Навсегда?

Очередная порция режущей боли накатывает на Настю, когда та варит суп на ужин. От неожиданности девушка роняет крышку, а та с грохотом ударяется о плитку и, гремя на всю общагу, укатывается в неведомые дебри угла под столом. - Блять! – Смачно высказывается обо всей ситуации брюнетка, резко прижимая болящую руку к себе, будто обожженную. - Насть, опять? – переживающе подскакивает со стула соседка по комнате, Маша, что строгала салат на столе рядом. - Угу, - устало шепчет Настя и отходит от плиты, забив на крышку, опирается задницей о подоконник. – Не опять, а снова. Хоть бы, блять, предупреждала, а то когда-нибудь убъюсь окончательно, ей на радость! – ворчит громче, выразительно поглядывая сквозь стены в направлении, где должна находиться причина этой беды. Маша же рассыпается заливистым смехом, представляя, как Кира может начать икать прямо сейчас в самый ответственный момент. - Хватит уже! – Обиженно кривится Петрова и толкает подружку в плечо здоровой рукой. – Ничего ты не понимаешь все равно! Поэтому могла бы и пожалеть для приличия! - Вновь баюкает правую руку, нежно обнимая, ведь такое уже не впервой делать. - Да ладно! – Лебедева примирительно поднимает руки и встает со стула, отодвигая несчастные помидоры. – Да и пусть ей икается, раз она такая сякая! Пойдем давай в комнату, завяжем твою запчасть. – Маша привычно обнимает подругу за плечи и ведет потихоньку в комнату, обещая себе вернуться позже и доварить суп многострадальный. В комнате Настя плюхается на кровать свою, зарываясь под одеяло почти по самый нос. А Лебедева достает из аптечки мазь и бинт эластичный, тут же ловко заматывает Настину руку. - Лежи, отдыхай. А я пошла доваривать. Найдешь, если что! – Маша проводит рукой по лбу подруги, вытирая мелкие капельки пота, и скрывается за дверью. А Настя лежит с закрытыми глазами, и страдает с чистой совестью. Ведь в мире, где у всех есть соулмейты, у нее никого нет. Точнее, теперь нет. Для облегчения поиска родственной души, у каждого человека лет в 15 на запястьях появляются инициалы второй половинки. У Петровой это «А.М». Маленькой Настеньке реально долго мечталось о большой и светлой любви почти с первого взгляда. Чтобы как в фильмах с начала и до самой смерти. Но конкретно в ее случае судьба решила выдать сбой. Летом, во время поступления в институт Настя усердно готовилась и таскалась туда-сюда в город и обратно в село, где жила. Вечный сбор справок о здоровье и кучи спортивных наград, куча вступительных экзаменов и метры истрепанных нервов. После очередного экзамена Настя плетется устало по аллее, что почти вся состоит из лип, раскидистых и красивых. В зубах обязательная сигарета, в голове пустой звон. Результаты экзамена ждать еще два дня, на которых нервов уже не хватит. Увидев освободившуюся лавочку, приземляется облегченно выдыхая. Сегодня дел больше нет, а автобус только в шесть вечера, что значит, что торопиться некуда. Размышляет, что надо бы сходить что-то перекусить, но настолько лень пока что двигаться, что лучше быть голодной. - Эй, угости сигареткой, плиз! – Хриплый голос возвращает из мыслей брюнетку. Настя жмурится от луча солнца, осматривая нарушителя ее мечтаний. Перед ней стоит девчонка примерно ее возраста, одетая в такую жару в белую толстовку. А светлые волосы забраны в хвостик. Еще Петрова засматривается на кучу пирсинга на лице, ведь полжизни тоже мечтает об этом. - А да, держи. – Достает пачку, протягивает. Блондинка же выуживает одну и чиркает своей зажигалкой. – Я присяду? – Получив кивок, плюхается рядом, - долбанная сучка, так старалась завалить меня. Боюсь, что завалила экзамен. А ты? Ты же тоже сдавала вроде. Что думаешь? Петрова откидывает бычок в направлении урны, но он падает рядом с ней, не долетев. И вновь смотрит на девчонку, размышляя, а хочется ли сейчас разговаривать вообще. - Ну ты чего такая молчаливая? Она тебя тоже завалила? – Девушка машет рукой перед Настиным немигающим взглядом. - Блин, прости, я сплю что-то сегодня. Всю ночь учила просто. – Брюнетка улыбается, вновь достает сигарету. – Я Настя. – И протягивает руку. - Кира Медведева. – Блондинка тянет свою руку, чтоб пожать, и когда касается чужой руки, обе девушки чувствуют резкий удар током, отчего подскакивают, прекрасно понимая, что он обозначает. Петрова же ничего не понимает и переводит ошарашенный взгляд на свое запястье, уже веря во все, особенно в то, что буквы, выжженные судьбой, могут измениться. Но нет, на нежной коже все еще «А.