Заболевший, опять, не Юнги

*** В тот вечер после ледяного ливня и беготни по холодным лужам до метро, Чимин и Юнги чувствовали себя неодинаково. Парни, вернувшись домой, приняли горячий душ, - по отдельности и очень быстро, так, чтобы прогреться, но и не задерживать других ожиданием согревающей воды. Юнги был первым в этой очереди, мылся он быстро, чтобы Чимин, который зайдет в ванну после него, напитался теплом по максимуму. Потому что Мин знает, как младшему тяжко с его слабым иммунитетом, и не хочет, чтобы тому стало плохо. Но пока старший готовил ужин, ожидая через полчаса увидеть за столом согретого, распаренного, даже голодного, а главное, здорового, партнера, случилось несколько вещей. Первая - Чимин так и не согрелся под струями горячей воды. Вторая - младший почувствовал слабость и боль в голове. И вышел к Юнги не здоровый и потеплевший, а совсем наоборот. Но Мин, спокойно перемешивающий макароны, пока ничего не подозревал. Чимин, которому за эти полчаса заметно стало хуже, подобрался к парню со спины и начал прижиматься к его крепкой спине. - любовь моя, ты уже все? Я тоже, садись за стол. - говорит Юнги, но в ответ Пак отрицательно мычит. По голосу парень показался Мину грустным. - что такое? - спрашивает Юнги, оборачивается на младшего и с замешательством смотрит на него. Чимин подзывает его еще ближе, и, несмотря на то, что они итак одни, шепчет на ушко: - Я не хочу есть. Мне плохо. - а после он обиженно дует губы, вздыхает тяжело и доверчиво кладет свою голову на чужое плечо. - Как? Наши усилия согреть тебя и сохранить в целости и сохранности опять не окупились? - заметно расстраивается старший, а затем целует лоб Чимина. Парень все еще имеет обиженный вид, но держится за Мина крепко, вопреки этому. - да, возможно, твоя температура и поднимается. Но есть ты сейчас будешь. - но Юнгиии! - тянет недовольно младший, пряча лицо где-то в ткани футболки старшего. - тебе нужны силы, чтобы ты выздоровел, так что не хнычь. Посмотрим, что с тобой будет вечером. Чимин цокает языком и, "как будто бы грубо" вырываясь от объятий, все же садится за стол. Юнги усмехается сегодняшнему поведению младшего, но про себя. - и вообще. Мне надоело все уже. Почему ты не заболел? Почему мне плохо одному? - ворчит Чимин, враждебно глядя на еду, что накладывает старший. Парень лежит на своих локтях, и глазами следит за происходящим. - если плохо тебе, автоматически становится плохо и мне, почему ты так говоришь? - смотрит Мин разочарованно. - я про болезнь. - буркает Чимин, немного отступая назад в этом разговоре. Понимает, что может обидеть Юнги своими неосторожными словами. - сразу видно, что тебе нехорошо. - прости. - на грани слышимости говорит Чимин, опуская глаза. Спустя короткое молчание Юнги усмехается и треплет Чимина по голове, тем самым моментально успокоив младшего, показав, что тот не обидел его. - все нормально. Нам главное вылечить тебя. И чтобы ты съел хотя бы половину тарелки. - Юнги смотрит взглядом строгим. Парни глядят в этот момент четко друг другу в глаза, и Чимин, спустя пару секунд сдается под напором взгляда старшего. Он нехотя, но послушно берет ложку и ест. - вот так. *** После ужина Чимин сразу направился в спальню, говоря, что у него нет никаких сил. Юнги подумал, что это не силы закончились, а слабость начинается. Когда Мин пришел в спальню после сделанных дел - вымытой посуды, приготовления ужина, легкой уборки - Чимин неспокойно спал. Лицо парня раскраснелось, дыхание было тяжелым, а на лбу появились маленькие капельки пота. Мин даже испугался немного, но он успокоил себя, потому что хотя бы кто-то должен оставаться в здравом уме. Никуда не торопясь, Юнги берет градусник с полки и засовывает в подмышку Чимина. Тот ничего не замечает, так и продолжает спать. Его ресницы мелко подрагивают, а губы приоткрыты и стали совсем сухими от частого дыхания через рот. "Наверное, нос Чимина заложен" - про себя подумал Юнги и стал ждать, пока градусник даст знать о выполненной работе. Через пять с чем-то минут градусник пищит, оповещая, что он измерил температуру. Чимин никак не реагирует на это - вот как ему поплохело после сегодняшней прогулочки. Хорошо, что Юнги заставил его поесть до начинающейся лихорадки, а то сейчас бы даже любимый хен не накормил бы своего возлюбленного. 