Пленник собственной воли

Белое пространство. Нет, не так. Бесцветное пространство. Здесь нет ничего – ни цвета, ни звука, ни времени. Лишь холод и вечность. Этого места страшатся все, кому пришлось узнать о нём. Это место ненавидят все, кому пришлось оказаться здесь. Это место ломает всех, кто навечно заключён здесь, в Тюрьме Времени. Все и всех. Кроме одного.

***

Нельзя сказать, что это был обычный день. Это был ни день, ни ночь, да и понятия «сутки» и «года» здесь нет. Но...сейчас действительно ничего необычного не происходит. Всё, как всегда. Почти все немногочисленные заключённые молча сидят в своих "камерах", то ли думая о чём-то, то ли просто существуя. Лишь Эбардо носится по своей клетке, продолжая твердить, что он бог и его здесь не удержать, попутно пытаясь выбраться. Но ничего не происходило. И он продолжал медленно ломаться и сходить с ума. «А может ли псих сойти с ума?» Такая мысль пронеслась в голове одного...необычного заточённого преступника. Необычного, потому что все и каждый удивился в тот момент, когда увидел его.

***

Тогда Смотрящий, по ощущениям, долго отсутсвовал, не прожигая взглядом грешником. А в итоге...вернулся с ним. Посреди Тюрьмы появился туман, а в нём и две цветные фигуры. Первая никого не удивляла. Удивлял второй гость. Невозможно было не узнать те самые голубые очки и клетчастую бандану. Этот человек сражался с богами и одерживал над ними победы. Этот человек помог всех их переловить, пусть и не всегда лично. Этого человека, бывало, страшился сам Смотрящий. И этот человек покорно шёл за богом Времени, опустив голову. В какой-то момент они остановились у доселе пустой камеры. И там был новый заключённый, у которого, как бы выразилась Абисса, шило в жопе. Все такими были, когда только попали сюда. Почти все. Надолго они не задержались и пошли дальше, в соседнюю комнату. Смотрящий как всегда молча посмотрел на парня, а тот, будто слыша его, кивнул. Бог ушёл. А человек...сам зашёл в камеру. Его цвета тут же потускнели, а на руках за спиной материализовались наручники, в коих заточают лишь самых опасных и сильных существ. Это удивляло всех. Герой стольких миров сейчас оказался заключённым в месте, из которого мог бы выбраться при желании! Столь сильный мироходец, ставший демиургом, сам последовал за своим смотрителем, а тот лишь проводил до клетки. Он сам пришёл сюда, не препираясь. Он сам позволил заковать себя, пока второй преступник, как и остальные, был перемещён сразу в камеру. Тем не менее, утолить любопытство не представлялось возможным. Ни звука, ни выхода за пределы своей комнаты. Лишь издалека может выдасться удача наблюдать. Наблюдать и негодовать от того, что никогда не сдающийся смертный, который не факт, что является им, сейчас покорно склоняется над полом, замирая в таком положении на долгое время. Здесь нет потребностей ни в еде, ни в воде, ни в сне. Здесь мышцы не напрягаются, что даёт возможность постоянно стоять, бегать и делать что угодно. Но смирившиеся лишь сидят. А он – кланяется. Кланяется, сожалеет и думает, как там его...друзья? Наверное, и не считают его больше другом после того, что он натворил в этой реальности. Натворил то, чего даже не помнит. Точнее – не знает.

***

Сколько он уже так стоит? Уже совсем скоро внутренние часы перестали работать. Это влияние тюрьмы? Или его организм сам по себе такой? В любом случае, узнать это у него возможности нет. Остаётся лишь думать. Или безвольной куклой стоять. Но вдруг тишина пространства нарушается шагами, что эхом отбиваются от стен. Равномерные, неспешные. Способные принадлежать лишь единому существу, которое иногда сюда приходит. Не Смотрящему – он передвигается бесшумно. Джодаху. Высокий скайзерновец медленно проходил меж камер, пустых и с преступниками. На некоторых он не обращал внимание, на некоторых он задерживал взгляд – чаще всего презрительный, но проскользнуло и уважение по отношению к Кэлхуну, который сам принял решение отправиться сюда и который мог бы в любой момент вернуться. Но останавливается бог лишь у последней комнаты, преступник в которой, как и Ровоам, добровольно сдался в руки правосудию и даже больше – сам сказал им забрать себя. В той реальности. В этой его вроде бы и насильно поймали, а вроде бы он и не сопротивлялся. Взгляд фиолетовых глаз проходятся по нему – такой же бесцветный, как остальные, но полностью смирённый и покорный, что выражала его наклонённая поза. Герой стольких миров и губитель не меньшего количества. Странный парень, который всегда старался ради других, жертвовал всем своим ради всего чужого. И сейчас он пожертвовал последним, что у него оставалось – собой. Не так, как когда он прыгал под пули, закрывал собой товарищей или соглашался на обмен своей жизни на их, нет. Он стал тем, кого возненавидели и потерял последние крошки свободы, лишь бы друзья остались жить. Но были ведь и другие варианты, лучше этого. Два варианта. Возможно, он немного эгоист, который решился на такое ради...покоя. Вечного, сводящего с ума покоя. Но рассудок парня ещё не помутнился. Он полностью в сознании, что даёт понять выпрямленная спина и взгляд, направленный на "друга", коим Джодаха он не то, что бы считал. – Уйди... – лишь это мелькает на губах преступника, который даже не стал смотреть на удивлённое выражение лица скайзерновца, приняв прежнее положение. А за спиной у бога появляется Смотрящий, своим прожигающим, холодным взглядом давая понять, чтобы он оставил заключённого в покое и покинул это место.

