Анатомия проклятий

Нахмурившись, Сэн сверлила Годжо самым лучшим злобным взглядом из своего арсенала. Торчащая из ноздри салфетка угрозы её облику не добавляла, девушка больше походила на нахохлившегося котёнка. Годжо, изо всех сил сдерживая подрагивающие в улыбке губы, делал вид, что внимательно изучает меню и взглядов, метающие молнии, не замечает. На самом деле ему хотелось погладить коллегу по голове, а после пригласить оркестр и параллельно заказать в ресторан весь ассортимент какого-нибудь цветочного магазина, чтобы Сэн ошалела от лучшего свидания в своей жизни с лучшим мужчиной. Да, от недостатка скромности сильнейший точно не страдал. Ресторан, куда телепортировал их Годжо, несмотря на вечернее время, был почти пуст и выделялся утонченным интерьером. Овальные столы из светлого отполированного дерева, мягкие удобные стулья, с потолка свисал изящный светильник в виде ветки цветущей сакуры в натуральную величину. Из глубины зала тихо раздавалась классическая музыка, персонал — вышколенный до нельзя, с идеально прямой осанкой и приятной улыбкой. Мягкий приглушенный свет не создавал ощущения интимности, наоборот, расслаблял, обволакивал комфортом. — Не надо на меня смотреть, как на врага народа. Подумаешь, кровь из носа пошла. В виде компенсации можешь заказать всё, что захочешь. — И закажу, — огрызнулась Сэн, прячась от мужчины за меню в красивом твердом переплете. Она чувствовала себя глупо и неуместно в таком месте — без макияжа, в простенькой форме и салфеткой в носу. — И закажи. — И закажу. Самое дорогое, чтобы ты разорился. — Это вряд ли, — сильнейшая и красивейшая дылда хмыкнул. — Даже если ты захочешь купить ресторан. Не найдясь с ответом, Сэн оскорбленно запыхтела, взглядом пробежавшись по списку вин. И хотя Годжо привел её в место, где подавали традиционную кухню, позиции в винной карте встречались разнообразные. Сэн в винах не разбиралась от слова совсем, предпочитая пиво, поэтому выбрала самое дорогое. Если и слушать Годжо, то под бокал чего-то сухого и белого, стоимостью превышающего месячную зарплату такого средненького мага, как она. Когда подошел официант, шаман надиктовал ему длинный список из множества блюд, особенно Сэн порадовала большая порция креветок. Прожив всю жизнь в Европе и вернувшись на родину пару лет назад, она до сих пор не могла насытиться многообразными и свежими морепродуктами, поглощая их тоннами, как касатка. Или что там касатки едят? Когда дело дошло до напитков, она беспардонно влезла в разговор, указав официанту на свой выбор. Тот лишь кивнул и похвалил её вкус, хотя Сэн ожидала, что немолодой чопорный мужчина начнет кидать на её постоянно улыбающегося, словно слабоумный, спутника подозрительные взгляды, прикидывая, по карману ли ему такое пиршество. Напрашивался вывод, что глазастая каланча здесь не первый раз выпендривается. Сэн надулась — интересно, сколько девушек побывало на её месте? Годжо тем временем, закончив с заказом, снял куртку формы и расстегнул несколько верхних пуговиц кипельно-белоснежной рубашки. Жадный взгляд Сэн метнулся к оголившемуся участку тела и девушка едва сдержала разочарованный вздох, увидев кромку белой майки. Спустя мгновение она почувствовала себя странно и до жути неловко, как пасынок, застуканный за подглядыванием за молодой аппетитной мачехой. Ещё неделю назад девушка на дух не переносила этого белобрысого балабола, а сейчас сожалеет, что не увидела его ключицы. Ехидный голосок в голове подкинул очередную неуместную мысль, что наверняка Годжо носит майку под рубашкой, чтобы соски не просвечивали. От осознания, что у него есть соски, стало ещё страннее. Годжо снял очки и поставив локти на стол, подпер подбородок. Невежливый жест в подобном заведении, но разве голубоглазым беловолосым красавчикам есть дело до этикета? — Интересно, какие мысли в твоей прехорошенькой головке, раз ты смотришь на меня, как на стейк? Сэн досадливо поморщилась — иногда она совершенно не контролировала выражение