Вампир Чу и его команда

Сюэ Чженъюна знали как мудрого руководителя, заботливого и любящего мужа, да и в целом дружелюбного вампира. Он всегда непринужденно сглаживал любые конфликты и был мастером нахождения компромиссов. Полковник Сюэ мог демонстрировать и строгость во всей ее красе, если того требовала ситуация. Ван Чуцин, глядя на их с Чу Ваньнином дружбу, то и дело шутила, что ее спокойный и уравновешенный муж по всем законам жанра обязан был тесно сойтись со взрывным, лишь с виду всегда хладнокровным Чу Ваньнином. Судя по всему, многолетнее общение с ним дало плоды, лишив Сюэ Чженъюна умения держать себя в руках в любой ситуации. Сказалась еще и взрывная смесь из наглости Наньгун Лю, усталости и переживаний сегодняшнего дня, измученного вида сына и племянника. Нервы полковника Сюэ начали сдавать, а силы стали выходить из-под контроля до такой степени, что под ногами задрожала земля, а по полу зазмеилась глубокая трещина. Вибрация от изменений была настолько сильной, что ее почувствовали даже те, кто стоял снаружи. Близнецы Мэй переглянулись. Они быстро определились, как будут координировать только что прибывшие на место отряды Охотников и оперативников. Всех были наготове, но пока не могли войти в здание — им оставалось только ждать. Тем временем внутри ангара Наньгун Лю расплылся в ядовитой улыбке. — Ну-ну, Чженъюн, не будь импульсивен. Если ты, конечно, временно не ослеп или не лишился памяти. Твои сопляки еще у меня. Выражение его лица стало еще более гадким, когда он подал знак одному из охранников. На лице его подчиненного не шевельнулся ни единый мускул, когда он развернулся и подошел к стене, с прикованными пленниками. С той точки, где стояли представили «Пика», нельзя было разглядеть, какой именно механизм он привел в действие — но спустя мгновение и Мо Жань, и Сюэ Мэн застонали от того, что цепи на их телах затянуло сильнее. У Сюэ Чженъюна скрутило живот от боли и ужаса. Его обожаемые, всю жизнь окруженные заботой и вниманием Мэн-эр и Жань-эр терпели заметные мучения. Чу Ваньнин, не в силах выносить представшее перед ними зрелище, прикрыл глаза. Его самообладание достигло критической точки, он уже знал, что вот-вот сорвется, поэтому постарался привести энергию в порядок — то, что он собирался сделать, требовало полной концентрации. Лишь Цзян Си даже в такой критической ситуации не терял ни надменности, ни сарказма. — Нет, мало того, что у первого лица корпорации «Жуфэн» отвратительный вкус. Даже извиняться не буду, господин Наньгун, но вам стоит смириться с суровой реальностью. Но у вас еще и с финансами сильные проблемы, как я посмотрю? Если у «Жуфэн» даже не хватило денег на чистое серебро для пыток. Невооруженным глазом видно, что это убогая смесь из серебра и алюминия. Как-то несолидно. Чу Ваньнин и Сюэ Чженъюн повернулись к нему с твердым намерением придушить еще до того, как они в две пары рук четвертуют Наньгун Лю. Сюэ Чженъюн вспомнил несколько особенно экспрессивных выражений, коими готов был с головы до ног осыпать майора Цзян, но осекся. Как только Сюэ Чженъюн увидел бледно-зеленое свечение на кончиках пальцев его рук, сложенных за спиной, полковнику стало понятно, какую цель преследовала дерзкая речь. Нахальные слова не могли не задеть самолюбивого Наньгун Лю, и он теперь буравил тяжелым взглядом лицо майора Цзян — пока тот незаметно для главы «Жуфэн» направил вниз два луча, тонкими нитями протянувшиеся к Мо Жаню и Сюэ Мэну. Для Цзян Си это было единственной возможностью оценить состояние двух вампиров и понять, насколько оно критично. Судя по тому, что он даже не нахмурился, все было не так уж плохо. Сюэ Чженъюн немного успокоился и вернулся к разговору с Наньгун Лю. — О какой сделке ты говоришь? — Мой дорогой Чженъюн. Ты сегодня так феерично выступил, что грех не выйти с таким перфомансом на сцену еще раз. Тебе