Анатомия проклятий

На улице давно стемнело, и сверчки завели тоскливую песню. В кабинете, несмотря на открытое окно, было душно, накурено и тихо. Не то чтобы ей было некомфортно. Скорее, неловко. Сэн с Иейри сближалась постепенно, шаг за шагом, медленно доверяясь и привыкая к новому человеку. Поэтому, оказавшись с Такэмурой и алкоголем в небольшом кабинете медика, чувствовала себя странно, особенно, после своего заявления о неожиданно возникших чувствах к Годжо, и по итогу, это было единственным, что за весь вечер она сказала о нём. Учительница раньше не сталкивалась с помощницей своего зазнобы лично, лишь мельком слышала о неприятном характере и видела, как однажды директор закатил глаза при упоминании этой женщины. Хотя, справедливости ради, он и при виде Годжо вечно глаза закатывал. Сэн невольно улыбнулась и почесала шрам под локтем через рубашку — пиджак она давно сняла, виски разгорячил тело — когда девушка нервничала, старый шрам сильно чесался. Сёко, стрельнув у подруги сигарету, неспешно курила, закинув ноги на стол. Разговор не клеился с самого начала, поэтому девушки неспешно пили и перебрасывались ничем не значащими фразами, каждая погрузившись в свои мысли. — Кстати, Такэмура, как поживает наш общий знакомый? Услышав вопрос Сёко, Сэн перевела взгляд на Химу и встретилась с ней глазами. Она щурилась, внимательно наблюдая за Сэн. — Прекрасно. Так и норовит сожрать какую-нибудь гадость. — Ничему жизнь не учит, ты посмотри, — медик расслабленно откинулась на спинку кресла и выпустила дым в потолок. — Не зря он Годжо нравится, такой же бестолковый. Сэн снова почесала зудящий шрам: — Передавай привет Итадори, как увидишь его. Сёко резко дернулась и чуть не упала со стула, Такэмура от неожиданности уронила недокуренную сигарету на подоконник. Две пары удивленных глаз уставились на неё. — Хреновые из вас конспираторы — я знаю, что Итадори жив. — И ты так легко нам это сообщаешь? — подозрительно протянула Хима. — Выпили разок и всё, давай вываливать секреты? — Думаете, я сразу не поняла? — Сэн фыркнула, хотя внутри всё дрожало от волнения — вдруг она ошиблась? — Вы меня проверяли. Вы же обе в курсе — Иейри, ты проводила вскрытие. Подделала отчёт? — Ага. Годжо уговорил, — легко согласилась Сёко, возвращаясь в расслабленную позу. — А ты близка с Годжо. — Мне кажется, или я слышу нотки ревности? — Я не ревную, это глупо. Случайно увидела Итадори и Годжо в техникуме, и Сатору… — Сатору, значит, — Такэмура и Сёко обменялись многозначительными взглядами и захихикали. — Уже не многоэтажка? Сэн закатила глаза: — Перестаньте. Годжо сказал, что… — Что я сказал? Хима заорала от неожиданности и дернувшись, чуть не выпала в проём, но Годжо, возникший словно из воздуха на улице рядом с окном, схватил её за плечо и легко толкнул обратно. Ощутив всей пятой точкой подоконник, она прижалась спиной к откосу и положила ладонь на грудь. — Ты напугал меня, придурок! — Сорян, я случайно. А ты чего побитая такая? — Годжо уставился на помощницу голубыми глазами — он был без повязки и очков — и постучал указательным пальцем по губам. — Будущая пассия Нанами врезала, — Хима недовольно скривилась и тут же сморщилась от боли. — Этот мир сошёл с ума — за Нанами подрались женщины, — он обвёл взглядом их славную компанию и остановился на Сэн, она нервно заёрзала. — Так и знал, что меня обсуждаете. — Не тебя, а Итадори вообще-то, — лениво отозвалась Сёко, боком заглядывая в пустую кружку одним глазом, как попугай. — Я оскорблён. Значит, вскрыли карты? Ненадолго вас хватило, девушки. Поставив ладони на широкий подоконник, Годжо легко подтянулся и перебросив ноги, запрыгнул в кабинет. Такэмура снова скривилась от длинных