Самое главное зло

Калитка зловеще заскрипела на теплом ветру, как в самом настоящем фильме ужасов. Стив, остановившись на входе, с сомнением покосился на уродливый жуткий череп, венчавший не менее жуткие ворота, ведущие в дом. Вокруг низко стелился туман, тут и там торчали надгробия и бродили, спотыкаясь, то ли зомби, то ли перепившие гости. Сложно было разобрать. За спиной громыхала музыка – та самая отвратительно кошмарная музыка, которая обычно сопровождает все места с клоунами, ростовыми куклами и прочими леденящими кровь атрибутами. Впрочем, судя по детям, радостно вешавшимся на наряженные старковские костюмы, и снисходительно улыбавшимся взрослым, звуковое сопровождение не устраивало исключительно Стива. – Да ладно, мелкий, пошли уже, – поторопил Баки, подпихивая Стива в спину. Не то чтобы у него получалось его сдвинуть, конечно. – Ты в детстве мечтал попасть в такую, ну! И, кстати, ты торчишь мне желание, помнишь? – И ты хочешь потратить его на такую ерунду? Следующий раз может и не представиться, – фыркнул Стив, разглядывая проползающее мимо на четвереньках волосатое нечто, отчетливо (ну, для Стива с его слухом) матерившееся сквозь зубы – похоже, в костюме странной хтони было жарковато. Заметив посетителей, лохматое нечто дико заклекотало страшным голосом и умчалось в темноту. Стив хмыкнул и еще раз осмотрел мрачное здание, невольно поражаясь тому размаху, который принимали безумные идеи Тони. Серьезно, он буквально за неделю ухитрился отстроить целый парк аттракционов просто для того, чтобы воссоздать обстановку и отпраздновать недавно заключенную на бангкокском колесе обозрения помолвку! – Я повелеваю: идем, – упрямо откликнулся Баки. – Надрал тебе задницу один раз – надеру и второй, не обольщайся, – добавил он, хотя лицо на мгновение у него и стало задумчивым – шахматы, в которые он не далее как вчера случайно впервые обыграл Стива, никогда не были его сильной стороной. Но, видимо, желание затолкать Стива в этот «Дом страха и ужаса» в итоге все же пересилило. – И не говори, что ты сам не хочешь увидеть Рамлоу в костюме грозной ебаки, – ухмыльнулся Баки и шагнул к высоким дверям. С этим аргументом Стив спорить не стал. Потому что ему и правда было интересно полюбоваться на результат коварства Тони, великодушно согласившегося списать Роллинзу взятый в твердой валюте должок таким вот образом. Из медленно распахнувшихся дверей потянуло холодом, сквозняк взметнул в воздух комки пыли, листья и прочий хлам, символизировавший, видимо, общий упадок этого «заброшенного» места. Едва они с Баки зашли в холл, как свет над их головами замигал, а картина на стене зловеще потемнела. Нарисованный силуэт на ней пошевелился – и это выглядело почти по-настоящему страшно, пока... – Черт, опять! – отчетливо выругался монстр и, подобрав длинный балахон, выбрался из картины, беззастенчиво выставив напоказ ну очень волосатые ноги. Не обращая на них с Баки никакого внимания, он подошел к выходу и пнул какой-то неприметный рычажок слева, заставляя двери с адским грохотом захлопнуться. – Господа, – приподняв, за неимением шляпы, парик, вежливо попрощался монстр, ныряя обратно в картину, и на всякий случай добавил набор горловых рычащих звуков, невозмутимо доигрывая свою роль до конца. – Чпок, добрый вечер! – отреагировал Баки. Стиву показалось, что в ответ на этот комментарий из картины послышался отчетливый смешок, и он сам тоже не удержался от фырканья. Что ж, по всему выходило, что в детстве мать зря не пускала его на аттракцион, опасаясь, что не выдержит и без того слабенькое сердце. Стив, конечно, уже смутно помнил те времена – слишком много воды утекло с тех пор, – но едва ли он даже тогда до инфаркта испугался бы резко выскакивающих масок и фигур в балахонах. Или восстающего из гроба «мертвяка». Ну, справедливости