нужно сделать еще одно официальное заявление. — Что за заявление? — Не переживай, текст для тебя подготовит моя служба по связям с общественностью. Смысл невероятно простой. Скажешь, что все озвученной тобой на утренней пресс-конференции — бред сивой кобылы. Мол, открылись новые обстоятельства и выяснилось, что во всех перечисленных тобой происшествиях виноваты вампиры, и «Жуфэн» не имеет к этому никакого отношения. После этого мы с тобой встретимся теа-а-тет в более комфортной обстановке и обсудим детали нашего уникального соглашения. «Пик» и «Жуфэн» станут добрыми друзьями, и один будет закрывать глаза на проделки другого. Как только мы закончим, ты получишь обратно своих клыкастых недоростков. — Ты сдурел?! — взревел Сюэ Чженъюн. — Понимаешь, что несешь? Никогда и ни при каких обстоятельствах я не пойду на такое. Наньгун Лю, как человек ты полное дерьмо, но не идиот. Мы оба осознаем, что ты предлагаешь мне своими руками уничтожить собственные идеалы, Соглашение и «Пик Сышэн». — У тебя есть выбор? К слову, как справедливо заметил господин Цзян, цепи за моей спиной и вправду сделаны из сплава металлов. Но с нашей славной компанией работает такое количество инженерных гениев и талантливых специалистов, ты не представляешь! А я люблю давать им свободу действий. Как с этой конструкцией. Уверяю, они расстарались и сделали ее особенной. Достаточно нехитрого движения, и крепежи сменятся на чистое серебро. Мне надо объяснять, чем это чревато? Ну а если тебе придет в голову вступить с нами в схватку, на этот случай у меня тоже есть сюрприз. Господа, будьте добры присоединиться к нашему уютному мероприятию! Откликом на приглашение стали два заклубившихся столба сизого дыма. В считанные мгновения они приняли очертания двух одинаково одетых мужчин. Они не были похожи внешне, но сложно оставалось не заметить, что один копирует другого. Схожее выражение лица, идентичные украшения в длинных волосах, полупрозрачная вуаль на лицах, идентичное оружие — два украшенных камнями жезла. Все выдавало в них ученика и учителя. Хуа Бинань и Хуа Поань. Они синхронно поклонились, и Хуа Поань широко улыбнулся, глядя на Сюэ Чженъюна. — Приветствую представителей «Пика Сышэн». Наслышан о том, каких успехов вам удалось добиться для мира между людьми и вампирами. Немного жаль, что сегодня придется изменить сложившийся уклад. Но глава Сюэ славится своей мудростью, он наверняка понимает, как в данной ситуации лучше поступить, — Хуа Поань перевел взгляд на Чу Ваньнина. — И вас я помню, юный талант Чу. Надеюсь, мои наставления вам пригодились. Сюэ Чженъюн нахмурился так сильно, что его брови почти сошлись в одну линию. — Зачем вам это, архимаг Хуа? — Все очевидно, глава Сюэ. Я оказываю небольшие услуги господину Наньгун, он со своей стороны любезно предоставляет мне материалы для моих увлекательных экспериментов. Кстати, весьма удачных. Или вы не заметили? Ни в помещении, ни на внешней территории нет живых людей. По спинам вампиров пробежала дрожь. Внутри ангара присутствовали два десятка охранников, вокруг него и на въезде — около полусотни. На территории находилось еще несколько зданий примерно того же размера, и несложно было догадаться, что там ждут готовые вступить в бой марионетки. Управляемые двумя полоумными беспринципными архимагами. Ситуация стремительно превращалась в патовую. Наньгун Лю, заметив смятение представителей «Пика», откинулся на спинку своего «трона». — Ну так что, полковник Сюэ, каким будет ответ? Ответивший ему голос не принадлежал ни Сюэ Чженъюну, ни Цзян Си. Его даже голосом Чу Ваньнина с трудом можно было назвать. Он принадлежал многовековой тьме, таящей в себе кровожадных чудовищ и порожденных ей монстров. В нем слышались отзвуки ритма древних боевых барабанов и гул ветров, что гуляют среди спрятанных в облаках вершин. Сотканный из космического холода