38 и 3. Вот уж подскочило как сильно... Будить парня Юнги не стал - организм должен сам побороться с температурой и болезнью. Старшему остается только ждать, когда температура повысится достаточно высоко, чтобы ее сбивать лекарствами. *** Но очень тщательно следить за температурой тела, постоянно ставить градусник, держать ухо востро много времени подряд, как Юнги и планировал, не пришлось. Чимин проснулся сам, и, видимо, та температура, что у него поднялась тогда, как раз была достаточно высокой для того, чтобы сбить ее лекарством. Как же Чимин плохо выглядел в момент, когда проснулся. Взгляд его был потухшим, грустным, даже чем-то испуганным; локоны светлых волос слиплись от лежания на подушке и пота, что выделялся; щеки красные, лоб влажный, а губы совсем обсохли. - Юнг-... - пытается сказать младший, но его горло отзывается неприятным першением, а нос вплотную заложен. Сказать ничего не получается, а жар тела давит невозможно сильно, и Чимин плачет, испугавшись состояния. Слезы текут по его милым щечкам, сейчас болезненно красным. Парень облизывает губы и вновь морщится - глотать слюни так больно. - тише, маленький, я здесь. - говорит Мин и, взяв лекарства и бутылку воды подсаживается ближе. Положив вещи на кровать, Юнги освободившимися руками стирает слезы с лица чимина, а тот пытается отвернуться, ведь хен видит его слезы. - закрой... закрой глаза, пожалуйста... - шепчет чимин на грани слышимости, а Юнги мысленно ударяет себя рукой по лбу. Как же он мог забыть! На младшего не нужно смотреть, если он плачет, они же это обговаривали. - конечно, милый. Прости, что увидел так много. Выпей пожалуйста лекарство. - послушно закрывая глаза говорит Мин. Он наощупь находит нужные флакончики и, найдя руки Чимина, кладет все в раскрытые ладони. - там для горла синий, нужно забрызгать, второй для носа, он белый, просто пшикать, а жаропонижающее нальешь в маленькую ложечку и запьешь водой, хорошо? - я справлюсь только с первыми двумя. - грустно шепчет младший, и снова плачет. Юнги так не хочет, чтобы младший страдал, но жизнь вечно решает по-другому, если дело касается простуд. - значит, с третьим я помогу, только дай мне на это право. - Юнги и сам начал говорить тише. Мужчина все произносит вполголоса, словно боясь, что напугает своим громким басом больного. - дам. - сквозь слезы отвечает младший, даже попытавшись сказать в голос. Он, конечно, жалеет о каждом сказанном слове, неважно, был ли это шепот или нет. Все отзывается болью. После Юнги, все еще не открывая глаз, слышит звук первой пшикалки, потом второй, и все это вперемешку со звуками плача. Затем плач более-менее утих, и Мин чувствует, что в его руки кладут то самое третье лекарство. Без лишних слов Юнги понимает, что младший готов к тому, чтобы Мин его увидел и напоил. Мужчина открывает глаза и начинает заниматься лекарством. На Чимина, чтобы не заставлять его чувствовать себя еще хуже, Юнги не смотрит лишний раз. Старший знает, что Чимин обязательно скажет ему спасибо за этот милый жест, как и всегда было. Но, честно, это не ради "спасибо" Чимина, а ради его комфорта. Какая разница, будет ли спасибо, главное, чтобы Чимину было по максимуму хорошо. - я поднимаю глаза и даю тебе лекарство. - размеренно и успокаивающе оповещает старший, поднося ложку с жаропонижающим ко рту чимина. Тот на слова старшего согласно мычит, скрипя голосом, и послушно