноги, оглядывает пол вокруг внимательным взглядом и не видит, как смотрит на него Арсений, перед которым он сейчас на коленях. — Кажется, пора принять тот факт, что ты потерял это кольцо безвозвратно, — слегка грубым голосом отвечает ему Арсений, глядя сверху вниз. — Нет, я не верю, что мог его так просто проебать. Оно же всё время было на мне, я снял его всего лишь один раз, чтобы вытереть руки… — и Антон совершает первую свою глупую ошибку — смотрит своими невинными круглыми глазами снизу вверх на Арса и не догоняет смысла ситуации. — А по-моему, — Арсений подходит ещё ближе на шаг вперёд, так что Шастун оказывается на уровне его паха, — ты его потерял окончательно. Ты можешь и дальше ползать тут на коленях, но вряд ли это что-то изменит, потому что кольцо — предмет маленький, а мы уставшие после ночных съёмок. — Он тянет палец к его лицу, медленно гладит щеку, а затем и за ухом, отчего Шаст прикрывает глаза, плавясь от приятных касаний. — Поэтому, думаю, лучше стоит поехать домой, через час здесь будет клининг, и, я думаю, они смогут его найти. Мы предупредим их, чтобы знали. — Ох… — Антону сейчас слишком хорошо, сонный мозг толком не улавливает информацию, он нежится в этом простом жесте и, кажется, готов упасть в ноги и замурчать. Поэтому, чтобы предотвратить падение, решается схватиться за ноги коллеги.       Спортивные штаны не завязаны на шнурки на поясе, поэтому от резкого движения съезжают вниз, оголяя на бедренных косточках полоску чёрных боксеров с белой надписью. — Хм, — произносит Арс и ведёт рукой от уха по скуле, слегка царапая щетину. Ведёт к подбородку и резко хватает за него, так что рот невольно открывается, показывая розовый влажный язык.       В горячий рот запускают большой палец, гладят им по языку, размазывая слюну, а затем Арсений чувствует, как пухлые губы обхватывают его палец. Язык проводит по мягкой подушечке, а затем его всасывают и насаживаются. — Что же ты делаешь, чертенок? — задает риторический вопрос Арсений и наблюдает, как белая макушка двигается на его пальце.       Попов видит, как Антону становится невтерпеж, он тянет штаны вниз, за ними следуют чёрные боксеры. Он, не выпуская изо рта палец, хватается одной рукой за его ягодицу для устойчивости, а второй берёт возбужденную плоть, водит ладонью вверх вниз, раздразнивая ещё больше. Арсений стонет от руки коллеги — кожа настолько нежная, словно девичья. Он толкается одновременно пальцем в горячий рот и бёдрами в плотно обхватывающую ладонь, так что вкупе движения вызывают нереальный кайф.       Шастун с пошлым чмоком вытаскивает изо рта палец и специально смотрит сверху вниз так невинно, что видит, как у Арса в глазах уже пляшут черти на раскаленных углях. Он пододвигается ещё ближе, расстояние между ними можно считать уже по миллиметрам. Он двигает кистью так, что крайняя плоть оголяет головку, и, приблизившись к ней губами, целует. Нежно и трепетно, оставляя лёгкие, но такие возбуждающие касания. Кончиком языка обводит венчик, играясь с ним, стараясь подхватить его, но из-за большого количества слюны напряжённый язык соскальзывает. На вкус смазка оказывается слегка солоноватой, и Шасту это нравится, он лижет широкими мазками, а затем медленно насаживается на всю головку. Захватывает её в горячий плен рта, обводит языком, распределяя слюну по всей окружности. Мужчина посасывает её слегка, будоража ещё больше, лезет кончиком языка под кожицу, добавляя ещё больше острых ощущений. Арсений сверху стонет, он пытается поднять голову вверх и смотреть в потолок, но не может оторваться от такого развратного вида его коллеги. Его худые щеки обволакивают член, головка упирается то в одну, то в другую, слюна течёт по подбородку и блестит на коже. Глаза прикрыты, а ресницы трепещут от каждого движения. Попов не успевает и рта открыть, как Антон опускается ещё ниже и ниже, насаживаясь практически уже на половину длины. Он сосёт старательно, прячет зубы, чтобы не повредить чувствительную кожу. Скользкий язык вытворяет что-то неописуемое на его плоти. Мужчина не может сдержать стона и гортанного рыка, вырывающегося, кажется, из самой души. Он обхватывает его голову двумя руками за затылок и насаживает ещё глубже. — Расслабь горло, хочу ещё больше почувствовать тебя. — Антон исполняет, что просят. Медленно дышит через нос и насаживается сам до упора. Приятная теснота стенок горла даёт незабываемый эффект, от которого колени подкашиваются, но Арсений удерживает себя на месте, кажется, только силой воли. — Блять, — только