ради, мертвяк выглядел отменно – если так можно сказать про труп, конечно. Но проблема была в том, что еще на подходе к комнате Стив с Баки расслышали его жалобы на очередных посетителей – у беспокойного покойника от необходимости постоянно «восставать» на протяжении всего вечера уже болел пресс. – Лежи-лежи, бедолага, – посоветовал Баки и, деловито обшарив комнату, нашел ключ к следующей. Мертвяк, изумленно глядя на его железную руку, дальновидно прикинулся смирным чучелком и с некоторым облегчением расслабился, накрываясь саваном. В этом склепе и правда было холодновато, чего уж. – Нас испортила работа, – горестно резюмировал Баки, когда в следующей комнате на них выскочил маньяк с бензопилой. Типичный девайс всех уважающих себя ужастиков работал, конечно, но со снятой цепью едва ли представлял хоть какую-то опасность. Безуспешно побегав вокруг них и не добившись никаких результатов, маньяк с досадой опустил руки. – Дальше меня, вообще-то, сегодня еще никто не проходил! – с отчаянием выкрикнул он. Стиву вдруг стало неловко. Приперлись тут, не дают человеку получить удовлетворение от проделанной работы... – Извините, – виновато сказал Стив, проходя мимо. Маньяк махнул на него рукой и ушел куда-то за занавеску. Оттуда тут же потянуло сигаретным дымом. Баки хохотнул и, взлохматив Стиву волосы, повернул в очередной коридор, располагавшийся за логовом маньяка. Здесь неожиданно повеяло самой настоящей атмосферой жути – потусторонний свет, пробивавшийся через невидимые глазу щели, стены, больше похожие на своды пещеры, звук мерно капавшей воды, тяжелый влажный воздух... – О, пошла жаришка, – воодушевился заскучавший было Баки и, чуть пригнувшись, бесшумно двинулся вперед, оббегая взглядом стены пещеры, как на задании. Стив не успел задуматься, с чего вдруг такая предосторожность, как перед глазами ярко полыхнуло, словно кто-то бросил им под ноги «флешку». Налетел резкий ветер, кожу обжег невесть откуда взявшийся снег, а в уши ворвался жуткий заунывный вой – вот это уже было почти по-настоящему страшно. Перед глазами все расплывалось, слух в окружающей вакханалии тоже оказался бесполезен, но Стив остро, инстинктивно ощутил, что рядом кто-то есть. Пытаясь проморгаться, он рывком развернулся, вслепую пошарил руками, но так никого и не обнаружил. Зато его довольно-таки бесцеремонно пощупали за бицепс, а затем все стихло – так же неожиданно, как и началось. – Стив? – рядом тут же оказался Баки. – О, чего это за яйцо? Метка избранного? – хохотнул он жизнерадостно. Стив, осторожно приоткрыв один глаз, убедился, что все в порядке, и посмотрел на свою облапанную руку, на которой расплывался какой-то красный овал. Н-да, и правда походило на яйцо, не поспорить. Художественным талантом новое чудовище, очевидно, не обладало. – Мне кажется, это шарик, Бак, – сдерживая смех, отозвался Стив. – Ну, помнишь, тот клоун в канализ... – попытался пояснить он, но Баки услышал главное и застонал так громко и с таким восторгом, что маньяк в соседнем зале с грохотом швырнул бензопилу на пол, явно достигнув точки наивысшего отчаяния. Слышать стоны вожделения в доме страха ему явно прежде не доводилось. – Рамлоу в костюме клоуна? Вырвите мне язык, но я должен это увидеть! – продолжил Баки бурно восхищаться спрятавшейся «грозной ебакой», внимательно оглядывая пещеру, словно собирался рушить сценарий и лезть к «монстру» самостоятельно, не дожидаясь нападения. – Может, это Роллинз. Или вообще кто-то другой, – резонно заметил Стив. – Не, Джек бы к тебе и пальцем не притронулся, – отмахнулся Баки и был в целом, наверное, прав. – Это, как я понимаю, последний аттракцион, – он хищно подергал бровями, – значит, больше некому. Что ж, в логике ему было не отказать. Хотя Стив искренне подозревал, что Брок, формально засветившись в начале вечера, давным-давно