Любить луну

Люциус Малфой завидовал. Завидовал низко, грязно, гадко. Это чувство было недостойным, не свойственным человеку его крови, круга, состояния, но тем не менее оно не оставляло сиятельного лорда в последнее время ни на миг. Предметом его зависти был Гарри Поттер. Уже не мальчишка, но всё ещё герой: удивительно, но объект его дум не растерял в войне ни наивности, ни опасной открытости чувств. Как же так вышло, что Люциус Малфой так навязчиво думает о непозволительном? Семья Малфой праздновала первый после войны Йоль в восстановленном мэноре. Северус, как близкий друг семьи, тоже получил приглашение. На двоих. И его парой оказался Гарри Поттер. Люциус не был удивлён. Он присутствовал на суде, где герой Второй Магической боролся за оправдательный приговор для Северуса Снейпа как лев, в лучших традициях факультета Гриффиндор. Семье самого Люциуса также досталось великодушие от Поттера: временное ограничение в использовании магии и репарации — мелочь, по сравнению с перспективой смерти от поцелуя дементора. Поэтому Люциус слал приглашение с намёком, подозревая, что просиживающий в Мунго над бледным Снейпом герой имеет личный интерес, намного более глубокий, нежели обычная благодарность. Этот поступок и привёл к нынешнему безутешному состоянию сиятельного лорда. Люциус стал случайным свидетелем крайне интимной сцены, наткнувшись в тёмном коридоре особняка на целующихся друга и его любовника, попавших под чары омелы, которую эльфы развесили по всему дому, украшая менор к Йолю. Вы спросите, что же такого есть в подсмотренном поцелуе, что может заставить человека успешного, богатого, счастливо пережившего тёмные времена без особенных потерь, завидовать самым низким образом? Истинные чувства, конечно же! Поттер оказался чувственным вулканом! Он целовал своего холодного спутника с такой страстью, что сердце сжималось от неведанных ранее чувств, сбоило и хотело себе того же эмоционального шторма, эпицентром которого оказался его друг. К тому же, пока заворожённый Люциус, застывший в тёмной нише, пытался обуздать себя, пара распалась, и Поттер рухнул перед зельеваром на колени, распахивая края парадной мантии в стороны. Что сказать: Люциус, человек с богатым сексуальным опытом, искушённый в чувственных удовольствиях, впервые узнал, что тот, кто делает минет, тоже может получать от этого удовольствие. Поттер стонал, трясся, а после кончил в штаны, удостоившись за это чудо от своего бывшего профессора лишь небрежного похлопывания по голове. Да Люциус бы такого страстного партнёра вознёс на пьедестал и не спускал оттуда больше никогда! Поражённый до глубины души, лорд стоял в нише до тех пор, пока шаги любовников не затихли окончательно, а после напился в кабинете до животного состояния, осознав, что к своим пятидесяти умудрился так и не познать настоящей любви. И с того Йоля не знал сиятельный лорд Малфой покоя. На фоне снедавшей его тоски тихо и обыденно прошёл развод с женой — брачный договор, заключенный между родами, прекратил своё действие по достижению наследником совершеннолетия. Свадьба сына на девушке рода Гринграсс, Астории, тоже была скромной. Оба семейства не хотели привлекать к себе излишнего внимания. Зато Люциус оплатил молодым шикарное свадебное путешествие. Но, несмотря на знаковые для семьи события, душевная тоска всё не унималась, и ничто не могло утолить её. Постучавшийся в камин после отбытия молодых в путешествие друг вызвал недоумение и досаду. Видеть Северуса на фоне внутреннего конфликта не хотелось. Но и отказывать во встрече объективных причин не было. Мрачный Северус попросил бренди и долго сидел молча, болтая жидкость в бокале и глядя, как она медленно стекает