М». Кира же, быстро сообразив, дергает рукав свой наверх и показывает Насте свои буквы – «А.П.» - Как твоя фамилия? – Почти налетает на брюнетку, вопит радостно, ведь тоже давно искала своего соулмейта. - П-Петрова, - шепчет брюнетка, заикаясь, ведь ничего не понимает. Но протягивает свою руку блондинке. – А п-почему? – Слова застревают в горле, но Кира все и так понимает. - А, не переживай. Меня до 14 лет звали Настя. Поэтому все сходится. – И подходит ближе, крепко обнимая свою душу. От этих объятий Настя тает, ее мозги плавятся почти буквально и ей хочется кричать на весь институтский район. - Как же я давно тебя искала и ждала, - шепчет Кира, пальцами впутываясь в длинные темные, перебирает их, пока брюнетка своими вцепляется в толстовку, ведя себя абсолютно по-дурацки. Хватает сил только кивнуть. – Пойдем ко мне? Я тут недалеко снимаю квартиру, покормлю хоть. Ты не против? – Медведева размыкает объятия и за руку ведет брюнетку к выходу с территории. А после был и чай, и не только чай, и целых два курса их бурной любви. Все однокурсники люто им завидовали, ведь не у каждого еще была половинка, особенно в одном институте. - Завидую я вам, - часто жаловалась Маша Лебедева им, ведь искренне была рада за девушек, хоть сама и не нашла своего тайного соулмейта под буквами «К.Ж.» - Зависть – плохое чувство! – Всегда отвечала ей в том же духе Медведева, а Настя лишь смущалась и жалась ближе к своей душе. – Вот встретишь ты своего – и мы будет тебе в отместку так же шутить! А потом случилось то, что случилось. В конце августа перед третьим курсом девчонки бежали по основному корпусу института в библиотеку за учебниками, и врезались в толпу первокурсников, что толпились около расписаний с растерянным видом. - Ой, простите, ребятушки! – Насте удалось их обогнуть, а вот Кире нет – она со всей дури влетела в какую-то тощую девчонку с черной карешкой. – Блин, ты откуда здесь? – Отодвигает ее и летит дальше. С этого момента Настя официально считает начало конца. Той девчонкой оказалась Лиза. Просто Лиза, которая украла ее Кирочку. Всю и насовсем. Потеряв своего соулмейта, Андрющенко переключилась на чужого. Петровой до сих пор непонятно, как можно уйти от родственной души в принципе. Но Кира видимо оказалась бракованной. С тех пор разрывающая боль пронизывала несчастные буквы каждый раз, когда ее душа была близка с другим. Почти полгода, долгих и мучительных для брюнетки. Боль вдруг резко затихает, впрочем, как и всегда. Оставляя легкую пульсацию на пару секунд, чтоб организм успел передохнуть. А Настя открывает глаза, видя перед собой Машу, что притащила суп в ложке на пробу. - На, мне кажется, мало соли. Закончили они? – Участливо. Петрова садится на кровати, кивая, и пробует суп трясущимися руками. - Что-то сегодня слишком быстро. Теряешь ты, Кирюша, хватку уже свою. Глядишь, Лизка совсем уйдет. – Усмехается, забирая ложку. – Хочу еще котлет забабахать, будешь? - Буду конечно. – Настя улыбается, радуясь, что все позади, может быть даже до самого вечера, ведь сегодня пятница, или вообще на все выходные, если вдруг Лизка укатит домой. Лебедева, пританцовывая, уносится вновь, прихватив с собой тазик с фаршем, а Петрова сидит несколько минут, пялясь в одну точку, собираясь с мыслями, ведь надо идти помогать Маше. Через какое-то время дверь вновь открывается, запуская кого-то внутрь. - Маш, я уже иду, сейчас только тарелку возьму. – Цепляет пальчиками тапки, что уползли под кровать, и соскакивает с места, тут же ошарашенно замирая, будто вкопанная. - Не надо мне никаких тарелок, - голос явно не Лебедевой принадлежит, как и его хозяйка, что проходит смело вглубь комнаты, - мне же только ты нужна. Вся и полностью. У Насти вновь, как в первый раз, теряется дар речи, ведь мозг слишком четко помнит свежую сегодняшнюю боль. Она стоит и шевелится, ведь думает, что она спит еще, а это просто сон-ужастик, подобные которому снились многократно. - Настюх, тащи свою