слинял, спихнув ответственность на Роллинза. В конце концов, это ж из-за него он попал под замес и оказался бесплатным актером. Даже сам Стив, наверное, поступил бы именно так – на публичные выступления у него была непроходящая вот уже минимум лет семьдесят как аллергия. А еще у него имелся безотказный Баки, которого хлебом не корми – дай навести суету и за себя, и за того парня. Впрочем, как выяснилось чуть позже, прав оказался именно Баки. Они как раз успели пройти дальше по едва освещенному потусторонним зеленым светом тоннелю, наполненному странными шорохами и шепотками, и вышли на более-менее открытое пространство, когда пол под ногами дрогнул. Баки, прошедший чуть дальше, замер на полушаге и оглянулся. Стив сделал ему знак оставаться на месте и пригляделся к полу – там, в небольшой щели, он точно заметил мелькнувшую тень. – В канализацию захотел? – хмыкнул Баки, не мешая ему, впрочем, исследовать пространство. Кажется, если бы мог – он бы уже уселся где-нибудь неподалеку в кресло с ведерком попкорна. Стив, подумав, что именно так поступают персонажи всех самых глупых фильмов ужасов, которых он всегда очень осуждал, подошел поближе. Ботинки чуть провалились, словно он наступил на твердый матрас. Мельком удивившись такому странному решению, Стив опустился на колени и заглянул в дыру – но там клубилась кромешная темнота. Даже слышно ничего не было – а Стив напрягал слух максимально, пытаясь различить хоть что-нибудь кроме надсадного гудения аппаратуры и генераторов, отвечавших, по всей видимости, за работу всех здешних систем. Ничего не происходило. Пожав плечами, Стив поднял голову, собираясь вставать, и... Его схватили за ноги. Просто бесцеремонно ухватили за лодыжки и потянули в оказавшуюся намного больше, чем виделось поначалу, щель. Не удержавшись, Стив шлепнулся грудью на пол, запоздало соображая, зачем здесь постелили более мягкое покрытие, а потом... В воцарившейся тишине Баки странно хрюкнул, а потом, вежливо отвернувшись, заржал. Стив, ощущавший задницей прохладу стены, испытал мучительное желание бросить в него чем-нибудь потяжелее. Но, к сожалению, он мог только лежать носом в пол и, болтая ногами, находившимися где-то там, внизу, терпеливо ждать, когда «монстр» поймет, что в проклятую канализацию жертва (точнее, ее, кхм, выдающаяся пятая точка) ну никак не пролезает. Ну, то есть можно было, конечно, применить силу, но на гражданке Стив все же старался ею не разбрасываться по пустякам. А калечить актеров уж точно не входило в его планы на вечер. – Да кончай уже, командир, – суфлерским шепотом пробасили из дыры. – Да я, не поверишь, почти, – даже как-то растерянно послышалось в ответ неожиданное признание, и Стив, узнав голос, хмыкнул и расслабился, подперев лицо ладонью. Что ж, специфичная манера ухаживаний, кажется, была коньком Брока. Вспомнить хоть тот недавний раз, когда его оставили на задании стеречь пленников с гидровской базы – по возвращении Стив обнаружил их всех живописно сложенными в форме его щита. Даже извивающиеся и шипящие ругательства на немецком языке «звездочки» нашлись в середине круга. Стив романтику оценил, пленники – не очень, но что с них взять, с гидровцев недобитых? Что б они понимали, в самом деле. – Чего там, тебя спасать уже или как? – осведомился наконец проржавшийся Баки, и ладони, сосредоточенно ощупывавшие Стиву бедра в попытке понять, в каком конкретно месте (а проверялись, между прочим, все возможные и невозможные варианты) отлаженная система похищений дала сбой, замерли. – А? Да нет, погоди пока, не порти сценарий, – отозвался Стив и, пользуясь случаем, потянулся всем телом. Ботинок при этом, кажется, на что-то наткнулся, потому что из дыры раздалось невнятное «ойблядь», произнесенное, по счастью, не голосом Брока. Но, к некоторому сожалению, этого