открывает рот. - умница, мой терпеливый мальчик, ты такой молодец. - приговаривает Юнги. Он знает, что младший очень сильно любит похвалу, и он не может этим не пользоваться. Да и сам Мин чертовски любит своего любимого хвалить, чего уж говорить. Помогая Чимину запить водой из бутылки сладковатое лекарство, Юнги убирает все бутыльки в сторону и давит на плечи Чимина, чтобы уложить того в кровать. - Юнги... - бормочет Чимин, когда его так прямо укладывают спать. - мне так холодно, так жарко, Юнги... - на одном дыхании выпаливает, а после замолкает от боли в горле, сдерживая слезы. - я буду здесь, драгоценность. Тебе нужно поспать, все будет хорошо. - мурлычет Юнги, укрывая Чимина одеялом по плечи. Перед тем, как Чимин вновь погружается в свой беспокойный сон, Юнги успевает заметить одинокую слезинку, которую он поспешно утирает, но тихонечко, чтобы не спугнуть нагрянувший к Паку сон. *** Естественно, младший очень злится на судьбу. и на то, что его иммунитет вечно слабее, чем иммунитет старшего. Такое ощущение, что, когда простуда встречает гуляющих в холодный дождь Юнги и Чимина, она смотрит на Пака и такая: "о, мой любимчик! Обожаю его, у меня даже плакат висит с его лицом в моем простудском доме, всегда жду, когда этот чудесный мальчик будет пить холодный коктейль или посидит на сквозняке пару минут!" И чимина это бесило. Потому что Юнги вот никогда ничего не трогает, нигогда! Снег ли, ветер ли, кондиционер, все ему плевать, и каждый день на работу ходит, и на кухне все успевает, и сил полон, вообще все круто у него. А вот у Чимина нет. Как-то раз Чимин спросил Шугу, - ну так, в шутку: "когда уже ты заболеешь? У тебя что, нет такой функции?" На что мужчина, в тот момент готовящий суп, ответил: "мне нельзя болеть. Если я заболею, весь наш офис полетит со всеми проектами и договорами, дома есть будет нечего, а ты будешь смеяться надо мной и радоваться болезни" Ну так и поговорили. На самом деле, Чимин не может согласиться с этим утверждением полностью. Да, без директора Мина Юнги правда настанет конец света в их организации... И да, признаться честно, Чимин бы смеялся, если бы хен заболел. здесь спорить нечего. Пак понимает, что это абсолютно ужасно с его стороны - злорадствовать, когда твой любимый человек болеет. Но ведь если ты был выбран судьбой для того, чтобы вечно болеть и твой муж наконец заболел... можно и посмеяться! Наверное. Но вот насчет еды - дудки. Чимин умеет готовить! Просто Мин готовит лучше, поэтому на кухне больше он. Да, это именно так все по правде и по честности. - драгоценность, вставай. Нужно творить великие дела. - мягко говорит Юнги, стараясь быстро, но безболезненно разбудить любимого. Сегодня ночью Чимин спал плохо, несколько раз просыпаясь от страшных привидевшихся во сне, а после и в реальности, картинок. Юнги его усыплял, укачивал, даже мурлыкал колыбельные какие-то, но успокаивало мужчину одно - температура медленно, но верно, опускается до нормальной отметки. К утру температура снизилась до 37 и одного, что было просто потрясающим показателем термометра. Чимин потихоньку разлепляет глаза. Перед ним на кровати сидит Юнги и держит в руках тарелку с манной кашей, а на коленях старшего лекарства. - тебе нужно поесть и прокапаться. Привстань, мой хороший. - Юнгиии! - недовольно тянет младший, презрительно оглядывая кашу. От громкости своего голоса он тут же жалеет, потому что закашливается. - ну-ну. - говорит юнги на кашель, а после забавно дразнит Чимина, делая голос выше: - "Юнги-и-юнги-и". Ешь и все. - Но манка это же зло... - сиплым шепотом отвечает Чимин, и жалобно-жалобно смотрит. - я все понимаю, Чимин. Но твоему телу нужно что-то легкое, быстро перевариваемое, но и сытное, чтобы выпить лекарство. Я выбирал между разными кашами, и скажи спасибо, что я не сварил тебе овсянку. - спасибо. - бурчит Чимин, на что