со стенок. Люциус благоразумно поддержал безмолвие, давая зельевару время на то, чтобы созреть к разговору. Цели его визита он пока не понимал. — Я хочу расстаться с Поттером! — разбил Снейп собственное молчание. Сердце Люциуса сделало кульбит, и он сжал подлокотники кресла, скрытые столом. — А в чём причина? — Я любил и люблю его мать. А Поттер… Внутри Люциуса поднялся некто неведанный ранее и незнакомый, с пылающим, как у Артура Пендрагона, мечом. Он понукал закричать, что друг идиот и не имеет права оскорблять такое редкое чувство, как любовь, но Люциус удушил это неуместное альтер-эго на подходе. — Поттер как слюнявый щенок. Я от него устал, веришь? Люциус не верил, но согласно кивнул, а после тоже плеснул себе бренди в бокал, гордясь тем, что руки почти не дрожат. — Липнет ко мне, цепляется, лезет. Я попользовал его во все щели, совершенно не жалея, был груб и невнимателен, а он только глаза закатывает и стонет «ещё». На этом моменте тот, с мечом, вновь восстал из праха и начал потрясать оружием. «Заткнись, ради Мерлина! — осёк своё «я» Люциус. — Иначе, мы Поттера никогда себе не получим!» Внутренний диалог призвал к смирению и согласию все ипостаси сиятельного лорда, заставив обратиться в слух. — Даже суперлипучка Уизли не столь навязчива по сравнению с ним. Я понимаю, он влюблён и всё такое, но я от него устал. Так устал, что последнее время едва сдерживаюсь… — Как ты планируешь закончить ваши отношения? — Разговор двух взрослых людей, увы, не мой вариант. Он или будет истерить, или умолять меня не оставлять его. А я привык о нём заботиться и боюсь поддаться на уговоры. Поэтому я решил инсценировать свою смерть. Тем более дом, где я живу, не является достойным убежищем, а наши бывшие «коллеги» в последнее время активизировались. На Гриммо, как ты понимаешь, скрываться я могу лишь в качестве любовника Поттера. После смерти сюзерена Пожиратели массово аппарировали, и сейчас их разыскивали по всей стране. Кто-то покинул Британию, кто-то затаился, а кто-то решил вершить месть. Именно мстителей опасался Снейп. — Ты просишь помощи? — сощурился Люциус, быстро накидывая детали плана в голове. — Да. Я хочу, чтобы чары иллюзии наложил именно ты. Я знаю, что ты умеешь. И похороны тоже хочу, чтобы ты организовал. — Поттер? Ты же не можешь отрицать то, что он магически одарён. И твоя «смерть» превратит его в сорвавшуюся с палочки Бомбарду. — Ты… можешь взять его на себя? Я не решаюсь просить. Но он совсем один. Из-за меня он рассорился с Уизли, а Грейнджер так и не вернулась из Австралии. То есть фактически он останется один после моего исчезновения. — На себя… — протянул Малфой. — Закрыться в меноре с сильным магом, находящимся в душевном раздрае? Ты из ума выжил, друг мой? Моё чувство самосохранения до сих пор не изменяет мне. — Я снабжу тебя зельями, что позволят держать в узде его эмоции! И потом, он уважает тебя! — Люциус поднял брови в изумлении. Это чувство было абсолютно искренним. — Я немного преувеличил твою роль в падении Тёмного Лорда, когда открыл ему воспоминания. Люциус сделал вид, что задумался, немея внутри от силы накативших чувств. — Я сделаю. Северус ощутимо выдохнул и опрокинул нагретый в ладонях бренди в рот. — Цена? — К списку успокоительных и Отворотного для Поттера, я хочу слёзы феникса, Омолаживающий Бальзам, зелье Ментального Слепка для живых портретов, зелье зачатия для Драко. — Хм… Недёшево мне обходится личное спокойствие… Ты мог бы сделать скидку на моё дружеское отношение к тебе. — Непрошенная услуга не требует оплаты, — тонко улыбнулся Люциус, открещиваясь от ненужного долга. Если промолчать, Магия может принять это за Долг жизни. — Скользкий змей… Согласен!

