Олененок

Вот уже три недели Ли в буквальном смысле лез на стену. Оленёнок Ричард исправно приходил через день на массажи. Процедуру по введению лекарства в мочевой пузырь через уретру в своем исполнении Ли даже не стал рекомендовать, опасаясь, что им потребуется реанимобиль. Если говорить о массажах, то в медицинском плане им даже удалось продвинуться до боковой позы, что Ли записал себе в блестящий успех. Но только и всего. С позой на боку дело было на самом деле так. На четвертый раз грязные фантазии доктора Пейса о столах, локтях, подгибающихся коленях и позиции сзади настолько доконали его, что едва Оленёнок зашел в кабинет, Ли с порога объявил: - Сегодня сменим позу. Вы только не нервничайте. И он поднял раскрытые ладони в интернациональном жесте «смотри, у меня нет оружия, я безопасен и не буду стрелять». Ричард - сегодня, как профессор, в рубашечке и джемперке, с аккуратно прилизанными волосами и в очках - так и застыл с приоткрытым ртом в дверях. С округлившимися оленьими глазами, куда ж без этого.  Не давая ему шанса на побег, Ли мягко улыбнулся, мол, добрый вечер, жестом приглашая пациента проследовать в процедурную. Там он уже не церемонился: подтолкнул, объяснил, развернул, уложил, помог спустить брюки и командным голосом приказал согнуть колени. И только когда приступил к интимным манипуляциям, понял, как облажался. Теперь Ли мог видеть не только спину и затылок с пунцовеющими ушами. Теперь он видел всё: трогательно сведенные брови, зажмуренные глаза, приоткрытый рот, из которого вырывалось частое дыхание. Ричард беспрестанно облизывал губы. О. Мой. Бог. Ли почувствовал, что потеет. Он опустил взгляд на свою руку, но стало только хуже. Пелёнка, которую он дал Ричарду, чтобы прикрыться, недвусмысленно топорщилась. И пусть Оленёнок пытался прикрыть возбуждение рукой, опытным взглядом Ли смог оценить масштаб персональной катастрофы. Его кинки тут же взбунтовались, посылая сигналы отделу мозга, отвечающему за температуру. Ладонь Ричарда оказалась таким же произведением искусства, как и ладони самого Ли, а он очень гордился ими и как рабочим инструментом, и как порочным атрибутом своего тела. Ли так залюбовался волосатым запястьем мужчины под ним, крупной ладонью с пропорциональными пальцами, прикрывавшими возбужденное достоинство, что слишком интенсивно надавил на простату в уже неплохо разработанном за несколько раз анусе. Ричард вскрикнул и весь сжался. Упс. - Ричард, Вы как? - тревожно спросил Ли, наблюдая, как дрожит рука его бедного замученного интенсивным воздействием пациента, пока сердце заходится в грудной клетке. Наверняка у него потемнело в глазах, с сожалением отметил Ли. - Мы закончили? - прошептал Олененок. - Вообще-то нет. Дам Вам отдышаться.  Он плотнее прикрыл Ричарда пелёнкой, стащил с руки перчатку и отправился намывать руки в попытке вновь достичь профессионального равновесия. Этот… Ричард просто слишком для одинокого требовательного врача-гея, каким несомненно был Ли на сто процентов и ещё двести сверху. Вернувшись к пациенту с водичкой в стакане, Ли занял табурет и участливо заглянул ему в глаза. Тот по привычке прятал свой взгляд, алея щеками под аккуратной щетиной. От воды, впрочем, не отказался. Хороший знак. - Хотите, обсудим? - попробовал Ли его растормошить. - Сомневаюсь, - пробормотал в ответ Ричард. - Давайте закончим. Так прошла ещё неделя, за которую не случилось ровным счётом ничего, кроме двух очень глупых событий. Первое заключалось в звонке Бадди, с которым Ли тусил ещё в университетские годы. На самом деле Бадди звали как-то иначе, но сам себя он идентифицировал так, поэтому с годами имя и фамилия его забылись, остался только конченный гей Бадди и его периодические приходы неадекватности. Однозначно не лучший советчик в любовных делах, но доктор Пейс так задолбался на работе, что посчитал идею неплохой. Возможно, ему просто хотелось услышать кого-то позитивного, а ещё похвалу - что он, Ли, очень хорош, и у него идеальный профиль, мощные бицепсы и мягкие кудри. И чувственные губы, конечно же. - Не вижу проблемы, мой огромный красивый мужчина, - сказал Бадди, когда Ли кратко описал ему ситуацию. Бадди всегда оправдывал ожидания. - Пригласи своего оленёнка на дополнительный массаж и отсоси. Все дела. Забудьте, какие вообще могут быть ожидания от Бадди. Ли помассировал виски и послал приятеля в жопу.  Второе событие было связано непосредственно с Ричардом и теми заблуждениями о колопроктологии, которые обыватели не стесняются высказывать ему в лицо вот уже двадцать лет. Тёмным дождливым вечером Ричард столкнулся в дверях с одной из пациенток доктора Пейса. Он выглядел таким удивлённым, что Ли понял - сейчас последует очень тупой вопрос.  - У вас бывают женщины? - Да. У женщин тоже есть кишечник. Шарм Олененка не поблек, но в этот вечер Ли смог удержать свою температуру в норме и провести массаж простаты исключительно быстро и хирургически точно. Оленёнок выглядел слегка обескураженным. Они скомкано попрощались. Ли вернулся домой грустить под Боба Марли с парой бокалов красного вина для разнообразия.  Был еще один случай, который и случаем не назовёшь, потому что ревновать мужчин к женщинам не в правилах Ли Пейса. Возвращаясь мимо сестринского поста с семинара, который он проводил юным врачам по увлекательной теме о послеродовом геморрое, Ли услышал щебетания, адресата которых было очень легко определить. Они заинтересовали его не с точки зрения ревности, а с точки зрения смысла. Ли подобрался поближе и прислушался, делая вид, что проверяет медкарты. - Шикарный мужчина, просто огонь. - Такой галантный и обходительный. - Надеюсь, он скоро поправится. Такой обаятельный! Ставить ему лекарство - лучшая часть моей смены! У него такой… В этот момент Ли переполнило негодование. - О ком это вы, дамы? - строго спросил он. Медсёстры захихикали.  - О Вашем шикарном пациенте, доктор Пейс, мистере А… - Тсс! - шикнул Ли. - Соблюдайте этику. Медсестры переглянулись в попытке не засмеяться. А возмущённый Ли продолжил. - Да он как олень в свете фар. Что тут шикарного.  - Ничего не знаю, - сказала одна из сестричек. - Пациент Икс воспламеняет меня одним своим игривым взглядом, так что Олень здесь только вы, доктор Шикардос.  Вот как. Всему миру достаются игривые взгляды пациента Оленёнка Икс, а он - врач высокой квалификации и обширного опыта - получает только неловкость, нервозность и вставший в штанах член. Накрутив себя за оставшееся до прихода Оленёнка время, Ли под предлогом краткой лекции о мужском здоровье и сидячей работе немного понаблюдал, как тот снова скромно жмется на стуле, и спросил в лоб: - Ричард, кем Вы работаете?  Он ожидал услышать про толпу детишек в детском саду, что Ричард пастор или социальный работник, поэтому короткий ответ поверг его в шок.  - Я брокер.  - Биржевой? - уточнил Ли для проформы, потому что знал только биржевых брокеров и даже спал с одним мерзким парнем, который нагружал его уши бесполезной информацией о том, какой он крутой и агрессивный. А потом кинул самым мерзким образом со словами «мужики не поймут». Мужиками он гордо назвал тех идиотов, с которыми периодически напивался на рыбалке, а после ехал к Ли, чтобы тот его грязно отымел.  - Ну, да, - немного неуверенно подтвердил Ричард.  Так какого хрена ты выделываешься, взвыл внутренний папочка Ли, хватаясь за ремень. К чему все эти краснения, бледнения, заикания. - То есть за пределами этого кабинета Вы не такой… скромный?  - Нет, вообще нет. Я ведь говорил Вам, что для меня это всё ново. Ситуация в целом и… отдельные её аспекты, - Оленёнок Ричард стрельнул быстрым взглядом в сторону Ли. - Извините, доктор Пейс, у Вас что-то с лицом.  «Конечно у меня что-то с лицом, - зло подумал Ли, - его перекосило». Три недели обхаживать биржевого брокера, а не милаша Оленёнка, которого он себе нафантазировал. Сквозь туман самобичевания Ли почувствовал, как на его руку легла тёплая ладонь, и блекло посмотрел на Ричарда, который смотрел на него в ответ исподлобья, слегка заискивающе. Красивые глаза. - Доктор, вы как, нормально? Что тут сказать. Ненормальнее некуда. Он влюбился и угасает со скоростью… медленного и одновременно быстрого умирания, потому что вообще-то никто не хочет умирать, тем более от любви. На следующий вечер Ли увлечённо работал в кабинете над статьей в научный журнал по такой узкой теме своей специальности, что она не стоит упоминания, и не ждал пациентов. Поэтому, когда около девяти вечера в дверь его кабинета раздался уже знакомый робкий стук, он несказанно удивился. Да, это был Оленёнок Ричард собственной персоной, и выглядел он, мягко говоря, ещё затравленнее, чем когда в первый раз переступил порог кабинета доктора Пейса. - Позволите? - Проходите Ричард, - слегка обескураженно отозвался Ли, раздумывая, не перепутал ли день недели. Да нет, с ним такого никогда не случалось. - Дело в том.., - сказал робко Ричард, сев на краешек стула для посетителей. - Не получилось сегодня днем вырваться с работы на процедуру… Медсестра сказала, что пропустить нельзя, и я могу прийти вечером. И вы сделаете, - скомкано закончил он.  - Всё верно медсестра сказала. Аппарат для ударно-волновой терапии находится в другом кабинете и… Ли оборвал себя на полуслове. Одного взгляда хватило ему, чтобы понять, какую именно процедуру пропустил Оленёнок, потому что первым делом следовало вызвать ему скорую - так его колбасило. А это значит, что… Ли припомнил назначения пациента и… о. Оооо!