***

Здесь нет потребности в отдыхе. Но он видит сон. Междумирье, пещера, статуя бога Времени и кровать, на которой лежит любимый двумя контрабандистами скелет. А рядом сидит она. Прижав ноги к груди и уткнувшись лбом в колени. Капюшон куртки её гильдии натянут на голову. Сложно сказать, что с Ашрой. Сама она немного непредсказуема в плане эмоций, а следовательно – и реакции на те или иные ситуации. Да и...знать бы, что происходит. Парень делает шаг на встречу и только сейчас замечает, что не чувствует земли под ногами. Да и чего уж – всего тела. Оглянув себя, он понял, что в этом сне является не более, чем призраком. Но таким же бесцветным и серо-белым в тёмных красках пещеры. Неужели сознание откликнулось на интерес и переместилось сюда бестелесным духом? Интересно... Он тихо хмыкает, смотря на свои руки, после чего замечает резкое движение со стороны. Подняв взгляд, преступник видит, как Ашра вскакивает с кровати и направляет на него меч, вставая в стойку и отходя ближе к стене. Аж вспоминается их первая встреча, что вызывает грустную улыбку. – Не бойся, Ашра, – выдыхает он, опуская руки и слегка голову. – Я физически не смогу что-либо сделать тебе. Как и ты мне. – Как...как ты сюда попал? Что...с тобой? – слегка расслабляясь, удивлённо спрашивает она, но орудие всё так же направлено на бывшего друга. – Я не знаю, – отвечает он, складывая руки за спиной. – Но, наверное, моё сознание отделилось от тела, перемещаясь сюда. Так что перед тобой лишь призрак, а...скажем так, настоящий я всё ещё в Тюрьме Времени. Как и Эбардо, – Лололошка решил упомянуть это на всякий случай. Мало ли кто подумает, что Эбардо может выбраться. – Я хотел узнать... Как вы? – с лёгкой улыбкой отвечает он, с теплом смотря на подругу. – ...Почему это тебя вдруг интересует? – хмурится контрабандистка, кажется, вспоминая, что он натворил. – «Почему»? – переспрашивает демиург, последующими словами вводя девушку в ступор. – Хочешь знать почему? Тогда я скажу всё, как есть. Мы ведь...друзья. И я доверяю тебе. Даже если ты меня ненавидишь. И из-за того, что мы друзья, я хочу знать, всё ли с вами хорошо после того, как я поспособствовал поимке Эбардо таким...изощрённым способом. – Поспособствовал? Но...но ты ведь присоединился к нему! Вы хотели переписать мультивселенную и... – вскипела Ашра, крепче сжимая меч, но было перебита. – ...и именно поэтому нас поймали. Если бы я не стал присоединятся к нему, то за ним бы не пришли. Я привлёк богов. Я подставил нас под удар. И я помог заточить его. Правда, ради этого исхода пришлось пожертвовать и собой. Но я делал то, что нужно, – объяснил бывший контрабандист. – То есть, ты... Ты знал, что так будет? Что вы проиграете? – недоумевала глава группы, опуская своё оружие. – Да. Я знал. А ещё я знал, что если действительно помогу ему, то его планы воплотятся в жизнь. Знал, что вместе в ним стану единственными богами в новой мультивлесенной. Знал, что мы действительно могли это сделать. Но мне всё ещё дорога эта реальность. Я не хочу стирать из неё дорогих мне людей...и существ. – ...Ты добровольно стал врагом народа и сдался богам, чтобы...защитить нас? Спасти? – наконец-то дошло до девушки и, получив кивок, она выронила меч. – О, Время... Я даже не думала, что всё...так. Точнее, думала, что что-то здесь не так, но чтобы... – Я тебя понял. И понимаю, как и всех тех, кто меня возненавидел. Я знал, на что иду, не стоит извиняться, – а он подходит ближе, после чего его пытаются обнять, но руки лишь проходят сквозь призрака, ощущая прохладу воздуха. – ...Увы, как бы мне не хотелось, но я уже говорил, что физически мы никак друг на друга повлиять не можем... – Вздохнул Лололошка. – Ох, точно... – вновь отойдя на пару шагов, контрабандистка слегка опустила голову и села обратно на кровать. Друг приземлился рядом. – ... Всё хорошо. Поэна сильно не пострадала. Сейчас некоторые мироходцы ходят, ищут согильдийцев и объясняют, что опасность миновала. Тебя и правда большинство ненавидит после... случившегося. Особенно убийцы, – на этих словах она хмыкнула и наткнулась взглядом на лёгкую ухмылку бывшего товарища по группе. – О, в этом я и не сомневался, – выдаёт он, откидываясь назад и зависая в воздухе. – ...У воров, разве что, сохранилась твоя репутация, – в этот момент на губах проскочила улыбка. – В основном, за счёт Лиса с Матильдой и Траина. Они защищали твою честь не смотря ни на что и, как и я, гадают, почему же ты так поступил. – Даже так? – удивлённо вскинул брови заключённый. – Неожиданно. А как Фран? – Ох, Фран... – улыбка сползла с лица Ашры, а взгляд переместился на стену. – Он...зол. Очень. И разбит. Я с ним после твоей пропажи так и не виделась – закрылся у себя где-то. Твоё..."предательство" сильно ударило по нему. – Вот как... – вновь приняв вертикальное положение, парень прижал колени к себе, смотря туда же, куда и подруга. – Думаешь, он сможет простить меня, если узнает, в чём дело? – Думаю, да. Ещё бы он узнал... – разочарованно выдохнула девушка, но вдруг ей в голову пришла идея. – Подожди! Если ты неосязаемый призрак, то, выходит, ты можешь проходить сквозь стены! Ты можешь пойти к Франу и сам ему всё рассказать! – она повернулась к бывшему согильдийцу с радостной улыбкой. – ...Да, я бы мог, наверное, – задумался Лололошка. – Но...если я появлюсь в Поэне, то лишь неведу панику. – Чёрт, точно... – контрабандистка опустила голову, складывая руки на груди. – Да и...сначала я бы хотел рассказать тебе кое-что, – дождавшись, пока удивлённый взгляд подруги обратится на него, призрак быстро продолжил, не давая и слова вставить. – Всё же, я переписал мультивселенную. Мы сразились с пустотными тварями и мироходцами, которые напали на Поэну. Я сразился с Эбардо. Но он успел уничтожить всё... – только сейчас он сделал небольшую паузу. – А потом мне предстояло выбрать новую реальность. И я решил засадить нас обоих в Тюрьму Времени. Чтобы вы могли жить спокойно... Чтобы Междумирье могло оставаться таким, каким мы его делали и, надеюсь, вы продолжаете делать. Все мои ошибки остались и я их признаю, но зато... У вас есть шанс исправить всё. Исправить несправедливости Поэны. Дать второй шанс бывшим узникам Видомнии. Сделать этот...мир лучше. А я, можно сказать, наконец-то отдохну. Под конец бывший контрабандист криво улыбнулся, а после вновь увидел, как Ашра попыталась затянуть его в медвежьи объятия. Её руки повисли в воздухе, проходя сквозь его тело, а от самой неё послышось лишь «Ой...», после чего согильдийцы в унисон засмеялись. Но смех прервало то, что Лололошка стал становиться более прозрачным. И это напугало девушку, которая тут же отскочила. – ...Видимо, Смотрящий пришёл, – догадался парень и, вспомнив, что о нём простые мироходцы знать ничего не знают, пояснил: – Бог Времени. Мой смотритель. Наверное, почувствовал, что я не там и теперь, как видишь, возвращает. Что ж, пока? Не знаю, встретимся ли ещё, но я буду надеяться на его благосклонность. Поднявший руку в прощальном жесте силуэт был уже еле виден и только Ашра хотела что-то ответить, как он полностью пропал, не оставляя за собой ничего. Проведя рукой по воздуху на месте, где находился он, пальцы почувствовали лишь холод. Холод, которого быть в Междумирье не может. – До встречи... – лишь шепчет она.