лица. — Для стейка ты сыроват. — Предпочитаешь полную прожарку? — с нажимом на последнее слово поинтересовался он. Будь она трижды проклята, если Годжо не вложил в свою фразу некую двусмысленность с явным сексуальным подтекстом. Или это она извращенка? Спасибо, что рукава рубашки не закатал, а то её на месте бы хватил инфаркт от неприличных мыслей. Девушка не ответила, лишь вопросительно выгнула одну бровь. — Заказать тебе мясо? — невинно улыбаясь, спросил Годжо, склонив голову к плечу. — Обойдусь. Вообще, — Сэн потрогала салфетку в носу и осторожно вытащила — кровотечение остановилось, о чем свидетельствовала чистота свернутой бумажной трубочки. — Говоря об ужине, я подразумевала ужин за твой счёт. Без плюс один. — Конечно, — протянул красивый засранец. — Всем от меня только и нужно что-нибудь. — Ой, вот только не надо давить на жалость и глазенки свои таращить, на меня это не работает. — Да нет, уже сработало. — Это ещё почему? — Да потому, — передразнил Годжо её возмущенный тон. — Мы в ресторане, ждем еду, наслаждаемся обществом друг друга и ты даже не орёшь на меня, как обычно. — Насчёт наслаждаемся я бы поспорила, — Сэн красноречиво закатила глаза. А делать она умела это мастерски — ещё чуть-чуть и свой мозг увидит. — Тебе говорили, что самоуверенный нахал? — Бывало, — молодой мужчина небрежно пожал плечами. — Но от тебя слышать в разы приятней. К закатыванию глаз добавилось фырканье. Бесшумно появился официант с напитками, закусками и первыми блюдами. Сэн чуть слюной не захлебнулась при виде огромных креветок темпура. Поставив рядом с Годжо что-то подозрительно похожее на воду, официант наполнил пузатый бокал на высокой ножке дивно пахнущим вином, попутно рассказывая про его страну происхождения, год и вкусовой букет. И выпал в осадок, когда девушка, не дослушав, выпила всё залпом. И попросила повторить. И вообще, оставить бутылку. Официант в панике скосил глаза на Годжо — тот откровенно веселился. Дождавшись от почтенного гостя благосклонного кивка, выполнил желание молодой госпожи, варварски обошедшейся с благородным напитком и поспешно ретировался. Годжо постучал указательным пальцем по стакану и задумчиво протянул: — Ты бы точно подружилась с Такэмурой. Сэн, чуть не залипнувшая на длинный тонкий палец с ярко выраженной костяшкой на сгибе, нехорошо сузила глаза. — Ты про свою ассистентку? — Ага. Моя помощница, Хима. — Имя, как у порноактрисы, — проворчала девушка, принюхиваясь к бокалу. Обоняние ещё не вернулось к левой ноздре после кровавого фонтана. — А ты их много знаешь? — Ой, иди ты. — Ещё немного и я решу, что ты ревнуешь, Руми. Сэн смерила его тяжелым взглядом, мысленно роняя на белую головушку многоэтажный дом. — Лучше расскажи, как так вышло с Итадори? Мы все получили отчет о его смерти. — Да ты мастер переводить тему. Думаю, Двуликий заключил с ним некий пакт, но заставил забыть условия и вернул к жизни. — Зачем ему это? Судя по легендам, Сукуна не славился щедрыми жестами. Его что-то заинтересовало? — Ты быстро схватываешь. — Но что? — Вот мы и перешли к главной теме, — повернувшись в пол оборота, Годжо начал рыться в кармане висящей на спинке стула куртки. Сэн невольно охватила беглым взглядом его крепкую спину, обтянутую, несомненно, дорогущей, рубашкой, широкие расслабленные плечи и острые лопатки, выступающие через плотную ткань. Интересно, как бы он выглядел без одежды? Девушка поспешно зажмурилась и потрясла головой, пытаясь настроиться на серьёзный лад. Нет, определенно, она озабоченная. — Ты в порядке? — обернувшись и застав странную тряску головой, обеспокоенным тоном спросил Годжо. — Да. Просто… ещё не отошла от твоей телепортации, — Сэн вымученно улыбнулась. — Вернемся к нашим баранам, э, Сукуне. Годжо прыснул и раскрыв сложенный в квадратик лист А4, положил его на стол. — Знаешь, что это? — Эм. Птичка? На листе была изображена птица в стиле старинной гравюры, по-видимому, оцифрованная с шелкового полотна. Птица была маленькой, с белым брюшком