и демонических таинств, этот голос рокотом прокатился по ангару и выплеснулся на улицу, заставляя всех вздрогнуть. — С меня. Хватит. — Ваньнин, нет! — вскрикнул Сюэ Чженъюн. Он тщетно надеялся остановить неизбежное и понимал, что это невозможно. Как белый день стало ясно, почему подполковник Чу не принял нужную дозу крови и позволил вампирской натуре взять верх — это было обязательным условием готовящегося призыва. И сейчас небеса должны были рухнуть им на головы, чтобы Чу Ваньнин передумал. Сюэ Чженъюн почувствовал себя так, словно стоит на краю пропасти. Его душа ухнула вниз, как только прозвучало: — «Цзюгэ». Наньгун Лю, Хуа Поань и Хуа Бинань с изменившимися до неузнаваемости лицами наблюдали, как в руках Чу Ваньнина появляется изысканный иссиня-черный гуцинь, корпус которого разрастался цветами яблони. В то время как все их инстинкты кричали, что нужно бежать или хотя бы поставить защитный барьер, ни глава «Жуфэн», ни архимаги не могли отвести завороженный взгляд. Все слухи, что так или иначе раньше доходили до них, оказались правдой. Вокруг Чу Ваньнина гуляло множество сплетен и кривотолков, но самыми горячими темами для обсуждения оставались его личная жизнь и духовные оружия. Там и тут звучали предположения, что глава Отдела обладает далеко не единственным, в отличие от рядовых вампиров. Предположения высказывались самые смелые, но ни одно из них нельзя было назвать правдой. Знал ее только Сюэ Чженъюн. Он лично стал свидетелем невозможной, казалось бы, ситуации. Когда Чу Ваньнин пришел на склад «Пика», чтобы выбрать оружие, он первым делом потянулся к Тяньвэнь, которая тут же ослепительно засияла, откликаясь на его появление. Сразу становилось ясно, насколько тесно они связаны. Рукоять плети идеально легла в изящную ладонь, словно и была под нее создана. Сюэ Чженъюн и Чу Ваньнин были готовы покинуть склад, когда за их спинами раздался грохот. Глаза полковника Сюэ поползли на лоб, стоило ему увидеть развернувшуюся картину. С одной из оружейных стоек сорвался меч и устремился к ним. Достигнув Чу Ваньнин, он повис в воздухе на уровне коленей — как рыцарь, приносящий присягу королю. Он сверкал и переливался, издавая негромкий звон. Следом ходуном заходили стены, а из запретной секции донесся гул. Будучи запечатанной архимагами «Пика» она распахнулась сама по себе — и «Цзюгэ» повторил действие меча. Чу Ваньнин ошарашено моргнул, а Сюэ Чженъюн зависнул в изумленном молчании на добрых пару минут, после чего присвистнул. — Слушай, я всякого на своем веку повидал, но о таком даже помыслить не мог. Даже я здесь раздобыл всего один меч, а тебя осыпало дарами. Только по поводу него, — он указал на «Цзюгэ», — я удивлен. — Поверь, я тоже. Когда им последний раз пользовались? Несколько сотен лет назад? — Информация разнится, Ваньнин. От пятисот до полутора тысяч. Он переходил от коллекционера к коллекционеру, прежде чем его передали «Пику». Каждый рассказывал свою историю, уверяя, что это истина. Одно знаю наверняка. Если тебе придется пустить его в ход, нам всем не поздоровится. То, чего он так боялся, воплощалось в жизнь. Чу Ваньнин задел пальцем лишь одну струну — и по ангару пронесся порыв ветра, взметая волосы, заставляя колыхаться полы длинных одежд архимагов и сбивая несколько марионеток с ног. Наньгун Лю наконец в полной мере оценил масштаб бедствия и рявкнул: — Защищайте! Хуа Бинань и Хуа Поань выстроили барьер, а марионетки сразу же встали перед ними плотным строем. В этот же момент в здание ворвались архимаги «Пика», которым не составило труда почувствовать, что ситуация внутри складывается из ряда вон. Чу Ваньнин, с ног до головы окутанный черно-алым свечением, не обернулся. Он не сводил взгляд с противников, когда тем же потусторонним голосом проговорил: — Чженъюн, Ечэнь, позаботьтесь о сержантах. С остальным разберусь. Таньлан, Сюаньцзи, помогите