Вампир Чу и его команда

Возьмись кто-то описать следующие две недели работы «Пика Сышэн», ему хватило бы пары слов: «допросы» и «скандал». Причастных к произошедшему с «Миром ветра и цветов» вызывали в допросные комнаты еще множество раз: для уточнения новых вскрывшихся деталей, очных ставок и оглашения приговора. Многие из тех, кто недавно демонстрировал мнимую власть и угрожал работникам «Мира», перед Охотниками превратились в перепуганных хомячков. Дрожа и заикаясь, обвиняемые готовы были сдать не то что заказчика, а даже родную мать, если это понадобится. Чу Ваньнин и Сюэ Чженъюн, наблюдая за допросами, периодически цветисто ругались: их до глубины души удивляла человеческая глупость, вынудившая нарушить сразу нескольких моментов Соглашения. Невмешательство в бизнес любой из сторон без согласования высших инстанций, причинение вреда репутации, угроза жизни и здоровью: подполковник Чу и полковник Сюэ могли по памяти перечислить все пункты, которые могли помочь отправиться на пожизненное заключение. Но решать это предстояло не «Пику»: как только Отдел уладил необходимые формальности, преступников передали полиции человеческой стороны, оставив разбираться с остальным. Сун Цютун повезло куда меньше. Она являлась чистокровной представительницей рода, и любые ее проступки должны были судиться исключительно по законам мира вампиров. Не всегда лояльным и зачастую жестоким. Также ее ситуация усугублялась службой в «Пике Сышэн» — и не просто, а под начальством подполковника Чу. Это значило, что никаких поблажек в ближайшие тысячу лет для нее не предвиделось. Конечно, она пыталась их получить, отчего-то не приняв во внимание, что ей занимаются лично главы Отдела и «Пика Сышэн», пощады к предателям не знавшие. Сун Цютун рыдала, заламывая руки. Падала на колени, пытаясь схватить Чу Ваньнина за лацканы кителя. После этого госпожа Сун вымолила право на единственный звонок, наивно предположив, что получит помощь со стороны тех, для кого шпионила почти полгода. Лишь когда вместо ответа она услышала «Абонент добавил вас в черный список», Сун Цютун стала отвечать на вопросы. Она без утайки выложила все, что знала о тех, кто оставлял ей заказы, и целях, которых пыталась добиться корпорация «Жуфэн». Все оказалось так до банального просто, что Сюэ Чженъюн едва сдержал смех. Единственным, до отвратительного банальным мотивом Наньгун Лю оказалась месть, замешанная на обиде за то, что «Пик Сышэн» помешал ему дорваться до большой власти. Наньгун Лю, потративший несколько лет на восстановление репутации в бизнес-мире, решил: ответное уничтожение репутации «Пика», в частности вампиров в целом — лучший способ воздать по заслугам. Так стали появляться неоднозначные посты и статьи о вампирах, ради этого совершались подставные преступления. Многие из них были организованы благодаря информации, полученной от Сун Цютун. В том числе нападение, чуть не заставившее Мо Жаня наброситься на человека. Сун Цютун говорила — а подполковник Чу мрачнел. Ярость в его душе напоминала готовый вот-вот извергнуться вулкан. Разочарование в самом себе, неспособном сразу заметить неладное, лишь усиливала ее. Он находился на грани, когда процедил: — Сейчас ты сидишь в наручниках, примерно понимая свои перспективы. Перед тем, как твоя жизнь будет уничтожена, поделишься, какой лапши навешал этот мудак и чего наобещал, если ты решилась сотворить черт пойми что? Сун Цютун посмотрела на теперь уже бывшего начальника. Под ее опухшими от слез глазами залегли синяки, превратившие благородный бледный оттенок ее холеной кожи в болезненно-мертвецкий. За несколько часов допроса в беспорядок пришел не только ее макияж, но и прическа с одеждой. Так убого она не выглядела никогда. Будь на месте подполковника Чу кто-то другой, она бы попыталась принять еще более жалобный вид, чтобы смягчить собеседника. Но во взгляде Чу читались лишь презрение и отвращение, словно он смотрел на сваренную в кипящем масле гадюку. Сун Цютун знала, что ей нечего ни добиваться, ни терять, поэтому честно ответила: — Подполковник Чу, все годы, что я работала в вашем хваленом