локального происшествия хватило, чтобы Стив ощутил вместо уже почти привычных теплых рук пустоту. – Что, уже все? – верно понял его выражение лица Баки. – Быстровато, конечно, я б на твоем месте задумался, мелкий, н-дааа... – он шагнул к Стиву, помогая выбраться из, как выяснилось, непрофессионально спроектированной дыры, и огорченно поцокал языком. За стеной отчетливо заскрипели зубами, и Баки ехидно ухмыльнулся, показав на пальцах «12:10». Стив уже давно счет потерял их с Броком разборкам – покусаться (не всерьез, по счастью) на ровном месте эти двое любили с самого знакомства. А особенно разошлись в последние пару недель. Как раз тогда, когда Стив с Броком начали кружить вокруг друг друга, понемногу сближаясь, как две сошедшие с орбит планеты. После этого тесного зала пещера раздвоилась. Баки, считалочкой выбрав направление, учесал на разведку влево, а Стив ушел направо. Пещера становилась все уже и уже. Потолок неприятно давил, нависая над самой головой, плечи едва не задевали прохладные стены – гипсовые, как выяснил Стив, интереса ради попытавшись отколоть с готовностью поддавшийся кусочек. Наконец проход чуть расширился – наверное, скоро должна была попасться еще одна большая комната. Стив ускорил шаг и, встретив по дороге противную даже на вид лужу, преградившую путь, брезгливо перепрыгнул ее. И, конечно, благополучно провалился вни... Ну то есть не совсем провалился. Потому что проектировщики проектировали так хреново, что на этот раз в люке, оббитом чем-то мягким, у Стива застряли плечи. – Блядь, – не сдержался он. На этот раз заржал даже Брок, безуспешно подергавший его снизу за ноги. И за талию. И даже за грудь – ну, последнюю он, конечно, не дергал, но лицом вжался точно, пока, приобняв, пытался все-таки добиться своей «чудовищной» цели. Обжигающее тепло его дыхания даже несколько примирило Стива с досадной действительностью. Потому что, в самом деле, ну какого черта-то? Будь монстроклоун настоящий, он бы, наверное, уже зарыдал от отчаяния и пошел искать психотерапевта. Баки, примчавшийся на шум, со стоном спрятал лицо в ближайшей стене, едва не проломив ее лбом. – Ты прям как качок, который все мясо в доме пожрал и не проходит в дверные проемы, – поделился он, отсмеявшись. – Ну, терпи теперь, большой парень, пока я тебя выковыряю. Брок, погладив напоследок несколько взбешенного и возбужденного одновременно Стива по спине (которая удачно закончилась где-то в районе бедер), отступил и, судя по затихающим шагам, ушел дальше. Сколько, интересно, в этой адской пещере было залов, в которых можно застрять? Прикинув перспективы, Стив осторожно поворочался, проверяя стенки люка. – Бак, помоги мне спуститься туда, – шепотом, так, чтобы услышал только Баки, попросил он. В конце концов, должно же добро когда-нибудь победить прячущееся в пещере зло? Стив лично всегда был за хэппи энд. Для всех, включая себя. Баки заинтересованно вскинул брови. – Благословляю тебя на падение, сын мой, – перекрестив его, дурашливо заявил он так же тихо и быстро сжал пальцы железной руки у плеча Стива, с легкостью сминая камень в крошку. Тут же стало свободнее. Стив, выдохнув, протиснулся в люк и спрыгнул вниз, тут же внимательно осматриваясь вокруг. Помещение оказалось чем-то вроде подсобки – чуть стилизованное под всяческую старину, как и остальное поместье, но было видно, что в основном тут ждут только работников. Невинных жертв, наверное, сразу отпускали на волю, если те попадались – у стены нашлась лестница, ведущая к неприметной тайной двери наверху. – Одолей там это злое зло, – напутствовал Баки, чья физиономия торчала в люке, как у того типа, прорубавшего в сериале дверь топором. Даже выражение лица было примерно таким же. – Возвращайся победителем! – пафосно добавил он. – И сфоткай Рамлоу в клоунском костюме, а? Ну ради