Kneel

Комната Гоуста была аскетичной, выглядела практически нежилой, и только некоторые детали выдавали то, что у неё всё-таки есть хозяин. Джон с любопытством разглядывал заваленный бумагами стол, футболку, небрежно брошенную на спинку стула, переполненную пепельницу, примостившуюся на подоконнике. Подняв взгляд, он также заметил с мясом вырванный датчик дыма под потолком. — Прайс в курсе, что ты игнорируешь все правила противопожарной безопасности? — со смешком спросил парень. — Он позволяет мне некоторые послабления, — пожимает плечами лейтенант, тоже посмотрев вверх. — Почему-то я всегда раньше думал, что ты из тех людей, что соблюдают правила до последней буквы, — хмыкает Соуп, переводя взгляд на мужчину — Правила и дисциплина важны, но не менее важно иметь свою голову на плечах, чтобы понимать, когда им нужно следовать неукоснительно, а когда можно допустить некоторые вольности в их трактовании, — хитро щурится Саймон, стягивая форменную куртку и бросая её на стул. — Подождёшь пару минут? Я хочу сходить в душ. — Могу даже составить тебе компанию, — заговорчески подмигивает МакТавиш. — Может быть, в другой раз, Джонни, — со смешком отбривает его старший и, достав чистую одежду из шкафа, скрывается за неприметной дверью в углу комнаты. Шотландец только завистливо вздыхает. Хотя ему по званию уже и положена отдельная комната, но вот о собственной душевой ему всё ещё приходится только мечтать. Но, может быть, Элти не будет против, если порой парень будет оккупировать его территорию? Тихо посмеиваясь над своими коварными планами, сержант вновь оглядывается вокруг и, не найдя себе другого развлечения, подходит к письменному столу, с интересом разглядывая разбросанные по нему бумаги. В глаза сразу бросаются бесконечные черновики отчётов, в которые Соуп особо не вчитывается, лишь выхватывая отдельные слова, но неожиданно его внимание привлекает выглядывающая из-под других листов таблица. Он сдвигает в сторону мешающие листы и внимательнее разглядывает заинтересовавший его документ. «Шкала тревоги Бека» значится в его заголовке, а дальше идёт перечень вопросов, напротив которых стоят мелкие пометки. Джон читает первые несколько вопросов по диагонали, стараясь полностью игнорировать ответы, и нервно закусывает губу. Его раздирает любопытство, но он уже несколько раз попадался в эту ловушку. Лейтенант явно не будет им доволен, если опять поймает парня за тем, что он суёт свой нос в чужие дела. Хорошо ещё, что он так и не узнал об их с Лисой маленьком сговоре. Так что он слегка дёргано переворачивает листок и кладёт его к другим бумагам. — Хороший мальчик, — внезапно раздаётся за спиной вкрадчивый, британски-мурчащий голос, и сержант, испуганно вздрогнув, резко разворачивается, сталкиваясь с вплотную стоящим мужчиной нос к носу. Ладно, если быть совсем честным, он ему носом в грудь упирается. Обнажённую грудь, так, к слову. Ещё влажную, едва заметно хвоей пахнущую. И в любой другой ситуации МакТавиш не упустил бы такой удачной возможности развить это столкновение во что-то более интересное, но сейчас он смог только нервно проблеять, испуганно поднимая глаза на не скрытое маской лицо: — Элти? И давно ты здесь? — Достаточно, — со смешком фыркает старший, горящим янтарём глаз свою жертву гипнотизируя, не давая ей с места сдвинуться. — Я ничего не видел! — тут же начинает оправдываться Соуп, нервно ёжась под обжигающим взглядом и отступая, но тут же упираясь в стол. — О, да неужели? — рокочет Гоуст, плавным движением подходя ближе, заставляя парня взобраться на столешницу, перекрывая все пути отхода. — Это правда! — восклицает парень, откидываясь назад, потому что лейтенант продолжает на него давить, всей своей угрожающей фигурой сверху нависая. Британец смотрит на него несколько мгновений, одним только взглядом все жилы из МакТавиша вытягивая, но вдруг дикий янтарь за