Любовь никогда не бывает ошибкой

Вэй Ин проснулся в холодном поту и сел на кровати. Голова нещадно гудела, а перед глазами никак не прояснялось. Подумалось, что сон был глубок, но вдруг мужчина замер и медленно обвел взглядом помещение. Это была его собственная комната в Пристани Лотоса, а за окном глубокая ночь. Всё ещё переводя дыхание, он откинулся на подушки. Вэй Усянь помнил, что совершенно точно засыпал не здесь. Вэй Ин сразу догадался в чём дело — он попал в прошлое. Это считалось возможным, и почти каждый человек имел в кругу знакомых того, кто считал себя «возвращенцем». Возвращенцы говорили, что просыпались в своём прошлом, но не могли вспомнить, что же было в «будущем», и почему они вернулись назад во времени. Никто не знает точно, правда это или фантазии рассказчиков. В момент пробуждения, Вэй Ин почувствовал стойкую уверенность — теперь он возвращенец. Вспомнить, что случилось в его «будущем», было сложно, а на любые попытки голова реагировала тупой болью. Размытых воспоминаний много, но невозможно осмыслить каждый в отдельности. Многие из них об особенном человеке с золотистыми глазами. Вэй Усянь смутно вспомнил множество моментов, как изящные пальцы этого человека касаются его собственных рук; он вспомнил объятия и взгляды из-под ресниц, вспомнил обрывки ночной охоты вместе и страстные моменты их близости. Обрывки воспоминаний хоть и лишены чёткости, но пропитаны нежностью и любовью. — Лань Чжань, — улыбаясь в темноте, произнёс Вэй Ин одними губами. Он по привычке скосил взгляд на постель, справа от себя, но, конечно, там никого не было. Этого человека нет рядом в этом времени. «Но это не беда,» — размышлял Вэй Ин. — «Мы непременно встретимся, и я не отстану от своей ледышки и в третьей жизни.» Хихикнув этой мысли, юноша задумался, а в каком же времени он находится. Если он совсем молод, то… войны еще не было? Шицзе жива? Мадам Юй, дядя Цзян, бесчисленные жертвы войны и самого Вэй Усяня, а заодно и псы клана Вэнь? Вэй Ин помотал головой. Бесполезно гадать, нужно… вспомнить. Как только он стал напрягать память, голова загудела с новой силой. Вэй Ин сжал виски пальцами и попытался прокрутить в голове прошедшие события. В ответ, память выдавала обрывки их совместного с Лань Чжанем расследования. Чем оно закончилось? Не вспомнить. Вэй Усянь с трудом вспомнил, как склонился к бочке, чтобы взглянуть на своё отражение, а с поверхности воды на него смотрел незнакомый юноша. Да, он умер раньше, а затем воскрес — это точно было. А до этого был Безночный Город, где у него на руках умерла шицзе, война, гора Луаньцзан. Он вспомнил, как к его ноге льнёт маленький ребёнок, которого сам Вэй Ин легко хлопает по голове и называет редисочкой. Он вспомнил Тигриную Печать, мощь которой отдавала вибрацией. Вэй Усянь изо всех сил пытался сделать воспоминания более чёткими и, вдруг, одно из них легко и безболезненно всплыло в голове в мельчайших подробностях, словно случилось вчера. В темную ночь его переполняла злость и глухая печаль. Он шагал по захолустной горной деревне, чтобы окончательно расправиться с Вэнь Чао. Там он и встретил Цзян Чэна и Лань Ванцзи. — Вернись. Со мной. В Гусу. Этот взгляд светло-карих, будто золотистых глаз, когда мужчина произнёс эти слова… В нём было так много невысказанных эмоций. Вэй Ин словно только сейчас понял, что это он! Его Лань Чжань. Мужчина в белом напряжённо смотрел на него, ожидая ответа и крепче сжимая Бичень. Всё, что было раньше той ночи, вспоминалось без труда, а головная боль больше не мучила. Вэй Усянь спрыгнул с постели размышляя. «Так значит, эта ночь была совсем недавно? Возможно, я попал именно в этот момент своего прошлого». Если это так, то сейчас разгар войны. Сердце забилось быстрее в надежде, что его дорогая шицзе может быть жива и невредима. Чтобы проверить догадку, мужчина попытался призвать духовные силы. Тело не откликнулось. Он прикоснулся к груди через нижние одеяния и провел пальцами по шраму посередине грудины. «Так и есть, у меня уже нет золотого ядра,» — Вэй Ин подошёл к окну. Хотелось тут же найти Цзян Чэна, шицзе и поговорить с ними. Но небо было совершенно чёрным, а это значило, что ночь ещё не близится к рассвету. Увидеться с обитателями Пристани Лотоса ещё не время, но и уснуть Вэй Ин уже не смог бы. Поэтому он легко запрыгнул на оконную раму и покинул хижину. Юноша направился к самой пристани, по пути разглядывая окрестности. Это была знакомая ему Пристань Лотоса после сожжения. Её частично восстановили, но, очевидно, основные силы Орден вкладывал в войну. Вэй Ин спустился к воде и в отражении увидел собственное чуть осунувшееся лицо. Он был особенно худой, а под серыми глазами залегли тени. Юноша провел рукой по длинным полураспущенным волосам. Сейчас, посмотрев на себя, у него не оставалось сомнений, что всё так, как он подумал. Такой болезненный вид был присущ ему именно тогда, во время Аннигиляции Солнца. Вэй Усянь с трудом выжил после того, как Вэнь Чао оставил его подыхать в проклятом месте, и он был охвачен жаждой мести. Нет, он не хотел видеть себя таким. Вэй Ин стянул красную ленту с волос, собрал локоны в высокий хвост и улыбнулся своему отражению. Он отправился в удаленное место пристани, сел в позу для медитации, и до раннего утра пытался восстановить туманные воспоминания. Спустя несколько часов, Вэй Ин понял, что не продвинулся ни на чжан. При попытке вспомнить что-то после злополучной ночи, голова начинала нещадно болеть, а перед глазами плясали пятна. Юноше даже показалось, что он помнит меньше, чем пару часов назад. Промучившись, пока на горизонте не посветлело небо, Вэй Ин встал с земли, чтобы вернуться в дом и увидеть брата с сестрой. «Хм, я не могу вспомнить почти ничего, но главное, что я — это я. И теперь важно не допустить смерти моих близких. Пожалуй, начать следует с Тигриной Печати. Этот предмет нельзя использовать, по крайней мере, в одиночку.» Удивляясь своим мыслям, Вэй Ин решил, что не в состоянии удержать проклятый предмет и всю ситуацию самому. «С другой стороны, Тигриная Печать на войне — незаменимый инструмент. Надо обсудить с Лань Чжанем,» — Вэй Ин так решил по привычке, о которой не помнит. Возможно, нефриту не стоит сразу говорить о том, что Вэй Усянь возвращенец. Ведь он и сам в это не до конца верит, а в голове полная каша. Но поговорить с близким человеком очень хотелось. Прислушайся он к любимым людям раньше, некоторых ошибок прошлого можно было избежать, в этом Вэй Ин уверен. С этими мыслями он шагал по влажной траве. Уже издали он заметил хрупкий силуэт шицзе и, улыбнувшись, сорвался на бег.