Путь к сердцу художника

      — Говори потише, тебя на другой улице слышно, вечно ты кричишь! — Чонгук замолкает, виновато глядя в пол, кивая и совсем тихо произнося «прости». В маленькой груди сжимается сердце от обиды и стыда. Он просто хотел поделиться тем, что родители купили ему новые краски и разрешили рисовать прямо на стене.              — Раз ты дружишь со мной, то можешь гулять только со мной, а ты гуляешь с другими! Плохой из тебя друг, — слова ранят похлеще самого острого ножа. Внутри смешались боль и непонимание. Почему он не может гулять с другими?       — Я больше не буду, прости! — теребя края яркой футболки, произносит мальчик, виновато смотря большими глазками-бусинками на лучшего друга.       — Я буду ходить в другую школу, — внезапно произносит омега, пиная ногой камень на дороге. Чонгук удивлённо смотрит на него и останавливается. — Чего ты опять глаза вылупил? Смотреть страшно.       — А как же я? — он по-детски выпячивает нижнюю губу, смотря на друга.       — Ты мой лучший друг, будем гулять после школы! — мальчик смеётся и разворачивается, идя дальше. Чонгук бежит за ним, чувствуя, что случится что-то плохое.              — Ха-ха-ха, у него пятно прямо на заднице! — Чонгук опускает портфель ниже, пытаясь прикрыть влажное пятно сзади. Его цикл нестабильный, и он даже не заметил, как начал течь прямо на улице. Никто из друзей не сказал ему, что он стал пахнуть сильнее. Омега уязвлённо смотрит на смеющихся омег и спешит уйти, едва сдерживая слёзы. Ему никогда так стыдно не было, позорище.              — У тебя такие бёдра широкие, наверное, сложно найти джинсы. Сочувствую, — парень наигранно вздыхает. Чонгук же чувствует себя на сцене в свете прожекторов, на него все пялятся осуждающе, будто он сделал что-то невероятно плохое им всем. Омега как можно скорее натягивает джинсы, изо всех сил пытаясь игнорировать взгляды и перешёптывания со стороны омег в раздевалке спортзала. Почему он родился таким никчёмным?              — Чонгук, твой запах слишком сильный, это отвлекает весь класс. Скажи папе, чтобы купил тебе блокаторы, — учитель Хван качает головой. Чонгук вжимает голову в плечи, кивая. Он всем мешает. Для него в этом мире нет места.       — Простите...              — Чонгук, алло! — Чимин машет перед лицом омеги маленькой ладонью, а потом отвешивает щелбан. Омега шикает, прикладывая ладонь ко лбу, хмурясь и поднимая взгляд на парня.       — Я звал тебя два раза, ты не отзывался. Так что не смотри на меня так, — Пак жмёт плечами, хихикнув и садясь на свою кровать, что стояла напротив. — Одевайся быстрее, а то уже минут десять так сидишь.       Чонгук глупо хлопает глазами и опускает взгляд. Воспоминания неожиданно нахлынули на него, когда он надевал бежевые брюки свободного кроя. Так и остался с одной надетой штаниной. Даже не заметил, как погрузился в свои мысли. К слову, очень неприятные. Он бы хотел забыть это всё как страшный сон и больше не вспоминать.              Омега быстро натягивает несчастные брюки, после чего идёт к шкафу, доставая белую рубашку и свитер крупной вязки. Сегодня не хотелось надевать ничего тёмного. Пусть хоть одежда в его жизни будет светлой.              — Что у нас первое? — Чонгук становится у большого зеркала, поправляя отросшие до середины лица волосы. Благо он успел вчера уложить их, и сейчас они не торчали в разные стороны. Он надевает серёжки и поправляет штангу в проколотой брови, которую скрывает за волосами. Придирчиво оценив свой образ взглядом, омега открывает другой шкаф, поменьше того, что был для одежды.              Все полки до отказа были заполнены художественными материалами и всякими другими предметами, которые могли понадобиться для учёбы.       — Живопись, — проверив расписание, говорит Чимин и берёт сумку с бумагой.       — Опять гуашь покупать надо... — бурчит под нос Чонгук, доставая когда-то увесистую коробку с краской. — Стипендия не скоро придёт, так что экономь.              Чон складывает всё в сумку, а Пак закатывает глаза. Все материалы они делили на двоих, так выходило дешевле.       — Это ты вечно вываливаешь полбанки на палитру и в итоге смываешь всё! — омега ждёт, когда из комнаты выйдет Чонгук, и закрывает дверь.       — Это когда такое было? — дёргает бровью омега, спускаясь по лестнице с третьего этажа. В запасе у них ещё двадцать минут, до корпуса идти от силы две, поэтому они не спешили.              — Всегда вообще-то, — глянул на парня и сразу получил смачный шлепок по бедру, — охуел?!       Чонгук смеётся и бежит вперёд, перешагивая через одну ступеньку. Чимин быстро его догоняет и проделывает то же самое. Чон громко ойкает, да так, что его голос эхом по лестничной площадке раздаётся. Он сразу прикрывает рот ладонью, смотря по сторонам, а Пак смеётся.       Им было легко вместе, и к этому оба шли долгие два года. Когда они только встретились на заселении, то не особо шли на контакт друг с другом, просто присматривались. Так постепенно они начали общаться, сначала только по бытовым делам и учёбе, но потом Чимин первый стал рассказывать о себе. Чонгук всегда с интересом его слушал и сам начинал делать то же самое. Он очень ценил то, что омега открылся первый. Ценит до сих пор и всегда будет. Чонгук Чимина считал братом и знал, что это было взаимно.       Они выходят из здания, смеясь и обсуждая что будут делать после пар. Чимин предлагает сходить в кино, но Чонгук напоминает, что у них нет на это денег. Остаётся сидеть в комнате. Оба живут от стипендии до стипендии и считают каждую копейку. Чону конечно помогают родители, но эти деньги омега откладывает, чтобы в будущем было легче купить квартиру.       Чонгук первый заходит в аудиторию, в которой уже собрались некоторые их одногруппники, но тут видит новое лицо и забывает как дышать, замечая какого-то мужчину рядом с преподавателем. Тот стоял боком, сложив руки на груди. На нём были обычные классические чёрные брюки и белая рубашка с закатанными рукавами, но на альфе эта простая одежда смотрелась невероятно стильно и дорого.       «Красивый», — омега успел оценить профиль незнакомца, уже мысленно представив построение и отмечая пропорциональность чужого лица. Он всегда так делал, когда смотрел на людей.        Чонгук берёт мольберт, ставя его на свободное место. Чимин садится рядом, жалуясь на очередную тупую выходку Юнги. Чонгук смеётся, слушая его и иногда вставляя своё слово.       Омега отходит, чтобы надеть свой измазанный красками фартук, после закрепляет лист на мольберте и садится, утыкаясь в телефон, пока не дали задание.       На стул, стоящий в центре, садится тот самый незнакомец, и теперь омега поднял взгляд, желая получше его рассмотреть. Он перестал моргать, изучая чужое лицо. Черты лица альфы и правда были невыносимо красивыми. Карие раскосые глаза, ровный нос, в меру пухлые губы, очерченные скулы. Почти чёрные волосы были убраны по бокам, открывая вид на лоб и густые брови. Бронзовая кожа сияла в свете утреннего солнца.       Лицо альфы было ассиметричным из-за двойного века, что было только на одном глазу и это... Необычно, завораживающе, приковывающе взгляд. Чонгук почувствовал прилив вдохновения, этого мужчину хотелось нарисовать.       За своими мыслями омега не замечал того, что мужчина в ответ смотрел на него. Изучающе так, открыто. Альфа не мог сдержать мягкой улыбки, смотря как Чонгук забавно морщит нос, пока смеётся и слегка приподнимает плечи по привычке.              — Все заняли свои места? — омега в возрасте выходит из-за стола и оглядывает студентов, — ваша сегодняшняя модель, Ким Тэхён, — названный кивает в знак приветствия и коротко улыбается. — У вас три часа на всю работу.       Чонгук уже не слышал, что там говорили одногруппники, он приступил к работе, не желая терять ни секунды времени. Он редко когда ощущал такой прилив сил и уверенности в себе. Улыбка сама расползалась на лице от мысли, что может сейчас ворчливый Сонхён похвалит его за хорошо выполненную работу…       Делая построение, Чонгук то и дело возвращает взгляд к Тэхёну, наконец замечая, что тот смотрит на него. Парень слегка хмурится, чувствуя себя как-то неловко. Альфа смотрит в упор, вообще взгляда не отводит, следит за его движениями, и Чонгуку становится неуютно от этого. Он не привык к такому вниманию, и мерзкий голос в голове начинает шептать «ты такой нелепый, он смеётся над тобой».              