конечностей, мелькающих в опасной близости рядом с ней. — Достал? — Ага, — довольный собой, он передал ей пластиковую карту с магнитной полосой. Такой часто пользовались в электронных дверных замках. — Должна будешь. — Ты офигел? — А ты чего хотела? Толкнула меня на преступление, я тебе что, за это должен премию выписать? Притихшая Сэн наблюдала за их перебранкой — она допускала мысль, что глазастого с помощницей могло связывать нечто большее, чем просто работа: слишком много времени эти двое проводили вместе и казались слишком близки. Вот только Такэмура не выглядела так, словно страдала от тайной неразделенной любви, Годжо вообще отмахивался от неё, как от назойливой мухи. Скорее, происходящее походило на несерьёзную ссору двух старых друзей. Или они очень хорошо притворялись. Сэн немного опасалась — ей не хотелось получить подлянку от Такэмуры. Он нравился ей, пожалуй, даже слишком, но бороться с другой женщиной? Нет уж, увольте. — Ладно, ладно, — Годжо небрежно отмахнулся от злобного шипения в свою сторону. — Ничего ты мне не должна, довольна? Руми? — Мм? — Можно тебя на минуточку? — Ладно, — девушка поднялась, мысленно радуясь, что твёрдо стоит на ногах. Делая вид, что не замечает смешков, плохо замаскированных под покашливание от своих компаньонок, она направилась за Годжо в пустой коридор мед блока. Прислонившись спиной к прохладной стене, Сэн скрестила руки на груди, мистер «угадай, что выкину?» встал напротив, нависая своим внушительным ростом. Высокий ворот куртки, несмотря на жару, глухо застёгнут, руки в глубоких карманах. Девушка в который раз почувствовала себя пойманной в ловушку из-за такой разницы в росте. — О чём ты хотел поговорить? — Ни о чём. Разве мне нужен повод, чтобы увести тебя от парочки злобных ведьм? — он широко улыбнулся и Сэн почувствовала, как её ведет, но совсем не от алкоголя. Нахмурившись, она задрала голову, вглядываясь в его лицо — в левом глазу расползлась сетка лопнувших капилляров; на виске застыли капли пота, отчего несколько прядей слиплись; сухие бледные губы. — Ты в порядке? — Конечно, иначе и быть не может. Просто день был длинный. — Тогда иди отдыхать. — Я как раз собирался. Но перед этим хотел пожелать тебе спокойной ночи. Повинуясь бездумному порыву, Сэн медленно вытянула руку и несмело, опасаясь, что он оттолкнёт в последний момент, накрыла ладонью его высокий лоб. Горячий. Он устало вздохнул и прикрыл глаза. Склонил голову, прижимаясь к её ладони теснее. — Холодная. Так приятно. — Нужно взять у Сёко лекарство, у тебя жар. — Нет, это я горячий, — Годжо неохотно раскрыл веки и нахально улыбнулся, но увидев донельзя мрачное лицо Сэн, осторожно взял её за запястье и отвёл ладонь от себя, но не отпустил. — Не волнуйся, просто я потратил много энергии, вот тело и восстанавливается. — Ты сражался? — Скорее, уничтожил. Один мерзкий, но мощный артефакт, — он кончиками указательного и среднего пальцев скользнул от её запястья к ладони и переплел их пальцы. — Ясно. — Но мне нравится, что ты беспокоишься обо мне. Не переставай, ладно? — Ладно, — согласилась она внезапно осипшим голосом. Дверь кабинета раскрылась с душераздирающим скрипом — в проёме, цепляясь за косяки, повисла Сёко. — Верни Сэн, — замогильным голосом протянула она. — Мы разговаривали. — Конечно, как раз собирался, — Годжо улыбнулся. Замешкавшись, он наклонился и быстро чмокнул смущенную девушку в макушку. — Спокойной ночи. Не засиживайтесь, у Такэмуры ещё миссия. — Какая миссия, она же в хлам. — Спасательная, — на прощанье махнув рукой, Годжо развернулся и пошёл к выходу. Сэн смотрела ему в спину, подмечая напряженные опустившиеся плечи и усталую походку. Из кабинета раздался визг — Сёко начала лечить Химу.