 - Идите в процедурную, Ричард. Я посмотрю, что Вам прописано. Когда худший и одновременно лучший его пациент вышел, Ли закрыл глаза и сделал серию глубоких вдохов. Ему нужно было пару минут, чтобы сконцентрироваться. Он обязан показать себя отличным врачом, которым он и является, в конце концов. Рука не дрогнет, ты покажешь класс, уговаривал он себя. Ли сделал еще серию вдохов. Он справится. Он сильный врач. Потом проверил назначение препаратов для инстилляции уретры и нырнул в процедурную, как в море полное акул, - с мужеством человека, который может не выплыть. Оленёнок неловко сидел на кушетке в одних боксерах и скромно прикрывал руками пах. Ли нарочито бодро прошагал к раковине и тщательно промыл руки, будто готовился к полостной операции. - Садитесь в урологическое кресло, Ричард, - сказал он пациенту со всей уверенностью и очень, очень дружелюбной улыбкой. Тот отрицательно покачал головой. - Можно я так? Так ведь можно? Ли с неудовольствием отметил, что этот его послушный Олененок знает, что так можно (не значит, что желательно). Уж не медсестра ли сделала ему послабление. Он мысленно закатил глаза.  - Так будет не очень удобно, но ладно. Ложитесь на спину. Раз Вы знакомы с манипуляцией, я её быстро сделаю без объяснений. - Нет! Поясните всё, - быстро проговорил Ричард, вызвав у доктора удивленный взлёт бровей. Он быстро добавил: - Пожалуйста. У вас так понятно получается… - А что здесь не понятного? - так удивился Ли, что забыл добавить в голос немного соблазнительных ноток. - Вы ляжете, я введу Вам в уретру катетер, подсоединю к нему шприц и введу лекарство. Затем я наложу на отверстие уретры ватку с антисептиком, десять минут Вы её подержите и пойдёте домой. В течение часа после воздержитесь от мочеиспускания. Самое неприятное, что нам с Вами придется пережить, это то, что я немного потрогаю Вас за член. До меня это уже делала медсестра, так что Вы в курсе. Оленёнок побледнел. Он слабо кивнул и лег, трогательно положив подрагивающие руки на живот. Ли вдруг разобрало любопытство. - Скажите, Ричард, как Вы переносили манипуляции медсестры? - Нормально, - ответил тот. - Легче.  И тут картинка в голове сложилась. Какой. Он. Слепой. Идиот. Он же подозревал, пока не запутался сам. Одновременно он очень счастливый идиот. Моментально сменив дружелюбную улыбку на более свойственную ему дьявольскую ухмылку, Ли приблизился к кушетке, успевая проводить нехитрые подготовительные работы, и прямо взглянул в лицо своего подопечного… будущего любовника. - Вот как, - только и сказал он. Ухмылка переросла в плотоядный оскал. В глазах Оленёнка Ричарда отразился ужас. - Колени слегка согните, трусы спустите, - скомандовал Ли, сполна наслаждаясь тем, что открывается его жадному взгляду. Как этот мужчина хорош! Ли аккуратно, чтобы не пережать ситуацию, обхватил его за круглые коленки и развел их чуть шире. Поправил приспущенные боксеры, чтобы не давили на яички - бедняжка Ричард механически подчинялся, но, кажется, весьма слабо соображал что делает. Его мягкий испуганный пенис норовил съёжиться ещё сильнее, лишь бы сбежать от взгляда хищника, которым Ли в данную минуту чувствовал себя намного больше, чем врачом. Он привлек внимание блуждающего глазами по потолку Оленёнка, постаравшись снова прикинуться дружелюбным: - Мы быстро закончим, не переживайте. - Обычно Он не такой… - грустно, даже как-то сокрушённо, прошептал Ричард. Ли растаял от умиления и жалости. Ему бы тоже не понравилось выглядеть корнишоном в глазах того, кто очевидно вызывал влечение. Ничего, проблемы врачебного и эротического восприятия тела он разъяснит своему Оленёнку позже, а сейчас искрометно пошутит. - Обычно Его не пытаются насадить на шампур.  - О боже, - Ричард закрыл глаза, пальцы сжались в кулаки. Кажется, шутка ему не понравилась. Ли задумался, не ускорить ли ему процесс, чтобы Ричарду не стало совсем плохо. Несмотря на всё то, что произошло в последние минуты, он ещё мог сбежать от Ли, чтобы просто перестать испытывать всепоглощающую неловкость, которая столь легко пожирает хрупкое мужское эго. - Вот что, давайте ускорим процедуру, - предложил Ли. - Я не буду заморачиваться с катетером и ограничусь шприцом. - Шприцом?! - воскликнул Ричард. - С иглой?! В Ли моментально проснулся Доктор Пейс и рассмеялся искренним смехом. Его пациенты часто несут забавную чушь: - Конечно, нет. Вместо катетера вставлю в устье уретры кончик шприца без иглы и введу лекарство. Готовы? Не дожидаясь ответа, он сноровисто набрал жидкость в шприц, аккуратно подхватил под головку вялый пенис своего будущего любовника и быстренько организовал введение лекарства. Тот успел только ойкнуть и застыть, испытывая не самые приятные, но и не слишком болезненные ощущения. Ли мысленно возгордился собой и возгордился ещё сильнее, когда Ричард удивленно посмотрел прямо ему в глаза: - Это лучше, чем делала медсестра… - Он не была лично заинтересована, - постарался поскромничать Ли в ответ (потому что он был хорош в своем деле и в любой ситуации), ласково прикладывая ватку к пенису. - Подержите так. А потом возвращайтесь в смотровую. Ему нужно время для небольшого нервного срыва его внутреннего гея. Спустя пятнадцать минут, которые Ли провел, нервно катаясь на стуле и заламывая пальцы, Ричард появился на пороге смотровой, прошел к стулу для посетителей и молча сел. Они несмело, с робкими улыбками, посмотрели друг на друга, Ричард готов был что-то сказать, но тут дверь распахнулась и на её пороге возник Бадди в блестящем черном платье и перьевом боа, разбрызгивая вокруг себя шампанское. - Эй, педик! Айда клеить мужиков! - проревел он громовым голосом, поначалу не заметив посетителя. А после, без тени сомнения на лице, перешёл на свой нормальный голос, который драматично контрастировал с его ненормальным видом: - Извините, господа. Подожду снаружи. Когда за ним закрылась дверь, Ли хватило только на «пожалуйста, ни слова о его платье».  - И не собирался.  - Благодарю.  Они немного помолчали. Момент казался разрушенным. - У меня идея, - вдруг вкрадчиво сказал Ричард. Ли и не подозревал, что его Оленёнок так умеет. - Скажите своему другу, что уже… склеили мужика.  Он аккуратно положил свою ладонь на предплечье Ли, слегка сжав его.  - А как доказательство… Что вы обычно пьёте?  - Просекко, - ответил сбитый с толку Ли. - На случай, если ваш буйный друг будет караулить у дома, уедем ко мне, у меня дома есть просекко, - глаза Ричарда полыхнули адским пламенем.  Заворожённый внезапной метаморфозой Оленёнка Ричарда в Пантеру Ричарда, Ли автоматически кивнул, в некой прострации собрался и последовал за ним на выход. Тот открыл ему дверь и даже придержал за локоть в галантном жесте истинного джентльмена. Они прошли мимо удивленного Бадди, попивавшего шампанское прямо из горла, и Ли сказал ему, оставляя приятеля позади: - Я уже склеил мужика. Мы едем к нему пить просекко. Пока они спускались в лифте, до Ли, кажется, дошел весь иронический смысл последнего месяца. - У тебя дома ведь нет просекко, - констатировал он, взглянув на Ричарда.  - Неа, есть белое вино и бутылочка вдовы Клико.  - Пойдет. Сегодня выпью четыре бокала. Да хоть десять, только не отрубись… охотник, - с предвкушением подумал Оленёнок-Пантера Ричард, но вслух, конечно, ничего не сказал.