Добродетели и пороки/ Virtues & Vices

— Она снова написала. — Гермиона взяла записку с серебряного подноса, стоявшего возле изголовья кровати. Широко зевнув, Драко приоткрыл веко, чтобы рассмотреть треугольник пергамента. — Ммм, — простонал он и зарылся под покрывало, пока на взбитых подушках не осталась только растрепанная белокурая копна. — Прочтешь? — Ты же знаешь, что не сможешь избегать этого вечно. Когда Драко так и не вылез, она закатила глаза, распечатала конверт и, придав своему голосу самое надменное выражение, прочитала: — Дорогой, я должна выразить свою озабоченность. Стопка одеял слева от нее со вздохом осела. — Тебя не было в Мэноре несколько недель! И ты пропустил обед у двоюродной бабушки Пруденс в прошлый четверг. — Гермиона ткнула его локтем в то место, где он прятался. — Ты сказал мне, что тебе некуда идти! — Нет, — возразил он, голос его был приглушен пуховым одеялом. — Я говорил, что мне нигде не будет лучше. На самом деле… — Она вздрогнула, когда он обнаружил ее голые ноги под простынями. — И это все еще так. Гермиона лениво дернулась, но не протестовала, когда он перекатился между ее раздвинутыми коленями. — Мерлин, Драко… — Хм, да, повтори еще раз, — подбодрил он. Она ударила еще раз, с большей точностью. — Нет, послушай-ка: твои друзья сказали, что также тебя не видели, и предложили мне проверить твою постель. Теодор Нотт имел наглость рассмеяться мне прямо в лицо! Драко был слишком занят, хихикая возле ее пупка, чтобы подбодрить ее. — После этого я никогда не смогу посмотреть никому из них в глаза. — В таком случае, нам лучше остаться здесь, — ответил он, его пальцы уже покалывало от одной этой мысли. С трудом она переключила внимание на изящный почерк Нарциссы. — Помни, что лень — непривлекательное качество для мужчины. — Правда? — пробормотал он. — Вчера ты, кажется, не возражала. Или позавчера. — Нет, она права. Мы уже несколько дней почти не выходили из этой комнаты. Это и правда баловство. — Действительно. Я бы хотел побаловать себя еще чем-нибудь, если ты уже закончила. — Подожди! — вскрикнув, она вцепилась в письмо, когда одеяла начали сползать с нее. — Здесь еще постскриптум. — Тогда продолжай. — P.S. Ты ел? О, Мерлин…