светлыми ресницами прячется, гаснет, только тёплое тёмное золото после себя оставляя. Блондин выпрямляется и тихо смеётся: — Я знаю, Джонни. Едва ли ты так быстро читаешь. Соуп облегчённо выдыхает, а после возмущённо смотрит на мужчину. — Тогда зачем это представление? — шипит он обиженно, пытаясь коленом отпихнуть от себя британца. — Для профилактики. Я, конечно, не уверен, что хоть что-то способно поумерить твоё неуёмное любопытство, но попытаться стоит, — мурлычет Саймон, перехватывая его ногу, в стальной хватке своих пальцев фиксируя. — Любопытство — не порок… — А лишь очередной экстремальный способ самоубийства, — перебивает его блондин, большим пальцем его колено поглаживая. — Серьёзно, Джонни, это когда-нибудь выйдет тебе боком. — Я знаю, ЭлТи, — обречённо вздыхает сержант, откидываясь на локти. — Я постараюсь больше так не делать. — Я постараюсь сделать вид, что поверил тебе, — насмешливо фыркает британец и отступает на пару шагов, присаживаясь на стоящую рядом кровать. — Вредный ублюдок, — беззлобно ворчит МакТавиш, разглядывая расслабленного мужчину. Он следит за ещё оставшимися кое-где на коже каплями, что ярко поблёскивают в свете лампы, провожает их взглядом, когда юрко соскальзывают вниз по каменному прессу, потревоженные размеренным движением грудной клетки, голодно сглатывает, когда они впитываются в резинку мягких спортивных штанов, непростительно низко сидящих на бёдрах. — Мелкий засранец, — не остаётся в долгу Гоуст и тихо хмыкает, когда взгляд сержанта на себе чувствует. — Хватит пожирать меня глазами, МакТавиш. — Разрешите другими частями тела, сэр? — развязно тянет шотландец, мягко со стола соскальзывая и приближаясь к мужчине. — И откуда ты, такой неугомонный, взялся на мою голову? — обречённо вздыхает Саймон, с ногами забираясь на кровать и откидываясь на подушку. — Это тебе награда за все труды во благо родины, — смеётся Соуп, быстро скидывая с себя ботинки, и с показной наглостью устраивается на бёдрах лейтенанта, отчаянно надеясь, что тот его не сгонит. — Так себе награда, слишком много возни с ней, — ворчит блондин, напрягаясь, смотрит предупреждающе, но попыток сбросить парня не предпринимает, лишь тянет настороженно. — Ну и что это за самодеятельность? — Хотел предложить тебе лёгкий массаж, а то ты так напряжён, — хитро щурится Джон, надавливая ладонью на стальной пресс. — Смотри, жёсткий весь. — Какой кошмар, — хмыкает британец безразлично, но Соуп видит, как тьма тлеющие угли радужки затапливает, и острый кадык под кожей дёргается. — Что-то меня терзают смутные сомнения. Сержант обиженно губы поджимает и вздыхает тяжело: — Серьёзно, Саймон, просто массаж. Ты же знаешь, что я не сделаю ничего, если ты этого не захочешь. — Как будто я могу тебе сопротивляться, — ворчит Гоуст недовольно, своей обезоруживающей честностью воздух из парня выбивая. МакТавиш смеётся сипло, с трудом сглатывая вставший в горле ком, приподнимается, лёгкими тычками заставляя мужчину на живот перевернуться. Тот возится несколько секунд, подозрительно на шотландца через плечо косится, но устраивается удобнее, головой в скрещенные руки уткнувшись. Джон в очередной раз залипает, широкую мощную спину разглядывая, осторожно кончиками пальцев длинных белёсых шрамов касается, вдоль позвоночника лёгкой лаской пробегается. — У тебя нет никакого крема или масла? — спрашивает он резко севшим голосом, с трудом отрывая взгляд от мужчины и слегка растерянно оглядываясь вокруг. — Да откуда же ему взяться? — глухо фыркает британец. — Ладно, будем импровизировать. Соуп кладёт руки на поясницу блондина, легко ладонями вверх ведёт, потом обратно. Плавно, неторопливо, постепенно усиливая нажим. Когда-то давно среди его пассий-однодневок была одна девушка, работавшая в массажном салоне. Тонкая, хрупкая, сержанту тогда казалось, что он может её одним неосторожным движением сломать, но руки