Трикстер, укравший сердце

      Пойти куда-то с незнакомцем, в то время как все внутренне естество буквально кричит, напоминая о том, что нужно бежать, прятаться, скрываться, чтобы хоть как-то сберечься? Хах. Такое противоречивое поведение характерно даже для обычных людей, чего уж говорить о демоне, проживающего вторую сотню лет.       — Почему мне это может не понравиться? — Гласящая украдкой взглянула на Хагрида, идущего рядом с ней по Косому Переулку.       — Не все дети любят учиться, — сухо ответил он, странно подмигнув в ответ. — Но это то место, где ты сможешь жить и возможно даже обретешь новую семью в лице друзей. Единственная плата за это — учеба. Хотя… возможно, ты и так ходишь в школу. Сколько тебе?       — Мне четырнадцать, — брюнетка хихикнула: это была правда — если измерять по шкале человеческого возраста, то ей действительно столько, — и я ни разу не ходила в школу — меня всему учила мать дома, — внезапно куда более зловещая улыбка и низкий тембр голоса. — Например, убивать… магией.       Занятно видеть замешательство на чужом лице.       Особенно если эта эмоция принадлежит тому, кто в обычной жизни проявляет, кажется, не так уж и много злости, ненависти. И, похоже, Хагрид именно таким грандиозным добряком. Либо он слишком хорошо притворялся.       — Я-ясно, — задумчиво протянул мужчина, вновь переведя свой взгляд вперед. — Что ж… весьма полезный, может быть, навык.       — Угу, — девушка задумчиво сощурилась, повесив голову и складывая губы трубочкой. — Значит, меня ждет какая-то школа-пансион…       — Ты сказала, что ты из семьи магов, верно?       — Да. Отец вроде был обычным человеком. А мама — ведьма во всех смыслах этого слова.       Ну… чисто технически в реальности все было примерно именно так. Гласящая никогда не знала своего отца — быть может, он был маглом, волшебником или же вообще демоном. Любовным чарам лисиц кому угодно сложно противостоять: плутовки слишком умело могут входить в доверие и влюблять в себя. И нужно обладать огромной силой волей, чтобы не поддаться такой их силе. Но, как известно, далеко не все на это способны.       Что же касается ее матери, то… и тут все было не так просто. Гласящая лишь знала, что была порождена кицуне. Но вот какой именно — на самом деле, было все равно, поскольку главой во всей иерархии хвостатых демонов была именно Инари. Ее, пожалуй, и можно было воспринимать, как всеобщую мать. Что Гласящая, повинуйся древней лисьей традиции, и делала.       — Значит, в Хогвартсе, а там как раз учат магии, тебе будет просто, — внезапно улыбнулся Хагрид. — Ну… я надеюсь на это. О, мы как раз пришли, — и указал на ближайшую вывеску какого-то заведения здесь, в самом конце Косого переулка. Надпись была скромная, но вполне отвечающая тому, чем занимались в этой организации… если ее можно было так называть: «Приемная Хогвартса».       Человекоподобный великан, переступив через пару ступенек небольшой лестницы, жестом позвал брюнетку к себе. Открыл массивную дверь, пропуская ребенка вперед:       — Не бойся. Считай, что это будет небольшое собеседование.       Как говорится «если ты ждал подходящего момента… то это был он». Вернее, все то, что было до него, как раз и было возможностью смотаться подальше куда глаза глядят. Свинтить, спасая свою тушку. Поскольку, когда дверь захлопнулась за спиной, у девушки возникло немного мерзкое подсасывающее ощущение где-то внутри, что ее игра под названием «Трата чужого времени, нервов и сил» зашла слишком далеко.       Все-таки она имела дело с волшебниками, а не с простыми людьми, которых можно дурить сколько демонической душе было угодно: они же ничего не могли сделать в ответ. А вот волшебники… тут разговор совсем другой.       Хотя и среди них есть балбесы, которые по своей сути еще проще, чем обычные маглы. Но это не теперешний случай, вроде как.       Небольшие черно-белые квадратные плитки запестрили под ногами в шахматном порядке. Янтарные глаза Гласящей сразу же мазнули вперед — помещение было небольшим безоконным, посреди стоял стол и три стула — два занятых с одной стороны стола и один был пустым с другой стороны на значительном расстоянии.       — Профессор Макгонагалл! — внезапно очень бодро и даже торжественно изрек Хагрид в сторону возрастной статной дамы, сидящей рядом с каким-то совершенно отвратительным курносым стариком. — Я привел кое-кого… Надеюсь, не опоздал.       — Опоздал, Хагрид, — женщина оторвала взгляд от письма, над которым трудилась, и деловито взглянула поверх своих очков на великана, а затем… перевела взгляд на ребенка, что был рядом с ним. — Мы уже закончили набор студентов на перевод в Хогвартс.       — Но эта девочка осталась совсем одна! — решительно и в то же время весьма хмуро пробасил мужчина. — Ее бросила мать, ей некуда идти! Она из семьи магов! Ее просто необходимо принять в Хогвартс!       — Хогвартс не приют для покинутых, Хагрид… — волшебница вновь упустила глаза к письму.       — Но это девочка очень способная!       Все-таки опрометчиво заявлять так о том, кого знаешь от силы чуть больше десяти-пятнадцати минут. Но этот великан, вероятно, повинуясь собственной душевности и искренности, кажется, не особо раздумывая, решил впрячься за ребенка. Интересно, он со всеми одинокими детьми так поступает? Ёкай взглянула на мужчину, пытаясь найти ответ на сия вопрос. Но, к сожалению, в место чего-то вразумительного рождалось очередное инфернальное желание затянуть узлы во всей этой истории еще сильнее. Поэтому…       — Да! — резво улыбнулась Гласящая и бодро мотнула головой, так что темные пряди ее волос картинно рассыпались по острым девичьим плечикам. — Я умею убивать магией!       Профессор Макгонагалл подняла на воскликнувшую уже свой предельно строгий взгляд. И, кажется, даже немного побледнела от злости… или от внутреннего возмущения, тотчас смешавшегося у нее с негодованием.       — Магия вне Хогвартса… — внезапно ядовито прохрипел старик, сидящий рядом с женщиной. И на его лице появилась кислая улыбка, не особо успешно скрывающая самые пресные злорадные мысли. Этот длинноволосый дед с засаленными волосами даже как-то неуклюже пошевелился на своем стуле, желая сесть поудобнее, но случайно чуть пнул кожаную коричневую сумку, что валялась в его ногах. — Это запрещено…       «Правда? — улыбнулся внутренний голос демона. — Интересно, а этот чувак в курсе, что никто из таких, как я, ни слухом, ни духом о каких-то таких законах? Мы просто пользуемся магией, не заморачиваясь об условностях». И брюнетка недовольно надула щеки.       — Да, но… — начал обеспокоенно Хагрид. — Стоит ли наказывать ребенка, который даже не ученик Хогвартса, который всю свою жизнь обучался на дому под руководством своего родителя и мог даже не знать о таких правилах?       — Предлагаете зачислить девочку, чтобы она понесла наказание за неоднократные нарушения правила? — старик ядовито каркнул сарказмом, однако его реплика вряд ли была вообще воспринята.       — Тот, кто ее обучал должен был быть в курсе законов, — Макгонагалл кивнула девочке на стул перед собой. Ребенок незамедлительно на нем устроился, заботливо поправив собственную клетчатую юбку и серый кардиган, — кто ваши родители? И даже не думайте их выгораживать, мисс. Ваша семья нарушила правило.       — Отца с детства не знаю, а мать — ведьма, — Гласящая посмотрела в потолок и чуть левее, качественно изображая задумчивость и выуживание воспоминаний из собственной головы. — Она всех нас учила. У нас очень многодетная семья — кто-то уже вырос, а кто-то еще совсем маленький. Но мать у нас не ахти какая. Меня, вот, хладнокровно бросила, к примеру, — внезапно захотелось сгустить краски, — сказала, что «тебе не позавидуешь» и тут же бросила посреди шумной улицы, полной волшебников.       — Как вас зовут, сколько лет и откуда? — профессор макнула перо в чернильницу.       — Елена Балантрэ. Четырнадцать. Пригород Лондона.       — Есть ли у вас палочка? — женщина стала что-то записывать.       — Нет.       — Тогда как же… волшебство?       — Меня учили творить его руками. Без каких-либо вспомогательных элементов.       — Что за деревенская магия? — внезапно снова гадко хохотнул старик, тут же посмотрев на профессора. — Все знают, что палочка позволяет не рассеивать энергию. Она способствует ее более концентрированному и точному направлению.              — Да, но… — все не переставала улыбаться Гласящая, — если обладать отменной концентрацией и владеть физикой собственного тела, то и направлять магию можно качественно — не хуже, чем палочкой — и… практически любой частью тела.       — Продемонстрируйте это, — Макгонагалл вновь зыркнула поверх очков. Слишком скептический взгляд.       И вот тут… ёкай в очередной раз поняла, каким говорящим настоящим именем она обладает — Гласящая: она трепится быстрее, чем думает! Так, чем она вообще соображала? На что рассчитывала, говоря, что может убивать магией?! Здесь уместен самый смачный фейспалм, ведь прием убийства у нее самый что ни на есть кицуневский — темно-фиолетовые сферические пульсары комков энергии, наносящие урон в зависимости от того, сколько энергии в них вложено.       Демон закусила губу. Слишком палевная лисья техника убийства.       Гласящую точно раскусят… А с учетом того, что волшебники не особо ратуют за оборотней, то… появляется пятидесятипроцентный шанс не дожить до двухсот лет.       Нужно срочно что-то делать. Решать срочно. Сейчас же! Но пока ничего кроме очередного честного и благородного обмана в голову и не шло. Девушка сцепила руки в замок, неуверенно переминая пальцами. Взгляд же виновато опустила на свои конечности. Нужно рискнуть, нельзя больше затягивать с паузой:       — Эта… демоническая магия. Точнее, то, что у меня выходит на нее несколько похоже… — классическая правда, приправленная скользкой ложью ёкая. — Мать говорила, что подглядела этот прием у различных тварей, демонов… Она считала, что какие-либо заклинания и волшебные палочки ни к чему, что можно справляться и без них, точно также, как это делают низшие создания…       И ощущая, как сердце начало ударять по ребрам с особой силой, взглянула на стену справа, выставив в ее сторону руку.       «Никогда не думала, что буду искажать собственное мастерство воина…». Ёкай способен разнести эту стену к чертям, а может просто сделать сквозную дыру. Но нужно ведь просто показать что-то зрелищное, впечатляющее? Тогда достаточно направить небольшую часть энергии… И при этом… не забыть исказить ее цвет: не хотелось палиться окончательно своей родословной кицуне. «Ты ходишь по сколькой дорожке, Гласящая», — цокнул собственный внутренний голос.       Черное-серая сферическая материя энергии заискрила в ладони. В голову ёкая пришла даже очередная мысль навести тень на плетень — изобразить, что магия получается не сразу. И брюнетка умышленно делала части шара мелькающие-прозрачными, а не четко проявленными, как это было всегда — словно сейчас шар формируется целиком не сразу, а с большим трудом. Девушка маскировала собственной опыт, как могла, не желая окончательно показывать свою истинную демоническую суть, хоть на это уходило гораздо больше энергии и сил, чем при обычных атаках.       Далее… концентрируется на стене, привычно решая окончательный вопрос об уровне нанесенного урона.       Вдруг… сверкание, свист, удар. И клубы пыли заслонили пятнадцатисантиметровую вмятину в стене и трещины от нее исходящие. Даже белесая штукатурка отвалилась, рухнув на пол. Черно-серая энергия же пущенной сферы рассеялась туманным облаком.       Язык прошелся по пересохшим губам: Гласящей трепетно смотреть на волшебников. Повисшая после этого удара тишина казалась уже пугающей вечностью. «Надеюсь, они не догадались о…». Но…       — Что ж… впечатляюще, — профессор недоверчиво сощурилась, глядя на урон, нанесенный стене, а затем — снова на ребенка.       И в этот самый момент, когда чувство опасности Гласящей болезненно царапнуло под самыми ребрами, брюнетка, совершенно не изменяя своей противоречивой сути демона, гордо изрекла, внезапно с особым вызовом зыркнув на Макгонагалл:       — А еще я умею превращаться в животное!       