***

Северуса Снейпа нашли убитым на пороге его маггловского дома. Все говорили о мести Пожирателей, но доказательств тому не было. Хоронил бывшего профессора лучший друг, лорд Малфой, поместив тело крестного своего сына в склеп рода. Убитый горем Гарри Поттер после похорон так и остался в Малфой-мэноре.

***

Увидев сгорбленную фигуру на скамейке возле семейного склепа, Малфой вздохнул и позвал негромко, обозначая своё присутствие и не желая мешать. — Гарри… — М…Мистер Малфой… — Поттер утёр слёзы, дёрнул плечом. Люциус видел лишь всклокоченный затылок с тёмными густыми волосами. Герой вёл себя на удивление достойно. Его скорбь была очевидно очень сильной, но… тихой. Поэтому зелья не были тайно добавлены в еду. Лорд открыто предложил их Гарри, упомянув, что это поможет справиться с горем, и Поттер добровольно принимал их сам. — Люциус. Мы ведь договорились, — напомнил лорд. — Мне неудобно, простите. Я и так упал вам как снег на голову со своими проблемами… А учитывая историю наших отношений… Мне так стыдно. Я был невоспитанным, наглым… — в последней фразе так отчётливо звучал голос Северуса, что Малфой непроизвольно передёрнул плечами. — Оставьте прошлое прошлому, Гарри. Я не мог не помочь вам. Вы спасли мою семью и меня от Азкабана. — Леди Нарцисса и Драко… — Они — да. Но меня вы не обязаны были вытаскивать. — Я знаю вашу истинную роль. Я знаю, что значит расти без отца. Я знаю, как больно терять… — на этом моменте плечи героя затряслись, и Люциус услышал сдавленные рыдания. Он поколебался, но всё же сел рядом и слегка приобнял Гарри за плечи. Тот замер на миг, а потом вжался лицом ему в грудь. Поттер рыдал, Люциус же поглаживал его осторожно по плечам и чуть покачивал, как делал это в детстве с Драко. Затихнув, юноша отстранился. — Простите. Мерлин, как стыдно, простите, пожалуйста… — Не стоит извиняться за проявление искренних чувств. Поверьте, сегодня это такая редкость. — Северуса я раздражал. — Прошу прощения? — Северус думал, что я совсем ничего не замечаю. Но я всё видел и понимал. Я вырос в семье, где эмпатия стала единственным способом выжить и избежать неприятностей. Я хорошо считываю эмоции окружающих. Люциус внутри похолодел от этих слов. По спине скользнула струйка пота. — Я понимал, что был слишком навязчив со своей любовью. Но у меня совсем нет опыта в отношениях. Я не знаю, как правильно вести себя. Чтобы не бесить. — Почему вы вините в чужих чувствах себя? — Я не понимаю… — То, что Северус испытывал к вам, является не результатом ваших действий, в данном случае. А исключительно его мировоззрением. Видимо, вы не укладывались в его идеальную картинку мира, но в этом нет вашей вины. Вы не обязаны были оправдывать его ожидания и надежды. — Я не моя мама! Я понимаю! — невпопад выпалил Поттер, и Люциус внимательно посмотрел на него. Этот молодой человек привык во всём винить себя, и это ужасно. Но у лорда Малфоя появился шанс всё это исправить. Он мягко коснулся сжатого кулака и сказал проникновенно, не желая причинять дополнительной боли, но имея намерение объяснить: — Гарри, вы продолжаете винить себя. Не стоит этого делать. Тут скорее стоит укорить Северуса за то, что он не сказал вам честно, что такой формат отношений его не устраивает или даже тяготит.       Есть ещё один момент. Я застал вашу маму совсем недолго в школе. Но я тоже хорошо читаю людей. И с Лили Эванс Северус бы счастлив не был. Он просто одиночка по натуре. Его удел — любить луну. — Как это? — Лишь недоступный объект может вызвать в нём сильные и глубокие чувства. — Но… почему?! — Так безопаснее. Это ни к чему не обязывает, так как объект гарантированно недостижим. А значит, не сможет глубоко ранить отказом или небрежением. Гарри некоторое время размышлял над услышанным, нахмурив брови. Люциус же наслаждался близостью его тела, умопомрачительным запахом и чётким профилем. Как же ему повезло, что лучший друг — глупец! Жаль, Северус не оставил координат для связи. Люциус бы не смог отказать себе в удовольствии указать Снейпу полунамёками, что тот, кто так щедро раздавал уничижительные эпитеты и вешал позорные ярлыки, сам оказался полнейшим идиотом! Поттер сделал странные выводы. Впрочем, что ожидать от недолюбленного ребёнка? Такие дети вечно ищут любви, жадно хватаясь за тех, кто проявил к ним хоть толику внимания. — Я понял. Я просто никому не нужен… Тот, с мечом, внутри вскинулся и завопил, потрясая вскинутыми руками в безразличное небо. Впервые Люциус был согласен со своим мятежным альтер-эго. — Гарри, вы не правы! — горячо возразил он, но Поттер перебил его нетерпеливо: — Рон бросил меня. Впрочем, не первый раз. Я не удивлён. Гермиона не отвечает на письма. Сириус погиб. Северус умер… Знаете, мне иногда кажется, что я так достал его, что это для него был единственный выход из ситуации. «О, Мерлин!» — обмер внутри Люциус. — А больше у меня никого нет. Я опять оказался никому не нужен. — Нужен! — твёрдо сказал Люциус, и Гарри повернулся к нему в изумлении. Внутренний голос Люциуса заорал, ликуя и требуя немедленно открыться, и лорд неожиданно к нему прислушался. — Ты нужен мне, Гарри. — И в каком качестве? — склонил голову набок Поттер, и Люциусу на миг показалось, что его оценивают холодно и трезво. — В любом. В том, в каком ты пожелаешь сам, — совершенно искренне ответил его губами внутренний воин с пылающим мечом. — Правда? — в дрогнувшем голосе было столько надежды и страха, что Люциус понял —словами тут не обойтись. Он вжал в себя Гарри Поттера так, как не прижимал никогда и никого, стараясь вложить в объятия свои неожиданные, несвоевременные, нежеланные, но очень сильные чувства.