***

Пластиковый блистер больно впивался острыми гранями в ладонь. Сэн проклинала себя за глупость, но отступать было уже поздно. Попрощавшись с своей компанией (издеваясь, Сёко лепила пластырь на лоб Такэмуры, та даже не сопротивлялась), она вернулась к себе и переодевшись в пижамные штаны и футболку, долгим взглядом гипнотизировала личную аптечку. Чертыхнулась, достала жаропонижающее, и не давая себе время на раздумья, направилась в соседних кампус. Она знала, что Годжо, если не отлучался в командировки, ночевал в техникуме, потому что ранее пометила расположение его комнаты чёрной точкой смерти и пообещала себе никогда к ней не приближаться. Наивная. Остановившись перед нужной дверью, она повела плечами — по спине пробежали мурашки, и тихо постучалась. — Годжо? Не спишь? Тишина в ответ. Потоптавшись, Сэн несмело приоткрыла дверь и заглянула — на прикроватной тумбочке тускло горел светильник. Её головная боль спал, накрывшись одеялом до подбородка, красивое лицо блестело от пота, между бровей залегла глубокая морщинка, растрепанные пряди волос падали на лоб. Прикусив губу и задержав дыхание, девушка зашла в комнату и тихонько прикрыла дверь, чувствуя себя взломщиком. Его комната по обстановке в точности повторяла её собственную — полуторная кровать у стены, у противоположной — письменный стул и стол, рядом шкаф с приоткрытой дверкой. Девушка мельком заглянула в щелку — часть одежды висела на плечиках, часть валялась неразобранной кучей. У кровати тапки на приличном расстоянии друг от друга — похоже, он снимал их, просто запустив в полёт с ноги. Едва уловимо пахло хорошим мужским парфюмом и дезодорантом. На столе пара папок и закрытый ноутбук. Никаких грязных носков и трусов по углам, заплесневевшей еды и порнографических журналов со склеенными страницами. Она мысленно одернула себя — он же не подросток, а взрослый мужчина. Хоть и ведёт себя порой как недоразвитый в пубертате. Бесшумно передвигаясь, Сэн приблизилась к кровати — рука зачесалась от сильного желания прикоснуться к нему, убрать влажные волосы с лица и погладить по голове. Хотелось тихо прошептать, что всё будет хорошо и поцеловать хмурую складку между бровей, чтобы согнать угрюмое выражение. А после лечь рядом, крепко прижаться и разделить с ним всю боль и кошмары. Девушка едва слышно вздохнула — неправильные мысли. И зачем она позволила себя впутать во всё это? Она наклонилась и легко коснулась плеча — даже через одеяло чувствовались жар и твердость мускулов. Он открыл глаза и резко приподнявшись, больно схватил её за руку, Сэн испуганно отпрянула. — Руми, что ты здесь делаешь? — почему-то шепотом спросил мужчина. Она, скользнув взглядом по его белой футболке, натянутой на груди от напряженной позы, и мысленно поблагодарив всех богов, за то, что он спит одетым, перевела взгляд на его бледные длинные пальцы, сжимающие её предплечье. Крупные костяшки побелели. — Я принесла лекарство. — Лекарство? — тупо переспросил сильнейший, часто моргая глазищами. — Это что, какая-то новая ролевая игра? — У тебя температура, — она дернула рукой, пытаясь избавиться от крепкой хватки и Годжо, осознав, что причиняет ей боль, торопливо разжал пальцы. — Точно, — двухметровая бестолочь расплылся в такой довольной улыбке, что Сэн захотелось его поколотить, но она сдержалась. Вот поправится, тогда точно получит по первое число. Ещё и Такэмуру для помощи привлечет. Девушка молча протянула ему блистер. — Ох, я так слаб, так слаб, — придуриваясь, болтун