Это был фейспалм номер два. В очередной раз с таким мастерством подкладывать самой себе свинью могла только Гласящая. Она топит себя с непревзойденным талантом, умением и воодушевлением. Интересно, она точно не перепутала — ведь она лиса, а не кошка? У нее никогда не будет девяти жизней. А раз так, то ей совершенно неблагоразумно поступать так, как она поступает, со своей единственной жизнью.       — Анимаг? — женщина повела бровью.       — «Ани…» что? — больше рефлекторно нежели осознанно ёкай маскировала осознание собственной беспечности примитивной театральной тупостью. — Я не знаю таких сложных слов. Просто могу превращаться и все.       — Покажете?       Однако просить дважды принять истинный облик не нужно — продемонстрировать свою изящную шубку любой лис всегда готов: таковы их хвастливые демонические души. И именно поэтому на стуле теперь, забравшись с четырьмя лапками, сидела черно-серая лисица, что с любопытством рассматривала своими янтарными глазами реакцию окружающих волшебников на нее. Ёкаю пришлось, правда, примастачить себе пушистый хвост, иначе совсем палевно. Ведь кицуне любят прятать свои хвосты и казаться совершенно бесхвостыми зверьми.       — Даже боюсь спрашивать о других талантах этого ребенка, — недоверчиво хрипнула профессор.       — Ну… — демон гордо вздернула пушистую мордочку, — я могу разговаривать в обличии лисы. И еще отлично разбираюсь в различных травах. Зельях. Астрономии. Предсказаниях.       — А на метле летать умеете?       — Нет. Еще на голове не стою, — да. Наверное, не стоило издеваться вот так уж откровенно: лицо профессора внезапно помрачнело настолько сильно, что Гласящая невольно поджала от трепета хвост. Да, ёкай ляпнула лишнего. Надо все-таки держать себя в узде. «Но я лиса, а не лошадь», — тут же недовольно фыркнул внутренний голос ёкая.       Макгонагалл перевела взгляд на Хагрида, стоявшего едва ли не на входе в помещение, и тут вновь обратилась к бумаге перед собой:       — Вы правы, Хагрид, — женщина макнула перо в чернильницу, снова приступая писать. — Недопустимо, чтобы дети, обладающие магией, пользовались ей, мало того, что вне Хогвартса, так еще без какой-либо системы: бездумно, тогда, когда им заблагорассудится. Мистер Филч, — она украдкой покосилась на старика, сидящего рядом, — дополните именем Елены Балантрэ уже сформированный нами список переводящихся в Хогвартс. Также составьте на мисс карточку. Я же направлю оповестительное письмо нашему директору.       — Конечно, профессор… — нехотя хрипнул дед, наклонившись к сумке. Безынициативно вызволил из нее фотоаппарат, поднялся со стула, направившись к сидящей на стуле лисе: обошел стол и остановился напротив зверя. И, заметив в янтарных глаза хищницы некоторое смятение, изрек. — Фотография необходима для Реестра анимагов.       Но эта информация, да и вообще вся сложившаяся ситуация, вряд ли уже могла питать в душе демона спокойные и непримечательные состояния — ведь все срасталось в один гадкий и максимально неблагоприятный комок огромной проблемы: каждый, кому будет доступен этот Реестр, сможет с легкостью узнать не только лисью и человеческую внешность Гласящей, но и какие-либо дополнительные сведения о ней. И хоть представленная там информация об имени, возрасте и местонахождении — ложь, все равно это безумно опасно. Для кицуне все это вранье и есть самая, что не наесть ее настоящая жизнь.       Мысль о том, что Реестр анимагов может подсобить даже паре волшебников, что напали на нее этой ночью и едва не убили, больно кольнула демонический мозг. Лиса плотнее сжала свои острые зубы. Те волшебники видели ее животное воплощение, а человеческое было им незнакомо. Поэтому, будучи девушкой Гласящая была бы в безопасности. А тут же… с наличием человеческой фотографии в реестре все может измениться.       Внезапно яркая краткая вспышка, заставившая лисицу на секунду зажмуриться.       — Ну вот почти и все, — гадко улыбнулся мистер Филч, разглядывая вылезшую фотографию из его полароида, — осталось заснять человеческое обличие.       «Но… может быть не все волшебники такие злые, как те двое? — и янтарный взгляд коснулся стоящего в паре шагов левее Хагрида. — Например, как этот… — тяжелый выдох. — Мне нужна защита, либо… — хищница оглянулась на дверь. — Нет, сбежать не получится: здесь и за дверью полно сильных магов, а я уже слишком ярко заявила о своих возможностях, чтобы меня не объявили в розыск в случае побега…».       