***

Драко и Люциус стояли перед большим зеркалом, наводя последний лоск. Современные костюмы, распахнутые мантии, прикреплённые фибулами к пиджакам, бабочки, натёртые до блеска туфли. Драко поправил выпавшую прядь и сказал насмешливо: — Отец, надеюсь «невеста» будет одета по всем правилам? В фату, шерстяной плащ и флёр-д-оранж. По традиции шерстяной плащ тонкой работы символизировал норвежские корни рода, флёр-д-оранж — французские, а фата была данью уважения той стране, что стала родной для Малфоев. Платья невест или костюмы младших мужей были разными, отдавая дань текущей моде, но эти атрибуты были для них обязательными. — Ещё одно слово, Драко, и я сменю Наследника рода. Скорпиус кажется мне лучше воспитанным, чем ты. — Прости, но его воспитывал я. А меня — ты. Так что претензии неуместны, — фыркнул сын. — Драко, я не шучу. Я добивался Гарри несколько лет и не потерплю, чтобы ты хоть намёком испортил мне праздник. — Что тебя в нём так зацепило? — с ноткой ревности спросил сын. — Он умеет любить. Драко осёкся и посерьёзнел. Люциус с интересом посмотрел на такую метаморфозу. — Сын? — Помнишь, как я злился, что он отверг мою дружбу? — негромко уточнил отпрыск. — Ты и сейчас злишься, — хмыкнул Люциус. — Хоть и добился-таки своего. Вы друзья, он крёстный твоего сына. Чего тебе не хватает? — Я злюсь за упущенные годы. На самом деле, Люциус тоже злился на себя за упущенные годы. Разгляди он в Гарри то, что невольно показал ему Северус, то в той войне лорд Малфой принял бы другую сторону. Да и девственность его будущий муж потерял бы с ним, а не с холодным зельеваром. Но история не знает сослагательного наклонения. — Так вот, я понял, какой он, ещё когда мы ехали в Хогвартс-экспрессе. Но по глупости свой шанс упустил. Поэтому я тебя понимаю, рара́. Люциус кивнул и задумался. Он давно собирался оставить мэнор сыну и посвятить всё своё время будущему мужу, который почти не видел мир. Что ж, свадебное путешествие, что он запланировал, стоит с месяца продлить до года. А то и больше. И прикупить домик в любом месте, где понравится Гарри. Что такое зависть Малфоев Люциус знал по себе. Драко не договорил всей правды. Он злился не только на потерянное время, но и на упущенный шанс на счастье. Но отцу об этом знать не следует. Тем более у него самого есть теперь Скорпиус. Ради сына можно было отказаться от безнадёжного чувства, что невольно будил в нём Поттер просто фактом своего существования. И хоть любовь к сыну — совершенно иной вид любви, она удовлетворяла потребность Драко в сильном чувстве. К тому же никто ему не запретит любить Поттера издалека.

