Сломленные/Broken

      Глаза Сакуры распахнулись, когда холодная волна адреналина и страха пронзила её. Тело обливалось потом, грудь вздымалась от неистового дыхания, а в ноздрях чувствовался запах горящего мяса. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы её затуманенный паникой разум осознал, что в данный момент она находится не на пропитанном кровью поле битвы, а лежит в своей постели. Её ресницы несколько раз затрепетали, когда кошмарные образы изуродованных тел и ярко-красной крови быстро исчезли из её поля зрения. Когда к ней вернулось сознание, она тихо застонала и вцепилась пальцами в мягкие простыни, мокрые от её пота. Сон… Это был всего лишь сон…       Жизнь ниндзя была трудной. Ночные кошмары были почти неизбежны, учитывая их профессию. За два десятилетия своей жизни Сакура пережила немало кошмарных вещей, и, естественно, эти вещи преследовали её во снах. Будь то реальные неудачи или ужасные сценарии придуманные её подсознанием, они без разбора появлялись как только наступит глубокая тёмная ночь. Это всегда было странное чувство: когда бурлящая адреналином кровь сражалась за господство над её усталым телом; ей казалось, что все её тело было всего лишь тихо пульсирующим барабаном, балансирующим на грани сна, но неспособным прыгнуть со скалы.       С лёгким вздохом она перевернулась на другой бок и посмотрела на часы. Красные неоновые цифры светили 3:49 утра. Конечно, это не то время, когда ей следует выходить на улицу, но по какой-то причине затуманенный мозг Сакуры кричал: «Иди на прогулку».Подчинившись своим инстинктам, она медленно поднялась на кровати, одеяло соскользнуло с её плеч и собралось на талии. Она вытирала пот со лба тыльной стороной одной руки, в то время как другой поправляла бретельку майки, которая соскользнула с её плеча и свободно свисала с плеча. Она пыталась вести мысленный спор сама с собой, в то время как её тело автоматически двигалось, чтобы встать с кровати, схватить лёгкую кофту со спинки кровати и надеть её на себя, но она уже шла по коридору, прежде чем смогла привести убедительный аргумент. . Словно она двигалась на автопилоте, она надела сандалии и направилась к выходу из дома прежде, чем её разум успел даже осознать, что происходит.       Было лето, поэтому воздух был лишь приятно прохладным, хотя мир долгое время был лишён солнечного света. Кофта спасала её тело от переохлаждения, в то время как прохладный ветерок овевал её босые ноги. Разум вяло подсказывал ей, что бродить по улицам в коротких пижамных шортах в ранние утренние часы — не лучшая идея, но настоятельная потребность в прогулке высокомерно отвечала, что она ударит любого, кто посмеет её побеспокоить. Её шаркающие шаги по грунтовой дороге были единственным звуком, который наполнял тишину спящей деревни, за исключением случайного стрекотания сверчка или уханья совы. Мотыльки безуспешно бились о горящему стеклу уличных фонарей над её головой. Сакура чувствовала себя как те мотыльки. Бесполезно толкаясь в дверной проем в поисках света, но снова и снова получала отказ. Для её затуманенного разума здания казались размытыми тёмными массами. Сакура вспомнила, как эти здания были превращены в щебень и щепки в тот день, когда напал Пейн, как она стояла на коленях среди руин и выла имя Наруто равнодушному голубому небу, плача горькими слезами утраты и страха. Этих руин уже давно не было; Сакура осталась единственной развалиной.       Ну, не единственной развалиной.       Ноги повели её туда по собственной воле. В бледном лунном свете светилась белая садовая калитка, заслоняя тёмные силуэты кустов и цветов сада. Каменная дорожка ловила белые лучи под правильным углом, и казалось, будто светящиеся лунные камни были усыпаны травой, белые, сияющие и освещавшие ей путь к крыльцу. Защёлка и петли ворот протестующе скрипнули, когда она вошла в сад. Сакура перепрыгнула через камни и поднялась по ступенькам крыльца, её шаги были быстрыми, но тихими. Когда она стояла перед дверью, в её сознании на мгновение возникла мысль, что сейчас около четырёх утра, и она не имеет права стучать в его дверь.       В следующую секунду её костяшки пальцев настойчиво постучали по дереву.       