и может произнести он, так как чувствует, как горло обхватывает и обволакивает его член. — Ты нереальный. — Антон на эти словах начинает постанывать, создавая вибрирующий эффект на головке. Арсений медленно отстраняется от него и даёт передохнуть. — Ты… можешь грубее? Хочу, чтобы ты вытрахал мой рот, — говорит Шастун своими темно-розовыми, слегка припухшими губами, с которых тонкой ниточкой течёт смесь предъэякулянта и слюны. — Как скажешь, чертенок, — улыбается Попов, и снова входит в его рот на этот раз чуть быстрее. Он хватается за его короткие волосы, направляет его голову на себя и входит до упора не церемонясь. Входит жёстко, ждёт несколько секунд, давая восстановить дыхание, а затем начинает выходить из него. Пошлые хлюпающиеся звуки разносятся по пустому дому. Шастун специально начинает стонать громче, и Арсений ускоряет движения. Малиновые губы чуть припухли, из горла доносится гортанное бульканье, и это чертовски заводит. — Блять, я сейчас кончу. — Арсений слегка усмиряет свой пыл и скорость, вытаскивает член наполовину и играется им во рту коллеги. Он приятно трется о горячий язык, которым Антон направляет его в разные стороны. Мужчина оставляет его на мгновение за щекой, слизистая которой приятно смачивает головку, гладит ладонью по щеке даря себе ещё больше ярких эмоций. — Я больше не могу. — Попов вытаскивает член изо рта Антона, помогает ему встать, потому что ноги того изрядно затекли в одном положении. И впивается в его губы поцелуем. Слизывает и сцеловывает его слюни вперемешку с предъэякулянтом, чувствуя легкую солоноватость. Поцелуй выходит дерзким, горячим и кусачим. Мужчина оттягивает пухлую губу и тянет её на себя, зализывает и проникает языком внутрь, сплетаясь с языком Шаста. Он обхватывает его за талию, сажает на стол и снимает с него мешающуюся толстовку, следом в сторону летит футболка. Попов изучает его тело, поглаживая в каждом доступном ему месте. Переходит поцелуями на подбородок, прихватывает зубами кадык и сразу же зализывает его. Антон жмётся ближе, снимает майку с Попова и обнимает его, чтобы почувствовать прикосновение кожи к коже. Вздыбленный член мужчины касается его живота, и Попов стонет от того, как головка приятно трётся о волоски блядской дорожки. Арсений отстраняется на минуту, чтобы помочь Антону улечься на стол. Снимает с него джинсы и боксеры, хватает его за бёдра цвета молока и разводит в разные стороны, открывая себе больший доступ. Возбуждённый член Шастуна лежит на животе и истекает естественной смазкой, оголив головку. Попов целует его, облизывает и для большего эффекта дует, так что по телу бегут мурашки. Он аккуратно насаживается сразу на половину ствола партнёра, оглаживает его языком, втягивает щёки. Антон звонко стонет, разложенный на столе, который, кажется, не выдержит их веса и вот-вот рухнет. Он сгибает ноги в коленях и раздвигает бёдра ещё шире, чтобы Попову было удобно. — Подождешь пару секунд? — отрываясь от манящего члена, спрашивает Арсений. — Да, только недолго, не уверен, что смогу долго продержаться, — облизывая пересохшие губы, отвечает Шастун. — Хорошо, — Попов чмокает его в правое бедро и быстрым шагом направляется к своей сумке, достает оттуда детский крем для лица с персиковым запахом и возвращается обратно к Антону. Тот всё также лежит на столе, гладя себя по груди, задевая вздыбленные соски.       Мужчина располагается между разведенных ног, целует острые коленки и опускается ниже. Ведёт языком по бёдрам, чередуя с легкими чмоками и распаляя этим ещё больше. Снова берёт только головку в рот, легко посасывая, и одновременно с этим открывает тюбик с кремом и выдавливает большое количество себе на пальцы. Попов выпускает изо рта член мужчины, идёт ниже, целует яички, прихватывая их губами и слегка всасывая. Спускается ещё ниже и целует влажными губами вход. Лижет его кончиком языка, расслабляя и подготавливая к большему. Крем на пальце тает, и он подносит его к колечку мышц, размазывает приятно пахнущую субстанцию по нему. — Арс, давай. Не медли, пожалуйста. — Арсений исполняет то, что от него хочет мужчина: вводит сначала одну фалангу пальца, не встречает особо сопротивления, поэтому вводит по вторую, а затем и полностью. Палец в большом количестве крема скользит превосходно и не причиняет дискомфорта. Он вводит и выводит его, оглаживая и тщательно размазывая по стенками крем. Затем осторожно вводит и второй палец, так же постепенно по одной фаланге за раз. Мышцы входа дают чуть большее сопротивление, и тогда