меня! Стив дернул обнаруженный рядом рычаг, закрывая люк, в который Баки продолжал сетовать, что чертово зло настолько злое, что оставило его без зрелища, и неслышно двинулся вперед, чутко прислушиваясь. Брок нашелся в небольшой нише, расположенной, наверное, под следующим залом. Со стоящими жутким колом волосами, обряженный в длинную черную рубашку с оборками вокруг горловины и пышными рукавами и обтягивающие темные штаны, он выглядел странно, смешно и адски горячо одновременно. Особенно когда, дожидаясь «жертв», снял кошмарную маску и, небрежно повесив ее за резинку на предплечье, закурил. Подгадав момент, когда Брок отвернется, чтобы выбросить сигарету в стоявший на столике неподалеку стакан с водой, Стив в несколько бесшумных шагов оказался рядом и прижался сзади, мягко обхватывая ладонью за горло. – Попался, – выдохнул он ему на ухо и потерся щекой о смуглую крепкую шею. Брок вздрогнул от неожиданности, но тут же, сориентировавшись, хмыкнул, откидывая голову ему на плечо. – Побеждать собрался, герой? – хрипло поинтересовался он. – Так давно пора. – Определенно да, – согласился Стив, больше занятый такой вкусной, такой шелковисто-приятной шеей, и, погладив Брока по груди и животу, отпустил, давая развернуться лицом. Брок возможностью воспользовался и тут же, будто смутившись, попытался пригладить дерзко торчавший в небеса, как пика, чубчик. Выходило не очень – тот упрямо восставал обратно, как каменный. – Ну, я хотя бы отвоевал маску, а не грим, – невозмутимо заметил наконец Брок, и Стив, фыркнув, легко тронул его губы своими. Вот уж прическа (равно как и грим, если разобраться) сейчас волновала его меньше всего. Да и Брока, кажется, тоже – он моментально вспыхнул и со стоном притянул его к себе, углубляя поцелуй, скользнул языком между губ, касаясь так жадно и голодно, что в голове в один миг стало хорошо и пусто. Тело будто взбесилось – Стив, конечно же, не раз очень обстоятельно представлял, во что может вылиться взаимный интерес, но даже в самых смелых фантазиях не подозревал, что бывает вот так. Возбуждение, прежде лениво бродившее в крови, как тот единственный перехваченный во время поздравления будущих молодоженов бокал шампанского, вскипело в венах и тяжело осело внизу живота. Приятная крепкая хватка крупных ладоней ощущалась правильно и знакомо – хотя, казалось бы, Стив впервые почувствовал их вес на себе каких-то пятнадцать минут назад, застряв в чертовой дырке в стене. Чистый, как вроде бы любили говорить в современности, кайф. Жадно вжав в себя с готовностью подставлявшего шею и лицо под поцелуи Брока, Стив буквально сгреб его всего обеими руками, едва не отрывая от пола, и чуть не зарычал от досады – место для... всего явно было не слишком подходящим. – Поехали отсюда, – попросил он, длинно лизнув смуглую кожу, и подул на нее, прикусил, ощущая губами дрожь, перетряхнувшую сладко охнувшего Брока. – Вот уж нет, – резко отозвался тот, и Стив, даже не успев толком осознать своим безнадежно ускользнувшим вниз мозгом, что значит этот отказ и почему, почему у него пытаются отнять желанное, вцепился в Брока. Так сильно, что тот зашипел и потянул его за волосы на затылке, жарко выдохнул в губы, второй рукой перехватив за подбородок. – Тише, здоровяк, – шепотом, едва слышно позвал он, но интонация была до того дразнящей, щекотной почти, что Стив моментально переключился, обратился в слух, ловя каждый звук. – Видишь ли, у меня тут неподалеку есть отличная комнатка. И там отличный диван, на котором я очень хочу тебя увидеть. Голым. А потом уж... куда угодно, – добавил он неожиданно мягко, погладив его по затылку. – Веди, – пересохшим горлом отозвался Стив. – Господи, Брок, – он со стоном подался вперед и наконец потрогал везде, куда смог дотянуться, пока они двигались в сторону обещанной комнаты: стиснул