припра…. – Дверь резко распахивается, запуская Лебедеву с запахом жареных котлет. – Это что такое за херня тут? – Маша быстро соображает и прёт на Медведеву, едва кинув лопатку на стол. – А ну чеши отсюда, Медведева, и оставь Настю в покое. Ебись со своими блядями где-нибудь подальше от этого города! - Маха, иди отсюда, тебя только тут не хватало! – Блондинка выставляет руки перед собой, не давая шатенке прикоснуться к себе. - А ну обе вышли отсюда живо! – Настя отмирает наконец-то. Киру ей не жалко, хоть и больно, а Маша ее поймет и простит. – Быстро! Я сказала! Девчонки перестают препираться и, непонятливо переглядываясь, выходят в коридор. Лебедева, матюгаясь, уходит на кухню, иначе всё пригорит, если она еще минутку посмотрит на драму века. - Насть, пожалуйста, выйди. – Медведева трется под дверью с самым милым виноватым выражением лица. Будто маленький ребенок разбил вазу и клянется, что больше так не будет. Настин разум говорит послать блондинку далеко и надолго. А сердце чувствует свою родную душу и рвется к ней, истосковавшись за эти полгода. Девушка делает несколько неуверенных шагов на выход, следуя все же зову сердца, чем разума, тут же оказывается в крепких родных объятиях, с до боли знакомым запахом перечной мяты. Буквально тает в них, захлебываясь воспоминаниями. Не замечает, как по щекам скатываются соленые капли. Как родная любимая рука стирает их, нежно целуя щеки и что-то шепча неразборчивое. - Прости меня, моя малышка, я сама не понимаю, что это было за помутнение. Сегодня смогла расколоть Лизку, она сказала, что приворот делала. Я бы сама никогда в жизни от тебя не ушла, прости меня, моя любовь. – Руками Кира судорожно зарывается в длинные каштановые, обрушивая на себя воспоминания былые, не чувствуя, что и её слёзы решили выбраться наружу, смешиваясь с родными чужими. Настя уже не сдерживается, рыдает вовсю, размазывает свои сопли-слезы по любви своей, понимая, что все равно простит свою дурашку рано или поздно. Ведь любит сильно. Даже после такого. Несколькими минутами спустя девушки все же решают скрыться с любопытных глаз, в частности Лебедевой, внутрь комнаты. Медведева прижимает брюнетку к шкафу, сжимая крепче в объятиях своих, целует нежно в уголок губ, пока Настя не перехватывает поцелуй, тут же углубляя его, стонет громко, ведь долгожданный он. Петрова руками залезает под домашнюю футболку, проводит по прессу, что такой же остался. А блондинка смелеет и касается упругих ягодиц, вызывая вновь громкий сладкий стон. - Девки, пардон, но я за курткой! – Маша заскакивает в комнату на секунду, обалдевает от вида, крестится, матюгается и вылетает с пуховиком через секунду. Но ее никто и не заметил, ведь тут дело более интересное. Лебедеву мучают противоречивые ощущения – вроде и рада за подругу близкую, но и не верит уже Кире совсем. Девушка идет по улице, решая заодно уж зайти в супермаркет за продуктами, раз в общагу ей путь на ближайшие часы заказан, и сворачивает на тропинку, чтоб срезать. В своих мыслях не замечает, как на нее падает кто-то, предварительно поскользнувшись и громко выразив свои мысли. И падает, прижатая чужим телом. - Блин, прости, ебала я эти ебучие новые кроссы, в них хуже, чем на катке. Прости, я честно не специально. – Девушка с длинными светлыми волосами, что торчат из-под шапки, еле встает и подает ладошку Маше. Лебедева злится, ведь больно ударилась, но принимает руку. И что дальше происходит, мы уже догадываемся. Блондинка резко отпускает руку, не ожидая разряда тока, и Маша вновь падает, ведь грёбаный гололед. - Ты???- Ошарашенно произносит и вновь пытается поднять брюнетку. - Я. – У Маши словарного запаса, как у улитки. - Обалдеть! Ура! Наконец-то! – Подняв девушку, незнакомка обнимает ее и кружит, не боясь вновь упасть. – Меня Крис зовут, Кристина Желточенко, а ты, незнакомка М.Л? - Маша Лебедева! – Улыбается и задирает рукав несчастного пуховика. Кристина делает то же самое. А после целует брюнетку, страстно, со всеми чувствами, что копила столько лет для одной единственной. - Пойдем ко мне, правда я живу в ебенях отсюда. – Предлагает блондинка, тряся ключами от авто со значком мазды, а Лебедева тут же соглашается, ведь в общаге ее точно сегодня не потеряют.