***

На жаркой улице Неаполя, стоя под цветным матерчатым навесом, натянутым ветром с моря, как парус пиратского корабля, замер человек. Он не мог заставить себя отвести взгляд от интересной пары: зрелый холёный блондин с замашками лорда и молодой черноволосый мужчина, смуглый, зеленоглазый, неуловимо похожий на итальянца. Было видно, что эти двое абсолютно счастливы. Старший обнимал младшего за талию и шептал ему что-то в розовеющее ухо, от чего яркие губы брюнета раздвигала соблазнительная улыбка. Почувствовав направленный на себя взгляд, юноша вскинулся, некоторое время задумчиво рассматривал оппонента, а после слегка склонил голову, давая понять, что узнал и узнан. Мужчина, застуканный за подсматриванием, сделал шаг назад, растворяясь в густой тени. Его разрывало от восхищения и боли. Юноша повернул голову к своему партнёру и улыбнулся ему так, что солнечные зайчики заскакали по ярким полотнищам навесов. Или так показалось наблюдающему за ним из тени человеку. Новое чувство распирало грудь, раскрашивая мир красками, делая его вновь объёмным, цветным, полным смысла. Это было сладко и горько одновременно. А ещё Снейп испытывал давно забытую лютую зависть к более удачливому сопернику.