сломать защиту и не дайте им уйти. Установленный Хуа Бинанем и Хуа Поанем барьер пока служил ему на пользу, потому что оберегал не только Наньгун Лю, но и Мо Жаня с Сюэ Мэном. Полковник Сюэ и майор Цзян использовали защитные талисманы и устремились к скованным пленникам — а Чу Ваньнин ударил по струнам гуциня в полную силу. На этот раз порыв ветра напоминал разбушевавшийся ураган. Не было марионеток, способных перед ними устоять. Но куклами не ограничилось: мелодия гуциня ударила в стены и несущие конструкции, выбила стекла и оставила несколько брешей в потолке. Оба архимага Хуа нахмурились. За ними числилось множество недостатков, но привычка недооценивать противника в них не входила. Они достаточно хорошо изучили информацию о «Пике Сышэн», чтобы представить, сколько снаружи может быть натренированных и готовых вступить в бой вампиров. Хуа Поань и Хуа Бинань одновременно активировали установленные за пределами здания массивы, приводя в действие заранее подготовленных марионеток. — Уведите меня отсюда! — завопил Наньгун Лю. — Сейчас же. — Ты идиот? — Хуа Бинань надменно приподнял бровь. Первая атака Чу Ваньнина заметно повредила барьер, и теперь его срочно нужно было подлатать. — Сейчас мы не выберемся отсюда. Дождись, пока он уничтожит здание. — Сделает что?! — Что слышал. Глава «Жуфэн» имел честь узнать, что конкретно имел в виду архимаг, почти сразу. Чу Ваньнин убедился, что Сюэ Чженъюн и Цзян Си добрались до сержантов, сняли их со стены и смогут защитить. После этого ударил по струнам вновь — и на этот раз ходуном заходило все здание. Раздался оглушительный скрежет, посыпалась штукатурка, кирпичи, треснули перекрытия. Еще один удар понадобился, чтобы в стенах образовались огромные дыры: это позволило Сюэ Чженъюну и Цзян Си вывести пленников на улицу, где возле них мгновенно очутились Ван Чуцин и подчиненные Цзян Си. Последний удар стал решающим. Взметая тучи пыли, грязи, кирпичной крошки и песка, здание рухнуло. В серо-коричневом тумане оставалось несколько ярких пятен: светящийся фиолетовым защитный барьер над Наньгун Лю, мягкое голубое свечение духовных мечей архимагов «Пика» и по-прежнему белоснежная форма Чу Ваньнина. — Бинань, пора уходить. Этого так и быть, прихватим с собой. Но сначала надо укрепить барьер, иначе не прорвемся. — Да, наставник. Заклинание Пяти коридоров подойдет? — Вполне. Готовь массив. Чу Ваньнин склонил голову набок и презрительно хмыкнул. Ни одного из тех, кто стоял перед ним, разъяренный подполковник Чу отпускать был не намерен. Не ограничиваясь только гуцинем, он призвал плеть и пристально глядя в глаза Хуа Поаню, одними губами проговорил: — Десять тысяч гробов. Воцарился хаос. Неизвестно, что еще умели марионетки Хуа Поаня, но сражаться они готовы были без устали. Не чувствуя утомления и боли, бездушные куклы бросались в бой. Хуа Поань и Наньгун Лю озаботились даже тем, чтобы обеспечить каждую из них мечом среднего размера. У Охотников проблем со сражением не возникало, но обычным оперативникам «Пика» пришлось несладко. В итоге основной удар приняли на себя Наньгун Сы, Е Ванси и близнецы Мэй. К счастью, у младшего открылось второе дыхание, стоило ему только увидеть Сюэ Мэна в относительных целости и сохранности. К капитану Мэй вернулась его привычная улыбка, и теперь он играючи, разве что не пританцовывая, передвигался между марионетками, одну за другой выводя их из строя. Хлопот хватало и у Цзян Си с его сотрудниками. Ван Чуцин трудилась вместе с ними, постоянно оглядываясь на сына и проверяя его состояние. Рядом с ней сновал Ши Минцзин, пытавшийся быть полезным. Пока младший медицинский персонал занимался теми, кто получил незначительные ранения, госпожа Ван кружила рядом с теми, кому досталось на порядок серьезнее, а Цзян Си приводил в чувство похищенных сержантов. Их успели накачать неизвестной