Арсений берёт в рот член Шаста, чтобы отвлечь от неприятных ощущений. Он всасывает головку, опускается чуть ниже, прячет зубы и старается дышать через нос. Блондин не выдерживает и громко стонет от накативших чувств и эмоций. Ему трудно себя сдерживать, но пальцы в его анусе помогают слегка сбить острое желание кончить, но, кажется, ненадолго. После третьего пальца, когда мышцы уже привыкли и свободно впускают в себя, когда стенки стали будто шелковыми и подушечки пальцев скользят так, будто холодное масло на горячем блине, Антон понимает, что уже готов полностью. — Арс? Войди в меня. — Уверен? — Да. — Как скажешь, чертенок. — Арсений в последний раз вводит пальцы по костяшку, задевая тем самым простату, и Шастун стонет так громко, что, кажется, уши скоро заложит. Но ему нравится его слушать, он видит, как по телу бегут мурашки, как он поджимает пальцы на ногах, а бёдра, кажется, начинают дрожать от удовольствия. Его пухлые губы изображают букву «о», от частого дыхания член стоит и напряжен так, что, кажется, ещё чуть-чуть, и из него извергнется целый вулкан спермы. Поэтому Арсений соглашается с Антоном в том, что он готов. Они оба готовы.       Попов встаёт с колен, разводит ноги в стороны, цепляясь пальцами за молочную кожу так, что на ней непременно останутся следы. Он пододвигает парня ближе к себе, чтобы его ноги свисали вниз, пристраивается головкой и мажет ей по колечку мышц.       Мужчина берёт ещё крема, размазывает его по своему члену и направляет в податливое, словно мягкий пластилин, тело, которое безропотно его пропускает. Он входит по сантиметру, давая привыкнуть к своему объёму и размеру, всё-таки его член больше, чем пальцы. Твёрдый, возбужденный член скользит внутрь мгновенно, от большого количества крема. — Боже, — Антон цепляется пальцами за край стола так, что руки белеют от напряжения. Арсений входит полностью и даёт парню привыкнуть к себе внутри него. Он располагает руки по обе стороны от талии блондина, и Антон залипает на его напряжённые мускулы бицепсов. Сейчас они ярко выделяются, а паутины вен, словно лианы, оплетают его предплечья.       Шастун медленно разжимает костяшки пальцев и тянется к крепкому торсу Арсения. Он гладит каждый его кубик, гладит его руки и чувствует напряжённые мышцы под подушечками пальцев. Арсений перехватывает одну его руку, переплетает пальцы и подносит к губам, целует каждый пальчик, и Шастун стонет и плавится от таких нежных действий, которые идут вразрез с властными и жёсткими ударами внизу.       Попов забирает свою руку, подкладывает её под талию Антона и, приподняв его, тянет на себя. Врывается языком в рот и целует так жадно и собственнически, что перехватывает весь дух, вместе с кислородом. — Хороший мой мальчик, — отстраняясь на мгновение, шепчет мужчина, вгоняя свой член, кажется, до самого сердца. Антон стонет ему в рот, и мужчина ловит каждый его стон, предназначенный только ему. Он одной рукой обхватывает парня за поясницу, а другой рукой хватается за шею, тот, в свою очередь, закидывает ноги ему на талию, чтобы быть ещё ближе. Арс перекрывает ему кислород на несколько мгновений, при этом резко вгоняя свой член, и Антону кажется, что он сейчас умрёт от переизбытка чувств. Окажется на небе, хотя сейчас он пребывает, кажется, уже на седьмом. Нереальный кайф накатывает на него, начиная от кончиков пальцев, заканчивая макушкой блондинистой головы. Арсений снова пережимает горло, перекрывая воздух, одновременно с этим целует и мощным движением разбивает остатки реальности Шастуна.       Кажется, Антон видит восьмое чудо света в этих пленительных тёмно-синих глазах с чёрными расширенными зрачками, в отражениях которых он находит себя. По их внешнему виду можно подумать, что они или под кайфом, или пьяны. Но пьяны они только от накатывающих эмоций, которые разрывают их на атомы. Попов отпускает его горло, давая вдохнуть, даёт ему время отдышаться, прекращая любое движение, и, когда Антон готов, берёт его левую ногу и закидывает к себе на плечо, то же самое делает и с правой ногой. Он держит его за талию, член входит до упора и давит на простату. Мужчине не нужно делать никаких движений, потому что Антон буквально начинает скулить под ним. Он чувствует, как член парня пачкает его живот, как он слегка подрагивает от прилива крови. Попов делает пару финальных толчков, и Антона, кажется, разрывает от переизбытка чувств. Его тело содрогается в оргазме, мышцы сокращаются и сжимают Арсения внутри. Стенки его ануса пульсируют и обволакивают