***

Глубокие бархатные сумерки опустились на Неаполь резко, как только солнце ушло за горизонт, канув в море, даруя его жителям отдохновение от жары и прохладу. На террасе с видом на море сидели двое, тесно прижавшись. — Гарри, кого ты увидел на рынке магического квартала? — Ты заметил? — Я всегда всё про тебя замечаю. — Это был Северус. Люциус крупно вздрогнул. Гарри накрыл узкую ладонь своей крепкой рукой. — Не надо, Люц. — Прости… Они так совпали, так проникли друг в друга, что лишних слов уже не требовалось. Гарри просил Люциуса не оправдываться за то, что тот скрыл инсценировку смерти Снейпа. Люциус просил прощения за вынужденное молчание. Гарри взял руку мужа, повернул и поцеловал на запястье выделяющуюся голубоватую вену, сейчас бьющуюся неровно и сильно. — Ты знаешь, что венозная кровь содержит гемоглобин? — Безусловно. Моё образование было качественным. — В структуру гемоглобина включены четыре иона железа. — Погоди… Но ведь природным способом железо образуется только в ядре потухших звёзд! — Именно. Мы все частицы звёздной пыли, мой сиятельный лорд. — Это… красиво! — Люди вообще прекрасны. Люциус фыркнул. Этого мальчика били, предавали, бросали, убивали, а он всё ещё считает людей прекрасными. Магия и все её лики! Гарри, услышав саркастический фырк, мстительно прикусил кожу запястья. — Гарри! Прекрати! — А то что? Лукавый взгляд зелёных глаз творил с влюблённым лордом чёрт-те что. Но оставался один важный вопрос. — Когда ты понял? Гарри сразу погрустнел, и Люциусу стало тоже грустно. Они как два сообщающихся сосуда — состояние одного сразу влияет на состояние другого. — У меня есть Воскрешающий камень, Люц. Я иногда разговариваю с мамой и папой. И прошу прощения… — За что?! — За то, что они погибли из-за меня. — Не смей! Ты опять тонешь в чувстве вины! Я ведь говорил тебе… — Люциус задохнулся от боли, и Гарри стало стыдно. Гарри никогда бы не подумал, что внутри рамок семейного круга Люциус такой. Он видел до войны только то, что лорд Малфой считал необходимым демонстрировать обществу: лощёный хлыщ, бессердечный и беспринципный. Внутри семьи это оказался тонко чувствующий, заботливый, любящий и внимательный партнёр. Люциус умел не только принимать любовь, но и дарить, и представить себе супруга лучше Гарри бы не смог, даже прими он знаменитые грибы профессора Лонгботтома для расширения сознания. — Любовь моя, успокойся! — рука сжалась, даря утешение. — Мне так проще. Я осознаю, что не виноват. Умом. Но сердцем я до сих пор это не принял. Успокаивающий тон мужа заставил Люциуса взять себя в руки и выровнять дыхание. Он знал, что слишком ярко реагирует на всё, касающееся Гарри, но именно в этом и была прелесть их отношений! — Так вот, — продолжил муж. — На призыв пришли все, даже Волдеморт. Но не Северус. Люциус вновь крупно вздрогнул от имени бывшего сюзерена. А потом до него дошёл смысл сказанных слов. — Мерлин, а этот маньяк тебе зачем?! — Для искреннего прощения. — ТЫ ПРОСИЛ У НЕГО ПРОЩЕНИЯ?! — Да. Не кричи. Напоминаю тебе, что я убил его. Дважды. К тому же я простил его сам. Мне это было важно. — Неправедная Моргана! Где этот камень?! — В багаже. — Я прошу тебя… Нет, на правах главы рода я требую, чтобы ты отдал его мне! — О… Удивительные ощущения. Я не знал, что узы главы так сильны. Конечно, я отдам тебе его. И не потому, что ты приказал. Я не хочу, чтобы ты переживал из-за такой мелочи так сильно. Общение с мятежным духом Волдеморта — это, оказывается, мелочь… Люциус вздохнул. Его мальчик вырос. Превратившись в потрясающего молодого человека: умного, сильного, выдержанного. Увы, более выдержанного, чем сам лорд Малфой на данный момент. Он потянулся рукой к глядящему на него в ожидании мужу, отследил подушечкой линию скулы, вплёл пальцы в густые непокорные волосы и вжал голову Гарри в своё плечо, утыкаясь губами куда-то в висок. — Люблю тебя! Даже таким отчаянным и сумасшедшим. — Люблю тебя больше! Некоторое время они помолчали, наслаждаясь объятиями и