Inanition

— Я не понимаю, — тихо сказала Нами, не мигая глядя на лицо своего капитана. — Что с ним, Чоппер? Резиновый мальчик один раз сильно моргнул и долго и медленно улыбался. — Я в порядке, — настаивал он, казалось, в сотый раз, а Нами выглядела так, словно хотела ударить его. — Ты не можешь бодрствовать, — отрезала она, озабоченность придала её голосу холод. «Ты заснул сегодня на рельсах и чуть не утонул, Луффи! Это не нормально!» Теперь он нахмурился, потер глаза тыльной стороной ладони и запротестовал: — Это был несчастный случай. Я уже говорил вам об этом. Она открыла рот, но Чоппер наклонился между ними, подняв копыта к капитану и картографу. Он направил свой суровый взгляд на последнюю, потому что у него не хватило духу ругать Луффи, который был бледным и покачивался на месте. — Нами, если ты собираешься расстроить его, то тебе нельзя здесь находиться. Пожалуйста, верни Зоро. Человек поменьше мог бы содрогнуться под ее хмурым взглядом, но Чоппер был их врачом, и таковы были его приказы, так что он ни на йоту не позволил глазам отвернуться. И действительно, ее лицо смягчилось, и она провела рукой по лбу. — Конечно, — мягко сказала Нами. — Ты прав, Чоппер, прости. Она наклонилась вперед, не колеблясь, чтобы поцеловать волосы Луффи, и позволила своему взгляду задержаться на мгновение на его тонких плечах и усталом изгибе его позвоночника, прежде чем отступить и пройти через комнату. — Я пришлю за вами вашего первого помощника, хорошо, капитан? Улыбка Луффи была немного медленной, но Нами была терпелива; и когда он сказал: «Хорошо, Нами», она улыбнулась в ответ и закрыла за собой дверь. Чоппер наблюдал, как улыбка сошла с лица Луффи и упала. Олень недовольно нахмурился. — Луффи, почему ты не говоришь мне, что случилось? Я знаю, что ты знаешь. Я знаю, что ты знаешь. Мальчик в шрамах пожал плечами, его глаза были полуоткрыты и остекленели. — Я просто устал, Чоппер. Я в порядке. Дверь открылась, и вошел Зоро. Его мечи все еще были там, где он их оставил, возле стула у кровати Луффи, и Луффи широко улыбнулся, когда сел. — Привет, Зоро, — сказал он, и Зоро не улыбнулся в ответ, но зелень в его глазах была мягкой, как весенняя трава. Он протянул руку и толкнул Луффи обратно на подушки, прижав больную руку к груди. «Иди спать.» Чоппер с тревогой наблюдал, как именно это делает их энергичный, возбудимый капитан. — Я не понимаю, — пробормотал молодой доктор. «У него нет лихорадки, у него нет никаких симптомов, которые я узнаю, он просто так устал «. Зоро долго не отвечал, но Зоро лучше всех знал их капитана. Чоппер знал, наблюдая, как Зоро приглядывает за Луффи, что он что-то знает или что-то придумает, и это точно; — Может быть, дело в еде, — сказал он вдруг, как поступает тот, кто уже давно думает о том же; и Чоппер наклонил к нему голову. «Еда?» «В последнее время мы ограничиваем нашу еду, не так ли? Потому что аквариум пуст, и этот тупой Рыбочеловек, с которым мы дрались на прошлой неделе, прогнал всю рыбу на много миль». Взгляд Зоро был стальным, когда он бросил взгляд в сторону Чоппера, и северный олень почувствовал нелепое облегчение, когда он снова повернулся к Луффи. «Пока ветер не усилится, мы должны довольствоваться тем, что у нас есть. Это означает один-два приема пищи в день. У нас едва хватает колы для Прыжка, поэтому мы держимся на случай чрезвычайной ситуации». Чоппер медленно кивнул. «Да, но… как это объясняет вялость Луффи? Мы все едим столько каждый день, и он единственный, кто…» — Но