***

Глаза открываются. Тот же белый пол, будто из запотевшего зеркала. Та же тишина. Тот же холод и...дым. Выпрямившись и поднимая голову на пришедшего, заключённый и вправду видит Смотрящего, что прожигает его своим ледяным взглядом. Нечитаемым, но одновременно с тем таким лёгким в понимании. – Прости, – шепчет преступник, даже не слыша себя. – Я не контролировал это. А бог Времени, само Время лишь подходит к парню и садится с боку от него, поворачиваясь в ту же сторону, что и он. Несклько секунд глядя на друга, мироходец тоже принимает сидящее положение. И так двое молча сидят, иногда поглядывая друг на друга. Уже и не кажется, что здесь так холодно. Уже и не кажется, что здесь так бесцветно. Уже и не кажется, что здесь так тихо. Чужое тяжёлое дыхание под ухом вводит в транс. И они продолжают сидеть. До тех пор, пока Время не уходит по делам, ловить других преступников.

***

С тех пор часто Смотрящий приходит к своему заключённому и молча садится рядом. Часто они сидят, будто общаясь телепатически. Будто читая взгляды друг друга. Это помогает не терять рассудок. Даже если по ощущениям пройдёт несколько сотен лет. Он будет оставаться таким же тихим, покорным и рассудительным. А время пройдёт. И однажды наручники спадут с запястий. Ярко-голубой вернётся на его аксессуары. Вернётся голос. И вновь он пойдёт делать то, что делал на протяжении большей части своей жизни. Вновь станет проходной пешкой в руках друга, которая поможет выиграть партию против жестокости мультивлесенной. А пока... Он отдохнёт. Он устал. Он заслужил...