Встреча со вчерашним отцом.

Часть 1. Путешествие в 1994 год.

— Осень 2019 года. Последние полтора года я Майлзом Моралесом, был Человеком-пауком в своей вселенной. Я сражаюсь со злом и преступниками, чтобы сделать жизнь жителей Нью-Йорка и всех жителей моего дома под названием Соединенные Штаты Америки безопасной. — он разговаривал по телефону, который записывал все, что он говорил. Майлз Моралес сейчас находился в вентиляционном канале. Внизу по кабинету ходил врач по имени Всеволод Таймс в белом халате и что-то бормотал на непонятном языке, но из-за чего можно было сделать вывод, что он эмигрант из Восточной Европы. Он подошел к фотографии, где он был моложе, с женщиной и маленькой девочкой. — Юля, Ольга, подождите еще немного, и скоро мы все будем вместе. — сказал врач, стараясь не расплакаться. Доктор отбросил свои сентиментальные чувства и подошел к рычагу своего устройства, который открывал пространство в прошлое, а именно в 1994 год. В этот момент появился Майлз Моралес и выпрыгнул из вентиляционного отверстия. — Стоять, имеем закон штата Нью-Йорк! — Человек-паук, какая встреча. — тихо сказал он и резко повернулся. Всеволод Таймс бросил в него лазу электрических разрядов, который схватил его. Майлз начал притворяться, что ему больно, но он ничего не чувствовал. — Отпусти меня! — прорычал Майлз, пытаясь сопротивляться. — К сожалению, но нет, я не отпущу тебя даже после того, как спасу свою семью в 95-м. — сказал он, подходя к нему. — Всеволод Таймс, вы величайший ашкенази, который создал много полезных вещей. Пожалуйста, не впадайте в безумие! — умолял его Майлз Моралес. Ашкеназы — это субэтническая группа евреев, сформировавшаяся Центральной Европе. Употребление этого названия для данной культурной общности зафиксировано источниками, относящимися к XIV веку. Исторически бытовым языком подавляющего большинства ашкеназов был идиш, принадлежащий к германской ветви индоевропейской языковой семьи. По состоянию на конец XX века ашкеназы составляют большую часть евреев мира — около 80%. Среди евреев США их доля ещё выше. Однако в Израиле они составляют лишь около половины еврейского населения. — Приятно это слышать, но нет, мое счастье важнее естественного порядка вещей, и, кроме того, если что-то пойдет не так, как я планировал, я всегда готов за это заплатить. — спокойно сказал он и направился к порталу. Шаг — и он уже близок к порталу и исправляет ошибки, шаг — в долину прошлого, которая уже стала историей, шаг ‐ и Майлз Моралес набрасывается на того, кто разрушил лазу. Майлз Моралес начал душить его собственными руками, он ужасно сопротивлялся, но это было трудно. Всеволод Таймс, доктор нанотехнологий, заглянул на портал и подумал: «Если он туда попадет, то, очевидно, будет встречен негативно, потому что все подумают, что это злой пришелец из другого мира, который избивает безработного ученого». После такого вывода Всеволод Таймс сделал шаг вперед, вернее, провалился головой вперед в портал и вместе с Майлзом Моралесом они попали в портал. Они упали в летящий туннель из молний разных цветов радуги и не только. Это был волшебный момент, который закончился так же быстро, как и начался. Их обоих окружал шум, музыка из альбома Grace и культ личности Майкла Джеффри Джордана. — Где мы?! — закричал Майлз. — Мы дошли до того времени, когда у меня было все, и я все потерял. — решительно сказал он. — Вы говорите об автокатастрофе в Бруклине на Рождество? — с интересом спросил Майлз. Автокатастрофа в Бруклине на Рождество 1994 года. В ней погибло тридцать человек, из-за чего в Нью-Йорке был объявлен траур. Это вымышленный инцидент для данного фанфика. — Да, про это. — доктор Таймс сердито зарычал и расправил свои железные крылья. — Доктор, не пытайтесь исправить