у неё были неожиданно сильными, особенно когда она взялась за МакТавиша всерьёз, отточенными движениями превращая его в безвольное желе. Парень уже давно не помнил ни её лица, ни имени, но вот ощущения уверенных прикосновений надолго остались в его памяти, и сейчас он старательно пытается их повторить. И не может сдержать довольной улыбки, когда видит, как Гоуст постепенно расслабляется под его касаниями, прогибается податливо, когда шотландец очередную сведённую судорогой мышцу разминает. Лейтенант не издаёт ни звука, но парень коленями чувствует, как чужие рёбра ходуном ходят от тяжёлого дыхания. — Всё в порядке, ЭлТи? — спрашивает он, оглаживая бока мужчины. — Да… — невнятно выдыхает тот в подушку. — Но дай мне минуту перевести дух. Джон послушно убирает руки, выпрямляясь, и завороженно смотрит, как британец на локтях приподнимается, низко опустив голову, ведёт плечами плавно, неспешно, словно привыкая к ощущениям, и как вслед за этим движением мышцы спины тягучей волной перекатываются, от шеи до самой поясницы проступают сквозь кожу витыми канатами, напрягаясь и почти мгновенно расслабляясь. МакТавиш, не удержавшись, острого выступа лопатки касается, ведёт черту вниз и не может сдержать зачарованного вздоха, когда от его прикосновения новая волна расходится, вслед за пальцами следует, бугрится сладким напряжением, сильнее кожу натягивая, словно хочет сквозь неё навстречу парню прорваться. — Тебе приятно? — тихо шепчет он, кусая губы, подрагивающими руками покрасневшей разгорячённой кожи едва касаясь. — Да… — всё так же глухо отвечает Саймон. — Мне остановиться на этом? — осторожно спрашивает сержант, внутренне подбираясь. Мужчина колеблется, долго не отвечая, вновь плечами ведёт, на этот раз неловко, скованно, но по итогу хрипло рокочет: — Продолжай… Соуп выдыхает прерывисто, улыбается шало и наконец тянется к тому месту, которое во время массажа так старательно обходил, где сейчас так трогательно позвонки выпирают ещё сильнее, чем обычно. Он руку на чужой загривок опускает, давит основанием ладони, тяжело, властно, с диким зверем заигрывая, подначивая. Гоуст в ответ рычит предупреждающе, но послушно прогибается сильнее, и МакТавиш чувствует, как вздрагивает под ним сильное тело. Это пьянит сильнее любого алкоголя, и Джон склоняется низко, почти полностью на блондина ложась, выдыхает горячо в рассечённое ухо: — Меня переёбывает от того, как тебя от этого ведёт. Как ты, весь такой сильный и непокорный, дрожишь от лёгкой ласки. В подтверждение своих слов он мягко выступающую косточку кончиками пальцев обводит, довольно наблюдая, как у мужчины дыхание сбивается и его крупной дрожью прошивает. — С огнём играешь, Джонни… — рокочет лейтенант, голову на бок поворачивая, смотрит на парня косо, полыхнув янтарём. — И активно подкидываю дрова, — мурлычет шотландец, смещаясь чуть в сторону, цепляя зубами чувствительную кожу. Саймон выдыхает рвано, почти жалобно, но спустя мгновение резко на спину переворачивается, чуть не сбросив парня с себя, а следующим движением ловко их местами меняет, уже сам нависая над ошарашенно хлопающим глазами сержантом. — Смотри, не пожалей о своём решении, малыш, — утробно урчит он, удобно устраиваясь между ног МакТавиша, шире разводя их коленом. — Ну уж нет, я слишком долго этого ждал, — уверенно отвечает Соуп, быстро приходя в себя, в предвкушении закусывая губу. — Придётся подождать ещё, Джонни, — негромко смеётся Гоуст, проводя ладонями по бёдрам парня, с силой притягивая его к себе. — Да ну сколько можно? — отчаянно восклицает МакТавиш, прогибаясь в спине, чувствуя, как в его задницу чужой стояк упирается. — После этой миссии, обещаю, — мурлычет лейтенант, сверху на шотландца укладываясь, россыпь лёгких поцелуев на его горле оставляя. — Почему не сейчас? — полузадушенно шипит Джон. Блондин тяжёлый и хотя он часть своего веса на локтях