Серая птица

      Разумовский медленно спустился по лестнице в светлый холл, который в утреннее время посещали некоторые из немногочисленных пациентов клиники. Накинув на голову капюшон а на лицо солнцезащитные очки и маску, чтобы по ошибке не нарваться на неприятности он вышел в парадные двери. Машина уже ждала его прямо напротив входа. Сергей поверить не мог, что больше месяца гулял максимум во внутреннем дворе. На улицах кипела жизнь, вечный праздник жизни мотивировал немного взбодриться. Мужчина заранее позаботился, чтобы ему принесли кофе и приоткрыв окно наслаждался так редко появляющимся в северной столице солнцем. Город всё ещё восстанавливался от потрясений последнего времени. Люди не горели желанием передвигаться на метро, так что дороги были переполнены машинами. Вот оно, лучшее время для таксистов. Встав в очередную пробку, Разумовский поблагодарил себя за то, что решил выйти за несколько часов до начала деловой встречи, времени у них было достаточно. Оглядывая жадным взглядом округу мужчина вдруг увидел его — большой постамент в честь Майора Грома, не просто маленькую фигурку или доску почёта, а настоящий памятник во весь рост — внушительный Игорь Гром, уперев руки в боки стоит на… на маске Чумного Доктора! Рыжий не смог произнести ни слова, страшный поток мыслей и чувств, так долго находившийся под замком вдруг нахлынул на него бешеной волной. Как будто что-то внутри щелкнуло.       Всё отодвинулось назад, деловая встреча, конспирация даже тревога будто исчезла, на смену ей пришёл гнев. Единственное, о чем получалось думать — о нереализованной мести. Мести за всё: уязвлённое эго, за то, что теперь его ненавидят. Его, Сергея Разумовского! Он столько сделал для этого города, для его жителей, сколько талантливых детей поставил на ноги, оплатил их образование, спонсировал детдома и приюты, чтобы что?! Чтобы сейчас его считали злодеем, чтобы какая-то Пчёлкина рассказывала, какой он, Сергей, ужасный человек. Нет, это же совершенно не так. Будто впервые он испытал это жгучее чувство несправедливости, впиваясь ногтями в обтянутую кожей дверь машины, стало больно и эта боль помогла ему прийти в себя, чтобы хотя бы немного совладать с надвигающейся пучиной ярости.       Рыжий истерично зашарил по карманам, таблеток нигде не было, он чувствовал, что с каждой минутой ему становится всё хуже, нашарив рядом стакан с кофе, он сделал большой глоток, пытаясь представить себе что-то хорошее: Олега, Марго, картины, точно — Разумовский сосредоточился, во всех подробностях представляя себе рождение Венеры. И вот уже из полной темноты зажмуренных глаз вырисовывается нежное голубое небо и прохладные волны с силой ударяются о каменистый берег. Бог Зефир наслал на морскую гладь попутный ветер, гоня к песчаной отмели большую раковину с только что рождённой богиней. Белое, нетронутое тело подрагивает от попадающих на него капель, а золотистые волосы развеваются на ветру. На какое-то время Сергей почувствовал обманчивое облегчение и когда машина остановилась рядом с бизнес-центром, в самом центре исторического района, смог уверенно выйти, хлопая за собой дверью. А дальше ничего. Полная темнота и мерзкое хлюпанье…

***

      Как в тумане, Разумовский сел на промёрзлую землю, опираясь на ближайшую поверхность, было темно и холодно на него что-то падало. Протерев глаза толстовкой, мужчина обнаружил себя сидящим в каком-то дворе без единого фонаря, жёлтый свет падал лишь с внешней улицы, отделяющей закоулок от проезжей части. Падал снег, боги, кто придумал снег в мае? Мужчина глубоко вздохнул, выравнивая порывистое дыхание и пытаясь справиться с паникой. Пытаясь встать, он вдруг обнаружил, что левая рука сжата в кулак и что-то держит, что-то холодное и как будто лоснящееся, но ужасно липкое. Приподняв увесистый предмет ближе к свету мужчина вскрикнул, тут же зажимая себе рот. В руках Сергея была человеческая голова с красными, то ли от крови, то ли от краски волосами. Отбросив мерзкий предмет он прижался к стене, сползая обратно на землю, руки и одежда были в крови, очень много крови, кажется, будто она повсюду, медленно поглощает остатки рассудка, а мертвая голова поворачивается, смеясь над ним откуда-то из преисподней. Нет, Сергей снова попытался встать, опираясь на стену, нужно скорее отсюда выбраться, чтобы никто его не нашёл. Засунув руки в карман он обнаружил телефон, включать фонарик не решился, вдруг жильцы подумают, что во дворе наркоман и вызовут полицию, нужно действовать умнее. Разглядев в полутьме неприметную арку, рыжий двинулся в неё, подальше от злополучного места и выбрел к Южно-приморскому парку. Поёжившись от сквозящего ветра, мужчина дрожащими руками достал телефон: -Я буду ждать у входа в парк и… возьмите чистую одежду из моего ящика. Хорошо, жду. -Ожидание прошло сложнее, чем ожидал Разумовский, несколько раз хотелось побежать и утопиться, но эта идея быстро теряла актуальность. О том, что произошло за это… неизвестное количество времени не хотелось даже думать. Он убил человека, убил и даже следов не замёл, боги, как всё это произошло, как он докатился. Машина приехала кажется через вечность, Разумовский успел промёрзнуть до костей, так что только усевшись в на заднее сиденье и обнаружив там своё пальто завернулся в него и отключился до самого приезда в больницу. Дальше канитель, осмотры, только оказавшись в просторном холле с зеркалом он смог рассмотреть себя во всей красе: руки и лицо в крови, волосы грязные и запутанные, одежда очевидно, уже не подлежала восстановлению. Хорошо, что посреди ночи в холл не забрёл один из остальных из пациентов больницы, иначе, у него точно осталась бы моральная травма, но врачи сказали бы, что это вишнёвый сок.       Как выяснилось позже, его не было тут три дня и наворотить он успел за это время знатно, закутавшись в одеяло с градусником под мышкой, Разумовский пялился в экран, со слезами осознавая, что снова поставил весь город на уши, привлекая к себе лишнее внимание. Пусть полиция считает его погибшим, Игорь Гром явно думает иначе, его личные доводы вообще редко когда совпадали с доводами полиции. Просматривая новости последних двух дней Сергей не находил ничего связанного с его вчерашним кошмаром, промотав дальше он вдруг наткнулся на трансляцию экстренного включения. Новости, ещё вчера введшие весь город в ужас. В эфире показали страшное: памятник Игорю грому, весь измазанный кровью, под ногой у него, прямо рядом со злополучной маской истерзанное тело девушки в ярко-зелёном, запачканном тёмной запёкшейся кровью, платье. У неё не было головы, тело лежало ровно под ботинком, будто сам постамент наступил на несчастную, совершенно её не щадя. Разумовский отпрянул, когда увидел на стене напротив, написанное кровью слово «месть».