И уже черно-серая звериная шерсть осыпалась с тела ёкая клочьями. Длинные плотные волоски возле ушей превращались в более длинные и слегка вьющиеся волосы, спадающие на острые девичьи плечики. А ставшими человеческими пальцы сжали клетчатую юбку на коленках. Демон выдавила из себя естественную добрую улыбку. Вновь вспышка и очередная фотография выехала из полароида. Старик гадко улыбнулся, двинувшись к собственному стулу.       — Поздравляю, мисс Балантрэ, — в голосе Макгонагалл не было даже и нотки отрады, лишь холодная и сдержанная интонация. — Вы приняты в Хогвартс на третий курс. Однако, вам предстоит пройти некоторые дисциплины с младшими курсами. Через час отправление поезда. До этого времени успейте купить волшебную палочку — в Хогвартсе вам все равно придется ей овладеть, — а также вам стоит приобрести зверя и какую-то одежду. Надеюсь, у вас есть деньги?       Демон сунула руку в карман своего кардигана.       — Я немного владею стихиями земли, воды и огня, поэтому могу делать монеты, — брюнетка протянула ладонь, демонстрируя только что сотворенные ею золотые гроши. На это ее действие некоторое ошеломление мелькнуло на лице профессора, но оно тут же растворилось в уже привычной строгости.       «Ну а что?! — цокнул внутренний голос ёкая. — Все порядочные лисицы умеют творить деньги. А все другие кицуне их просто беспардонно крадут».       Шум толпы Косого переулка вновь коснулся ушей, а лучи ясного солнца заиграли на бледной коже. Чуть прикрыв глаза, девушка сделал глубокий медленный вдох.       По собственной воле Гласящая создала вокруг себя горячую заворошку, с которой не понятно, что теперь делать.       Желая посмеяться на другим сделала только себе хуже.       — Мне пора, — внезапно привлек внимание Хагрид, одним шагом спустившийся с небольшой лестницы на выходе из «Приемной Хогвартса». — Надеюсь, дальше сама справишься, но помни, что лучшие палочки у Олливандера, а самые верные и послушные животные в «Волшебном зверинце». Удачи тебе, Елена. Встретимся в Хогвартсе.       И он ушел.       Тот, над которым изначально и творилось издевательство теперь удалился. И было… чертовски обидно. Это ядовитое чувство буквально прожигало демона изнутри. «Как вообще старшие кицуне способны создавать самые разные ужасные пакости, да и не себе во вред?!». Но сия вопрос остался без ответа. Более того, с каждым мгновением он приобретал все более философские оттенки, ибо кругом не было того, кто помог бы в поисках истины.       Поэтому и оставалось только плыть по течению, принимая плоды всех собственных неудачных трудов.       В небольшом магазинчике с говорящим названием «Текстиль и обувь от мадам Шелкопряд» Гласящая предпочла не тратить особо времени, а брала только самое необходимое, что было более-менее красивым. Ведь покупка одежды — не самое любимое занятие. Демон не считала, что много одежды вообще нужно: на ней была тридцатилетняя юбка и такой же древний кардиган, которые она, время от времени, приводила магией в порядок. Ведь кицуне обычно ведут закрытый образ жизни и преимущественно в образе лисы. Оттого и человеческие наряды им и не особо нужны. В основном есть один, такой, в котором, в случае необходимости сменить ипостась на человеческую, не стыдно было показаться людям.       Да и… одежду нужно где-то хранить, а в лисьих лесных жилищах для этого не так много места.       Однако теперь Гласящую ждала совсем другая непривычная ей жизнь.       — Посмотрите на это, — владелица магазинчика возрастная мадам Шелкопряд протянула небольшой красный рюкзачок — десять на десять сантиметров. — Это класс бездонных сумок. Вмещается огромное количество вещей. Очень популярная сейчас штука. Правда, цена довольна высокая за нее.       Ёкай оценивающе взглянула на скомканную пока еще не оплаченную одежду в своих руках — брюки, юбки, рубашки, футболки, туфли и прочее. Все это надо было как-то транспортировать до Хогвартса. И поэтому:       — Беру я вашу сумку.       