Вечная память

«Неужели всё закончится так?» Он бы заплакал, если бы мог. Но Тодд никогда не плакал. «Почему я не смог спастись? Почему это всё стало кошмаром?» Потому что ты рождён простым смертным. Просто умри. «Я уйду, а все эти люди останутся?» Да, потому что им нету дела до тебя. Их тела бессмертны, их мысли далеки, а поступки ленивы. Торопился только ты. Судорожно и смешно. Так умри же. «Чего я добивался? Судьбу я не смог обмануть». Кто-то ищет Яоши в океане звезд, и будет проклят. И ты будешь проклят. Никогда бессмертие не станет наукой. Это или проклятие, как у людей Сяньчжоу; или искусство, как у видьядхара. «Видьядхара… Как и мой друг… Он вернётся, но меня рядом не будет. Нет… Это его сейчас нет со мной. Я видел статую Старейшины и содрогнулся. Я коснулся яйца видьядхара и почувствовал божественную музыку. Она наполняет их сердца — такая грустная и такая вечная. Я послушал. Я сотворил Мерзость, потому что Мерзость это прикосновение к вечному немытыми руками. Я больше не чувствую своих рук, и теперь могу снова подойти и послушать…» Он заплакал бы, если бы мог, потому что его переполняла черная тоска. Как иронично умирать здесь, так близко к потомкам Луна, но быть осмеянным им. Может, кто-то ещё его услышит… Он вспоминал всё что пережил на Лофу. Действительно, тогда жизнь казалась очень яркой, да и сейчас, наверное, кто-то подумает о нём. Ученики, добрые дела, научный вклад…отличное утешение для умирающего. «Пожалуйста, послушай меня… Я не хотел грешить. Я понимаю…так и должно быть, не все рождаются долгоживущими. Просто, пожалуйста… Лун… Верховный Старейшина…пусть потом, когда-нибудь, родится видьядхара и тоже вступит в Гильдию эрудитов. Или посетит те же места, что и я. Нет, пусть хотя бы просто спросит кто автор той научной работы. Пусть прочитает несколько фраз и почувствует то же, что и я. Я не буду считать это реинкарнацией, но…но… пожалуйста…пусть моя история не закончится насмешкой». Он падал в прохладную приятную бездну. Кости больше не болели… Тодд ещё не забыл как они болят. Мысли рвались на волю, но тело скрутило колючей проволокой — достаточно для совершения Мерзости. «Простите что я так низко пал. Я мог просто принять смертельную дозу обезболивающего. Всем так было бы лучше. Но больше ничего не заболит…» Он падал всё ниже, сквозь тёмные слои воды. Боли действительно не было. Никто его не наказывал. Неужели ему покажут какое-то чудо? Или появится тень умершего Эона? Чего ты хочешь и ради чего ты жил? Ты исполнил своё предназначение? «Да. Я сделал больше чем многие. Не думаю что смог бы ещё. Мне не на что жаловаться. И всё же… Неужели я должен был просто смириться и тихо уйти? Почему в конце жизни я так страдал? Почему… почему я везде видел только бесстрастные лица долгоживущих? Я правда жалею что попытался продлить свой срок. Не стал бы, если бы знал. Я приму наказание, но сначала скажу… Позвольте мне хоть на миг обрести то, чего я тогда не смог!» Море молчало. И Тодд молчал. Он уже растворился и ни о чём не думал. В Чешуйчатом ущелье снова стало безлюдно. Он чувствовал прикосновения чьих-то невесомых ласковых рук. Как будто кто-то нежно утешал его. Этот мирок находился внутри него — или окружал его. Здесь не было света, но полумрак тоже успокаивал. Спи, ни о чём не беспокойся. Тут не существует хаоса, суеты или разрушительной страсти. Это всё далеко, у них. Ты просто должен выспаться. И Тодд послушался. Он засыпал, просыпался и снова засыпал. Тревожные мысли больше не будоражили его душу. Он прощён, о нём заботятся. Никто не напомнил о грехе. Не нужно бежать с Лофу, судорожно проживать остаток жизни, да и вообще вспоминать о ней. Здесь так уютно. Порой он слушал журчание голосов, но потом они превращались в журчание воды. Или в грустную музыку, которая почему-то вселяла надежду, утешала. «Неужели так выглядит рай? А музыка…» Её так просто не услышать. Она звучала отовсюду, притом тихо, почти в ушах. «Мне дали её послушать…» Собрав все силы, Тодд открыл глаза. Вокруг него сияла радуга из множества чешуек. А сквозь неё просвечивала вода и тёмные пятна — морские растения. Чешуйчатое ущелье? Настоящее? Вдруг он увидел чьё-то знакомое лицо. Почти узнал, потому что сейчас его друг-видьядхара был совсем юным. Он смотрел на Тодда из своего яйца и слегка улыбался. Может, он что-то попытался сказать. Он приложил к скорлупе маленькую ладошку и Тодд в ответ протянул свою. Не высохшую руку с пигментными пятнами. Не сильную руку молодого человека. Тоже крохотную ладонь младенца. «Это такой странный сон. Друг мне улыбается. Похоже на реальность. Где я?». Он случайно потрогал свою голову. На ней ничего особенного, только уши очень заострились. И это место… Двое совсем юных видьядхара смотрели друг на друга. Скоро они окончательно забудут свою прошлую жизнь. Тодд понял что находится в яйце и принят в семью Луна. Может, случайно. Может, просто сон. Может, он в другом измерении сейчас отбывает наказание. Но здесь он впервые смог заплакать — от счастья. Оно накатывало тихими волнами, звало за собой и стирало острые углы. Ему хотелось верить. Тодд опустил руку и снова закрыл глаза. Теперь можно спокойно спать. — А помнишь как ты доказывал что-то господину Вану? — Не что-то, а проект по оптимизации нагрузок… — Эй-эй, полегче, какие могут быть нагрузки на плитку внутри домов? Или на клумбы? Его друг укоризненно посмотрел в ответ и оба тут же рассмеялись. — Впрочем, ты ведь раскопал труды какого-то учёного? Расскажи. — Он жил несколько сотен лет назад. Мне вдруг показалось что его идеи получится развить. Я спросил и мне сказали что его зовут Риордан Тодд. — Из маложивущих? — Да… Они сидели за столиком кафе, а внизу пролетали звёздные ялики. Эти двое видьядхара дружили с самого рождения, сами не зная почему. Никто из них не задумывался о странном.