ох, эти дивные инадзумские пляжи!

На пляже восточной части острова Наруками было жарче, чем обычно: и дело даже не в летнем зное, а в сухом воздухе совсем рядом с морем и странноватом сладком аромате, витавшим в воздухе уже как несколько дней. Если бы здесь жили люди, то они обязательно заподозрили бы что-то неладное, но сейчас некому позаботиться об очистке леса и пляжа, защитить природу от вмешательства ёкаев и всякой нечисти. Хотя, виноваты ли они в том, что сейчас происходит у самых солёных вод?    Итто, путешественник и Паймон шли вдоль побережья, сняв обувь и охлаждая ступни в морской пене. Песок приятно забирался под пальцы и растирал уставшие суставы, и троица не спешила уходить с пляжа. — А я говорил, что Аратаки Великий знает, как расслабиться! Вы мне не верили, — он пнул мелкий камешек, — ну и не верьте. — Паймон не хуже в этом деле! — малышка скрестила руки на груди и поднялась до уровня лица óни. — Если бы я была чуть больше, то тебе сейчас бы было ох как не сладко!    Путешественник молчал, и только лёгкая улыбка застыла на его губах: вот так безмятежно проводить время с друзьями, не отвлекаясь на сражения, — что может быть лучше такого отдыха?    Но внезапно под кожу забирается странное ощущение, и вместе с ним приходит странный запах, похожий на аромат специй. — Вы чувствуете? — Что? — в унисон почти кричат Паймон и Итто, оторванные от своей мини-перепалки. — Мне это не нравится.. я обойду лес, а вы стойте здесь. — путешественник достал из-за спины меч и поднялся на бугор, разделяющий пляж и дорогу.    Парочке из óни и летающей помощницы путника ничего не оставалось, кроме как последовать его указанию и остаться на месте. — Ты его разозлила, вот он и ушёл. — Паймон не может разозлить путешественника! Паймон только помогает ему!    Итто присел на песок и задумчиво уткнулся носом в ладонь. Паймон села рядом, стряхнув с бледных ножек песок. Розоватая пелена вместе с ветром закрыла небо, и теперь облака в нём напоминали сахарную вату, да и море стало выглядеть вкусным.. и Итто рядом стал ощущаться совсем по-другому.. — Итто, ты плохой, уходи! — Паймон ткнула парня в бок и попыталась оттащить его от себя. В животе по ощущениям плясали черти. — Чего? Куда мне? — óни повернул голову в сторону малышки и вдруг поймал себя на мысли о том, что это хрупкое создание вполне могло бы уложить его одним мизинцем.. Кажется, никогда ранее он не видел такой бури эмоций в её глазах.    В тёмных глазах Паймон разгорался дикий огонь, и она уже не робко придерживала Итто за ремни, а вцепилась в них всей десяткой проворных пальчиков. Парень вдруг не на шутку испугался и собирался встать, но неведомая сила не только не позволила ему этого сделать, но и прошлась по коже, после чего руки перестали держать его, и он завалился спиной на раскалённый песок. — Паймон, ну что ты.. — у óни заслезились глаза от палящего солнца, и он сильно зажмурился. В следующий миг, когда он смог немного приоткрыть глаза, он уже не мог поднять рук. — Что за..    Паймон же почувствовала огромный прилив сил и вместе с этим огромное желание. Желание вылить всё то, что накопилось за долгое время беспрерывной работы в Инадзуме — наверное, именно остров Наруками так повлиял на её настрой? Ещё и этот дикарь Итто, который обижает малышку всю дорогу… вот бы его проучить! Теперь у неё достаточно сил, чтобы отомстить за те издёвки: — Итто, ты слаб! — Паймон как-то косо улыбнулась и подошла к беззащитному парню, принимаясь его ощупывать. Пальчики специально задевали кожаные ремни на его груди и, сначала оттягивая их, шлёпали ими по набухшим соскам. Итто собрался в комок и поморщился. — Паймон, помоги встать!    Вместо помощи Паймон перевернула парня на бок и прошлась пальцами по красным полосам на его мускулистых руках, но, не увидев бурной реакции óни на это, с предвкушением на лице смочила ногти слюной и принялась водить ноготками по чувствительным местам — кажется, когда-то Итто говорил, что боится щекотки? Что ж, пусть поплатится за свой длинный язык прямо сейчас. — Прекрати-прекрати, ха-ха-ха! — Паймон загорается ещё больше, когда видит, что Итто извивается как раздавленный червяк и, главное, полностью в её власти! — Умоляю! — Ещё хочешь? — малышка в этот момент невероятно рада, что родилась вся такого — маленького — размера, иначе как бы она могла заставить этого кабана просить о пощаде? Остановившись на мгновение, Паймон вдруг