В «Волшебных палочках от Олливандера» ситуация по скорости была примерно такая же. И это даже несмотря на то, что пришлось прослушать мини лекцию о волшебных палочках. Однако, поскольку не нужно было концентрироваться на выборе, а просто ждать, когда господин Олливандер предложит что-то, образовывалось небольшое время для… разъедающих душу размышлений, что текли в голову самопроизвольно. «Зачем вообще во все это ввязалась? Ведь опасно иметь дело с волшебниками… особенно для меня. Какой же я глупый ёкай…». И с каждой минутой такие мысли становились сильнее. На этой почве даже уже ставшие почти постоянными подношения добродушного старичка начали безумно раздражать. И совсем не от того, что ни одна палочка, из предложенных не подходила — словно ощущая, что находится в руке низшего демона, атрибут истинного мага начинал капризничать, извергая в стороны необузданную энергию, сопровождая при этом контакт с рукой пользователя не самыми приятными ощущениями, — а потому, что просто-напросто приходится быть здесь. Тратить время на то, что вообще не нужно тому, кто творит магию руками. «Я демон, а не волшебник. Меня вообще не должно быть здесь».       Хотелось поскорее закончить со всем этим.       И Гласящая тяжело выдохнула.       — Может быть, у вас есть палочка с ядром из волоса… кицуне? — она скучающе изрекла мысль, которая пришла бы ей чуть ранее, если бы она не занималась все это время самобичеванием.       — О-о-о! — внезапно просиял дедушка, что уже сам успел пригорюниться от всех неудач. Тут же отправился к шкафу позади себя. — Это может быть хорошая идея, ведь разум этих плутовок очень мобилен. Палочка с таким ядром может легко подстроиться под волшебника, если ей понравится его энергетика. Правда, такие палочки — редкость, но у меня где-то были две штуки из лавра… Вы же знаете, что лавровые палочки получает победители по жизни?..       «Увы, это точно не про меня…», — грустно выдохнул демон, вновь обращаясь к самоедству.       Перед янтарными глазами уже появилось две вытянутые деревянные коробочки, в которых на мягких серых подушечках лежали две палочки — одна чуть длиннее другой.       — В свое время я знал одного приятного пятихвостого кицуне, — внезапно признание Олливандера заставило Гласящую с легкой заинтересованностью взглянуть на старичка, — он-то любезно и преподнес мне два волоса из своего хвоста. Выбирайте, мисс, — продавец вновь указал на преподнесенные палочки. — Какая вам больше нравится?       Легкое сомнение, но… избрать больше хочется именно ту, что короче. И понравившаяся палочка уже в руке у Гласящей.       — Я… ничего не чувствую, — легкое смятение на девичьем лице. Брюнетка была предельно искренней, а все потому, что просто застигнута врасплох. Если в предыдущие разы при соприкосновении с палочкой она чувствовала терпимое жжение в ладони, чесотку или же вовсе небольшая пульсация электричества, то теперь не было вообще ничего. Даже противоположных — каких-то приятных воздействий! Ведь демон соприкасалась с родной кицуневской энергией. Должно было однозначно что-то произойти! Хоть какое-то чувство! Но увы…       «Может это потому, что я еще не определилась с категорией какой именно кицуне хочу стать? И поэтому энергия того взрослого лиса не понимает мою?.. Мы же можем быть с ним по разные стороны баррикад…».              — Думаю, — начал Олливандер, замечая особое беспокойство и замешательство своей покупательницы, — это хороший знак. Палочка вас не отвергает. Возможно, нужно просто побольше времени, чтобы начать с ней лучше взаимодействовать. Или, может, опробуете ту, что длиннее?       Гласящая, пожав плечами, поменяла палочки. Но и с длинной было то же самое — ничего.       — А тот ваше кицуне… — девушка чуть поджала губы в улыбке, — он был какой категории?       — Я не знаю, — мило улыбнулся в ответ продавец, — я имел с ним непродолжительно общение. Но он сформировал впечатление очень учтивого, благородного и мудрого лиса.       — Вы же знаете, что кицуне любят дурить людей? — янтарные глаза гладят в старческие с особым вниманием. — Особенно те из ёкаев, кто старше. Они мастерски притворяются не теми, кем являются на самом деле.       Но в ответ дедушка лишь промолчал. На его лице на мгновение заискрилась легкая грусть, тут же скрасившаяся в очередной улыбке.       Девушка тяжело выдохнула, опуская глаза. Кто же тот кицуне? Если он действительно добр, как это и говорит Олливандер, то взаимодействовать с его энергией будет просто и, самое главное, безопасно. Но, в то же время, если он является кем-то вроде призрачного рейко или же жестокого ногицуне, то… его энергетика однозначно будет дурить и пожирать даже другого лиса. Да, темные кицуне не пренебрегают эфемерным каннибализмом.       Янтарные глаза мазнули к часам на стене — до отбытия поезда оставалось пятнадцать минут. Нужно было торопиться с выбором.       — Я беру короткую, — кивнул на палочку Гласящая. — Она мне больше нравится.       Хотя «нравится» для нее понятие относительное. Ведь Гласящая не собиралась особо пускать ее в ход, предпочитая действовать по старинке. По сути, палочка ей нужно для отвода глаз. И если эта будет такой спокойной, то это будет самая удобная бутафория.       — Отличное решение, — кивнул продавец, искренне добродушно произнеся. — Обычно небольшие палочки вбирает тот, кто где-то в глубине своего сердца осознает, что ему чего-то не достает в собственном характере. Думаю, вы обретете то, что не хватает лично вам, мисс.       Под этим словами старика можно было понять все, что угодно. Но… как может трактовать подобное высказывание разум, загруженный серьезными проблемами?       — Вы правы, мистер Олливандер, — грустно улыбнулся демон. — Мне не достает мозгов, иначе бы я не заварила такую кашу, какой давлюсь сейчас.       Теперь же оставалось до отбытия поезда минут тринадцать. «Счастливое» число.       В лавку «Волшебный зверинец» Гласящая ворвалась решительно, сразу вываливая продавцу свой запрос:       — Мне нужен кто-то говорящий и с мозгами! Кто будет тормозить весь мой треш! Быстрее! Времени мало!       И спустя мгновение легкого смятения продавца и его же недопонимающего моргания, прозвучал ответ:       — У нас есть небольшие ядовитые лягушки. Они очень начитанные.       Действительно, можно разозлиться, поскольку животное нужно было говорящее и способное мыслить здраво. Запрос же на «умение читать» не прозвучал? Не прозвучал.       Оттого открывшаяся далее картина начала раздражать еще сильнее — ёкая подвели к небольшому аквариуму, к дальней стенке которого была приставлена открытая книга. Перед ее страницами недвижно восседало пятеро трехсантиметровых лягушек, которые даже не обратили внимание, что на них смотрят. Земноводные полностью были погружены в чтение, и когда текст на странице заканчивался, одна из квакух выстрелом собственного языка переворачивала лист.       — Я сказала, мне нужна говорящая, — недовольно прошипела девушка, глядя на продавца.       — Они говорящие, — отстаивал свой товар мужчина. — И умные — трепятся, только по делу.       — Эй, там! — внезапно недовольно и хрипловато по-мужски квакнула ярко-красная лягушка, деловито обернувшись зло зыркнув на парочку. — Можно тише? Мешаете читать!       Брюнетка тут же задумчиво сложила губы трубочкой и…       — Прекрасно, беру вот эту с характером.       Теплый ветерок вновь коснулся кожи, лучи солнца заиграли на черных ресницах демона. Выйдя из магазина, Гласящая открыла небольшой контейнер, в котором ей продали животное. Недовольное выражение морды лягушки (ей не дали дочитать книгу!) резко сменилось непонимающем отчаянием, когда девичья рука стала осторожно доставать красное существо из его заточения.       — Я ядовитый! — обеспокоенно квакнула лягушка. Она уже хотела спрыгнуть с руки новоиспеченной хозяйки обратно в контейнер, чтобы нанести меньше урона, ведь яд слизью растекался по ее красной коже. Однако задуманное действие не позволили совершить совершенно.       — А я кицуне, — улыбнулся ёкай. — И у меня хорошая регенерация, поэтому конкретно ты не можешь причинить мне вреда, — вдруг игриво подмигнула. — А вообще, ты хорошенький. Назову тебя Санта Клаусом.