Gwaenchana

Вечеринка набирала обороты, поэтому, как только Хёнджин заметил Феликса, то сразу направился к нему. — Джини, садись со мной, — остановил его Чан. Хёнджин заметно напрягся, однако не хотел усложнять ситуацию, решив согласиться с ним. Чан выглядел спокойным и, кажется, забыл о случившемся ранее. Сразу, как Хёнджин сел рядом, он положил голову ему на плечо и обнял за талию. — Прости меня, пожалуйста, — тихо сказал ему Чан на ухо. — Не знаю, что на меня нашло, я совсем не это имел в виду… Я уже извинился перед Феликсом и остальными, но мне так стыдно, что я тебя расстроил. Чем я могу искупить свою вину? Я был неправ, разговаривая с тобой таким образом. Ты заслуживаешь лучшего. Хёнджин совсем не ожидал такого. Но эти слова, подкреплённые нежным шёпотом, и тёплые объятия, которых ему так не хватало сегодня, показались искренними. Обычно мужественное лицо его парня сейчас было покрыто маской уязвимости. Сердце Хёнджина замерло, а глаза наполнились слезами, пока он слушал его. Он почувствовал, как гнев и обида медленно рассеиваются, а сердце снова смягчается. — Крис, конечно же, я тебя прощу, — сказал Хёнджин и отчаянно прижался к его губам в поисках ласки. — Это всего лишь маленькое недопонимание. Я и сам виноват, что допустил это. Давай всё забудем и проведём вечер вместе. — Джини, — произнёс Чан, радостно улыбнувшись. — Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя. Ты у меня самый замечательный. Мне так повезло с тобой. Чан утянул Хёнджина в поцелуй, не дав ему сказать что-либо в ответ.   Это был нежный, мягкий и медленный поцелуй, делающий происходящее вокруг незначительным. Оторвавшись от губ Чана, Хёнджин заглянул ему в глаза и понял, что любовь способна исцелить самые глубокие раны. Даже ссоры могут сделать людей ближе и влюбить сильнее, чем раньше.   — Ты в курсе, какую игру предложила Сидни? — поинтересовался Хёнджин.   — «Бутылочку», — спокойно ответил Чан.   — Что? — спросил Хёнджин, открыв рот. — Я не буду участвовать.   — Джини, я тебе доверяю, — успокоил Чан, проведя рукой по его волосам. — Это всего лишь игра.   — Хорошо… — согласился Хёнджин, закусив нижнюю губу. — Тогда и я доверяю тебе, только не целуй никого так, как целуешь меня. Договорились?   — Как? Вот так? — спросил Чан и подарил ему тот самый поцелуй, о котором он мечтал весь вечер.   Хёнджин не знал, что по губам можно скучать.   Сидни, как ответственная за игру, принесла необходимый реквизит и убедилась, что у всех есть алкоголь.   — Правила, надеюсь, все помнят? — спросила она. — Куда покажет горлышко, то и выполняешь. Значит так, у нас тут будет «правда», «действие», «шот», «поцелуй» и «8 минут в раю», для последних двух крутим бутылку ещё раз, чтобы выбрать партнёра. Ещё попрошу всех пересесть так, чтобы было чередование парень — девушка. Когда Сидни наконец была удовлетворена результатом рассадки, то игра началась. Сама она села рядом с Минхо и аккуратно поглаживала его бедро в ожидании своей очереди.   — Так-так, как бы мне так раскрутить, чтобы ничего, кроме как целовать Минхо, делать не пришлось, — сказала Сидни и, скрестив пальцы, сделала ход.   «Поцелуй».   Хёнджин, наблюдая за ещё одним кругом бутылки, надеялся, что ему сегодня должно повезти, но горлышко остановилось прямо напротив его.   — Джини, — удивилась Сидни. — Беру свои слова назад. Я хочу попробовать твои губы на вкус.   Хёнджин был шокирован и перевёл взгляд на своего парня. В его глазах он не увидел осуждения, лишь немое согласие. Минхо же, оказавшийся напротив благодаря рассадке, не выражал абсолютно никаких эмоций. Кажется, он вообще не замечал ничего вокруг и тихо обсуждал что-то с Сынмином.   — Ладно, поцелуй так поцелуй, — ответил Хёнджин и подошёл к Сидни.   К счастью, это был его не первый поцелуй с девушкой, но волнения от этого было ничуть не меньше.   — Иди сюда, красавчик, — произнесла Сидни и, не дав ему опомниться, притянула к себе.   У неё были мягкие, приятные губы, тёплые руки, которыми она обняла Хёнджина за шею. От неё пахло алкоголем, и это отчасти объясняло то, каким получился поцелуй. Напористый и страстный, немного голодный и слегка сладкий из-за недавно выпитого Сидни «Космополитена». Сердце Хёнджина замерло, когда он почувствовал её страсть. Он невольно задумался о небрежно брошенной фразе Минхо про секс с ней. За эти короткие 30 секунд Сидни успела исследовать весь рот Хёнджина. Она явно наслаждалась ситуацией. — Ты на вкус как конфетка, — сказала она, облизнувшись. — Я даже завидую Чану, что он урвал такой лакомый кусочек.   — Спасибо, — смутился Хёнджин. — Ты хорошо целуешься.   — Тогда, надеюсь, повторим сегодня ещё раз, — подмигнула ему Сидни и вернулась на своё место.   Когда пришла очередь Хёнджина крутить, он заметно нервничал. Поцелуев он больше не хотел, как и в целом участвовать в этой игре. Единственное, на что он был согласен, так это на «правду». Бутылка считала иначе — «8 минут в раю».   Дрожащими руками Хёнджин раскрутил её ещё раз и зажмурил глаза, будто это могло спасти его.   «Только бы не Минхо», — крутилось у него в голове.   — Да ты и вправду счастливчик, — воскликнула Сидни.   Услышав это, Хёнджин нервно сглотнул. Неужели не вышло, и судьба действительно смеялась над ним? Смирившись со своей участью, он открыл глаза и посмотрел на Минхо, который всё так же безразлично разговаривал с Сынмином, ни разу не сделав ход.   Но горлышко бутылки указывало на Йеджи.   — Хёнджин, мы же не целоваться будем, а всего лишь идём в комнату. Можешь успокоиться, — беспокоилась Йеджи. — Выглядишь так, словно сейчас сознание потеряешь. Я обещаю вести себя прилично. Облегчение или разочарование? Почему так тяжело было разобраться в собственных чувствах? Почему то, что должно было успокоить, оставило рану на сердце? Хёнджин не хотел видеть Минхо, быть рядом с ним, дышать одним воздухом и слышать его голос так же сильно, как и желал этого. Его ненависть граничила с любовью.