отравой, в нескольких местах кожа была обожжена из-за контакта с серебром, но в целом для них все обошлось. Много времени, чтобы вернуть их в сознание, не ушло. Первым глаза распахнул Мо Жань — и схватил за рукав сидевшего рядом с ними Сюэ Чженъюна. — Дядя, — прохрипел Мо Вэйюй. — Где Ваньнин? Сюэ Чженъюн рассмеялся. Слова Мо Жаня принесли облегчение, и впервые с того момента, как полковник Сюэ узнал о похищении племянника и сына, напряжение начало спадать. — Тц, Жань-эр, и не стыдно? Первым делом спрашиваешь про начальника, а не любимого дядюшку? — Где он? — повторил Мо Жань настойчивее. — С ним все будет в порядке. А тебе надо отдохнуть и ни о чем не переживать. Если попробуешь сделать по-своему, я тебя оштрафую и разжалую из сержанта в уборщики, уяснил? Так что лежи смирно. — Хорошо, — Мо Жань слабо улыбнулся. — Как Павлин? — Псина, ты опять за свое, — раздался не менее севший, чем у Мо Жаня, голос. — Дай только прийти в себя окончательно, я тебе наваляю. — Мэн-эр! Как ты себя чувствуешь? — Все хорошо, папа. Что вообще происходит? — Не думайте об этом, поняли? Вы в безопасности, это главное. Сейчас я вас ненадолго оставлю, но скоро мы сможем поехать домой. Нужно только немного подождать. Ечэнь, присмотришь за ними? Кое-кому сейчас пригодится моя помощь. — Куда я денусь, — хмыкнул Цзян Си. — Как будто у меня альтернатива есть. Сюэ Чженъюн устремился туда, где Чу Ваньнин и архимаги «Пика Сышэн» продолжали сражение. Но если количество марионеток стремительно уменьшалось, предвещая скорое окончание боя, то здесь ситуация выглядела уже не так оптимистично. Хуа Поань и Хуа Бинань быстро оставили идею использовать заклинание перемещения. Мощные атаки с трех сторон разрушали защитный барьер, поддерживать его стало невозможно. Архимаги сняли его и откинули Наньгун Лю в сторону. Собственная безопасность и желание сохранить жизни интересовали их куда больше, чем судьба какого-то человечишки. Они ринулись к противникам, готовые драться за свою шкуру до последнего — а Наньгун Лю со всех ног припустил прочь, надеясь скрыться в общей суматохе. Но скрыться получилось в заботливо созданной Сюэ Чженъюном клетке, в которую он поймал главу «Жуфэн» спустя минуту несостоявшегося побега. Чу Ваньнин и Таньлан сосредоточили усилия на Хуа Поане, Сюаньцзи — на Хуа Бинане. Вскоре на выручку своему архимагу пришел Сюэ Чженъюн, и постепенно преимущество перешло на сторону «Пика Сышэн». Там и тут вспыхивали лучи разных цветов, стоял треск и грохот. Удары сыпались градом с двух сторон, в ход пошли все известные соперникам заклинания. — Призыв! — Клетка Алого лотоса! — Призрачный воин! — Дождь кинжалов! Если бы в этой безостановочной суете хоть у кого-то была возможность спокойно расположиться в сторонке с удобным углом обзора, то учебники Академии пополнились бы уникальной и неповторимой информацией. Но никому это и в голову не пришло. Большинству присутствующих было не до этого. Служители «Пика» знали — да и надеялись, — что больше никогда им не придется стать свидетелями подобного. Все старались держаться на безопасном расстоянии, чтобы случайно не попасть под атаку. Кроме Мо Жаня и Сюэ Мэна, которые подобрались так близко, как могли. — Сюаньцзи! — прокричал Сюэ Чженъюн. — Когда прибудет Совет? — На рассвете, осталось чуть-чуть! К тому часу, когда небо стало менять цвет, и первые розовые лучи мягко окрасили его в нежные оттенки, Хуа Поань и Хуа Бинань были полностью истощены. Чу Ваньнин чувствовал себя не лучше и находился на грани того, чтобы вместо плети пустить в ход клыки. Чутко улавливающий обстановку Мэй-старший, также следивший за происходящим, подготовил несколько пакетов крови для него и с улыбкой передал Мо Жаню. Оба близнеца были заляпаны кровью, и Мо Жань поморщился. — Пожалуй, мне тоже хлебнуть не помешает. Мэнмэн… — начал он и замолчал на полуслове. Его