держит, сержанту всё равно кажется, что ему на грудь бетонную плиту положили. Горячую, живую, подвижную. Она не даёт вдохнуть нормально, голодно о его пах трётся, последние остатки кислорода с его губ слизывает. — Не хочу никуда торопиться. Ни на что не отвлекаться. Заняться тобой всерьёз. Неспешно, вдумчиво, без подгоняющего ощущения того, что я сейчас свалюсь от усталости. Чтобы весь вечер был только в нашем распоряжении. Чтобы я полностью смог тебя распробовать и насладиться твоим телом. — Звучит очень соблазнительно, — жарко выдыхает Соуп в чужой рот, скользя ладонями по широкой спине, нетерпеливо о жёсткое бедро трётся. — Но мы можем сейчас, например, провести генеральную репетицию? — А ещё сейчас у меня банально нет смазки, — немного смущённо улыбается Саймон. МакТавиш смотрит на него несколько секунд, а потом заливисто хохочет, запрокинув голову. — Блять, ЭлТи, а такие сладкие речи плёл, что я прям засмущался, как школьница перед гинекологом, — подрагивая от смеха, фырчит Соуп. — Может на слюну? Или можем попробовать выкрасть вазелин из медблока? — Джонни… — обиженно смотрит на него Гоуст, поджимая губы. — Ладно-ладно, — всё ещё тихо хихикая, улыбается сержант, мягко поглаживая мужчину по щеке. — Но больше ты меня так не продинамишь. — Обещаю, — довольно жмурится блондин, к ласкающей руке ластясь. — Но я правда хочу всё сделать правильно, без лишней спешки. — Ты в любом случае всё сделаешь правильно. Но я готов подождать ещё немного, — шепчет шотландец, притягивая его ближе для лёгкого поцелуя, и тихо шипит от неосторожного движения, когда чужое бедро на его пах давит, яркой вспышкой тело прошивая. — Хотя некоторые проблемы требуют более срочного решения. — О, ну, думаю, с этой проблемой я справлюсь, — смеётся блондин, приподнимаясь на вытянутых руках, и коротко облизывается, окидывая парня жадным взглядом. Он сползает чуть ниже, футболку МакТавиша дёргает, задирая её вверх, тут же его живот вереницей поцелуев покрывает, прикусывает смуглую кожу, вылизывает. — Знаешь… Если у меня есть пунктик на похвалу… То и ты тоже не обделён… Некоторыми фиксациями, — шепчет Соуп между короткими дрожащими выдохами, лёгкими касаниями прося мужчину поднять лицо, по тонким губам ведёт кончиками пальцев. — Новое умное слово выучил, Джонни? — хмыкает блондин, послушно губы размыкая, языком фаланги пальцев обводя, шепчет чуть невнятно. — Хотя не могу сказать, что ты не прав. Сержант не может сдержать тихого стона, когда в горячую влажную глубину два пальца запускает, на корень языка давит, в горло проскальзывает. Саймон от этого довольно глаза прикрывает, урчит утробно, уже сам нетерпеливо в чужое бедро толкается. — Блять, у тебя реально рвотного рефлекса совсем нет? — восхищённо выдыхает парень, чувствуя, как Гоуст старательно его пальцы облизывает. — И тебя это заводит. — У каждого из нас есть свои маленькие слабости, — пожимает плечами мужчина, наконец выпуская пальцы из плена своего рта и к животу шотландца возвращаясь. — Твои маленькие слабости скоро превратятся в мои большие фетиши, — коротко стонет шотландец, за светлые волосы цепляясь, когда лейтенант щекой трётся о его член прямо сквозь ткань штанов. — Может, это мой коварный план, чтобы ты никуда от меня не делся, — смеётся старший, расстёгивая его ремень. — А ты этого хочешь? — осторожно спрашивает МакТавиш, затаив дыхание. Блондин молчит некоторое время, размышляя, задумчиво язычок молнии в пальцах теребя. — Наверное, я бы не возражал, — наконец неопределённо отвечает он. — С тобой это всё кажется намного проще. — О, так я твоя игрушка-антистресс? — усмехается Соуп и тут же ужом вьётся, когда его мстительно щекочут под рёбрами. — Антистресс — может быть. Игрушка… Ты заслужил моё доверие и уважение, так что я не могу раскидываться такими словами. Джон задыхается от смеха, безуспешно пытаясь из крепкой хватки