Пепел и дым.

      В небе клубился серый едкий дым. Частички пепла медленно кружатся, опадая на землю или улетая дальше в потоке ветра. Было жарко, от огня все плавилось, сгорало. И хоть огонь почти утих, а жар все не спадал.       Рейд— дело жестокое и смелое. Человеку надо насмелиться, чтобы убить себе подобного, что говорить про целое поселение. Но существу, у которого нет человечности, нет души это— на раз плюнуть. Как и ему.       Белая мантия развевалась на ветру. Ткань была рваная, потёртая, в некоторых местах сожжённая. Явно повидала эту жизнь. Фигура стояла на опушке леса, наблюдая, как догорает деревня, не оставляя после себя ничего, кроме руин и жженых трупов. Мужчина вдохнул полной грудью воздух, запах дыма уже был родным, привычным. Ровно также, как и жестокость, как и огонь, как и кровопролитие. Он не человек, ему это не страшно.       Красные глаза последний раз прошлись по остаткам сгорающей деревни, прощаясь с ней раз и навсегда. Ему не было скорбно, все же, это его рук дело. Существо прикрыло глаза, будто думая о чем-то, а потом из вновь открыл. Он разворачивался, собирался уйти. Но вдруг во что-то врезался.       Тут же отпрянув от неожиданного препятствия, красноглазый взглянул на появившуюся из ниоткуда "стену". Но он сразу понял, что ни черта это не стена. Хиробрин. Ох, ну вот надо ему всю малину портить, как обычно! —Эй! Ты тут еще какого черта забыл? — неприязнь расползлась по телу фигуры, когда он увидел старого знакомого. У них были довольно... Натянутые и сложные отношения, если так можно выразиться. Вечные перепалки, ссоры, даже драки. Это уже знатно надоело, — Тебя сюда не звали, пес. —Ну что ты такой не гостеприимный, Энти?— выдохнул белоглазый. Точно не такого он ожидал. А как же радость, а распростертые объятия? Пф, Энтити не меняется, это точно. —Вот попробуй только еще раз меня так назвать, я тебе глотку перегрызу!.. — огрызнулся Энтити. Парень сделал пару шагов назад, не желая находится так близко к Хиробрину. Мало ли что еще он сделает?!       Но Хиробрин лишь фыркнул и приблизился ровно на столько же шагов, на сколько отошел красноглазый. Мужчина встал перед тем, слегка наклонил голову в бок. —Хе-ей, ну не обижай меня. Я же примчался к тебе, как только возможность появилась! — Брин расплылся в лисьей улыбке, белые глаза прищурились. В прочем, он и не соврал— Хиробрин, честно, хотел навестить триста третьего, да вот только времени не было. Жалко, конечно.       Мужчина наклонил голову в бок и расправил руки в обе стороны. Улыбка до ушей все не спадала с его лица, будто бы он правда рад видеть глючного. Хотя, почему "будто бы"? Он ведь и правда рад...       Но Энтити лишь заносчиво фыркнул, чуть приподняв подбородок. Он развернулся и зашагал по, усыпанной пеплом, траве, нарочно игнорируя мифического мужчину. Сдался он ему! Но Хиробрин лишь разочарованно опустил руки и покачал головой. Кажется, он закатил глаза, что неясно с его то цветом глаз, но вдруг настроение вновь приподнялось —И куда же ты направляешься? — почти мурча, спросил Брин, вдруг оказавшись рядом с другим мистическим существом и шагая вровень с ним. Хиробрин вовсе не сдавал позиций, все еще надеясь нормально пообщаться с триста третьим. —От тебя, черта, подальше! — буркнул Энтити, ускорив шаг, но его руку, засунутую в карман, тут же схватили. Хиробрин притянул его к себе, остановившись сам и остановив Энти, — Так, ты что творишь, гад?       Голос Энтити показался почти шипящим, когда он это спросил, но это ни капли не пугало белоглазого. Мужчина, наоборот, лишь приблизился к нему, взглядываясь в каждую черту лица, скрытую за тенью капюшона. —Ну я же скучал по тебе, Энти,— Вдруг руки Хиробрина улеглись на талии Энтити. Он прижал его к себе в объятия, не желая отпускать ни на секунду. Красноглазый ворчал, ругался, пытался отбиться и вылезти из его хватки, но минуты хватило на то, чтобы он успокоился. Может, не так уж он и ненавидел этого гада?— Ну вот, ты уже не такой дерзкий, Энти) —Я тебе сейчас правда глотку перегрызу... —Не бузи. Ты же и сам знаешь, что не сделаешь, верно? —Будто насмехаясь, продолжал говорить Брин. Белые глаза скользили по телу, одетому в белые одеяния, которое прижалось к Хиробрину, отвечая на его объятия. Хах, и это он только что ворчал и дрался?       Оба замолчали. Сейчас не хотелось ни говорить, ни слушать. Просто стоять, обниматься, наслаждаться чужим теплом. Для холодного, по природе, тела Энтити неестественно горячая кожа Брина— точно рай, не меньше. Он приласкался к чужому телу, уложил голову на груди, пока его голову гладили, не залезая под капюшон. Брин прекрасно знал, как Энтити это не нравилось.       Также молча они взглянули друг на друга. Что говорить и врать— они правда скучали. Энтити не хотел в этом признаваться даже самому себе из-за наиваной гордости, но Брин уже давно это понял для себя. Что он скучает по этой недовольной мордашке, по его ругани, игривому оскалу. Так пусто становится без этого. Поэтому они здесь.       Хиробрин медленно положил свою ладонь на щеку Энтити, погладив большим пальцем. Существо на это лишь приластилась к теплой ладони, вновь что-то буркнув, видимо, пытаясь изобразить из себя неприкосновенного. Хах, и как самому то ему не надоело это? Белоглазый медленно разглядывал его черты лица. А после, почти сам того не ведая, потянулся своим лицом к нему. Мужчина опалил дыханием черную, как угли, кожу, почти не стесняясь такой близости. Тот лишь дальше медленно сокращал расстояние, пока Энтити не понимал его намерений, лишь торопливо осматривая сосредоточенное лицо мужчины.       Но вдруг их губы невесомо соприкасаются, и из невесомого, нежного касания это перерастает в полноценный поцелуй. Оба осознают, насмеливаются, целуются дальше глубоко и страстно. Даже Энтити уже не против, отвечает на этот жест с такой же охотой.       И пока в небе клубится серый, едкиц дым, а частички пепла медленно кружатся, два существа, не способных на нежные чувства, сейчас целуются, с нежностью и страстью одновременно. Плевать им, что они враги. Все же, они враги с привилегиями. Иногда ребятам можно и немного полюбить друг друга.