и насыщенно-фиолетовой, с бордовым отливом, спинкой. Она сидела на ветке цветущей камелии, казалось, рассматривая девушку внимательным глазом-бусинкой. — Не просто птичка — это пурпурная сойка. — Не знала, что орнитология твоё тайное хобби, — ехидно отозвалась Сэн, бросая на него не менее ехидный взгляд. Однако, вопреки её ожиданиями, на лице Годжо не было прежнего расслабленного веселья. Лишь сухой деловой интерес. Она мысленно поставила галочку, запомнить такого Годжо. — Пурпурная сойка — фамильный герб клана Дарён. Слышала о них когда-нибудь? Сэн задумчиво наморщила лоб: — Это те, которых уничтожили четверть века назад? — Именно. Резня была страшная, было убито больше сотни человек. Кто стоял за бойней, до сих пор неизвестно, — Годжо, вытянув длиннющую ногу в проход, постучал пальцами по столу. — Но ходили слухи, что одного младенца удалось спасти. — И ты думаешь, что этот младенец, точнее, уже взрослый человек, заинтересовал Сукуну? — Пока это просто догадки. Мы с Химой чуть носом землю не роем, но правда ускользает, как вода через пальцы, — он вздохнул, смешно надув щеки. — Поэтому, мне нужна твоя помощь. — Моя? — опешила Сэн. Здоровенная креветка остановилась на пол пути к её рту. — Чего это? — Что-то происходит, Сэн. Все эти шевеления духов особого уровня, мастера проклятий в край обнаглели, на черном рынке вновь началась бойкая торговля артефактами, — мужчина нахмурился и сжал, до этого расслабленные, пальцы в кулак. Зрачок его невероятных глаз уменьшился до размера крохотной точки. — И кто-то стоит за всем этим, руководит из тени. — Думаешь, этот кто-то — выходец из Дарёнов? Как ему удалось скрываться столько времени? И как Сукуна прознал обо всём? — Ответов у меня нет. Но это пока. — Такэмура? — Такэмура. Она… женщина упертая и обладает массой талантов. Кроме умения вовремя заткнуться. — О, у вас есть что-то общее. Годжо довольно рассмеялся. Та пугающая серьёзность, обострившая черты красивого лица, исчезла, явив миру хорошо известного всем обаятельного раздолбая. — Хорошо, но от меня то ты чего хочешь? — Ты нравишься старейшинам. Мы с Химой у них не в милости. — Интересно, почему? — Не надо язвить. — А то что? Перестану тебе нравиться? Осознав, что ляпнула несусветную глупость, Сэн поспешно закрыла рот. Но поздно — откинувшись на спинку стула, Годжо скрестил руки на груди с видом победителя. — Значит, тебя это волнует? — Нет, — она, наверное, в сотый раз за вечер, закатила глаза. — Просто не хотелось бы иметь в неприятелях такого человека, как ты. Годжо чуть подался вперед, пристально рассматривая лицо слегка покрасневшей девушки. Сэн Руми — заурядная личность средней внешности и средних способностей. Третий уровень на границе второго, она не обладала врожденными проклятыми техниками, лишь средним запасом энергии и способностью призывать парочку шикигами за раз. Невысокая, среднего телосложения. Длинные темно-каштановые волосы, большие карие глаза и чуть припухлые губы. Годжо видел её насквозь, ознакомился с досье и сам навёл справки через свои каналы — ничего выдающегося. И всё же она нравилась ему. Несмотря на отсутствие макияжа, и что волосы она собирала в небрежный хвост, словно ей было достаточно просто быть симпатичной. Нравился тонкий, едва заметный шрам на левой щеке; нравилось, как она постоянно хмурила брови и обкусывала губы; нравились аккуратные короткие пальчики с коротко подстриженными ногтями без лака; нравилось, как тень от длинных ресниц падала на щеки, когда девушка прикрывала глаза, услышав от него очередную глупость. В груди разливалось по-весеннему греющее тепло, когда он просто смотрел на неё. Годжо тонко улыбнулся. — Попробуй выяснить у старых пылесборников что-нибудь о Дарён, они ревностно оберегают любую информацию об этом клане ото всех, — Сэн раскрыла губы, и он торопливо продолжил, не дав ей заговорить. — Не отвечай сейчас, сначала подумай, хочешь ли ты впутываться во всю эту гниль добровольно. Обещаю, вне зависимости от ответа, моё