***

Оказавшись запертым вместе с Йеджи в комнате, он натянул максимально искреннюю улыбку, пытаясь скрыть свои эмоции. — Я тебя так сильно напугала? — поинтересовалась девушка. — Нет, вовсе нет, — оправдался Хёнджин. — Прости, если заставил тебя так думать. — Всё хорошо, не извиняйся. Мы можем поболтать, заодно отвлечёшься от своих мыслей, — предложила Йеджи. — Было бы неплохо, — согласился он. — Всё лучше, чем сидеть в тишине. — Ваш поцелуй с Сидни, — засмеялась Йеджи. — Думаю, это был её тайный план по твоему развращению. Ты очень красивый. — Правда? — спросил Хёнджин, краснея в щеках. — Да, — твёрдо ответила Йеджи. — Уверена, Крис тебе каждый день это говорит. Хёнджин ответил ей лёгкой улыбкой и кивнул в знак согласия. Он не считал себя красивым или наоборот. Детская угловатость и пухлость щёк для него была чем-то вроде болезни, от которой поскорее хотелось вылечиться. Да и комплименты внешности от своего парня он слышал лишь пару раз. — Видела вашу ссору сегодня, — осторожно начала Йеджи. — Всё в порядке? Давно он стал такой ревнивый? — Крис совсем не такой, — замотал головой и руками Хёнджин. — Простое недоразумение. И вообще раньше такого никогда не было. Мы просто немного перепили. Он не верил своим словам, но отчего-то желание защитить своего парня выигрывало. Это не недоразумение. Такое было. Хёнджин практически не пил. В словах Йеджи была правда. Последнее время Крис стал слишком непредсказуемым. Хёнджин всё чаще задумывался о том, что ему стоило бы прекратить отношения с ним. Но все вокруг твердили: «Чан хороший, тебе с ним так повезло. Он так сильно тебя любит. Вы идеальная пара. Так хорошо смотритесь вместе. Вот бы у меня были такие отношения». Люди всегда видят только то, что хотят. Лишь одну сторону, лишь то, что мы показываем им сами, лишь то, чем делимся.