картинно рухнул обратно на подушки и театральным жестом прижав руку тыльной частью ко лбу, закрыл глаза. — Кажется, я умираю, — приоткрыл один глаз и лукаво скосил на неё. — Будешь и дальше нависать надо мной? Или любишь сверху? — Вот обязательно всякую чушь нести? Сэн присела на край кровати, тщательно наблюдая, чтобы расстояние между её бедром и его ногой была максимально возможным. И неважно, что их разделяло тонкое одеяло. А если он без штанов спит? Сэн сглотнула — слишком громко в такой маленькой тихой комнатке, что не укрылось от Годжо. Девушка выдавила таблетку на ладонь и вытянула к нему руку, оглядываясь — у ночника стоял стакан с водой, и она потянулась за ним свободной рукой. От неожиданного прикосновения сухих горячих губ к внутренней части ладони она вздрогнула и обернулась — наклонившись, Годжо губами прижался к её руке, прилепив на язык таблетку. Выпрямился. — Чего смотришь, давай воду, — его речь звучала невнятно из-за открытого рта, белый кругляш на кончике языка грозился вот-вот упасть. Не сводя глаз с мужчины, Сэн подала стакан — рука подрагивала. Сделав глоток, Годжо закинул голову, кадык медленно дернулся верх и опустился. Вернув стакан, он опустился на подушки. — Спасибо. — О, оказывается, ты знаешь это слово? Годжо ухмыльнулся, медленно моргая и рассматривая девушку. В небесно-голубых глазах чертята исполняли ламбаду. — Я ещё много чего знаю. — Не сомневаюсь. Вообще, я хотела поговорить. — Сейчас? Когда я болен? — Конечно, потому что наиболее уязвим в данный момент. — Женщины такие коварные создания, — он со стоном уставился в полоток, и пока Сэн смотрела на прекрасную линию челюсти и шею с выступающими жилами, недовольно ворчал. — Ладно, валяй. — Это касается нас. — Я уже успел накосячить? — Нет. В смысле, — она отвернулась, с интересом рассматривая стеклянную сёдзи в пол на всю стену и сад камней, окутанный мягким душным бархатом ночи, чувствуя на себе пристальный взгляд. Казалось, он проникал под кожу, исследовал, подталкивал, касался её проклятой энергии. Сэн протяжно вздохнула, стиснула пальцами край одеяла и выпалила. — Я понимаю и не осуждаю тебя, ты захотел развлечься и хорошо провести время, но… Я так не умею. Я не из таких. — А с чего ты решила, что я из таких? — Потому что сам ты создаешь такое впечатление! — возмущенная, она повернулась к нему лицом и увидев непривычно серьёзного Годжо, чуть не задохнулась. — Даже если это не так, ты — сильнейший шаман из всех живущих и глава клана! Я просто не ровня тебе. Он помолчал, обдумывая услышанное. Она упрямо поджала губы. — Я заметил — ты мало говоришь, Сэн. В основном наблюдаешь, думаешь и делаешь выводы. Но всё равно ты дурёха. Приподнявшись, Годжо подался вперед и Сэн показалось, что он её поцелует. Сердце сжалось от болезненно-приятного предвкушения, хоть она и понимала, как это будет неправильно. Но вместо этого, он боком положил голову ей на бёдра, кончиком длинного носа почти касаясь живота. Теплые и широкие ладони, огладив лопатки, опустились и забравшись под футболку, замерли на пояснице над резинкой штанов. Сэн шумно выдохнула и прикрыв глаза, запустила пальцы ему в волосы, поглаживая и перебирая блестящие мягкие прядки. — Мне нужно сказать что-нибудь? — глухо спросил Годжо, опалив дыханием внутреннюю часть бедра через штаны. Потерся щекой, подставляясь под её касания. — Нет. — Хорошо. Посиди со мной ещё немного. Сэн тихо рассмеялась, понимая, что согласна просидеть с ним всю оставшуюся ночь.