прошлое, помните, к каким трагедиям это привело! — прокричал Майлз Моралес ему в ухо. — Перестань смотреть фильмы, они все врут — это во-первых, а во-вторых, заткнись! — прикрикнул он на него. Всеволод подлетел к одной из башен-близнецов и начал поворачиваться к нему спиной, чтобы освободить его от самого себя. И у него это получилось. Майлз Моралес не выдержал и забрался в один из кабинетов этой башни. — Ааааа, кто это? Это Человек-паук? Этого не может быть! Почему у него другой костюм? Он мне даже нравится! — люди в этом офисе начали кричать. Майлз Моралес, услышав все эти крики, решил их всех успокоить и встал, чтобы показать, что с ним все в порядке. Когда Майлз Моралес сделал это, он сказал: — Успокойтесь, успокойтесь, я Человек-паук, но из другого времени. — Из другого мира? Как такое возможно? — все офисные работники начали задавать ему эти вопросы. — Это долгая история, которую я не хочу вам рассказывать, но помните, не приходите сюда 11 сентября 2001 года. — безмятежно сказал Майлз Моралес. — Что он сказал? Какое число? 11? — все снова начали спрашивать друг друга. В то время у Майлза Моралеса не было ни времени, ни желания отвечать на все эти вопросы. Он подбежал к разбитому окну и выпрыгнул из него с криком: — Таймс, ты придурок! Человек-паук, используя паутину, начал прыгать туда-сюда после той трагедии в 1994 году. Он изучил все, что касалось этой трагедии, всех жертв и просмотрел интервью с доктором нанотехнологий Всеволодом Таймсом в то время, когда тот еще был адекватным человеком. «Я иду по следам призраков давно минувших дней», — сказал себе Майлз Моралес. Он начал внимательно следить за этой семьей с самого начала и до того момента, когда с ними произошла катастрофа. Ему было невероятно жаль эту семью, потому что они были счастливы и довольны жизнью, но он ничего не мог с этим поделать — они должны были попасть в аварию. Самое странное, что этого врача с восточноевропейским акцентом нигде не было видно, и только в конце путешествия он услышал его голос: — Мой дорогой и любимый паук, тебя кто-нибудь учил, что вмешиваться в чужую жизнь без разрешения неприлично? — Доктор Таймс? — в ужасе переспросил Майлз Моралес. — Да, это я, величайший доктор нанотехнологий Всеволод Адам Ярослав Таймс. — гордо сказал он. Доктор Таймс спрыгнул на землю рядом с машиной, в которой сидели он, его жена Юля и их дочь Ольга. Машина резко остановилась и слегка задела Всеволода Таймса, доктора нанотехнологий. — Сэр, что у вас с головой, если вы такой тупой?! — яростно спросил молодой доктор Таймс, высунув голову из окна машины. — Меньше слов и больше благодарности за то, что я спас тебя. — уверенно сказал он и начал что-то бормотать себе под нос. — Боже, ты такой эгоист, ты спасаешь только свою жизнь, а не жизнь других. — сердито сказал Человек-паук. — Никто не спрашивал твоего мнения! — Доктор Таймс накричал на него и ударил молнией. Молния из перчаток полетела в сторону Майлза Моралеса, который смог увернуться от нее. Молния ударила в трамвай, который остановился и начал загораться. — Там могут быть люди! — крикнул молодой доктор Таймс и побежал к нью-йоркскому трамваю. Майлз Моралес схватил огнетушитель из соседнего магазина и начал тушить пожар, а также вместе с молодым доктором нанотехнологий Всеволодом Таймсом вытаскивать людей из огня. В это же время Юлии и Ольге стало плохо, и они вышли из машины, чтобы перевести дух — это было последнее, что они могли сделать, прежде чем автобус раздавил их. — Нет! — оба Всеволоды закричали. — Я же говорил тебе, что прошлого не исправить! — злорадно сказал Майлз Моралес. — Заткнись, средиземноморская черная вдова! — крикнул Всеволод Таймс. На этот раз Майлз Моралес не стал уворачиваться и в него попала молния, но она не причинила