он резиновый. Но какое это имеет отношение к этому? Доктор тяжело сел в кресло, голова гудела. Луффи все время потягивался; дрался, лазил, ловил рыбу, играл, ел. Вероятно, это было второй его натурой, и в этот момент она не отличалось от движения обычного человека, особенно если он съел фрукт, когда был очень молод, как думал Чоппер. И когда он ел так много, его живот увеличивался, он мог сжимать эту пищу и перемещать питательные вещества в части своего тела, которые болели или нуждались в лечении, и это помогало ему быстрее чувствовать себя лучше. Его метаболизм должен быть быстрым, очень, очень быстрым. Всё, что он делает, понял Чоппер с зарождающимся изумлением, больше похожим на ужас, сжигает в пять раз больше калорий, чем когда это делаем мы. «Он голодает!» Чоппер завопил и вскочил со стула. Он закружился по комнате, и когда он выбежал за дверь, Зоро не шевельнулся. Чоппер пронесся мимо Нами и Усоппа, которые задержались в холле, и на полной скорости врезался в кухню. «Санджи!» — выдохнул северный олень, размахивая копытцами перед поваром, чтобы привлечь его внимание, несмотря на то, что человек уже обернулся и уставился на него. «Санджи, приготовь бульон! Густой! Прямо сейчас!» «Чоппер?» блондин двинулся вперед, словно собирался встать на колени рядом с ним, и Чоппер хотел зарычать на него, как настоящий зверь. «Ты- " «У него нет энергии, потому что ему нужно есть», — огрызнулся Чоппер и изо всех сил старался звучать очень требовательно, но это прозвучало как мольба. Также не было необходимости уточнять, кого «он» имел в виду, судя по тому, как немного сузился глаз Санджи. «Ему нужно больше еды, чем остальным из нас, потому что он слишком быстро переваривает её, но он не ест так много…» Ему пришлось сделать паузу, чтобы вздохнуть с хрипом, но ему не нужно было больше ничего говорить; по болезненной, белой бледности лица Санджи в этот момент, повар понял. Санджи резко отвернулся, повернувшись спиной к комнате, доктору и всему разговору, но он поставил кастрюлю на плиту, и Чоппер знал, что суп будет готов так быстро, как только Санджи сможет его приготовить. — Будь он проклят, — он услышал, как Санджи что-то бормочет себе под нос, звуча рваным и расстроенным. «Чёрт бы его побрал, чёрт бы его побрал». Чоппер опустился на скамейку у стола, пытаясь отдышаться, и его копыто тряслось, когда он прижимал его к груди. Он хотел разозлиться на своего капитана, очень, очень хотел, но он точно знал, о чем думал Луффи, когда решил не говорить. «Я капитан! Если мой накама не может есть, я тоже не буду!» Вероятно, он даже не осознавал, что речь идет об обмене веществ и уровня сахара в крови; он только подумает, что дело в голоде. О, Луффи. Когда они вернулись в кабинет, Санджи крепко сжимал прикроватный столик; у него побелели костяшки пальцев. Зоро взглянул на них, когда дверь открылась, но, похоже, не торопился двигаться. Он очень пристально смотрел на Санджи в течение долгой минуты, а Чоппер смотрел между ними двумя, когда он запрыгнул на другую сторону кровати. Лицо Санджи было темным и злым, но его глаза, которые мог видеть Чоппер, выглядели наэлектризованными и испуганными. Через минуту Зоро сказал: «Ты не знал». Санджи вздрогнул, как будто его ударили, хотя это звучало так, будто Зоро пытался заставить его почувствовать себя лучше, и его взгляд упал на пол. Зоро покачал головой и встал, собрав все свои мечи на бедре и закрепив их там. Он задержался рядом с Луффи еще на мгновение, прежде чем