Юнги усмехается. - открывай рот, первую ложку мы съедим за Ёнтана. Помнишь, песик Тэхена? - помню. Он хороший. - шепчет Чимин непонятно о ком. Песик хороший или Тэхен? После этого парень, морщась как только может, открывает рот, чтобы принять порцию ненавистной манки. - морщишься как жопка от помидорки. - говорит юнги, специально внезапно и специально смешно. Чимин, который только что взял в рот первую ложку каши, не может больше удерживать такую мину на лице и хихикает. Юнги рад, что заставил Чимина улыбаться во время болезни, рад, что придуманная им "жопка" сработала. - так что давай сделаем это быстро, чем быстрее мы отмучаемся, тем быстрее это закончится. - тогда давай ложку за тебя! - Чимин пытается сказать возмущенным тоном, но выходит лишь хриплый измученный голос. - ну давай за меня! - копирует Юнги тон, которым хотел сказать Чимин свои слова. Следующие ложки были уже за Тэхена (Юнги сказал, что это невежливо, есть за собаку хозяина, а за самого хозяина - нет), за доктора Каллена, за игрушечного медвежонка, которого они выиграли в тире когда-то (Чимин отличный стрелок, Юнги ему тайно обзавидовался тогда). На этом они закончили, потому что Чимин больше не выносил ни грамма манки, и на последней ложке обоим парням казалось, что Чимин эту кашу против своего желания выплюнет на кровать. - все-все, горе мое любимое, мы закончили. - каша - это зло. - бормочет Чимин, пытаясь проглотить манку. Его организм все выталкивает, а отвращение просто кошмар какое большое. - только не обижайся, это было обязательно. - буду обижаться. - ворчит Чимин, но всем в этой комнате понятно, что в черный список Юнги за манку отправлен не будет. После они пшикают горло и нос, и Юнги укладывает Чимина спать вновь. Старшему еще идти работать в своем компуктере. - ты уйдешь? - грустно спрашивает Чимин, пропадая в большом одеяле. - нет, малыш. Буду работать в соседней комнате. - мм. Ясно. Приходи ко мне. - Чимин, который только что вредничал, теперь смотрит глазками жалобными, большими, как у котенка. - куда я денусь, драгоценность. - говорит Юнги ласково и наклоняется, чтобы любимого чмокнуть в щеки. Чимин успокаивается, а вскоре, когда дверь за хеном закрывается, засыпает, пропав в своем большом одеяле окончательно. ***

|После выздоровления Чимина, короткая зарисовка с ними же|

***

- ладно-ладно, давай, пойдем под холодный душ и под кондиционер, нам же развлекаться-то нечем больше, чем заболевать по очереди. - смеясь, говорит Юнги, ведомый младшим за руку в ванную. - а ты не боишься, что заболеешь? - боюсь. - отвечает младший. - так давай не пойдем. Я заболеть не боюсь, у меня иммунитет, а на случай, если все-таки заболею, есть ты. - значит, у меня все также, кроме иммунитета. ты обо мне позаботишься. - не устал еще болеть-то? - Старший усмехается, но после этих слов ничего не говорит. Они с Чимином типа "поспорили" на то, кто заболеет. Ставки они не ставили, но обоим было понятно, кто продует. Чимин надеялся, конечно, что заболеет не он, но вот Юнги, что точно знал все намного лучше, был уверен, что с ним после холодного душа и кондиционера ничего не случится. А вот с Чимином... ну придется недельку его повыхаживать, ничего страшного. Уже вечером после этих прекраснейших процедур Юнги услышал, как младший кричит из ванной проклятия для него и начал смеяться. Он же... не говорил, да, но думал. Он же думал, что Чимин опять заболеет. И что заболевшим будет не Юнги. - милый, не кричи! Ты уже мерил температуру? - кричит в ответ Юнги, все еще хихикая над любимым. Больше он, конечно, ни под какую воду его не отпустит, и витаминчики начнет давать. - хен, ты ужасен. - зло говорит Чимин дрогающии голосом. - я тоже тебя люблю. - нагло усмехается Юнги и тянет обиженного парня к себе для нежных объятий. А сам Юнги улыбается наглым лисом. Ведь... Заболевший, опять, не Юнги.