ему вреда. Его костюм, казалось, поглотил ее. После этого он несколько раз подбежал к Всеволоду и зажал его шею ногами, после чего в него ударила молния. Всеволод несколько раз терял сознание, и Майлз Моралес начал искать у него устройство, которое помогло бы ему вернуться обратно в свое время. — С ума сойти! — радостно воскликнул знакомый мужской голос. — Это круто, братан. Майлз Моралес поднял глаза и увидел ужасающе знакомое лицо молодого человека. «Кто он?» — сразу подумал он. — Вы все засняли? — с интересом спросил Майлз Моралес, указывая на свою портативную камеру. — Да, я все заснял, и это было потрясающе! — с гордостью сказал он. — Знаешь, что было бы действительно круто? — спросил Майлз, желая заинтересовать его. — Я не знаю. — он покачал головой. — Что? — Если бы ты помог мне и мистеру Таймсу спасать людей, вместо того чтобы снимать все на камеру. — Майлз пренебрежительно фыркнул. Этот парень сразу же почувствовал смущение и стыд. Но Майлз не захотел слушать его оправдания, он быстро нашел кнопку на своих наручных часах, после чего телепортировался обратно в свое время. Когда они оба вернулись обратно, полиция уже прибыла на место и отреагировала на сильный прилив энергии. Доктор Таймс был задержан полицией, а Майлз Моралес вернулся домой и начал искать в Интернете различную информацию о трагедии, произошедшей в Нью-Йорке на Рождество 1994 года. Как оказалось, жертв было меньше, но погибло внушительное число людей. Он не заметил никаких изменений в настоящем. «Очевидно, что смерть такого серьезного человека, как Уильям Джефферсон Блайт III, могла бы изменить ход истории сильнее, чем смерть одного человека, который не был известен как Диего Марадона», — думал тогда Майлз Моралес.

Часть 2. Предрождественская уборка.

Это было 21 декабря 2019 года. Все жители Нью-Йорка работали в последние дни перед началом Рождества. Семья Моралес решила провести генеральную уборку в субботу (21 декабря) перед Рождеством, которое они планировали провести с семьей и друзьями. — Мам, где тряпки? — скучным голосом спросил Майлз. — Посмотри в ящике в моей комнате. — крикнула она, находясь на кухне и прочищая трубу в раковине. — В какой комнате? — непонимающе спросил Майлз Моралес. Он ее не слышал. — В моей! — крикнула она. — Иди и посмотри в моей комнате! — Хорошо, мам. — спокойно сказал Майлз Моралес. Майлз Моралес пошел в комнату своих родителей. Он начал рыться в ящиках в поисках множества вещей, которые ему были не нужны, но одна вещь его заинтересовала ‐ это была фотография с его мамой, которой было примерно столько же лет, сколько ему сейчас, но она сидела с каким-то незнакомым мужчиной. Его заинтересовала эта фотография, и поэтому он решил пойти к своей матери и выяснить, кто сидит с ней рядом. — Мам, кто это с тобой? — спросил Майлз, входя внутрь. В то же время у Рио Моралеса не было времени на его глупые вопросы, что заставило ее выйти из себя и обратиться к нему: — Что? — Извини, что вмешиваюсь, но мне интересно, кто это? — Майлз Моралес с интересом спросил, он говорил осторожно, потому что боялся, что она снова накричит на него. Рио Моралес побледнела как смерть при виде этой фотографии, а ее ноги стали ватными, из-за чего она чуть не упала в обморок. Ей было плохо, но она смогла найти в себе силы спросить его: — Где ты нашел это отвратительное фото? — В твоей комнате, среди тряпок в комоде. — спокойно ответил он. — Я же просила тебя взять тряпку и протереть подоконники, а не рыться в моем прошлом! — сказала Рио, на последних словах она вскрикнула. — Мама, прости, если я тебя чем-то обидел. — сказал он дрожащим голосом. — Обидел? — спросила его Рио. — Меня (она указала на себя)? Ты не обидел меня, мой ангел, ты просто напомнил мне, что это не я, не твой папа, то что