Летние вечера

      Лето не радовало. Точнее, не так.       Лето сильно било жарой. Весной тепло летнего времени было горячо желаемо. Видимо, с горячностью все желающие переборщили, ибо каждый день новости решительно трубили о новом рекорде высоких температур. Первые дни, может, кто-то и удивлялся, но уже которую неделю просто вздыхали на данную «стабильность».       Зонтик страдал. Каждый подобный день его любимый был не более, чем недосягаемой мечтой… Чай пить было практически невозможно: мало того, что снаружи тепло, так и изнутри жестокий жар подогревал!       Глотать жидкие батареи не хотелось. Вот валет и смотрел с тоской на свои коллекции. Иногда, срываясь, он всё же выпивал кружечку-другую… а потом ныл на ухо уже другому любимому о несправедливости мира. И лета в отдельности.       Пик слушал всё и только соглашался: сам от жары изнывал молча и лёжа в прохладной ванне. К счастью, возражать никто не смел.       Но было время, в удовлетворении оставляющее всех: вечер. Ради летнего вечера можно было пережить все поты и слёзы. Чаще всего их прохлада жёстко (но не менее приятно) контрастировала с дневными температурами.       Зонтик мог побыть с обоими своими любимыми, счастливо хлестая одну за другой кружку чая, радостно улыбаясь и общаясь с более разговорчивым Пиком, у которого настроение прогрессивно поднималось к вечеру. К холоду.       Сейчас был как раз тот самый, идеальный вечер, омрачённый лишь страшными прогнозами на завтрашний день. Пик было предложил прогуляться вместе, за ручку (чтобы один из них не пугался всего на свете) вокруг дома, но тогда зарядил ливень, на которой привлекательно было глядеть только из открытого окошка, откуда ещё и тёк более-менее холодный ветерок. Но это обманчивое счастье после рёва небес обратится духотой, поэтому оба чаёвника радовались сейчас, как в последний раз.       — Завтра мы, — шестой сделал красноречивую паузу, отхлёбывая чай, — погибнем.       — Люблю твой оптимизм, — пробурчал Пик в ответ, саркастично выгибая бровь, — слышал его и вчера.       — Вчера хоть снижения жары передавали, — грустно вздохнул Зонтик, — а завтра…       — Мы умрём?       — Да.       Восьмой усмехнулся, будто беспечно пожав плечами и немного отпивая из банки с газировки (валет подозревал, что чаепития с Пиком обоюдным не выйдет). Зонтик посчитал, что тот недостаточно сопереживает общему, вообще-то, горю, поджал губы, смотря на дождь. Грустно так, будто ему нужно было плед на плечи и мороженое в руки.       Плед — в топку, мороженое, которое исчезало из морозилки сразу, как только и появлялось, принимается. Король поправил гриву волос, которая наконец была в хоть какой-то причёске — пучке, чтобы никакая флора в тепличном окружении густых волос на затылке не появлялась. Этот самый затылок немного почесав, король принялся за «подбадривания».       — Да хватит драматизировать, не сдохнешь. Ни физически, ни морально… Найдёшь ты способ охладиться, — и Пик умолк, считая себя гением поддержки.       — Какой? — голубые озерца почти хмуро уставились на рогатого, — если я снова сяду к вентилятору, меня продует.       — Рассуждаешь как пенсионер. И Куромаку.       — Это просто… грустная… правда.       — Не утрируй.       — Ты же сам так делаешь! И жалуешься на поясницу…       — …сделаю по-другому, — Пик замялся, сводя брови к переносице.       — Как? — Зонтик заинтересованно подпёр ладонью подбородок, вздыхая и мешая ложкой чаинки на дне.       — Буду расхаживать в одних шортах, тебя смущать, — фыркнул король, почти отворачиваясь, — ещё вопросы?       Кажется, смутился треф раньше, чем нужно, ибо тут же возвёл глаза к потолку, сжимая губы и качнувшись на стуле.       — Ну… в этом нет ничего… Необычного, многие так делают. Н-не то чтобы я смотрю!       — Ну на меня-то посмотришь? — Пик чужой неловкости улыбнулся и сложил руки на столе, кладя подбородок на них.       — Ну-у-у, — Зонтик потёр щёку, опуская голову, — да? Почему мы об этом заговорили?       — Ты сам поинтересовался.       Смущённо что-то буркнув, валет поднялся, беря кружку и уходя к раковине.       — Ну… да… Р-раз договорили, может, спать? Можно хоть пообниматься, пока прохлада…       — Да-да, сейчас.       Очень быстро допив свою газировку, кислую и хоть немного освежающую, король чуть не в припляску пошёл готовить кровать ко сну, думая насчёт следующего дня.