отношение к тебе не изменится. Помедлив, Сэн чуть заторможено кивнула и потянулась к бокалу, желая смыть привкус горечи, внезапно появившийся на языке. — Скоро принесут основные блюда. Как закончишь — на парковке ждет машина с водителем из Окон, он увезет тебя обратно в техникум. А мне пора, — встав, Годжо снял куртку и взял очки. — Можешь заказывать, всё что захочешь, об оплате не беспокойся. — Ты уходишь? Недоумение пополам с разочарованием, быстро отразившееся на лице, вызвало у Годжо прилив самоуверенности. И облегчения — всё-таки, ей есть дело до него. — Да, извини. Дела не ждут, — сначала он хотел наградить Сэн преувеличенным чмоком в щечку, как раз в приглянувшийся ему шрам. Но передумал. Вместо этого он прикоснулся к её плечу и нежно сжал. Сэн напряглась, но не протестовала. — Позволь откланяться. И передай Сёко привет — вы ведь точно перемоете мне все косточки. Рассмеявшись, он резко развернулся на пятках и бодро зашагал к выходу. Сэн наградила его удаляющуюся долговязую фигуру недовольным ворчанием. Оставшись одна, девушка некоторое время слепо смотрела в одну точку, обдумывая просьбу Годжо. И она ей не нравилась. Но нравился Сатору. — Сатору, — тихо проговорила она, впервые произнеся его имя вслух. — А, к чёрту! По её просьбе некоторые блюда упаковали с сбой, в довесок девушка попросила ещё бутылку вина — мистер «у меня куча бабла» дал разрешение на дозаказ, пусть теперь платит, раз решил оставить Сэн одну. Путь до техникума прошел спокойно — утомленная насыщенным днём и небольшой дозой алкоголя, Сэн задремала и проспала почти всю дорогу. В одном Годжо точно не ошибся — едва оказавшись в родных стенах училища, Сэн, захватив еду и вино, прямиком направилась к Сёко. Несмотря на разные характеры и сферу деятельности, им удалось подружиться. По правде говоря, Сёко была единственной, кто вызывал у девушки симпатию — с остальными отношения не заходили дальше рабочих или учитель-ученик. Всё-таки, в мире магов Сэн была новичком, невзирая на свои почти двадцать пять лет. Из-за рук, занятых контейнерами и бутылкой, дверь в кабинет доктора пришлось открывать с ноги. Сэн не рассчитала с силами, и та мощно отлетела, громко ударившись о стену. — Иейри! У меня хреновые новости! — стоя на пороге, громко заявила Сэн. — Кажется, мне Годжо нравится! Сёко, сидящая за столом над кружкой и никак не отреагировавшая на столь яркое появление, лишь подняла голову и устало вздохнула. — Сочувствую, — раздался откуда-то сбоку насмешливый голос. Сэн, не планировавшая делиться с посторонними своими сердечными делами, повернулась — у открытого окна, сидя на подоконнике, курила Хима Такэмура собственной персоной. В другой руке у неё была кружка с надписью из разряда черного медицинского юмора, что так любила Сёко. Через запах табака улавливался аромат крепкого алкоголя. — Не хотела вам мешать, извините, — Сэн, прижимая к груди трофеи из ресторана, шагнула назад. — Я пойду. — Заходи, — Сёко, слегка пошатнувшись, поднялась и направилась за третьей кружкой. — У нас как раз начался разговор на тему «Почему все мужики такие козлы?» Хима горько улыбнулась и неожиданно рявкнула: — Панда! А ну хорош подслушивать в кустах, а то шкуру подпалю окурком и будешь ходить плешивый! Со стороны зеленой изгороди, растущей аккурат под окном, раздалось глухое оканье и треск, словно кто-то большой и неповоротливый ломился через низкорослые акации. Присев на маленький угловой диванчик, Сэн искоса наблюдала за Химой — девушка выглядела безмятежной, рассматривая виды за окном, но впечатление портил черно-фиолетовый синяк на скуле и разбитая губа. Странно, что Сёко их не вылечила, для неё такие ранения дело пяти секунд. Перехватив изучающий взгляд девушки, Хима повернула голову и улыбнувшись, пожала плечами. — Да, красотка, я знаю. Ну, милая, рассказывай, как ты докатилась до жизни такой? Сэн вымученно вздохнула, с благодарным кивком принимая кружку, соблазнительно пахнущую виски, от Сёко. — Если бы я сама знала.