не любит вспоминать, хотя именно поэтому мы начали встречаться. — Может быть, тогда ты расскажешь мне, кто это? — спросил Майлз с легкой настойчивостью в голосе. Майлз Моралес знал своих маму и папу. Он знал, что когда мама грустит, злится или обижается, для нее лучше выразить свое недовольство и мнение. — За эту информацию ты будешь выбрасывать мусор, мыть посуду и полы до конца следующих десяти лет. — потребовала от него мама. — Я согласен. — уверенно произнес он, но про себя сказал: «Я никогда больше сюда не приду». — Что ж, если ты согласен на мои условия, то сядь на стул рядом со мной, потому что мне будет неудобно говорить это сидя, особенно когда ты стоишь. — настойчиво сказала мама, присаживаясь на стул. Ее сын спокойно сел на свой стул. — Так этот белый мужчина, который сидит рядом с вами, тоже обнимается? — с интересом спросил Майлз Моралес. — Это Донольд Эйкенбум. — сказала его мать, рассматривая фотографии. — Это мой парень, с которым я училась в старших классах. — А я думал, ты познакомилась с моим отцом и не расстраивалась, пока вы не разошлись по разным колледжам. — перебил ее Майлз. — Хотя твой отец был замечательным человеком, я встречалась с ним не потому, что хотела создать образ опасного существа, поэтому я встречалась только со школьной элитой в виде музыкантов, хулиганов (она указала на Донольда Эйкенбума), этот был поэтом и готом. — И почему вы оба расстались? — с интересом спросил Майлз Моралес. — Видишь ли, в школе я была обидчивой, поэтому переспала с твоим будущим отцом только в возрасте двадцати трех лет, максимум, что я могла позволить всем своим бойфрендам, — это поцеловать меня, но Донольд Эйкенбум, или, как я его называла, Дон, был чрезвычайно гордой пташкой, которая хотела всех. завидовать ему. — И что он сделал? — Майлз Моралес побледнел, он догадался, что она хотела сказать, но боялся даже подумать об этом. — Он пригласил меня на свидание, где тайно накачал наркотиками и начал насиловать в темном переулке, но, к счастью, твой отец подбежал ко мне и сбил его с ног, после чего он отправил меня домой, когда я пришла в себя, я предложила ему деньги в качестве вознаграждения, но он отказался, сказав, что он не совершает добрых дел в течение дня и что он следует совету какого-то парня, который сказал ему: «Если бы ты помог мне и мистеру Таймсу спасать людей, вместо того чтобы снимать все на камеру», — и он понял эти слова, что нужно не оставаться в стороне, а нужно действовать. Майлз Моралес был ошеломлен этой новостью, от которой у него отвисла нижняя челюсть, а глаза стали огромными, как ананасы. Он не мог поверить, что мальчик, которому он это рассказал, был его отцом. — Майлз, с тобой все в порядке? — после минутного молчания с интересом спросил Рио Моралес. — Да, мам, я в порядке. Я просто удивлен, что ты так встретила моего отца. — ответил Майлз Моралес, оправившись от шока. — Майлз, пожалуйста, запомни одну важную вещь: иногда ты сам строишь свою жизнь, иногда жизнь строит тебя и дарит тебе совершенно невероятные вещи, такие как мытье посуды. — спокойно сказала Рио, а затем начала злорадствовать над ним. — Теперь я буду знать, мам. — сказал Майлз Моралес с легким оттенком неудовольствия. Майлз Моралес долго не мог прийти в себя от этой новости. Он подумал: «Неужели мой отец решил стать тем, кем он является сейчас, из-за моих слов?». Его также интересовал вопрос: «Как бы встретились мои родители, если бы я тогда не сказал эти слова своему отцу?». Его беспокоили тысячи вопросов подобного рода, на которые он не знал ответа, но потом, осознав, что в его жизни и жизнях других людей ничего особенного не изменилось, он решил не мучить себя этими вопросами. Кто знает, может быть, то, что произошло, было каноническим событием.

Конец.