Отделе, вы видели во мне только девочку на побегушках. По первому вашему зову я должна была сочинять очередную хвалебную оду в честь Охотников, а потом трубить о ней всему миру. Вы даже ни разу не улыбнулись мне. И если вы позабыли, именно из-за вас меня не взяли в Охотники. Помнится, вы сказали, что «конкретно этой женщине в отряде не место», зато Е Ванси приняли с распростертыми объятиями. Не говорите, что не считали меня роботом, который всегда будет сидеть на одном месте, не желая большего. Господин Наньгун, в отличие от вас, проявил ко мне симпатию и уважение. Он увидел во мне тот потенциал, что не удалось разглядеть вам. Господин Наньгун предложил мне в случае успеха его затеи занять одну из руководящих позиций в «Жуфэн». Когда Сун Цютун закончила свою тираду, ее направленный на Чу Ваньнина взгляд из затравленного превратился в вызывающий. Она ждала, что сможет окончательно вывести благородного главу Отдела из себя — вот только на лице Чу Ваньнина не дрогнул ни единый мускул. — Ты идиотка, — равнодушно отчеканил подполковник и швырнул Сун Цютун лист бумаги. — Твой приговор. На то, чтобы прочитать его, Сун Цютун хватило секунды. На то, чтобы осознать всю его катастрофичность — еще одной. «Депортация». Любой преступник от мира вампиров на ее месте предпочел бы по доброй воле отправиться в сырые подвалы «Пика Сышэн» и добровольно дать напичкать себя серебром. Это принесло бы за собой быструю, пусть и болезненную смерть, а вместе с ней безмятежность и покой. Депортация вместо этого лишала вампира абсолютно всего. Документов, имущества, имени, привычной жизни, безопасности и защиты «Пика Сышэн». Во многих странах, куда отправляли обвиненных вампиров, на них все еще велась охота, — и не было никакой гарантии, что вампир выживет дольше получаса после того, как его отпустят из-под конвоя. Сун Цютун знала об этом достаточно — сколько заявлений Сюэ Чженъюна по этому поводу она рассылала! — чтобы завыть истошным зверем и забиться в истерике. Она завопила так, что в комнате для допросов стали трескаться лампочки. — Вы не посмеете! Я не дам вам этого сделать! Горло конвою перегрызу, но сбегу! Полковник Сюэ и подполковник Чу на ее крики не обратили внимания. Сюэ Чженъюн лишь сделал знак охранникам, чтобы брыкающуюся Сун Цютун утащили, и вместе с Чу Ваньнином вышел. До этажа Отдела они поднимались, храня молчание. Лишь перед тем, как разойтись, Сюэ-старший положил руку на плечо Чу Ваньнина, останавливая его. — А-Нин, я могу предположить, о чем ты думаешь. Стоит тебе спрятаться у себя, надолго упадешь в ненужное самокопание. Но ты не можешь нести ответственность за чужие поступки. Выбор мерзавка сделала сама. Чу Ваньнин покачал головой. — Нет, Чженъюн. Я ее не жалею и переживать не стану. Мой для нее максимум — пожелать удачи на прощание. Да и не до того сейчас, есть вопросы поважнее. Не то чтобы Сюэ Чженъюн словам друга поверил — слишком хорошо знал. Но с утешительными речами решил не продолжать. К тому же, Чу Ваньнин был прав. Через три дня должна была состояться пресс-конференция «Пика Сышэн». К выступлению двух главных лиц организации присоединялся господин Вэй, и каждому предстояло тщательно продумать речь. Все, что они скажут, ознаменует начало длительного и тяжелого противостояния представителей разных миров — слишком серьезные обвинения «Пик» собирался предъявить. На эмоции, способные выбить из колеи, Сюэ-старший и Чу Ваньнин не имели никакого права. Они попрощались и направились каждый в свой кабинет. Чу Ваньнин о словах для прессы начал думать, еще составляя отчет по делу «Мира ветра и цветов». Так что быстро собрать мысли в единый стройный текст труда ему не составило. Он почти закончил, когда Мо Жань с ланч-боксом наперевес зашел в приемную и отсалютовал секретарю Ло. Она, успевшая привыкнуть к его частым обеденным визитам, сделала одобрительный жест рукой. А потом ее внимательный, как у сканера, взор заметил на шее Мо Жаня нечто интересное. Из-под воротника формы вампира приветливо выглядывал свеженький засос. Явно поставленный с большим усердием, если до сих пор мог привлечь