***

Когда время истекло, Хёнджин и Йеджи вернулись в круг. Игра проходила спокойно, совпадение или нет, но самым часто выпадающим вариантом оказался «шот», словно стол был больше наклонен в ту сторону. Никто и не был против. Раскрывать тайны не хотелось, для выполнения действий придумывали слишком сложные задания, целовать того, кто тебе не нравится, не очень-то приятно, так же как и сидеть с ним в комнате, зато выпить были рады все.   Однако вскоре одно из «действий» всё же выпало. Сынмину загадали поцеловать Минхо. Видимо, Чан решил подтвердить свою теорию об их школьном романе. И если Ким нервничал и хотел избежать своей участи, то Ли излучал абсолютную уверенность в своих действиях, когда подошёл и затянул Сынмина в поцелуй так, словно делал это не в первый раз. Хёнджин был как заворожённый — настолько красиво, что не будь его рот закрыт, он залил бы своими слюнями весь пол. Он чувствовал трепет в груди, словно наблюдение за ними было равносильно вторжению в личную жизнь. То, как Минхо закрыл глаза, отдаваясь поцелую, то, как губы Сынмина изогнулись в хитрой улыбке, наслаждаясь моментом. Движения Минхо были плавными, но твёрдыми, будто каждая мышца работала по заранее отрепетированному сценарию. Казалось, что поцелуй длился минут десять, не меньше, а эти двое просто купались во внимании присутствующих. Чем дольше Хёнджин смотрел, тем больше ему хотелось оказаться на месте Сынмина. Он почувствовал укол зависти, и если Сидни не вызывала в нём таких эмоций, то Сынмин, который, как оказалось, был близок с Минхо во всех аспектах, раздражал. В этот момент Хёнджин осознал, что между этими двумя было что-то особенное, что-то, чего никогда не будет у него с Минхо. Самое паршивое во всей этой ситуации было нарастающее возбуждение, которое постепенно захватывало каждую клеточку его тела. Единственным спасением оказалась свободная одежда. Хёнджин был благодарен модным домам всего мира за то, что оверсайз был актуален как никогда. Ему стало жарко, а на лбу проступили капли пота. Он нервно провёл рукой по шее, а затем вытер лоб, пытаясь вспомнить все советы из интернета о том, что может спасти в такой ситуации. В голове была звенящая тишина. Однако одна мысль всё же была — губы Минхо, точнее, отчаянное желание ими обладать. Одно только прикосновение к ним могло спасти и окончательно уничтожить. Хёнджин вытащил себя из мыслей насильно, потому что понял, что неприлично долго смотрел туда, куда не следовало. К счастью, все присутствующие делали то же самое, и он выдохнул с облегчением. Он впервые пожалел о том, что не принял «Х» — с ним бы всё ощущалось куда проще. Утомлённый пережитым за сегодня, Хёнджин уже готов был вернуться в спальню, хоть и провёл в ней большую часть дня, но решил задержаться ещё и прикрыл глаза, погружаясь в свои мысли. Однако, когда собравшиеся за столом начали шуметь и свистеть, ему пришлось посмотреть, что стало причиной этого. Бутылка смотрела прямо на Хёнджина. Он непонимающе нахмурил брови, ведь не знал, кто крутил и что выпало. Вариантов было немного, и оба ему не нравились. «Поцелуй» с Минхо. Чёрт. — Ну уж нет. Я против, — возмутилась Сидни. — Сынмина было достаточно. — Не тебе решать это, — резко ответил Минхо. Хёнджин всё ещё сидел неподвижно — одно маленькое движение могло разбить его душу на кусочки. Его взгляд был опущен и безжизнен.   «Почему моим мнением никто не интересуется? Почему молчит Крис?»   — Вообще-то я тоже против, — выпалил Хёнджин.   — Отлично, вот и договорились, — заметно повеселевшим тоном согласилась Сидни. — Тогда играем дальше?   — Было бы неуважительно целовать его здесь. Да ведь, Чани? — спросил Минхо, игнорируя её слова.   — Но Минхо! — крикнула девушка. — Моё мнение тебя совсем не волнует?   — Причём тут твоё мнение? — скривился Минхо.   — Хм, я бы посмотрел на это… — задумался Чан. — Но ты же не станешь делать это насильно.   — Крис… — неверующе произнёс Хёнджин.   — Почему бы и нет? — спросил Минхо. — Я же не знаю, какие игры вы практикуете у себя в спальне.   Хёнджин от этих слов покраснел, как помидор.   — Так или иначе, — продолжил Минхо и встал из-за стола. — Целовать я его не собирался. На правах именинника я просто изменю задание и уйду с Хваном в спальню. А уж что мы там будем делать, никто не узнает. Минхо, гордый победой в этой небольшой перепалке, походкой сытого кота направился к Хёнджину, чтобы вытащить его из круга. Он даже не почувствовал малейшего сопротивления — тот тащился за ним словно марионетка. Если бы Хёнджин родился более внимательным, то уже давно бы понял: перемены в настроении Чана и отсутствие реакции на происходящее были действием «Х». Количество произошедшего за этот вечер перегрузило Хёнджину мозг, поэтому и ему самому было абсолютно безразлично происходящее вокруг. Всё, кроме одного: тёплой мягкой руки Минхо, уверенно держащей его по пути в спальню на второй этаж.