поняла, что если сейчас не продолжит веселье, то больше такой идеальной возможности для мести не будет. «Хочу большего» — и всё. И тут вихрь сладковатой розовой дымки окончательно затуманил разум: малышка ощупала грудь и спину óни, после чего нашла расстежки для ремней и стащила их с разгорячённого тела, которое уже не пыталось сопротивляться — или не хотело? — Итто, ты принадлежишь только Паймон. — малышка опустила руки на его массивный ремень и не без усилий сдвинула замок в сторону, заметно увеличив расстояние между верхом штанов и низом живота парня. Óни сделал отчаянную попытку сдвинуть бёдра и перевернуться на живот, на что Паймон лишь улыбнулась и уселась рядом с ним, прижимая его ноги к песку. Пока Итто брыкался, она успела рывком спустить серые штаны и удивиться тому факту, что óни ходит без нижнего белья. — Итто, ты совсем дурак! — малышка с интересом коснулась покрытого красными полосками члена и уселась у беззащитного инадзумца между ног. Пальчики Паймон сейчас были намного любопытнее и смелее, чем обычно, а поэтому она повторно коснулась горячей плоти и на этот раз не испуганно убрала руку, а провела сжатой ладонью вверх-вниз, смотря то на появляющуюся из-под кожи головку, то на ошарашенное лицо Итто. Похоже, она делает всё правильно? Ведь именно такой реакции она и добивалась! Страдай, несчастный ёкай! — Итто, ты ведь сейчас страдаешь? — кольцо пальцев вокруг члена немного сжалось, и Итто смог только тяжело выдохнуть вместо ответа. — Страдаешь же, ну?! — Я.. не знаю, — óни отвернулся. — Смотри же сюда! — Паймон метнулась в сторону лица Итто, схватила его за подбородок и повернула голову на бок: чтобы он уж точно разглядел весь процесс наказания. Парню оставалось только смотреть, как малышка потирает обеими руками уже заметно набухший от физиологически приятных ощущений член и всё приговаривает себе что-то под нос. Её пальчики то забирались пониже, лаская гладкую середину, то возвращались к головке, поглаживая устье уретры и забираясь под крайнюю плоть. Итто весь выгнулся, когда Паймон потеряла остатки терпения и набрала темп. — Я вижу, как тебе плохо! — Паймон стянула с парня штаны до колен, чтобы наконец закончить начатое и свершить правосудие, но из его кармана вдруг выполз один из припасённых оникабуто, держащий в лапках сладкую ириску. Паймон остановилась и потянула свои липкие пальчики в сторону жука, который периодически вибрировал и издавал странные звуки: «Бзз, бзз». Малышка даже успела почесать нос, прежде чем взять нежданного нарушителя её планов в руки и внимательно рассмотреть его фиолетовое брюшко. — Итто, ты и твои жуки должны быть наказаны за все-все грехи! — она поискала глазами палочку и, наконец найдя её, повертела в руках. Итто ничего не отвечал, только тяжело опускал-поднимал веки и, кажется, почти плакал. Паймон любила жуков, строила им домики из травы и часто кормила остатками еды со стола, но сейчас — ради благой цели она готова пойти на всё — этому маленькому оникабуто придётся принести себя в жертву, чтобы Итто наконец осознал все свои ошибки! Паймон теперь взрослая, и именно она устанавливает здесь правила! Она приставила острый кончик веточки к тонкому брюшку жучка и, пока он беспомощно шевелил лапками и будто бы безмолвно — как в немом кино — молил о пощаде, проколола его насквозь — да так, что конец палочки оказался весь в его желтовато-серых внутренних жидкостях, и по тонкому дереву побежала струйка крови. Оникабуто пошевелил усиками и задрыгал лапками, будто бы ища последнее спасение, но когда спустя некоторое время Паймон наконец насадила над его тельцем — на самодельную шпажку — ириску, жертва уже не подавала признаков жизни. — Итто, твой дружок умер ради тебя! — Паймон постучала по палочке, как по шприцу, и вновь разместилась у парня между ног, только теперь интересовал её не выступающий перед óни, а его углубляющийся зад. А если конкретно — его возможности она хотела оценить с помощью этой незамысловатой конструкции, состоящей из несчастного оникабуто и ириски, которую он держал в своих лапках. Изначально Паймон не хотела добавлять конфету, но желание подсластить анус друга перевесило все обиды.. Да и вдруг в состав ириски включены бобы? Тогда её веселье будет ещё масштабнее. Пальчик малышки ткнулся в сужающееся отверстие и не смог пройти дальше — кажется, Итто был слишком напуган? Она тряхнула головой и всё же забыла про жалость, с силой