собой случайного зрителя. Мо Жань не успел скрыться в кабинете Чу Ваньнина, как воображение девушки нарисовало маньхуа на несколько глав с концепцией «суровый начальник и очаровательный подчиненный». В таких подробностях, что приличная часть разума секретаря Ло тут же прикрыла определенные участки световыми пятнами. К тому моменту, когда картинка в ее голове была оформлена, рождая мечтательную улыбку на лице вампирши, Мо Жань уже обходил кресло подполковника, чтобы прижать к спинке и начать массировать плечи. — Как все прошло? Чу Ваньнин, расслабляясь, прикрыл веки и тихо отозвался: — Если кратко, я переоценил ее умственные способности. И пару своих навыков. Но давай не будем вдаваться в детали. Хоть одна проблема решена, и на том спасибо. Куда больше меня сейчас интересует это, сержант Мо. Чу Ваньнин указал на ланч-бокс и с любопытством посмотрел на Мо Жаня, который рассмеялся, наклонился и прошептал ему в губы: — Рацион для поднятия уровня энергии. Все, что тебе особенно нравится. — То, что мне особенно нравится, прямо передо мной, — шепнул Чу Ваньнин в ответ, прежде чем податься вперед и поцеловать Мо Жаня. Нежно, неторопливо, чувственно. В танце языков пытаясь выразить благодарность за поддержку и заботу. Чу Ваньнин никогда и ни в ком особенно не нуждался — но хитрый наглец Мэ Вэйюй быстро доказал ему: на каждые отполированные клыки найдется свой вампир, вызывающий острое желание оставить метку. Присвоить, обладать, дарить нежность и ласку в ответ. В мгновение ока они стали друг для друга неисчерпаемым источником сил и любви, откуда каждый мог напиться в любое время. Это особенно помогло Чу Ваньнину перед пресс-конференцией. Пусть он не показывал открыто и не говорил вслух, но предстоящее событие заставляло его нервничать. На расспросы Мо Жаня он отвечал «Все нормально», но от бдительного сержанта не ускользнуло, что количество крови в их доме значительно уменьшилось. Чу Ваньнин пил несколько упаковок в день, чтобы успокоиться, удерживая на коротком поводке эмоции и дикую неконтролируемую натуру вампира. Ситуация сложилась бы откровенно хуже, если бы не присутствие Мо Жаня. Он стал для Чу Ваньнина той опорой, что не давала окончательно растерять контроль над ситуацией. Ну а в тот самый важный день Мо Жань еще и сильно удивил его, во время завтрака поставив на стол две одинаковых по размеру бархатных коробочки. Отличался лишь цвет: одна из них была золотистой, вторая — бордовой. Чу Ваньнин приподнял брови. — Что это, Мо Жань? — Открой и узнаешь. Хотя нет, давай откроем одновременно. На счет «три» две крышечки щелкнули, демонстрируя своим владельцам содержимое. На белоснежной обивке лежали две одинаковых рубиновых подвески на платиновых цепочках. — Они не простые. На них магия ундин, — объяснил Мо Жань, довольный как кот, употребивший литр сливок. Еще бы: ведь у Чу Ваньнина вспыхнули глаза, и он улыбнулся. — Ши Минцзин помог раздобыть. Их делают специально для пар. Нужно одеть друг на друга, чтобы всегда и везде иметь возможность почувствовать обоюдные чувства. Достаточно просто коснуться. — Ты сидишь и рассказываешь все это вместо того, чтобы уже стоять рядом со мной? — беззлобно проворчал Чу Ваньнин. — Ну-ка марш сюда. Когда украшения оказались на положенных им местах, Мо Жань притянул Чу Ваньнина и крепко обнял. Молча гладил по спине и перебирал обожаемые пряди шелковых длинных волос. «Все будет хорошо», «Я с тобой», «Потом я отвезу тебя в самое тихое и прекрасное место»: вместо Мо Жаня говорили его ладони, скользя вверх-вниз. Вампир в его объятиях стал менее напряженным, а потом выдохнул Мо Жаню в основание шеи: — Спасибо. За все. — Не надо благодарить. Ты заслуживаешь куда больше. Они позволили себе простоять так еще чуть-чуть, но вскоре устремились в разные стороны. Мо Жань — в «Пик», чтобы почти сразу переодеться в выездную форму и отправиться вместе с братом на задание. Чу Ваньнин — в крупнейший из конференц-залов города, куда стекались журналисты ведущих изданий. Подполковник Чу уже практически не нервничал, хотя несколько раз все же огладил кулон, принесший ему ощущение