язык жестов

      его глазные яблоки утопали в море слез, томясь в глазницах, словно в двух темницах. их цвет — яблочный пирог. их функция — смотреть. смотреть сквозь изображение, сквозь голоса, сквозь речь, сквозь слезы. на глаз, он определяет интонацию, тон, ритм, и так же глазами и отвечает. у него нет голоса, он даже никогда не слышал, как он звучит. его голос — внутренний, но он настолько приглушенный и не слышимый, что кажется, что у сону, скорее, болезнь, нежели диалоги с его сердцем. но сону глухонемой. этим объясняется тот факт, что он один. рисует в своём блокноте стрекоз, сердечки и объятия, пока его колени прижимаются к груди.       как бы вы нарисовали объятия? а вот сону рисует две руки, которые языком жестов просят тишину обнять его. тишина, потому что в его ушах словно тонна мягких облаков. они кажутся мягкими, когда мальчик — лисичка запрокидывает голову в небо и разглядывает их, но, облака тяжёлые, поэтому в его ушах покоятся пушистые мучения, которые он носит на своей голове. и в своей голове тоже. сону пытается придумать звучание журчанию воды, шелесту травы и голосу своей мамы. сону не рисует двух людей, которые обнимаются, он рисует две руки — свои. он так видит мир, и он пытается, чтобы его мир увидели окружающие.       «у них же есть глаза и руки? хотя бы один глаз, одна рука и одно сердце… …пожалуйста», — написал он в своём блокнотике, закрыв его и положив на свои поджатые колени, слушая свою громкую тишину.

***

      август, вечернее время. земляничный закат укрывал небо, лучами касаясь затылка парня. сону гулял по полянке босиком. травинки сплетались с его пальцами, щекоча его ступни и заставляя улыбаться. вдруг, от плеча кима что-то отскочило и скользнуло вниз. в белых цветочках земляники лежал чей-то воланчик. парень поднял его и, прокручивая на пальцах, глазами пытался найти владельца и вернуть. и очень кстати, ведь к сону уже бежал, сломя ноги, какой-то парень, шепча извинения. — извините, это мой… сону посмотрел на парня с взъерошенными и слегка влажными волосами и без слов протянул ему воланчик, медленно развернувшись и уходя дальше. — эй, — сорвалось тихое с уст высокого юноши, когда он догнал кима и похлопал того по плечу. сону обернулся, уставившись на этого парня. на нем была голубая футболка с рисунком облаков, которые поглощали имя обладателя этой одежды и белые шорты. младший смотрит на эти облака, снова утопая в своей пустоте.       облака на груди юноши были грозовые и серые. с них капал дождь, а молнии разрывали небо на части. в голове младшего это отозвалось эхом. он всегда знал, что гром и молнии это громко. но даже слово «громко» воспринимал смутно и тяжко… ким подумал, что эти молнии, это сердце, эти руки, эти глаза…помогут ему прочувствовать звуки, которые скрываются совсем на видном месте. может быть, юноша по имени сонхун будет его молнией? яркой и громкой для его тишины, словно ливень за окном и яркие вспышки электрических струн в воздухе… мальчик — лисичка достал блокнотик, быстро написав на нем фразу: — я глухонемой.       старший смотрел в его блокнотик, в котором было много блесток — отголоски звёзд, молний и чего-то, даже, инопланетного. а может, сону и правда инопланетян? такой милый, особенный, крошечный с притягательной улыбкой… сонхун какое-то время смотрел на страницы, разукрашенные мелками, замечая на них стихи о любви. «поэт» — пронеслось на задворках сознания пака. после, взгляд его карамельных глаз упал в яблочные напротив. сплетение их взглядов было похоже похоже на яблоко в карамели, потому что сону тонул в его добрых глазах, ожидая любых действий. точнее, он был готов ко всему. младший пару раз успел подумать, что сонхун сейчас убежит и оставит кима одного, но тот подошёл к нему и сел рядом, обняв лисичку за плечи. оба ничего не говорят. губы сонхун закрыты, а руки сону сложены на своих коленях. в голове младшего идёт обсуждение этого жеста. он это сделал из соображений искренности и тепла? а может, он и правда уйдёт сейчас? а что тогда? каким он меня запомнит? просто какой-то мальчик, не имеющий права голоса…? мысли сону окончательно запутались. он много думал и говорил сам с собой внутри себя. сонхун заметил напряжение лисенка, спеша его успокоить. пальцами пак начал складывать буквы в слова, объясняя ему на языке жестов, что сону не о чем беспокоиться, что сонхун хочет с ним подружиться, и что он понимает его.       брат сонхуна родился глухим, и поэтому пак выучил язык жестов, чтобы тот не чувствовал себя одиноким. правда, когда парень говорил на нем, то каждый раз смущённо улыбался, как бы говоря: «я, наверное, плох в этом, но я стараюсь!» сону посмотрел на юношу с изумлением. в сердце теплился огонёк надежды, который посылал искорки прямо в его глаза, зажигая их. правда? сону не будет одинок и у него будет друг?       дрожащими пальцы младшего складываются в эти причудливые слова. особенные слова, как по смыслу, так и по способу изложения. это было целое искусство, на которое пак бы смотрел, оставшись с мальчиком, например, в галерее с картинами. — тогда. меня зовут сону, мне 19 лет и я люблю писать стихи, цветы и молнии. будешь моей молнией? — сорвалось с пальцем кима и тот смущённо улыбнулся, смотря на пака с розовыми щечками. — а ты взамен напишешь стихотворение про меня, — так же ответил сонхун.       между ними пронеслось тепло двух сердец, которые сплетаются вместе нитью искренности. когда они говорят, они словно танцуют. этот танец только для них двоих, сонхун говорит руками только для него, а после, обнимает его этими же руками, чувствуя, что прямо сейчас сону улыбается от уха до уха.

***

когда сонхун говорит, его сердце замирает. в глазах все слезы умирают. в его темницах ярким пламенем свет сгорает, лёд бесследно начинает таять… когда сонхун говорит, сону поёт, безусловно шевеля губами. пак никогда не устанет, а сону не застрянет между мирами.