член, будто всасывая в себя, отчего Арсений рычит. Он продолжает движения, кусает нежные щиколотки, зализывает кожу, как бы извиняясь за свои чувства. Пары движений хватает, чтобы кончить внутрь парня, излиться в него полностью и ощущать, как дрожит под ним расслабленное тело. Глаза Антона закрыты, но Арсений видит, как его зрачки бегают под веками, видит, как трепещут ресницы и как он часто дышит. Мужчина медленно опускает Шаста на стол, скрип которого даёт понять, что у них есть не так много времени, иначе он не выдержит. Но не дать передохнуть Антону он не может, как и себе. Он всё ещё внутри парня, и выходить не хочется, узость задницы манит, и хотелось бы продолжить ещё, опробовать каждую поверхность этого дома. Арсений почему-то уверен, что Антон сексуально бы смотрелся, стоя на стуле коленями и выпячивая свои аппетитные ягодицы. Возможно, не особо удобно было бы трахаться на лестнице, но они что-нибудь бы придумали, но вот кровать наверху будоражит мысли. Арсений не замечает, как его член медленно начинает заинтересованно шевелиться, несмотря то, что он недавно кончил. Но мысли об Антоне, раздвигающем перед ним ноги, просящем трахнуть его снова и снова, разжигают огонь снова. Поэтому он всё-таки медленно выходит из Шаста с пошлым чпоком, и мужчина наблюдает, как из его партнера вытекает его же сперма. Антон стонет на это как-то недовольно и даже открывает глаза. — Блять, мне так нравилось чувствовать тебя в себе. Кажется, твой член слишком идеальный для моей задницы. — Мне тоже понравилось. — Арсений помогает Антону сначала сесть на стол, а затем спускает с него. Стол предательски скрипит под ним, но всё ещё стоит на месте, как и член Попова. — Кажется, кто-то хочет добавки? — игриво улыбается Антон и берёт в руки член Арсения, водит рукой вверх вниз, снова возбуждая. — Антон, м-м-м, через двадцать минут, приедет клининг убираться, поэтому нам бы стоило тоже убраться отсюда. — Ты что же… не хочешь продолжить? — закусывая губу, говорит Антон и сжимает основание члена, отчего Арсений стонет куда-то в плечо парня. — Хочу, и очень, но боюсь, мы не успеем. — Поверь, успеем. Мы только что кончили, сейчас моя задница слишком чувствительна к любым действиям, как и твой член поэтому… — Шастун поворачивается спиной к Попову, подходит к стулу, на котором сидел Арсений. Залезает на него, располагает ноги на подлокотниках, тем самым открывая вид на розовую припухшую дырочку. Она растянута, и всё ещё пульсирует, из неё вытекает сперма Попова большой и густой каплей. Это зрелище слишком сильно завораживает. — Ну же, — Антон поворачивает голову, сексуально прикусывает нижнюю губу и смотрит прямо на Арсения, призывая войти в него. — Что же ты делаешь, чертенок?       Мужчина не выдерживает, подходит к Шасту и сразу же входит в него на всю длину. Внутри мокро и скользко от спермы, смешанной с кремом, приятный персиковый запах разливается по комнате. — Ар-р-рс, давай. — Попов обхватывает Антона поперек торса, прислоняя его к своему животу. Он щиплет его за чувствительный соски, играется с ними, слегка оттягивает. Шлепает его по ягодицам, так что на розовой коже остаются белые следы рук. — Чертенок, — рычит ему на ухо Арс и кусает в шею, оставляя собственнические следы.       Из-за быстрых и властных движений бёдер Попова, их хватает ненадолго, пару минут спустя они одновременно кончают. Арсений прижимает Антона к своему животу, как самое сокровенное, как самую дорогую ценность. Они дышат в унисон, мысленно находясь на облаках эйфории. — Ты испачкал стул, — произносит Арсений, выходя из парня и помогая ему спуститься. — А ты мне в этом помог, — Антон поворачивается к мужчине, нежно запечатывая на его губах поцелуй. — Надо быстро принять душ, у нас десять минут на то, чтобы здесь всё прибрать в прежний вид, собраться самим и уехать. — Ты прав, — отвечает Антон, лениво собирая свои вещи. Из его джинсов выпадает то самое кольцо, которое стало причиной их жаркого времяпровождения. — Ой, — театрально произносит Антон и смотрит на мужчину. — То есть всё это время кольцо было у тебя в кармане? — Угу, — улыбаясь отвечает Шастун. — И это всё было специально? — Да. Я всю ночь, пока мы снимали, не мог оторвать взгляд от твоего блядского образа. Вот кто, скажи, в здравом уме будет сниматься в этой майке алкоголичке? — Я. — Ты специально? — Да, чтобы ты больше залипал на меня. — Вот же ты… — Чертенок… — Коалиция, — смеясь отвечает Антон и показывает Арсению палец вверх, на что тот так же смеётся и повторяет его жест.