вывернуться, стонет отчаянно: — Хватит… Прекрати!.. Гоуст щурится довольно, только спустя пару минут его отпускает, ходящие ходуном рёбра коротко целует, пока парень пытается дыхание перевести. — Чёрт, ты садист! — ворчит сержант, пихая мужчину коленом. Блондин опасно щурится, окидывая шотландца пристальным взглядом, и тот нервно ёжится и пытается отползти, предчувствуя очередную пакость от лейтенанта. — Что бы ты сейчас не задумал, не смей! — испугано вскрикивает он, но уже поздно. Старший вертит его так, словно он ничего не весит, и уже через несколько секунд МакТавиша прижимают спиной к горячему телу, его ноги надёжно зафиксированы коленом британца, а запястья перехвачены каменной хваткой сильных пальцев. — Что же, давай проверим, насколько я садист, — выдыхает Саймон ему на ухо, от чего у парня бегут мурашки по коже, в пару движений стягивает его штаны вместе с трусами до колен, но настойчиво требующего внимания члена не касается, легко внутреннюю сторону бедра оглаживая. — Блять, ЭлТи, пожалуйста, — тихо скулит Соуп, но в ответ слышит только тихий смешок, что его затылок горячим воздухом опаляет. Гоуст неторопливо скользит пальцами вверх по его бедру, царапает шершавыми подушечками чувствительную кожу, острый выступ тазовой косточки массирует, вдоль косых мышц ведёт, после чего ладонь на задницу парня перемещает, сжимает в крепкой хватке, как бы невзначай по расщелине между ягодиц пальцами проводя. Джон от этого дышит загнанно, ощущая, как туго сжимается пружина возбуждения внизу живота, дёргается, пытаясь освободиться, но по итогу только теснее к мужчине прижимается, чувствуя, как чужой горячий член в его задницу упирается, отделённый от него только мягкой тканью, отчего не может сдержать рваного стона. Саймон смеётся бархатно, лениво толкается бёдрами в ответ, хрипло выдыхая, и один только этот звук уже парня за нервы тянет, заставляя сильнее выгнуться. — Какая же ты су… — шипит МакТавиш и новым стоном давится, когда грубая ладонь его за яйца хватает, перекатывает, слегка оттягивая, так, что короткая вспышка боли вдоль хребта простреливает, сплетается с наслаждением, делая его ещё ярче. — Осторожнее со словами, Джонни, иначе я могу решить, что ещё недостаточно тебя помучил, — с лёгкими нотками угрозы рокочет блондин, покусывая его за загривок. — Да блять, Сай… — отчаянно воет сержант, но вновь сбивается, когда ловкие пальцы вдоль его члена пробегают, ещё не лаская, но в немом обещании этой ласки. — Видимо, всё-таки недостаточно, — довольно мурлычет Гоуст, ладонь на его живот опускает, мягко поглаживает, чуть надавливая. — Нет-нет, пожалуйста!.. — скулит парень, пересохшие губы облизывая. — Я хочу кончить… Блять, ЭлТи, пожалуйста! — Ты так сладко просишь, — утробно тянет британец, снова по его члену кончиками пальцев скользит, головку по кругу обводя. — Так и быть, на этот раз я тебе позволю, но в следующий раз… — В следующий раз что? — шепчет Соуп в предвкушении, сильнее прогибаясь в спине от каждого движения умелой руки. — Я буду доводить тебя до пика снова и снова. И не давать кончить. Каждый раз до самой грани и снова всё сначала. Думаю, пары часов тебе хватит, чтобы подумать над своим поведением. Джон рвано стонет, дрожа от ужаса и сладкого ядовитого ожидания, что разум туманит, подстёгивая и так копившееся весь вечер возбуждение. Он в ласкающую его руку толкается жадно, голодно, дурея от того, как она плотно его член обхватывает, двигается уверенно, с оттяжкой, от основания к головке, не забывая и ей внимание уделить. Ему меньше минуты требуется, чтобы сильные пальцы своей спермой запачкать и растечься по кровати безвольным кулем. Лейтенант бархатно смеётся, остатки сладкой дрожи с его шеи сцеловывая, а после осторожно с кровати соскальзывает, направляясь в сторону ванной. — ЭлТи, стой. Соуп еле успевает схватить его за штанину ватными руками и к себе тянет, заставляя