***

      Все ожидания от дня, к сожалению, оказались правдивы. Пик проснулся и впервые порадовался, что он не в объятиях своего Зонтика: жара их разлучает на физическом уровне, как бы оба об этом не жалели.       Пик валялся сам по себе, ни Зонтика рядом, ни одеяла сверху — то было аккуратно сложено рядом. Но жарко всё равно было, и король, не раздумывая, с чертыханиями снял с себя футболку, поднимаясь и потягиваясь. Наверняка проспал больше, чем хотел.       От выходного восьмой ожидал двух приёмов душа, никаких агрессоров и только смущённого смешного Зонтика под боком. Уверенность была во всём, и, несмотря на жару, Пик оставался вполне себе довольным и улыбчивым. Ну, насколько позволял характер, принципы и подобное, подобное…       По тихому дому путь в ванну по ещё непрогретому солнцем полу оказался не просто сносным, а приятным. Лёгкий прохладный душ и вовсе поднял настроение до невообразимых высот, которые могут быть по утрам крайне редко. Обычно по утрам либо убивать хотелось, либо быть убитым.       Убедившись, что никого не разбудил шумом воды, Пик тихо и спокойно прошёл на кухню, собираясь получить необходимо-привычный утренний кофе, пока жара не ударила по телу и настрою.       Дальше прохода король так и не продвинулся. Киношной позы с открытым ртом и громадными глазами, конечно, не вышло — мимики особо подвижной у него никогда не наблюдалось, — но всё же Пик был очень удивлён.       — О… Пик, доброе утро, — Зонтик с лёгкой улыбкой в заспанных глазах махнул рукой, приветствуя его, — только тихо… все спят. Красиво… выглядишь.       Король медленно кивнул, бегло рассматривая такого же полуголого Зонтика и дивясь чужой хитрости. Или беспечности. А может, валету просто стало банально жарко. Всё вместе тоже вполне может быть, но сейчас раздумывать о причинах совершенно не хотелось — попросту не до этого.       — Ты тоже, — как можно будничнее ответил восьмой, присаживаясь напротив и дёргая уголком губ в улыбке.       — Давно проснулся?       Зонтик неопределённо пожал плечами:       — Не знаю, полчаса-час где-то… Хочешь кофе?       — Давай, — король точно не мог упустить возможность взглянуть на валета в полный рост, во всей красе.       Пик подпёр подбородок тыльной стороной ладони, пристально наблюдая за спиной Зонтика. Тонкие крылышки лопаток выделялись на бледной спине, между ними — красивые позвонки, идущие вниз и вдающиеся в кожу по мере поступления к пояснице. Позвоночник следовал почти ровно, но слегка смещался, Пик цыкнул языком. Надо прописать своему любимому больше прогулок, упражнений… Уж напрячь его позвоночник с плечами точно нужно.       Пиковский взгляд скользил по идеальным неровностям спины Зонтика, легко их превращая в нечто прекрасное, в предмет искусства. Когда валет принялся за приготовление кофе, мышцы заходили под кожей, особенно там, где руки: не особо обычно заметные, сейчас они представляли самый интересный объект наблюдения. Теперь хоть король мог с уверенностью сказать, что они у Зонтика есть. Красиво перекатывались и чуть приметно выпирали.       Но очень скоро валет обернулся, садясь обратно и подвигая Пику кружку со свежеприготовленным кофе.       — Спасибо, — раскошелившись на слова благодарности, восьмой ухватился за кофе и спрятал там заинтересованный взгляд, косо стараясь рассмотреть румянец на чужих щеках.       Надеясь, что на своих подобного недоразумения нет.       — Ты позавтракал? — желание тянуть молчание не было, поэтому король прямо уставился на Зонтика.       — Да-а-а… — шестой кивнул, почесал затылок, что Пик слёту определил признаком неуверенности. — Пару бутербродов съел… А-а, ты будешь?       — Не, — король качнул головой, ухмыльнулся, — ты меня сейчас больше интересуешь.       Сам не понимая, зачем выдал этот дешёвый недо-флирт-подкат, Пик сам себя слегка устыдился, намеренно кусая язык. Нельзя терять голову даже при виде своего красивого полуголого парня! Не по-пиковски это.       Зато вполне по-пиковски вышло слега наклониться вперёд и провести пальцами чуть ниже чужих ключиц, где красовалась красная полоска, так невозмутимо, как только может некто в подобной ситуации.       — Отлежал, что-ли?       — Да, — Зонтик быстро отвёл взгляд, — вроде… ну, то есть, точно.       Пик решительно слез со своего стула и подсел к валету, отпивая ещё кофе и с большим интересом рассматривал чужие неровности. И просто захотелось, и Зонтика пристальным разглядыванием можно было смутить. Пока получалось только себя, и не то чтобы восьмой был шибко против.       Разряд мурашек ударил по собственному телу, когда Пик провёл пальцами по слегка деформированной коже валета. Не то чтобы король робок или вовсе впервые трогал Зонтика — нет. Но это же не означает, что невозможно от даже простых касаний получить сильные эмоции!       — Ну всё в порядке, правда, — может, от смущения, шестой принялся заполнять молчание неловким голоском, — не беспокойся.       — Ты мне предлагаешь тебя не трогать? — постарался изобразить чистое любопытство, но слова всё равно вышли слегка грубоватыми, Пик мысленно чертыхнулся.       Зато пронаблюдал чужую реакцию: треф резко прижался к тёплому боку восьмого, обеими ладошками задерживая на себе его руку, глядя виновато.       — Просто не хочу, чтоб ты считал… — Зонтик поводил пальцами по предплечью короля, — будто со мной что-то не так.       Чужая обеспокоенность польстила и смутила, заставляя слегка прищуриться:       — Да не подумаю я ничего такого, — Пик отметил, что диалог выходит достаточно тупым, решил закончить его ещё тупее, — ты в любом случае прекрасен.       Комплименты не были его сильной стороной. Да и не старался рогатый выносить их на слух дорогого валета, пусть думал о нём много, перспективно, нередко подлавливая себя на излишней сладословности. В сознании, конечно.       Тем более, выдавать комплименты шестому надо дозировано, иначе от смущения появится неловкость, от неловкости — волнение. А любящий Пик о хлипком здоровье психологическом голубоглазым заботился. Вот и сейчас король пожертвовал желанием облапать и потискать Зонтика на более приземистом.       Обнял в ответ и ободряюще ухмыльнулся, наклоняя голову, щекоча пушистыми волосами губы валета и легко целуя его в тыльные стороны ладоней, пересчитывая чмоками костяшки, и только потом выпрямляясь, чтобы ещё раз подарить Зонтику подобие улыбки.       Зонтиковская ответная улыбка пригрела щёки. Так пригрела, что пришлось обратно притянуть валета, обнять покрепче и… пальцы всё же пробежались по выступающим позвонкам. Ну как можно удерживаться от соблазна?       — Жарковато, — шестой вылез из объятий и прикрыл ладонями лицо. — Д-давай… потом.       — Тогда я позавтракаю, а ты… рядом сиди.