***

Хлопок двери вернул Хёнджина в реальность. Он дёрнулся и резко вдохнул. И снова этот запах. Им словно был пропитан весь дом. Спокойствие. — Чем тут таким пахнет? — спросил Хёнджин, принюхиваясь. — Не знаю, я ничего не чувствую, — ответил Минхо и лёг на кровать, закинув руки за голову. Видимо, он и правда не хотел целовать его. Это было немного обидно. Потому что Хёнджин хотел. Пусть и неосознанно, но хотел. По пути сюда он даже представил, как Минхо повторил бы с ним всё то, что недавно делал с Сынмином. Всё и, возможно, чуть большее. — И что мы будем тут делать? — полюбопытствовал Хёнджин. — Целоваться ты был против. — ответил Минхо. — Я решил воспользоваться ситуацией и немного отдохнуть от людей. — А ты… хотел меня поцеловать? — спросил Хёнджин неуверенно. — Что? Не неси чушь, — Минхо скривил губы. — Ладно, — согласился Хёнджин, чувствуя, как его сердце пронзают маленькие иглы печали. — Тогда я просто тут посижу. Если ты не против, конечно. — Как хочешь, — ответил Минхо и закрыл глаза. Хёнджин сел так, чтобы не мешать ему, на самый край кровати. Но одна деталь всё же смущала его. Запах. Он отчётливо его ощущал. Словно на кровати находился источник. Поэтому он начал принюхиваться сильнее, и, видимо, это вышло слишком шумно. — Хван, ты что, собака? — раздражённо спросил Минхо.   — Я же говорил, что чувствую что-то, — ответил Хёнджин, подбираясь к изголовью. — Тут ощущается ещё больше.   Когда Минхо всё же открыл глаза, то почти столкнулся с лицом Хёнджина напротив. Тот уже обнюхивал его.   — Ты ненормальный? Что творишь такое? — крикнул Минхо, отпрыгивая на другую половину кровати.   — Это от тебя пахнет, — виновато ответил Хёнджин. — Вкусно. Мне нравится. Что у тебя за духи?   — Хван, ты ненормальный? — спросил Минхо, поправляя волосы. — Я духами не пользуюсь.   — Может, это шампунь или гель для душа?   — Может, — тяжело выдохнул Минхо. — Я просчитался, взяв тебя с собой, время скоро выйдет, а ты ни на секунду не заткнулся. Душ знаешь где, а если и нет, то своим собачьим нюхом найдёшь.   Хёнджин действительно шёл на запах — влажный воздух, с лёгким оттенком ароматических свечей, обволакивал словно облако. За стеной спальни оказалось просторное помещение с отделкой из шероховатого камня, создающего ощущение глубины и комфорта. Отдельностоящая ванна, вырезанная из того же материала, что и стены, казалась их естественным продолжением. А огромное зеркало, словно картина, отражало пейзаж за окном, наполняя комнату оттенками зелени. На мгновение Хёнджин даже забыл, зачем сюда шёл. Он невольно задумался, станет ли ему когда-нибудь легче. Наступит ли в жизни момент, когда вещи, связанные с Минхо, будут волновать его меньше.   Отыскать нужный бутылёк оказалось непросто. Он раз за разом тщетно открывал баночки и флаконы. Сидни и Минхо, казалось, приехали сюда на неделю. Иначе Хёнджин не понимал, для чего им было нужно столько средств. Одна из этикеток была слегка потёртой, но запах, исходивший от флакона, нельзя было спутать ни с чем — это был тот самый терпкий, многогранный, пьянящий аромат с дымным оттенком. Сердце Хёнджина пропустило удар, когда он поднёс флакон к носу и глубоко вдохнул.   Спокойствие.   Хёнджин побежал в обратно в спальню, сжимая в руке шампунь, как трофей победы. Ему не терпелось поделиться своим открытием с Минхо.   — Хё-ён, я нашёл! Он невероятно пахнет. Тебе стоит…   Подняв взгляд, он увидел то, что ему действительно не стоило видеть. То, чего он боялся. Минхо, который всего пару минут назад безразлично лежал с закрытыми глазами, теперь страстно целовал Сидни, оседлавшую его бёдра. Он помогал ей раздеться, задирая и без того короткое платье вверх. В одно мгновение она оказалась абсолютно голой. Забыл ли Минхо, что Хёнджин был в ванной, или попросту проигнорировал? Возможно, он просто хотел наглядно показать, какие у него отношения.   — Нет, я не хочу это видеть, — прошептал Хёнджин дрожащим голосом и замотал головой. Он застыл, наблюдая за тем, как Сидни опустилась поцелуями вдоль тела и начала делать минет. Минхо же, опустив руку на её голову, задавал темп, то оттягивая за волосы, то насаживая глубже. Картина, развернувшаяся перед Хёнджином, была словно сцена из порно. Только он был не оператором и даже не был участником. Голая задница Сидни, казалось, была у него прямо перед носом. Хёнджина начало подташнивать, но он не мог пошевелиться — его будто парализовало, а все сигналы «уйти» были проигнорированы. Глаза наполнились слезами, он чувствовал, как тонет в море эмоций. В жизни бывают моменты, когда мир начинает играть новыми красками, а в душе распускаются цветы — моменты абсолютного счастья. Для каждого они свои. То же самое и с печалью — наступление всепоглощающей тьмы, застилающей пространство вокруг. Для Хёнджина этот момент не был смертельным, но всё же, с трудом найдя силы, он выбежал из спальни. Когда он наконец добрался до своей комнаты, то захлопнул дверь и прижался к ней спиной, словно за ним кто-то гнался. Но погони не было — сейчас он бежал от самого себя. Будучи слишком сосредоточенным на мечтах, он забыл о настоящем. — Какой же я тупой, это просто невыносимо, — простонал он и скатился по двери на пол. — На что я рассчитывал? О чём вообще думал? Ещё и шампунь этот дурацкий забрал. Хёнджин откинул бутылку в сторону и запустил руки в волосы, опуская голову вниз. Спустя пару минут воспроизведения диафильма событий последних десяти минут, из его глаз потекли слезы. Маленькая слабость, которую можно было себе позволить, пока никто не видит. В свои шестнадцать он понял, что иногда проще избавиться от эмоций в моменте, чем потом разбирать завалы из злости и разочарований. Тихо всхлипывая, Хёнджин услышал шёпот Минхо у своего уха и дёрнулся, но рядом никого не было. Шёпот, казалось, исходил из ниоткуда и отовсюду одновременно. — Отлично, — засмеялся Хёнджин. — Я схожу с ума. Запах, который был олицетворением спокойствия, теперь казался жестоким напоминанием о его собственных безответных чувствах.