обратно на кровать усесться, полностью игнорируя заинтересованный взгляд. — Даже не думай, что я тебя так просто отпущу, — ворчит он, приподнимаясь на локтях, подползая ближе, и без всякого стеснения его штаны приспускает, освобождая всё ещё возбуждённый член. — Джонни, ты не должен… — настороженно начинает Гоуст, но шотландец его быстро перебивает: — Помолчи. Он тихо мурлычет, как кот о горячую плоть щекой трётся, глубоко вдыхает мускусный запах с уже едва различимыми хвойными нотками. Прихватывает губами пульсирующую вену у основания, языком её прослеживает до самого кончика, широко багровую головку лижет, довольно жмурясь от солоноватого вкуса и рваного вдоха над головой. Парень отстраняется ненадолго, судорожно губы облизывая, примеряется пару мгновений и, не давая себе времени на сомнения, берёт головку в рот. Челюсть тут же начинает недовольно ныть, но он всё равно пытается расслабить горло, пропустить её глубже, но быстро давится, чувствуя, как глотка начинает судорожно сокращаться. Его тут же за плечи отдёргивают, и сержант заходится в удушающем кашле, стараясь сдержать рвотные позывы. — Ну и куда ты так спешишь, герой? — тихо посмеивается британец, нежно его по спине поглаживая. — Я хочу, — возражает Соуп, недовольно морщась от того, как дерёт горло. — Ага, без тренировки сразу решил на всю длину взять? — скептически хмыкает старший. — И то, даже тогда не факт, что получится. МакТавиш недовольно поджимает губы, и Гоуст, развеселившись его обиженной физиономией, мягко его целует. — Серьёзно, малыш, я тебе могу поклясться, что далеко не каждый может с таким размером совладать. Чисто анатомически. А я не хочу, чтобы ты случайно травмировался из-за своего упорства, — нежно улыбается мужчина. — Да и вообще, от него проблем больше, чем пользы. Джон тяжело вздыхает и снова к слегка опавшему члену тянется, на этот раз мягко поглаживая его ладонью. — Я всё равно хочу попробовать. Но в другой раз, — упрямо отвечает парень, чувствуя, как вновь твердеет орган под его ласками. — Всё, что пожелаешь… Но только без фанатизма, — дрогнувшим голосом произносит Саймон, прикрывая глаза и откидываясь назад, опираясь на локти. Сержант целует пульсирующую головку, осторожно её в рот берёт, тут же останавливаясь, едва почувствовав, как она в горло упирается, на языке её перекатывает, нежно посасывая, руками себе помогает, самодовольно отмечая, как у блондина дыхание сбивается, и он тихо стонет сквозь зубы. Шотландец дырочку уретры щекочет, одну ладонь на тяжёлые яйца опуская, поглаживая их трепетно. Гоуст шипит и за покрывало хватается, у него бёдра мелко дрожат, словно он из последних сил сдерживается, чтобы не вскинуть их, стараясь глубже в горячий рот проникнуть. Но даже без этого он вскоре Соупа за волосы тянет предупреждающе, но тот только сильнее старается, чувствуя, как сильнее набухает головка у него во рту, и вскоре по языку горьковатая густая жидкость растекается, а мужчина рычит коротко, вздрагивая всем телом, в спине прогибается, а после затихает, тяжело дыша. МакТавиш сглатывает, довольно урча, чужой член изо рта выпускает, напоследок оставляя влажный поцелуй на слишком чувствительной головке, из-за чего блондин снова вздрагивает и жалобно стонет, и расслабленно опускает голову на лейтенантские колени. Он думает о том, чтобы полежать так пару минут, лениво прикрыв глаза, но внезапно навалившаяся усталость после миссии наконец настигает его, и парень медленно проваливается в дрёму. На грани сна он чувствует, как кто-то осторожно поднимает его и, быстро раздев, нормально укладывает на кровать, накрывая сверху одеялом. Потом слышит, как шумит вода, а после кто-то горячий, так вкусно пахнущий дымом, озоном и хвоей, к его спине прижимается, нежно целует в макушку и шепчет едва слышно «Спасибо…» И после этого Соуп окончательно в сон проваливается, счастливо улыбаясь.