безмолвного присутствия Мо Жаня. Окончательно вампир Чу успокоился, когда встретился с Сюэ Чженъюном, преисполненным безмятежности. Если глава «Пика», чьи слова произведут эффект взорвавшейся бомбы, был в таком настроении, то и Чу Ваньнину подавно стоило оставить переживания. Хотя истинный потенциал речи непосредственного босса Чу Ваньнин недооценил. — Позвольте подытожить слова моих спутников и добавить кое-что от себя, — обратился полковник Сюэ к аудитории после выступления господина Вэй и подполковника Чу. — Как вы поняли, вампиры в очередной раз стали жертвами притеснения и дискриминации. Но если до заключения Соглашения это можно было объяснить долгими годами заблуждений, то сейчас мы столкнулись с беспрецедентными жестокостью и наглостью. Человек, имеющий ресурсы, возможности и определенный вес в обществе, использовал их не просто во вред. Он не погнушался заставить других нарушать Соглашение, ставшее отдушиной и гарантией безопасности и для людей, и для вампиров. Погибли невинные, множество жизней разрушено. «Пик Сышэн» не может оставить это без внимания. На правах главы я официально заявляю, что мы подаем судебный иск в адрес корпорации «Жуфэн». Нас уже согласились поддержать Департамент безопасности, торговли, а также Правительство. Стоило ему закончить, в зале поднялся такой шум, что у Чу Ваньнина слегка разболелась голова. Вопросы посыпались отовсюду одновременно. Прошло достаточно много времени, прежде чем заметно измученные спикеры смогли отбиться от них и выйти наконец на свежий воздух. Раздались три облегченных выдоха. Издавшие их вампиры переглянулись и рассмеялись. Сюэ Чженъюн ободряюще похлопал господина Вэй и Чу Ваньнина по спинам. — Поздравляю, друзья. Сегодня мы опустили в благодатную почву ростки важного для всех нас дела. Оглянуться не успеем, как они взойдут и бурно расцветут. Желаю нам всем успешно довершить начатое. Пока же стоит морально готовиться к затяжной и не слишком приятной тяжбе. Ваньнин, не хочешь взять небольшой отпуск, хотя бы на неделю? — Возьму на пару с Мо Жанем, когда все закончится. Тем более, ты должен мне целых три месяца, так что я потерплю до момента, когда смогу ими воспользоваться с чистой совестью. — Хах, ты неисправим. А вы, господин Вэй? Не планируете восстановиться после пережитого? — Был бы у меня на это шанс! — с притворным возмущением воскликнул вампир. — Эти кадры мне такого наворотили в «Мире», что разбираться буду до седых волос. Вероятно, я последую примеру господина Чу и дам себе передышку после финала. — Что ж, тогда возвращаемся к своим делам и следим за обстановкой. Уверен, реакция противника последует невероятно быстро. Расстались спутники в приподнятом настроении. Которое не покидало Чу Ваньнина и в «Пике». Он давно не проявлял такого энтузиазма при изучении материалов и отчетов, сделал комплимент секретарю Ло, чем перевел ее мозг в режим фатальной ошибки, и заказал на вечер столик в ресторане, несколько раз упомянутом Мо Жанем. Чу Ваньнин с нетерпением ждал его возвращения в Отдел, когда к нему без стука ворвались запыхавшиеся братья Мэй. Младшего заметно пошатывало, а старший несколько раз открыл и закрыл рот, подобно выброшенной на берег рыбе, прежде чем произнести: — Подполковник Чу, у нас плохие новости, — после чего замолчал. Майор Мэй переминался с ноги на ногу и не решался продолжить. Между бровей Чу Ваньнина пролегла глубокая складка. Он впервые видел близнецов в таком состоянии. Это означало лишь одно: произошло что-то действительно ужасное. — Быстро докладывайте. — Сержанты Мо и Сюэ утром отправились на задание и должны были вернуться два часа назад, судя по отметке в базе. Однако, они не приехали обратно и не предупредили о причинах задержки. Мы пытались с ними связаться, но телефоны обоих сейчас находятся вне зоны доступа, а машина больше не отслеживается. Подполковник Чу, они пропали, и мы не можем их найти. В кабинете повисла оглушительная тишина, а спустя мгновение у Чу Ваньнина помутилось в глазах. До него еще доходил смысл услышанного, когда мир перед ним окончательно поблек, и подполковника поглотила тьма.