протолкнув большой палец вглубь парня. Ноготь зажевало так, что обратно не достать, и Паймон почувствовала пульсацию внутри óни. — Итто, расслабься! — малышка шлёпнула его по ягодице и добавила второй палец к первому, пока несчастный обидчик ещё не успел напрячься. Большой и указательный пальцы малышки буквально тонули в большом анусе этого громилы, и Паймон решила не тянуть с его наказанием, а потому свободной рукой взяла шпажку и начала всовывать её к пальцам правой руки, время от времени тяжело пыхтя и извиваясь на песке не меньше, чем Итто, который уже не скрывал слёз и мог только молча прикрыть глаза от изнеможения и, возможно, стыда. Конфета медленно исчезла внутри парня, а вслед за ней в его недры пошла и голова жука. Широкое строение этого оникабуто доставило не мало проблем малышке: она вертела ветку в разные стороны, толкала жука в Итто, придерживая его за фиолетовое брюшко, и вскоре смогла засунуть только ровно половину. — Ты доволен, Итто? — Паймон выдохнула и развернула ему лицо так, чтобы он видел торчащую из его собственной задницы палочку с любимым жуком для боев. Óни молчал. Только его глаза отражали солнце, и в них плескался страх… со смирением? Нет, так не пойдёт! Он должен страдать. Должен! Паймон вскочила с места, вдохнула полные лёгкие воздуха и захватила пальчиками рога парня. Он вдруг нашёл в себе силы наклонить голову и перевернуться на спину — тогда малышка заметила подобие ужаса в стеклянных зрачках. Ох, это именно то, что она хотела! Она наконец-то двигается в правильном направлении! Руки обхватили оба рога и с силой потянули в разные стороны от головы, будто бы вывинчивали какую-то железку из сложного мезанизма: да и голова не орех, так просто не расколется, а потому Паймон сделала ещё один рывок и отскочила в песок, держа в руках два красных острия. Для неё осталось загадкой, как ей удалось так легко достигнуть желаемого: то ли так повлиял на неё пляж, то ли красный óни оказался слаб телом. Между белых прядей Итто сочилась кровь, и были видны две страшные дырки надо лбом — казалось, через них можно разглядеть мозги парня. Но Паймон решила не останавливаться на этом: она быстро придумала, куда можно засунуть эти рога, и направилась в сторону излюбленного места на теле Итто — к его заду. Острые концы рогов быстро были погружены вглубь и утонули внутри растянутого отверстия. Паймон даже — как ей подсказало её одурманенное сознание — услышала, как обломилась ветка с жуком и конфетой где-то внутри óни, но это не помешало ей толкать толстые рога всё дальше: этот процесс казался ей интересным тем, что Итто был похож на пустой мешок: хочешь — клади в него что-то, хочешь — выноси. Трудно не догадаться, что в этот момент óни молил всех ему известных богов о пощаде. К его счастью, Паймон не додумалась извлечь из его брюха пару-тройку свежих тёплых внутренних органов, за что он был искренне благодарен путешественнику, который не позволял малышке наблюдать за кровавыми сценами во время их странствий по Тейвату. А Паймон — на грани своих познаний в пытках — не стала упускать возможность и опять решила оторваться по полной, поэтому совсем скоро из ануса Итто даже при всём желании можно было увидеть только кончик тёмной веточки и основания рогов оникабуто с кровавыми подтёками. Итто не двигался вообще. Интересно, он там хоть живой? Паймон отошла от парня и довольно взглянула на проделанную работу: кажется, теперь это глупый ёкай наконец поймёт, что не нужно иметь дело с такой великой путешественницей, как она! Резкая слабость в ногах подкосила Паймон, и она упала лицом в песок, подумав перед отключкой лишь только: «Всё же я умею развлекаться…». Путешественник стоял с мечом в руках посреди пляжа, напуганный до посинения: на берегу без сознания лежали оба его друга, только Итто был кверху задом без штанов и с непонятными штуками в заднице, да ещё и без рогов, а Паймон вся перепачкана в крови! Спустя несколько неудачных попыток разбудить их, путешественник совсем отчаялся и собрался идти за помощью. Но чуть позже он с выдохом улыбнулся, когда óни наконец вяло открыл глаза: — Мне снился странный сон.. — Какой же? — путешественник наклонился к лицу парня, бледный как смерть. — Что я был.. — он потрогал лоб. — Без рогов и штанов, ха-ха. — Ха-ха-ха, — засмеялась Паймон во сне, — без рогов... Итто так и не нащупал на голове два выступа, да и любимый оникабуто из кармана куда-то пропал…