***

Хёнджин ощущал себя героем дешёвой мелодрамы, сидя на полу в душевой под струями холодной воды. Словно тропический дождь, смывающий всё вокруг, душ должен был очистить его голову от противных мыслей. Это работало только отчасти — у него получилось лишь замёрзнуть.         Внезапно дверь ванной распахнулась, и в комнату ввалился Чан. Его глаза остекленели, а речь была невнятной. Первым побуждением Хёнджина было схватить полотенце и крикнуть ему, чтобы тот вышел, но, прежде чем он успел это сделать, Чан заметил его и издал громкий возглас.         — Джини, я вернулся! — он дико размахивался руками, шатаясь по комнате.         Лицо Хёнджина стало ярко-красным, когда он попытался прикрыться хоть немного.         — Крис, что ты делаешь? — испуганно произнёс Хёнджин. — Ты когда успел так напиться? Чан был слишком пьян, чтобы обращать на это внимание. Он, спотыкаясь, залез в душевую и опустился напротив Хёнджина.         — Джини, ты такой… сексуальный, — пробормотал он невнятно. — Я уже и забыл, как соблазнительно ты выглядишь голым.         Хёнджин стыдливо застонал от отчаяния.         — Крис, ты же будешь весь мокрый. Во-первых, тебе стоило раздеться, прежде чем залезать сюда. А во-вторых, лучше подожди меня в спальне, я сейчас выйду.        Было уже слишком поздно. Чан не слышал его — он прижался к нему с поцелуем, словно изголодавшийся зверь. Нависая сверху, он сминал его губы, оставляя укусы и посасывая. Своими руками он нагло ощупывал его рёбра, словно пытаясь проникнуть под кожу. Хёнджин чувствовал, как разгорается от прикосновений, и понял, что хочет большего. Этот трепет в груди, взгляд с икрой желания, невиданный ранее — чувства Чана выходили далеко за рамки их договорённости. Хёнджину предстояло сделать выбор — он разрывался между своими принципами и растущим возбуждением, мешающим мыслить рационально. Его член отзывчиво дёрнулся, посылая электрический импульс по всему телу, и, сделав глубокий вдох, он потянулся к Чану.   — Мне страшно, — прошептал Хёнджин едва слышно. — Но, думаю, я готов…   Лицо Чана исказилось непониманием, которое почти сразу сменила широкая улыбка. Он был подобен плотине, которая наконец прорвалась, выпустив на волю поток эмоций, копившихся так долго.   — Ты серьёзно? — спросил он, тяжело дыша. — Джини, лучше скажи, что именно ты подразумеваешь, чтобы я не придумал себе лишнего.   Хёнджин кивнул, поджимая губы, его сердце бешено колотилось от волнения.   — Я согласен, Крис, — сказал он дрожащим голосом. — Я хочу тебя. Здесь. Сегодня. Сейчас. Я хочу… секса.   Глаза Чана почернели от предвкушения. Казалось, что произошедшее пару минут назад было лишь спектаклем — сейчас он выглядел абсолютно трезвым.   — Ты не представляешь, как долго я ждал этих слов, — прошептал он сдавленным голосом. Чан подхватил Хёнджина на руки, как игрушечного, и вытащил из душевой, заливая пол водой, стекающей с их тел. Оказавшись в спальне, он осторожно положил его на кровать и, не отрывая взгляда от его лица, начал стаскивать с себя прилипшую одежду. После этого он взял большое мягкое полотенце, которое захватил в ванной, и, наклонившись к Хёнджину, начал бережно вытирать капли воды с его кожи. Мягкими движениями он проводил полотенцем по его плечам, спине и бёдрам. Хёнджин улыбнулся, чувствуя тепло и уют, исходящие от Чана, — ему эта ситуация напоминала день их знакомства, который он представлял себе именно так. Точнее, один из вариантов развития событий, будь он трезвее и смелее.   Сказать: «Я хочу тебя» вышло не так сложно, как казалось на первый взгляд. Но вот сделать следующий шаг Хёнджин не решался и застыл в ожидании действий от своего парня. Тот навис над ним сверху, плотно прижимаясь своим возбуждением к его бедру, и после непозволительно долгого взгляда затянул в поцелуй. Член Хёнджина отреагировал на это мгновенно. Когда руки Чана начали нежно касаться обнажённой кожи в опасной близости от паха, оставляя за собой ожоги, Хёнджина накрыла волна лёгкой паники, и он отстранился.   — Можно я сам всё сделаю? — испуганно выдохнул он. — Просто я очень нервничаю.   — Джини, тебе можно всё, — улыбнулся Чан. — Ты не представляешь, как я люблю тебя сейчас.   Первым делом Хёнджин побежал к двери, чтобы закрыть её на замок, и выключил верхний свет, оставляя мягкую подсветку около кровати. После залез в свой чемодан и, нервно перебирая его содержимое, наконец вытащил маленькую черную косметичку, в которой лежали смазка и презервативы.   — Ты готовился? — удивился Чан. — Я бы сгорел от нетерпения, если бы знал. — Не совсем, — смутился Хёнджин, возвращаясь на кровать. — Феликс настоял на том, чтобы у меня был маленький набор на подобный случай. Кажется, он говорил что-то вроде: «Никогда не знаешь, когда захочется трахаться, поэтому таскай с собой везде этот тревожный чемоданчик».   — Получается, я должен отблагодарить его, — усмехнулся Чан.   — Получается так, — согласился Хёнджин и закусил нижнюю губу.   — Не делай так, — прорычал Чан сквозь зубы. — Эти твои покусывания сводят меня с ума. Хочется забрать свои слова назад и сделать всё самому.    — Ладно, больше не буду, — смутился Хёнджин.   Он не знал, с чего начать, всё казалось слишком неловким, даже поза, в которой он сидел, смущала его, а обнажённое тело его Чана, пышущее жаром, выжигало кислород в комнате.   — Нервничаешь? — спросил Чан, аккуратно ведя по ноге Хёнджина вверх. — Предлагаю продолжить с того момента, на котором остановились.   Хёнджин согласился робким кивком головы и забрался на Чана сверху. И только совершив этот опрометчивый поступок, понял, насколько это было смело. Его член ещё никогда не касался обнажённой кожи другого человека и тем более не касался другого члена. Эта мысль заставила Хёнджина опустить взгляд, чтобы посмотреть, на что он согласился. Член Криса выглядел невероятно огромным, даже будучи в полуэрегированном состоянии, а собственный подростковый казался на его фоне комичным настолько, что хотелось прикрыться. «И я добровольно согласился засунуть внутрь себя вот это? Может, ещё не поздно прекратить?» — пронеслось у него в голове.   