целомудренный двоюродный брат, никого не стесняясь, в прямом смысле слова присосался к шее капитана Мэй. Мо Жань поспешил отвернуться и подумал, что ему не помешают новые глаза. Наконец все стихло. Учитель и ученик Хуа опустились на колени, признавая поражение, а у ворот показались представители Совета архимагов, прибывшие для того, чтобы заключить их под стражу. Сюэ Чженъюн решал вопросы, связанные с транспортировкой Наньгун Лю: его проступок не предполагал расследования исключительно в человеческой полиции, и под стражу его заключал «Пик Сышэн». Цзян Си подсчитывал количество пострадавших. Кошмарная ночь отступала, уступая место спокойствию. Оно почти успело разлиться в пространстве, когда голос подал Хуа Поань. Он стер кровь с уголка губы, посмотрел на Чу Ваньнина, к которому уже бежал Мо Жань, и горько усмехнулся: — Никогда бы не подумал, что последний решающий удар в подобной битве мне нанесет тот, кто однажды смотрел на меня с детским наивным восхищением. Буду считать это даром с вашей стороны. Господин Чу, позвольте мне тоже кое-что преподнести вам на прощание. Слегка заторможенный после призыва двух оружий и долгого противостояния Чу Ваньнин, сосредоточенный на приближении Мо Жаня, не сразу понял, что Хуа Поань обращается именно к нему. Он медленно повернулся на звук, не до конца понимая, что происходит. Вокруг него все проигрывалось будто в замедленной съемке. Зато для Мо Жаня время ускорилось по меньшей мере в сотню раз. Манипуляции Цзян Си помогли ему быстро прийти в норму, поэтому инстинкты, скорость и зрение Мо Жаня работали, как всегда. Он заметил и вскинутую руку Хуа Поаня, и сверкнувший в ней металлический предмет. Мо Жаню не составило труда просчитать траекторию и понять: направлен он прямо в грудь подполковника Чу. — Ваньнин! Мо Жань бросился наперерез и закрыл Чу Ваньнина собой за несколько секунд до того, как предмет достиг цели. Тело Мо Жаня мгновенно охватили боль и пламя, каждую его кость словно раздробило на тысячи осколков. Голова закружилась, в ушах зашумело, а перед глазами все стало расплываться. Пока зрение не затуманилось окончательно, он посмотрел на Чу Ваньнина и улыбнулся. — Успел. Он смог выдавить лишь одно слово, прежде чем пошатнулся и начал заваливаться в сторону. Испуганный Чу Ваньнин поймал его и встревоженно позвал: — Мо Жань? Мо Жань, что с тобой?! Рука Чу Ваньнина скользнула по его спине, и подполковник Чу зашипел. Он пригляделся — и почувствовал панический ужас. Вся его долгая, иногда лишенная смысла жизнь, обретшая вкус и желание ей наслаждаться только рядом с Мо Жанем, только что разделилась на «до» и «после». Он не хотел, не мог, отказывался верить. Но собственные ощущения и затухающий в его руках Мо Жань указывали на очевидное. В спине Мо Жаня, напротив того места, где могло бы биться сердце, торчал цветок из чистого серебра. — Цзян Си! — взревел Чу Ваньнин. — Цзян Си, помоги! Вместе с Мо Жанем Чу Ваньнин сел прямо на обломки и начал трясти его за плечи. Из глаз Чу Ваньнина брызнули слезы и двумя горячими ручьями потекли по щекам. Они падали на лицо Мо Жаня и смешивались с кровью, в которой оно было испачкано. К ним со всех сторон устремились сотрудники «Пика», к ним бежали Сюэ Чженъюн и мадам Ван, члены Совета сковывали побежденных архимагов. Но Чу Ваньнин не видел никого и ничего, кроме теряющего сознание Мо Жаня. — Мо Жань! Нет! — голос Чу Ваньнина срывался и дрожал. — Мо Жань, не смей закрывать глаза! Смотри на меня! Мо Жань протянул руку и огладил его лицо. В прикосновение он вложил всю возможную нежность, всю переполнявшую его любовь. Но оно было слабым и стоило Мо Жаню последних сил. Прежде чем его веки сомкнулись, он с улыбкой прошептал: — Я всегда мечтал быть твоим защитником, Ваньнин. Скажи, я смог защитить своего подполковника? После этого Мо Жаня поглотила непроглядная вязкая темнота.