в ладонях упругую задницу, обвел пальцами твердый член, горячий даже сквозь ткань чертовых тесных штанов, не зная, чего хочет больше. Накрыть Брока собой и стиснуть, измять до сладкой боли, а потом вылизать, медленно раскрыть его под себя и взять, заставив сходить с ума от желания кончить. Или поддаться, припрятать пока норов, позволить себе... Додумать эту, без сомнения, важную мысль Стив не успел, но не то чтобы он об этом хоть каплю жалел. Потому что Брок, в отличие от него, ничего припрятывать то ли не мог, то ли не хотел, а просторный диван оказался действительно отличным. Во всяком случае, он даже не скрипнул, когда голый – плану они следовали неукоснительно – Стив тяжело обрушился на него, притягивая к себе поспешно раздевавшегося Брока, и коснулся губами твердого живота, провел влажную дорожку языком и потерся щекой ниже, помогая стянуть с бедер упорно державшиеся, как последний оплот целомудренности, штаны. – Понятно, чего это зло такое злое, походи-ка в таком, – будто поняв, о чем он думает, проворчал Брок, поочередно наступая на штанины, но Стив едва ли вообще сейчас хоть что-то слышал. Поймав мазнувшую по щеке влажную головку члена, он медленно, смакуя растекающийся по языку вкус, пососал ее, наслаждаясь тихим просительным стоном, с которым Брок толкнулся глубже, обводя пальцами его растянутые вокруг ствола губы. – Ч-черт, – с усилием выдохнул он, непроизвольно дернув бедрами, и загнал до самого горла, заставляя закашляться. – Прости, – Брок наклонился, буквально трахнул Стива языком, слизывая с его мокрых губ слюну, и тяжело навалился сверху. Он был таким горячим, таким приятно твердым на ощупь, что голова шла кругом. Стив вцепился в каменно-напряженные плечи и развел ноги, обхватывая Брока бедрами, крепко, быть может, даже до боли вжал его в себя, но возражений не последовало... И Стив тоже забил на все. К черту. Ему так хотелось выплеснуть наконец пылавшее в теле желание, разделить его на двоих, что едва ли в мире сейчас нашлось бы что-то важнее. Уж точно не тогда, когда Брок, уткнувшись в его лоб своим, смотрел и смотрел на него темными чуточку безумными глазами и шумно выдыхал, обжигая дыханием, прямо в губы. И сладко жмурился, толкаясь Стиву в ладонь, касался влажной головкой его живота, бедер, колом стоящего члена. От каждого такого будто бы случайного движения Стива перетряхивало до самого нутра. Они с Броком жадно терлись друг об друга, как звери в гон, и это казалось самой естественной и правильной вещью в жизни. Всякий раз, как Брок, отстраняясь, снова касался губами его шеи, напряженных покрасневших сосков или живота, Стиву казалось, что он не выдержит. Просто свихнется от этого напряжения, свернувшегося огнем внизу живота, а потом сгорит к чертям. Но затем ловил чужой взгляд, томный, жаркий, полный чего-то такого, от чего внутри щекотно екало, и будто заново наливался силой, позволявшей пережить еще один поцелуй. Еще одно касание – неважно, кто из них за кого хватался. В итоге, конечно, схватились вдвоем – едва Стив, окончательно одурев от сводящего с ума душного желания, стиснул оба их члена ладонью, Брок накрыл его руку своей и так идеально сжал пальцы, что пришлось сжать зубы, чтобы не заорать на весь дом, радуя (или пугая, кто ж его разберет) следующих посетителей. Брок над ним зажмурился на несколько мгновений, а затем вновь впился в Стива глазами, жадно вглядываясь в его лицо. Удовольствие, и без того раскручивавшееся внутри, как туго натянутая пружина, под этим взглядом стало по-настоящему нестерпимым, сильным, вышибающим дух напрочь. Наверняка ощутив на пальцах теплые брызги его спермы, Брок длинно застонал и в несколько жадных движений довел до края и себя тоже, а затем тяжело рухнул сверху, вжавшись в шею Стива лицом. Чуть сдавший позиции чубчик, будто по примеру