Но отступать не хотелось, и Хёнджин наклонился к Чану, аккуратно исследуя поцелуями его тело. За всё время их отношений это был, наверное, третий раз, когда он видел его без футболки. Правда, дыхание перехватывало, как в самый первый, когда образ Чана отпечатался у него на подкорке. Постепенно спускаясь вниз по торсу, он оставлял всё более невесомые поцелуи, последний был чуть ниже пупка. Хёнджин остановился, глядя на своего парня, а тот, распознав вопрос «Можно?» в его глазах, подтвердил своё согласие кивком головы.   Музыка, доносящаяся снизу, успокаивала Хёнджина громкостью и невозможностью быть услышанными. Первый минет, первый секс и первые серьёзные отношения — всё складывалось идеально. В теории не было ничего сложного, взял в рот, спрятал зубы и делаешь головой вверх-вниз, с сексом всё казалось ещё проще — лежишь, получаешь удовольствие и стонешь. Но как это выглядело на практике ему ещё только предстояло выяснить.   Как только он налил в ладонь земляничную смазку, его руки начали заметно трястись от волнения. Хёнджин аккуратно распределил лубрикант и замер, боясь своей решительности, в его руках член Криса казался ещё больше. Это был первый раз, когда он мог прикоснуться к нему так. Чан в этот момент выглядел расслабленно, словно сейчас не происходило ничего необычного. Словно всё это входило в его ежедневный распорядок. Хёнджину хотелось ощутить немного поддержки и услышать ласковых слов.   — Будь смелее, — сказал Чан, вскидывая подбородок.   — Мгхм, — неуверенно согласился Хёнджин. Устроившись поудобнее между разведённых ног своего парня, он осторожно поднёс головку члена ко рту и неуверенно лизнул по ней, проверяя на вкус. Сверху донёсся рваный выдох Чана, и Хёнджин, удовлетворённый этим, высунул язык. Скрывая кромку зубов губами, он взял член на всю длину так, как обычно это делают в порно, но вместо красивой картинки, которую Хёнджин представлял в голове, получился лишь сдавленный кашель.   — Прости, — извинился он. — Я буду стараться.   — У тебя хорошо получается, — прохрипел Чан. — Продолжай.   Хёнджин понял, что придётся действовать, не опираясь на его немногочисленные познания в этой области, а довериться лишь ощущениям. Он судорожно облизал губы и, аккуратно вбирая головку, начал медленно двигать рукой по всей длине. Тело Чана заметно напряглось, а на голову опустилась тяжёлая ладонь, помогающая задавать темп. Хёнджин никогда не думал, что это может быть таким сложным. Он не считал свой рот маленьким (хотя широко открывать его у него получалось с трудом), но сейчас он ощущался просто крошечным. Челюсть моментально затекла, и казалось, что одно неверное движение оставит её в таком положении навсегда. Дыхание Чана было тяжёлым, но размеренным, по нему Хёнджин оценивал свои действия. Из-за непрекращающегося потока мыслей в голове он не мог сконцентрироваться на собственных ощущениях и заметил, что его возбуждение исчезало, однако дрочить себе в этой позиции было неудобно. Ведь в сексе самое важное — это сделать приятно партнёру? Постепенно у Хёнджина начало получаться лучше. Он расслаблял горло и дышал носом, чтобы взять глубже. Однако получалось откровенно плохо. Челюсть болезненно ныла, а его движения выглядели скорее механическими, чем нацеленными на удовольствие. Всё вокруг было в слюнях, которые Хёнджин не успевал сглатывать — они неконтролируемо текли Чану на лобок. А вкус земляничной смазки смешался с предэякулятом, образовывая странный микс. Решив, что он сделал достаточно, Хёнджин выпустил член изо рта и размял челюсть. Чан молчал, и это означало только одно — он всё сделал правильно. Готовый переходить к следующему этапу, предварительно вытерев рот и подбородок от слюней рукой, он стал возвращаться к лицу своего парня так же плавно, как и спускался вниз, зацеловывая каждый участок его тела по пути. Чуть больше уделяя внимание шее, зная, что там его любимое место. — Крис, как тебе? Надеюсь, тебе всё понравилось, и я не выглядел слишком неопытным? — прошептал Хёнджин, приблизившись к нему.   Но он не услышал ничего в ответ и даже не получил ответный поцелуй, когда вернулся к его губам. Всё потому, что Чан спал. Хёнджин удивлённо приподнялся на кровати, чтобы пошевелить его за плечи, — реакции не последовало. Затем он прислушался к дыханию, которое оказалось сопением, и убедился в этом ещё раз. Вероятно, не будь музыки, доносящейся с первого этажа, он бы смог заметить это раньше.   «И сколько он уже так спит?»   Хёнджин отстранился от него и тяжело вздохнул, болезненно оттягивая пальцами свои волосы. Мысли в его голове судорожно прокручивались бесконечным потоком.   «Минет был настолько плохим? Монотонным? Крис перепил? Или устал? Я не смог его возбудить? Хотя это, скорее всего, неправда, ведь член стоял всё это время как деревянный. А вдруг он что-то принял и стоял у него только от этого? Тоже нет, он же не знал, что у нас будет секс… Хотя пришёл подозрительно возбуждённым. Пиздец, блять. Просто пиздец. Сегодня действительно не мой день. Ещё и Сидни эта, чтоб её. Почему у меня всегда всё через одно место? Почему не бывает просто? Нахуя всё каждый раз так сложно…».   Хёнджин начал истерически смеяться, глядя на спящего Чана, но быстро успокоился, тряхнув головой в стороны. Он понял одно: узнать, что было у его парня в голове и что послужило причиной, он сможет только утром. Хёнджину оставалось лишь надеяться на то, что тот банально не забудет всё это. А если решать проблемы по мере их поступления, то самая главная сейчас болталась между ног неудовлетворённой. Поэтому Хёнджин слез с кровати и отправился в душ, чтобы подрочить и смыть ощущение никчёмности. Вновь оказавшись в ванной, он настроил воду, которая бы скрыла его маленькое преступление, и обхватил собственный член. Закрывая глаза, Хёнджин видел лишь одно — он видел Минхо. Словно калейдоскоп событий он прокручивал все драгоценные моменты с ним, но с одной крошечной поправкой — долей воображения.  