Наступил период молчания. Сакура обдумывала, убежать или снова постучать. Её зелёные глаза метнулись к окну, когда в коридоре внезапно загорелся свет. Она видела, как трепещут шторы, но этого было недостаточно для того, чтобы увидеть, кто на самом деле заглядывает в окно, но этого было достаточно, чтобы человек успел хорошо разглядеть её одетую в пижаму фигуру, неловко стоящую в дверном проёме. Она посмотрела на свет на крыльце, который тоже мерцал: ярко-желтая лампочка в форме небольшого пламени внутри стеклянного фонаря. Мотыльки выскочили из кустов и с волнением врезались в стекло, пытаясь дотянуться до него. Как развалина Сакура, которая отчаянно тянулась к завершению, но встречала только сопротивление.       Дверь распахнулась.       — Сакура, — сказал Шикамару тихим голосом, поднося руку ко рту, чтобы подавить зевок, — сейчас четыре утра.       — Мне снова снились кошмары.       Она сказала все, что нужно было сказать. Его брови на секунду изогнулись, прежде чем он молча протянул ей руки, чтобы она могла войти в его объятия, что она и сделала; она выскользнула из сандалий, когда пересекла порог, пнув их возле пар обуви, которые были аккуратно расставлены рядом возле входа, и уткнулась лицом в грудь Шикамару. Ткань его ночной рубашки мягко касалась её лица, и она глубоко вздохнула, вдыхая приятный его аромат, кофе и соснового леса с оттенком пряных лекарственных трав. Его руки сомкнулись вокруг неё, и начали успокаивающе поглаживать её спину, он с лёгким вздохом положил подбородок на её макушку. Сакура не знала, как назвать их договорённость. Все началось однажды ночью, когда она проснулась глубокой ночью в поту, напуганная и нуждающаяся в утешении. Можно было бы подумать, что она пошла бы к Наруто или Ино, но вместо этого её затуманенный разум привёл её в дом Шикамару. К его чести, он не отверг её, а лишь неловко обнял её плачущую и потащил в свой дом. В конце концов она заснула на его футоне. Шикамару, конечно, был идеальным джентльменом и переместился на свой диван, как только она уснула. Утром он приготовил ей завтрак, и она ушла. К этому моменту это превратилось почти в еженедельный ритуал. Незаметному наблюдателю они могли легко показаться интимными, но это никогда не было так.       Они были всего лишь двумя сломленными существами, которые находили утешение в друг друге.       Когда его руки нежно похлопали её по бёдрам, она послушно вскочила и обвила ногами его торс, чтобы он мог унести её в свою комнату. Было почти сверхъестественно, насколько хорошо он её знал; даже не говоря ни слова, он понял, что у неё нет больше сил идти. Он пинком закрыл дверь и защёлкнул замок, а затем развернулся и молча понёс её в свою комнату. Все это время Сакура просто прижималась лицом к его груди. Всегда было что-то успокаивающее в том, как его грудь поднималась и опускалась рядом с её лицом от его спокойного, нежного дыхания. В этот момент она всегда смутно задумывалась над тем фактом, что они были странно близкими для предполагаемых лучших друзей, но, как всегда, это было быстро смыто чувством спокойствия, которое нахлынуло на неё и прогнало всю сдерживаемую энергию и страх.       Её голова сонно прислонилась к него, когда он сел, скрестив ноги, на смятое одеяло своего футона.       — Спасибо, — пробормотала она прижимаясь к нему. В уголках её глаз выступили слезы, одновременно от разочарования в себе и благодарности за его самоотверженную заботу. Это тоже было обычным для всей рутины. И каждый раз он говорил:       — Ты такая зануда.— Этот игривый тон в его голосе всегда вызывал на её лице улыбку. Её руки обвили его шею, играя с волосами, которые на этот раз высвободились из его высокого хвоста. Сакура никогда бы не подумала, что у Шикамару такие мягкие волосы, но это так. Когда она осторожно наматывала и гладила их, они всегда ощущались под кончиками пальцев как шёлк. Это стало таким же привычным жестом, как и все остальное на странных маленьких сеансах. Как обычно, глаза Сакуры начали закрываться, когда она устроилась поудобнее. Ей не требовалось много времени, чтобы заснуть, оказавшись в объятиях Шикамару.       Вот только эта ночь должна была быть немного другой.       — Сакура       — Нмм?— туманно ответила она. Было удивительно, что она вообще отреагировала на то, что её назвали по имени, когда она спускалась в этом теплом и водянистом ощущении надвигающегося покоя. Её голова наклонилась, когда она посмотрела на него, зелёные глаза едва приоткрылись, чтобы заглянуть в его лицо сквозь густые ресницы.       — Что такое?— Если бы она была более здравомыслящей, она бы заметила напряжение его челюсти и неуверенность в его чёрных радужках. Однако оно оставалось для неё потерянным, поскольку она лишь сонно смотрела в его угловатое лицо. Её брови лишь слегка приподнялись, когда его взгляд упал на её рот, лишь слегка приоткрывшийся в её сонном оцепенении. Её разум отставал от её чувств на несколько шагов, потому что, хотя она и не осознавала того факта, что его лицо прижалось к её лицу, её губы приспособились к неизбежному факту, что его губы собираются встретится с ними.       Тихий вздох сорвался с её языка, восхитительно окутывая рот, словно размягченный шоколад. Ей потребовалась минута, чтобы осознать, что Шикамару целует её, но когда это произошло, как ни удивительно, она не отреагировала ни удивлением, ни упрёком. Вместо этого каждая клеточка её тела расслабилась с мыслью «Наконец-то…». Хотя она уже была прижата к нему, она ещё сильнее прижалась к нему, в то время как её руки скользнули в пряди его волос и обхватили его затылок, удерживая его в сладком поцелуе. Сначала он не шевелился, но через несколько секунд нерешительно начал повторяющимися движениями скользить своим ртом по её собственному. Сакура наслаждалась медленным, чувственным танцем их губ и его вкусом, слегка подслащённого кофе… Вероятно, это был признак того, что он проглотил его слишком много, но это был такой опьяняющий аромат, что Сакура чертовски уверена, что не собирается упрекать его за это . Его руки нашли её талию, пальцы слегка впились в неё, и он поцеловал Сакуру с ещё большей страстью. Медленно он положил её спиной на футон, его тело опустилось между её ног, которые все ещё обнимали его торс. Когда он наклонил голову, чтобы поцеловать её глубже и страстнее, голова Сакуры начала кружиться. Это жутко напоминало то чувство, с которым она проснулась, усталая, но беспокойная, утомлённая, но бодрая, измученная, но, несомненно, живая.       Когда он наконец отстранился, она тихо дышала. Она была так опьянена поцелуем, что даже не заметила, что её лёгкие не хватало кислорода. Его лицо не было слишком далеко; он остановился, чтобы провести кончиком своего носа по её носу, прежде чем его глаза наполовину открылись, чтобы пристально посмотреть на неё сверху вниз.       — Я очень рад, что ты не дала мне пощёчину за этот маленький эксперимент, — заметил он. Из всего, что он мог сказать после такого страстного момента, это безусловно было в стиле Шикамару, и это заставило её хихикнуть.       — Это было бы скучно, да? — усмехнулась она, крепче обхватив руками его широкие плечи. Его большие пальцы пролезли прямо под подол её майки, выводя маленькие круги на её рёбрах.У Сакуры было много вопросов, которые она могла бы спросить – как долго он испытывает к ней такие чувства, что заставило его выбрать этот момент среди всех остальных, если назвать пару – но она этого не спросила. Эти вопросы могут возникнуть позже. А сейчас ей просто хотелось насладиться этим моментом.       Это были всего лишь два человека, которые давно были разрушены и медленно заново собирались по кусочкам. Конечно, такая связь легко может перерасти в нечто более интимное. Было логично, что Сакура отреагировала не более резко, чем сейчас. Её вырвали из самоанализа, когда Шикамару внезапно надулся на неё.       — Означает ли это, что мне не придётся спать на диване? — спросил он с надеждой. Когда Сакура засмеялась и кивнула головой, он вздохнул с облегчением и наклонился в сторону, чтобы плюхнуться на футон рядом с ней. — Хорошо, это убивает мою чёртову спину.       — Ты говоришь как такой старик.       — Со мной такое часто случается, — фыркнул он с ухмылкой. Она перевернулась на бок лицом к нему, когда он натянул одеяло на их тела, положив его прямо на верхнюю часть маленького плеча Сакуры. Его рука убрала прядь её коротких розовых волос с её лица.        — Ты такая красивая, — восхищённо прошептал он. Чистое благоговение в его обычно беззаботном тоне заставило её покраснеть . Она лишь улыбнулась, прежде чем прижаться к нему, уткнувшись лицом в изгиб его шеи, чтобы ещё раз вдохнуть этот опьяняющий естественный аромат.       Излишне говорить, что остаток ночи Сакуры был наполнен только приятными снами.