хозяина, воткнулся ему в щеку. Стив невольно улыбнулся и устроился поудобнее, погладив что-то удовлетворенно пробормотавшего Брока по влажной от пота спине. – Тебя же не будут искать? – вспомнив вдруг, что у явно собиравшегося мирно задремать на его груди зла была работа на этот вечер, спросил Стив. Брок лениво приоткрыл один глаз и, почесав нос о его плечо, отмахнулся: – Я проспорил Джеку всего один э-э... Как это называется, интересно? Раунд? Акт? Короче, одну группу посетителей, и формально я все сделал. – Оба варианта, кстати, ничего, – заметил Стив, совершенно ни на что не намекая. Брок понимающе хмыкнул и снова потянулся за поцелуем, который вполне грозил перерасти то ли в раунд, то ли в акт, если бы мозг неожиданно не зацепился за не относящийся к непосредственному делу факт. – Погоди, ты проспорил Джеку? Тони сказал, что закроет долг Джека в обмен на то, что вы с ним замените тут актеров, – уточнил Стив, очень стараясь не потерять мысль. И неприлично яркие поплывшие губы Брока ему в этом вообще не помогали. Вот ни капельки. И, судя по потемневшему взгляду, Брок испытывал похожие сложности. – Вообще-то, это Старк был мне должен, – собравшись, нахмурился он наконец. – Этим домиком, кстати, расплатился, он хотел только это свое колесо строить. Но Барнс как-то рассказывал, что тебя в детстве по таким местам не пускали и ты страшно расстраивался. И ты любишь ужастики, я видел, что ты ими зачитываешься. А тут и левого народа меньше, чем в обычных парках, хорошее место для свидания было бы, – Брок неловко кашлянул и добавил: – Приличного. Изначально я не должен был тащить тебя в подозрительные дыры, если что. – Ну, вышло не совсем неприличное, – заметил Стив, пытаясь сообразить, кто на ком стоял и почему, но ниточка так и не находилась. Наверное, потому, что Брок медленно облизал и без того влажные губы, сбивая с толку. – И почему мне смутно чудится в нашем отношении какой-то заговор? – все же поинтересовался Стив, но без должного запала. Как бы там ни было, его результат устраивал чуть более чем полностью. Брока, кажется, тоже, потому что он ухмыльнулся – примерно так, как ухмылялся, сложив пленников родным сердцу узором – и заявил: – Ибо зло никогда не дремлет и распространяется по... – начал он, но Стив поступил так, как и должен был поступить настоящий Избранный. Ну, тот самый, который желает победить Самое Главное Зло. Он подмял Брока под себя и поцеловал. И никто бы не сумел его переубедить в сомнительности этого метода. Никто. *** А где-то там, снаружи, Баки, заручившись помощью маньяка, которому в оплату за услугу починил бензопилу, посвистывая, спиливал уже явно лишнюю букву «с» с художественно покосившейся надписи «Дом страха и ужаса». Прежде тоскливо поскрипывавшая на ветру вывеска теперь страстно дребезжала и вибрировала – Баки надеялся, что таки из-за пилы, а не из-за того, что Стив на пару с этим своим злом в порыве страсти разрушил хтонические узкодырчатые пещеры, наглухо запертые пока от посетителей. Пила рычала, вгрызаясь в материал, вошедший в раж маньяк бегал по лужайке внизу, распинывая ползающих зомби, на небе сияла яркая полная луна, в воздухе вкусно пахло нагретым деревом. Лепота да и тол... ...Чего Баки не учел – так это того, что из новоявленного дома траха был второй выход. Выводивший гостей из пещер ровнехонько на лужайку перед вывеской. И еще того, что звук работающей бензопилы разнесется по подземельям внизу настолько хорошо, что заставит их обитателей выскочить наружу. С другой стороны, Баки все же удалось увидеть Рамлоу в костюме клоуна, пусть ради этого и пришлось стать жертвой домашнего насилия – рука у Стива даже в детстве была тяжелая и щедрая на подзатыльники. Но Баки ни о чем не жалел. И маньяк, с безумным хохотом умчавшийся в ночь с бензопилой, кажется, тоже. Лепота да и только.