***

Минхо навис сверху, жадно врываясь своим юрким языком Хёнджину в рот. Он страстно вылизывал ему слизистую щёк, очерчивая зубной ряд, а руки нежно исследовали юное тело, забираясь под одежду. Хёнджин от его действий ярко стонал и выгибался навстречу, краснея в щеках от неожиданной реакции. Каждое прикосновение Минхо жгло ему кожу и отзывалось в члене импульсом возбуждения. Одежда только мешала. Её хотелось сорвать, наконец прикоснувшись друг к другу без лишней ткани. Минхо, видя его насквозь, ласково улыбнулся и отстранился, чтобы стянуть футболку и брюки Хёнджина, параллельно одаривая его тело комплиментами. Минхо его любил, Минхо наслаждался открывшимся перед ним видом. Когда с одеждой было покончено, он притянул его к себе для очередного поцелуя, посасывая мягкие блестящие губы, припухшие от укусов. Перед ними было невозможно устоять. Минхо уже был готов отпустить тормоза, но знал, что Хёнджин любил долгие прелюдии.   — Хён, ты так возбуждён, — простонал Хёнджин в поцелуй, заметив его колом стоящий член. Он почувствовал, как на него сверху начала стекать естественная смазка.   — С тобой невозможно по-другому, мой сладкий, — прошептал ему на ухо Минхо.   — Прошу, дай я помогу тебе, — краснея, умолял Хёнджин и провёл ладонью по его возбуждению. Хёнджин сжимал свой член всё сильнее. Он был на грани от одной только мысли. Минхо нежно погладил его по голове и лёг на кровать, давая свободу действий.   Упругие и желанные ноги наконец-то оказались в критической близости от лица. Кончики пальцев получали разряд от каждого прикосновения к бархатной коже, скрывающей крепкие мышцы. Как и предполагал Хёнджин — это было самое лучшее чувство на свете. Он принялся неистово вылизывать накаченные бёдра Минхо, как самый вкусный леденец, боясь даже представить, что он испытает, взял в рот его член. Лишь спустя пять минут исследования каждого сантиметра ног его парня, Хёнджин всё же добрался до сочащегося предэякулятом возбуждения. Он испытал эйфорию, лишь слегка прикоснувшись кончиком языка к головке. Казалось, что вкусовые сосочки Хёнджина никогда не забудут этот вкус и будут требовать его до конца жизни каждый день. Он жадно вбирал член на всю длину, словно испытывал жажду и не мог напиться. Минхо от его действий напрягался всем телом и шумно стонал, сжимая простынь под собой так сильно, будто пытался её разорвать. Не выдержав такого страстного темпа, он вскоре кончил, изливаясь ему в рот. Хёнджин не пропустил ни капли, ненасытно проводя языком по каждому сантиметру его длины.   Фантазия на грани с реальностью. Возможность быть с Минхо таким образом сводила с ума. Хёнджин тяжело дышал, коротко толкаясь в собственный кулак.   — Я хочу тебя вылизать, — сказал Минхо, резко притянув Хёнджина вверх, и перевернул его на живот. Он аккуратно проникал в его дырочку, тщательно растягивая её изнутри. Член Хёнджина уже болезненно стоял и постоянно сочился, а количество слюны, стекающей по его ногам, казалось неприлично большим. Он нетерпеливо ёрзал, пока Минхо буквально трахал его языком под молитвенные стоны. Минхо думал лишь о том, как доставить Хёнджину удовольствие. Он добавлял пальцы, легко входящие внутрь от обилия слюны, один за другим и не переставал обводить языком контур мышц. Найдя внутри заветный комочек удовольствия, Минхо массировал его, одновременно сжимая мокрый член парня. Стоны Хёнджина усиливались с каждой секундой. Раз за разом он то дёргался по вперёд к ладони, то насаживался на пальцы глубже, увеличивая проникновение, бессознательно, словно не зная, куда себя деть.   Хёнджин тихо всхлипнул. Его стон разбился о звонкие стены душевой, звуча гораздо громче, чем планировалось.   Минхо чувствовал, что Хёнджин был на грани. Он хвалил его, нежно целуя ягодицы, и наращивал темп. Он любил, когда Хёнджин кончал. Он любил, когда Хёнджин не сдерживался в своих эмоциях.   — Мой Хёнджини такой красивый, когда хён доставляет ему удовольствие. Кончи для меня, малыш.  

***

И Хёнджин кончает.   С отчаянным всхлипом, сжимая головку члена и сотрясаясь всем телом. Впиваясь свободной рукой себе в бедро до кровавых отметин.   Кончает. Один, стоя под ледяной водой. Кончает с ненавистью к себе. К тому, что позволил себе эту слабость. Вместе с этим секундным облегчением он привязал себе камень к ноге и нырнул с ним на дно Марианской впадины. Хёнджин не был ангелом и не идеализировал мир вокруг себя. Он считал, что верность — это про честность, честность — это про силу и уверенность, но сила и уверенность были не про него. Ему было страшно. Страшно совершить ошибку, быть отвергнутым или непонятым. Ему хотелось в одно мгновение стать взрослым и решить свои проблемы по щелчку пальца, хотелось быть смелым и не бояться ошибок. Хёнджин знал лишь то, что хотел бы иметь своё «долго и счастливо», но понимал, что это шанс быть с Минхо один из миллиона. А он счастливчиком не был. Вернувшись в спальню, Хёнджин решил, что спать с Крисом в одной кровати он не сможет. И даже не потому, что тот раскинулся на матрасе, как звезда. Хёнджин чувствовал себя изменщиком, ведь даже мысль о том, что ему могло быть хорошо с кем-то другим, выглядела неправильно, а визуализация секса с одним конкретным человеком — тем более. Поэтому, натянув свою пижаму, он отправился в гостевую спальню и сразу заснул.