чувством единения. — Расскажешь дальше? — Я не раз пытался призвать Северуса, но он ни разу не откликнулся… Тогда до меня дошло, что ему было проще имитировать смерть, нежели терпеть мои истерики из-за расставания. Осознание этого на какое-то время буквально уничтожило меня. Моё горе было неподдельным, но касалось оно не смерти, а понимания, что я опять оказался не нужен… — Мерлин… — Я уже пережил это, любимый. И исключительно благодаря тебе. Ты можешь гордиться собой. Тот, кто сейчас перед тобой, полностью твоих рук дело. Скорее всего, без твоих поддержки, любви и принятия я просто наложил бы на себя руки. Люциуса окатило ледяной волной, и он сжал пальцы, от чего Гарри зашипел и дёрнул головой. — Эй! — Прости… — Малфой буквально заставил себя расслабить ладонь. — Я понял, что Снейп жив, принял это и простил его. Ты вытеснил всё и всех из моей жизни, и я ничуть об этом не жалею. — Ты бы устроил ему сцену при расставании? — этот вопрос много лет мучил Люциуса. — Нет, конечно. Невозможно заставить себя любить, как нельзя заставить пить воду лошадь, даже если её привели к водопою. Это понимает даже такой идиот, как я! — О, нет, это Северус идиот! — как же приятно было сказать это наконец-то вслух! — Нет, Люц. Он планомерно лишил себя возможности испытывать ко мне ответные чувства. — Поясни. — Ты сам в своё время объяснил мне такое понятие, как «любить Луну». «Если ты знаешь, что человек никогда не будет твоим, любить его можно бесконечно долго», — прикрыв глаза, процитировал Гарри. — Я почитал немало в книгах на эту тему впоследствии, стараясь осознать суть. У магглов это называется «избегающий тип привязанности». Это когда интерес к объекту держится до тех пор, пока не возникает ответных чувств. Видимо, у Северуса именно эта проблема в личных отношениях. Его влекут отталкивающие его люди. Я, на текущий момент, именно такой объект. — А ты отталкиваешь? Гарри тихонько засмеялся, от чего Люциус покрылся мурашками и ощутил тяжесть в паху. — Ты обычно более деликатно меня ревнуешь. Я, по крайне мере, редко догадываюсь об этом факте. — Не буду скрывать, что твоя влюблённость в Северуса меня долгое время пугала. — Зря. Я не мастер интриг, как ты, звезда моя. У меня все чувства нараспашку. Тебе ли не знать? Люциус вжал Гарри в себя, глубоко вдыхая его личный запах. — Почему ты выбрал меня, а не его? Ты ведь мог его найти, если бы захотел. — Потому что бывает лёд, под которым скрывается огонь. А бывает лёд, под которым лишь очередной слой льда. Ты умеешь любить, Люциус. Ты умеешь принимать любовь. Ты умеешь её давать. Все чувства пшик, если о них молчат. Любить — это глагол, понимаешь? — Понимаю. — Я устал биться в стену непонимания и решил, что готов, наконец, узнать, каково это, когда тебя любят в ответ… Знаешь, а я ведь страшно завидовал Драко в своё время. — Что?! Когда? Почему? — Драко всегда ссылался на тебя, в любом конфликте, в любой непонятной ситуации, и я понял, что ты в его жизни — нечто постоянное и нерушимое, константа, составляющая основу его жизни. Я очень-очень захотел, чтобы и у меня был такой человек. Как видишь, моя мечта сбылась. Причём буквально. На этих словах сердце Люциуса пустилось вскачь. Он знал, что Гарри любит его. Поттер никогда не скрывал своих чистых, искренних чувств. Но эти слова срывали окончательную шелуху с их душ, позволяя соприкоснуться сокровенным. Из-за тучи выглянула полная луна, заливая террасу призрачным серебристым светом. Люциус поднялся и легко подхватил на руки Гарри. Сейчас они будут любить друг друга на свежих простынях, и нет момента прекраснее, когда объединяются не только тела, но и души.

***

Северус Снейп стоял на балконе своей небольшой квартирки в Неаполе, что была расположена прямо над лавкой с зельями, и смотрел на луну. Луна покачивалась в небе, словно танцуя. Он был изрядно пьян. — Я люблю тебя, — произнесли его губы негромко. — Будь счастлив! Теперь легко будет любить свою новую Луну — она была ему совершенно недоступна.