***

      «Потом» вполне себе уверенно наступило вечером, вместе с похолоданием. Оно обычно не сильно ощущалось — пара градусов вниз или вверх по столбику термометра погоды совершенно не делало.       Но это в одежде, даже самой лёгкой майке. Зато голая кожа прекрасно всё чувствовало. Зонтик с Пиком, так и прощеголявшие весь день, к вечеру в комнате чуть не заперлись, чтобы сквозняка не было: окна-то были раскрыты нараспашку. Идея закрыть их к вечеру возникла и тут же сама собой отпала, ибо прохлада-прохладой, но духоты не хотелось.       Пик сделал вылазку за чаем, себе захватив кофе, Зонтику — целый набор из обычного и заварочного чайников. Соответственно, чашки тоже были в наличии. Теперь всё пришлось очень кстати. Кстати было и то, что за день оба друг к другу привыкли за целый день бок о бок. Всё лишнее смущение (которое через полчаса очень раздражало) ушло наконец. Зато остался интерес. Немного даже разгорелся. По крайне мере, у шестого — точно, у Пика он обычно тлел вечно, не стихая, но и не доходя до страшного пожара. Исподтишка не нападёт, сверкая голодными глазами, но посмотреть впрямую шанса никогда не упустит.       Исподтишка он смотрел до начала отношений, сейчас подобный способ потерял смысл.       Зонтик аккуратно пил чай. Возможность пролить была не из-за того, что руки трясутся, а из-за процесса обогревания об Пика. Ладно бы, король просто обнимал голубоглазого, так он решительно гладил его по плечам, груди, часто — животу, круговыми движениями, будто пытаясь убаюкать. С чаем, родным запахом Пика вокруг себя и его теплом вполне себе выходило. Король кофе свой быстро выпил, освобождая руки для главного.       Для приличия Зонтик сначала пару минут послушался — восьмой же и сзади сел, ноги по обе от него стороны вытянул (куда валет невольно всё опускал и опускал свободную от чашки ладошку), крепко прижал к себе и ласково обнял. Обстановка стала какая-то по-особенному, по-нежному интимная, пусть в сознании обоих это укладывалось с некоторым недопониманием.       Но скоро всё стало слишком уютно, розово-соплячно и приятно, что шестой смущаться уже не мог, скоро вовсе облокачиваясь на пикового и затылок укладывая на плечо сзади.       Неотрывно наблюдая за интересно выпирающим кадыком, Пик решительно произнёс:       — Может, возьмём всё же пледы?       — Да… не надо.