Омега сжимает губы в тонкую полоску и выдыхает через нос. Хватит.       Быстро сделав набросок, Чон открывает гуашь и размешивает нужные цвета. Он быстро погружается в работу и больше не замечает ничего вокруг. Постепенно на листе вырисовывается портрет Тэхёна. В процессе парень думает только о том, что должен передать красоту альфы, выложиться на все тысячу процентов.       Чонгук вытирает кисти прямо о фартук, вторую кисть, которой работает, держит в зубах и периодически меняет её на другую. Омега поглядывает на Кима, сверяет с тем, что у него получается и удовлетворённо улыбается. Он отвлекается лишь на то, чтобы отойти подальше и посмотреть на работу со стороны, в то время, как остальные то и дело ходят по помещению, разговаривают и не спешат заканчивать работу.              Чимин не говорит с омегой, смысла нет, он просто не сможет вникнуть в слова друга и будет отвечать только отстранённое «мгм», в надежде, что ему не будут мешать работать.       Чонгук старается изо всех сил, сосредоточенно кусает губы, сводит брови к переносице. Тэхёну повезло видеть всё это. Прежде он ни на кого с таким интересом не смотрел. Омега для него невыносимо очарователен. То, как сильно он погружался в работу, заставляло восхищаться.       Три часа пролетают быстро. Чонгук делает последний мазок и выдыхает. Он придирчиво осматривает работу и крупно вздрагивает, когда слышит глубокий, бархатный голос за спиной.       — Как будто в зеркало на себя смотрю, — Чонгук поднимает голову и видит, что сзади стоит Тэхён, с улыбкой рассматривающий свой портрет. Омега растерянно хлопает глазами и кусает губы. — Ты сделал меня слишком красивым. Просто нереально, чудесная работа.       Их взгляды пересекаются, и в горле омеги встаёт ком. Он смотрит на него несколько секунд, нос приятно щекочет запах чёрного чая и молочного шоколада. Сердце трепетать начинает от радости, что его похвалили. Что именно Тэхён, тот кого он изобразил, сказал такое.       — С-спасибо, — голос дрогнул от долгого молчания, и он поспешил прочистить горло.       Альфа мягко улыбается ему, засовывает руки в передние карманы брюк и снова возвращает взгляд на мольберт. Он смотрит на это произведение искусства с нескрываемым восхищением. Чонгук же смотрит на Кима и не знает как объяснить то, как его сущность реагирует на Тэхёна.       Чонгук затаивает дыхание, когда к нему подходит Сонхён, он спешит встать и в нетерпении смотрит на преподавателя, ожидая его оценки. За всю свою учебу здесь он не слышал от него ни единого хорошего слова. Даже банального «неплохо». Этот мужчина всегда находил ошибки в работах омеги. Чонгук же как преданный пёс каждый раз ждал хоть одной высокой оценки. И каждый раз чувствовал как сердце разбивается. Он всё ещё думал «вот сейчас скажет», но Сонхён не говорил.              Свою обиду он прятал за злостью. Ему легче было позлиться и покричать на преподавателя по живописи в своей комнате на пару с Чимином. Но даже после этого Чонгук долго расстраивался и чувствовал, как руки медленно опускаются, не решаясь вновь брать кисть.       — Можно было и лучше, Чонгук. Цвет грязный, глаза не ровные, — омега показывает на какие-то участки работы, качая головой, — Где свет, тень? Ты хоть смотри, что рисуешь. Лучше переделай дома, это только три, — он вздыхает, даже не посмотрев на своего ученика. Чонгук сначала замирает, переваривая слова, а потом сжимает челюсть и разозлёно смотрит в спину ушедшего Сонхёна, который в очередной раз нахваливал своего любимчика.              — Засунь эту тройку себе в жопу, — бурчит себе под нос. — Если я не ходил на курсы, не значит, что ты можешь занижать меня…              Чонгук недовольно закрывает баночки с краской, пыхтит и прячет злой взгляд за волосами. Тэхён услышал слова омеги, и он бы посмеялся над ними, ведь счёл бы такое поведение на простую обиду, но слова Сонхёна не несли в себе никакой полезной информации. На них даже обижаться не стоило.              Альфа увидел, как глаза Чонгука в первую секунду наполнились грустью и разочарованием.              Он не заслуживает такого отношения к себе.              — Надеюсь, ты не будешь верить его словам? Он явно завидует твоим умениям, поэтому просто придирается. Твоя работа невероятна, — смотрит на Чона, который поворачивается к нему. Тот глядит на него своими большими, невозможно красивыми, но сейчас слегка покрасневшими глазами. Тэхён от этого взгляда почувствовал необъяснимое желание обнять омегу перед собой.              — Я знаю! — в конце его голос ломается, получается громко, и на него обращают внимание. Чонгук съёживается, ещё сильнее хмурясь. — Отъебись, не надо говорить мне это из вежливости.              Омега отвечает грубо, едва сдерживая рычание. Тэхён растерянно смотрит на него, не ожидая такой реакции. Разве он сказал что-то плохое? Чонгук отреагировал так, будто Ким сказал «ну и говно у тебя получилось, сожги лучше, чтобы никого не травмировать».              Мужчина не может учуять запах омеги, чтобы хотя бы понять чужие эмоции. Его как будто вообще нет. Но скорее всего, Чонгук просто пьёт блокаторы, и его запах можно уловить только у основания шеи.              Естественно, Тэхён не позволил бы себе такую выходку. Чонгук бы его за это по головке не погладил. Он бы испугался, альфа бы серьёзно травмировал его. Касаться шеи омеги мог только его альфа. Они же были пока никем друг другу.              Тэхён не посмеет навредить Чонгуку и его сущности.              Пока альфа думал над тем, что лучше сказать, чтобы Чонгук убрал свои длинные колючки, тот уже успевает собрать всё и унести мольберт. Он делает всё быстро, резко, желая поскорее покинуть это место. Сначала он обиделся на преподавателя, а сейчас нереально зол, потому что Тэхён, чёрт возьми, прав! К нему тупо придираются! От этой несправедливости было ещё больнее.              — Чонгук, — альфа догоняет его уже на улице. Чимин идёт рядом с Чоном и, видимо, успокаивает его.              — Чё тебе надо?! — выкрикнул омега и резко развернулся, разъярённо смотря на Тэхёна. — Отвали! — не сбавляя громкости, добавляет, сжимая сумку в руках.              Альфа с сожалением смотрел на парня, что сейчас казался совсем маленьким и разбитым. Ким сглотнул и поднял руки к груди в примирительном жесте.              — Ничего такого, правда, — говорит мягко, — я хотел только узнать. Можешь нарисовать картину на заказ?              Чимин вылупил на него глаза, ровно также как и Чонгук. Последний ожидал всего, но точно не этого. Злость сразу поутихла, и на её смену пришли стыд и неловкость.              — Триста тысяч вон, — он называет цену, которая первая пришла ему в голову. Завышенную, потому что... омега вообще-то не верит словам альфы и надеется, что цена его отпугнёт.              — Хорошо, — Тэхён сразу улыбается и кивает. — Давай завтра встретимся и обсудим всё? Я могу сразу перевести деньги тебе на карту, если не веришь.              По лицу Чона всё было предельно понятно. Тот стоял, словно олень в свете фар, но свой пыл поубавил и что самое главное… не был на грани слёз. Значит Тэхён справился со своей задачей.              — Ты серьёзно? — всё-таки спрашивает парень, сощуриваясь недоверчиво.              — Вполне.              Чонгук хлопает глазами, чувствуя, как к горлу подкатывает противный ком стыда. Он, можно сказать, наорал на Тэхёна без всякой причины, просто потому что тот попал под горячую руку. А альфа просит у него такое.              — Может лучше... сегодня обсудим то, что ты хочешь видеть на картине? — спрашивает, нервно облизывая губы и прикусывая нижнюю. Вдруг завтра Тэхён сольётся, а в омеге уже успела поселиться надежда на то, что кто-то действительно хочет картину, вышедшую из-под его кисти.              — Без проблем. Скажи, во сколько и где тебе будет удобно, — Тэхён достаёт телефон, открывает контакты и протягивает омеге, чтобы тот записал свой номер.       — Через час в кафе за углом, — он берёт чужой телефон и быстро вбивает свой номер дрожащими пальцами.              Тэхён кивает и делает короткий звонок, чтобы его номер высветился у Чона.              — Буду ждать, до встречи, — альфа улыбается широко и уходит к другому корпусу.              — Охуеть, — выдыхает Чимин, смотря на Чона, который ещё не до конца понял, что произошло.              — Охуеть, — повторяет за ним и первый шагает к общежитию. У него есть час, чтобы привести мысли в порядок.