уступил свое место и ушел. — Поставь поднос туда, — сказал Чоппер, указывая на стол. Он нежно потряс Луффи за плечо. «Луффи, я знаю, что ты только что заснул, но тебе нужно снова проснуться. Ненадолго, Луффи». Его бедный капитан, спокойно спит днём; его бедное тело, как всегда, делает все возможное, чтобы сохранить ему жизнь. Луффи вздрогнул, его глаза открывались дюйм за дюймом, и он так же медленно сел. Обычный ярко-коричневый цвет был грязным, а рука, которую он поднял, чтобы потереть лицо, дрожала. Санджи резко вздохнул, и Чоппер задумался, а стоит ли вообще его присутствие в комнате. — Что с тобой, черт возьми, не так, — прошептал повар, и, несмотря на то, что он выглядел разъяренным, голос его был хриплым, как будто он собирался заплакать. Луффи посмотрел на него, и когда Санджи протянул руку, Чоппер был не с той стороны кровати, чтобы остановить его… Но он не схватил его и не ударил, как думал северный олень. Вместо этого Санджи обхватил голову Луффи руками, обхватив пальцами его челюсть и шею, и просто посмотрел на него. — Что с тобой? — снова спросил Санджи, только чуть сильнее в голосе. — Почему ты не сказал мне, что голоден? — Мы все голодные, — сказал Луффи, и Чоппер поник. Я был прав. — Но ты единственный, кто умирает! — рявкнул Санджи, и плотина за страхом-яростью-стыдом на его лице прорвалась, и все вытекло наружу. «Никто ничего не мог сделать, пока ты лежал здесь, больной и тихий, и все это время я мог бы помочь тебе. Ты голодал, прямо в коридоре от меня, а я просто позволял тебе голодать …» Он замолчал, потому что рука Луффи потянулась к его… автоматически реагируя на разбитое сердце его накамы. И даже в гневе Санджи сократил дистанцию ​​и крепко сжал пальцы своего капитана. — Я не могу оставить тебя голодным, — твердо сказал ему Санджи, так же, как Зоро повторял приказы Луффи перед боем, как луна велела океану изменить ситуацию. — Я не могу, Луффи. Это была логика, которую посторонний мог бы не понять, но для Чоппера она имела смысл; точно так же, как он не мог отказать пациенту, как Нами не могла отказать ребенку, это было важно и фундаментально, и Санджи вечно будет страдать, если Луффи не будет есть. И Луффи, должно быть, тоже это видел, когда смотрел на Санджи, смотрящего на него в ответ; потому что он немного опустился, удрученный, и пробормотал: «Прости, Санджи». Санджи запустил свободную руку в волосы Луффи, и Чоппер наклонился немного ближе. Самая тяжелая битва была выиграна. — Чуть позже я объясню тебе, что отличает твое тело, — сказал доктор, нежно похлопывая Луффи по руке. «Но сейчас ты должен поесть. Если ты поешь, ты перестанешь чувствовать сонливость и холод». — И мы поделимся этим с остальными тоже, — продолжил Санджи, наполняя тарелку супом и ставя ее на колени Луффи, прежде чем резиновый мальчик смог придумать какой-либо аргумент. Он сел в кресло у кровати и устроился надолго. Его лицо все еще было бледным, а в глазах было что-то электрическое, но когда Луффи взял ложку и откусил первый кусочек, напряжение стекало с его тела, как дождевая вода. «Я думаю, что мы ждали достаточно долго, чтобы использовать Прыжок. Мы запустим его утром, после того, как все вкусно позавтракают. После того, как ты хорошо поужинаешь. Хорошо, капитан?» Луффи кивнул, его глаза были полуоткрыты, челюсть машинально работала. Он уже наполовину съел миску, и Чоппер, как ястреб, следил за его дрожащими руками. — Хорошо, Санджи. Санджи откинулся на спинку стула, сложил руки и прошептал: «Хорошо».