***

Когда Хёнджин открыл глаза, в окна комнаты проникали слабые лучи рассвета. Он потёр виски, пытаясь унять пульсирующую боль в голове. Казалось, что тысячи барабанов били в унисон, отчего его мозг превратился в клубок спутанных проводов. Он поморщился, вспоминая события прошлой ночи. Даже самое сильное похмелье, которое ему довелось испытать за свою короткую жизнь, проигрывало со счётом 10:0. В доме стояла абсолютная тишина, видимо, было ещё слишком рано, и никто не проснулся, либо его забыли, как в «Один дома», и вернулись в Сеул без него. Второй вариант был слегка абсурдным, но исключать его не хотелось. Поэтому он быстро умылся и спустился вниз.   Первый этаж оказался заполнен ароматами специй и пикантных соусов. В животе у Хёнджина заурчало, напоминая о том, что накануне он не ел практически ничего. Дразнящий аромат привлёк его на кухню, где он обнаружил Минхо, занятого приготовлением завтрака. Он умело нарезал овощи соломкой и помешивал что-то на сковороде. На мгновение Хёнджин представил всё это частью той идеальной картинки из его головы, но резко отмахнулся, прогоняя наваждение.   — Привет, ты рано, — тихо начал Хёнджин. — Все спят?   — Ага, завтракать будешь? — предложил Минхо.   — Да, было бы неплохо, — согласился Хёнджин и сел за стол, на котором уже были расставлены тарелки с тонкацу, карааге и онигири.   Минхо поставил перед ним дымящуюся тарелку рамена с упругой лапшой и густым сливочным бульоном.   — Как вкусно выглядит, — протянул Хёнджин. — Хочешь сказать, что это всё ты приготовил?   — Да, — коротко ответил Минхо. — Я люблю готовить, это не секрет. — У тебя классно получается, — восхитился Хёнджин. — Вот бы мне так уметь.   — Научишься ещё, — усмехнулся Минхо. — Меня многому научил отец, а после жизни в Японии я ещё ближе познакомился с их едой и культурой.   — А я своего отца не знаю, не уверен, что он вообще жив, — с грустью ответил Хёнджин. — Мама почти всегда на работе, но иногда мы с Ликсом печём что-нибудь в духовке, чаще всего сладкое. А вообще я пробую разные рецепты, правда, получается не всегда хорошо. Будь у меня такой парень, как ты...   — Мм? — переспросил Минхо.   — А? Нет, ничего, — быстро замолчал Хёнджин и нахмурил брови.   Еда была восхитительной, вероятно, из-за вчерашней голодовки. Однако Хёнджин с уверенностью мог сказать, что вкуснее в своей жизни он ничего не пробовал. Даже блюда его любимой матери меркли на фоне того, что приготовил Минхо.   — Чан не проснулся, когда ты уходил? Он вроде не любитель долго лежать в кровати. Это на него не похоже. Или ты его вчера так обскакал, что он сегодня без ног? — толкнув язык за щеку, спросил Минхо.   — Так же, как Сидни тебя? — съязвил Хёнджин, вспоминая прошлый вечер.   — Хм, вероятно, — задумался Минхо. — Мы можем провести эксперимент.   — Да пошёл ты, — выплюнул Хёнджин.   — Хван, ты опять начинаешь? — разозлился Минхо. — Я тебе не подружка, чтобы ты так разговаривал со мной. Не забывай об этом. — Я не знаю, где Крис, — ответил он, понимая, что без ссор они общаться не могут. — Мы ночевали отдельно.   Хёнджин был раздражён, вновь вспомнив вчерашний вечер. Первоначальная радость от встречи с Минхо сменилась обидой и недовольством.   — Чани, а мы только про тебя вспоминали, — дружелюбно сказал Минхо, переведя взгляд за спину Хёнджина. — Он сказал, что понятия не имеет, где ты.    — Правда? — Чан подошёл к Хёнджину сзади и, обняв, оставил поцелуй на макушке. — Я не смог найти тебя ночью и лёг один.    «Что? Не смог найти? Видимо, спрашивать про минет тоже бессмысленно… А может, оно и к лучшему?»   — Ничего страшного, — натянул улыбку Хёнджин и повернулся к своему парню. — Я долго не мог уснуть, не хотел тебя тревожить.    Минхо с Чаном начали разговор о чём-то, что Хёнджину было совершенно безразлично, поэтому он полностью погрузился в свои мысли. По всей видимости, ночных рассуждений о своей никчёмности ему было мало.  Вчера он дрочил на полностью выдуманный образ человека, который в реальности его ненавидел, а его парень не помнил их вчерашней ночи. Что могло быть лучше? Хотелось просто вернуться домой. А единственная радость — еда — была волшебной и, казалось, компенсировала все недостатки, но до прихода Криса ощущалась гораздо вкуснее.   — Йеджи? — голос Минхо заставил всех обернуться. — Ты тут откуда? Я думал, что ты уехала с Сонми.   — А, да. Они забыли меня, и пришлось остаться здесь, — уверенно ответила девушка. — Я ночевала в гостевой.   Глаза Хёнджина забегали по столу, а во рту словно застрял комок, который ему не хватало сил проглотить. «Не может быть, чтобы Минхо был прав. Крис не стал бы так поступать. Тем более мы в одном доме. Да и он спал, когда я уходил. А Йеджи? Какая ещё гостевая спальня. Тут была всего одна свободная, которую занял я…» Он сделал глубокий вдох, который помог успокоиться, и поднял глаза вверх, чтобы проморгаться. К счастью, этого никто не заметил.

***

Сразу после завтрака Хёнджин выбрал для себя прогулку к морю. Погода располагала. Сегодня вышло солнце, и было на удивление жарко для конца октября: ни единого облака и двадцать пять градусов тепла. Словно вчера и не было ни тумана, ни дождя. Словно мир переродился. Только вот для Хёнджина перерождение было реверсивным — он чувствовал опустошение и не был уверен, что всё образуется. Выходные закончились. Пора возвращаться к реальности.