love letters.

Сильный дождь барабанил по крышам домов, окнам, не давая расслабиться ни на секунду. Этот звук не успокаивал как обычно, он будто бил тебе по ушам, пока ты не потеряешь слух. Парень с короткими, кудрявыми волосами рыжего оттенка лишь наблюдал за людьми из окна, от скуки постукивая пальцем об обложку книги, которая лежала рядом с ним. Тусклый свет настольной лампы освещал его лицо, его взгляд был пуст, а мысли заполнены чем-то, кем-то, кого он не мог выбросить из головы. Он ожидает чего-то, с терпением ждет момента когда его улыбка вновь появится на лице, а лёгкое хихиканье вновь вырвется из его уст. Пара постукиваний по двери, которые стали столь знакомыми Баллуну за прошедшие несколько недель, быстрые отдаляющиеся шаги, которые переходили на бег. Шарик давал этому человеку ещё пару секунд перед тем как вновь встать с кровати со вздохом, подходя ко двери с мягкой улыбкой на лице. Именно этого он и ждал. Он стоял перед дверью, делая глубокий вдох, перед тем как дергнуть за ручку, сразу потянув руку к полу. Там лежала завернутая записка. Это был обычный вырванный листок бумаги из блокнота, который быстро свернули, а не аккуратным почерком было написано кому эта записка должна была попасть. Рядом такое же, грубо говоря, кривое, маленькое сердечко, которое попытались стереть, но безуспешно. Это заставляло хихикать, все эти детали Баллун считал по своему прекрасными. Он закрыл дверь, заходя в комнату, затем присел на кровать, собираясь причитать очередное письмо с чем-то неловким, в то же время таким смущающим, что заставляло его останавливаться чтобы хихикнуть пару раз, падая спиной на кровать. Он всматривался в каждую букву, деталь, и все это делало его улыбку ярче, шыре. Он чувствовал себя любимым, пусть и письма эти были написаны нелепо, криво, было видно что в них была любовь. И когда он вспоминал от кого, скорее всего, были эти письма - его счастью не было предела. На протяжении нескольких недель Баллун получал анонимные любовные письма. Это были обычные вырванные бумажки, аккуратно свëрнуты, а на них кривым почерком было написано "Баллуну". И не сложно было догадаться кем являлся этот " романтик" который каждую неделю, один или два раза приносит Баллуну под дверь эти письма, а затем делал вид что ничего не произошло. Баллун узнал его по почерку, по стилю общения, по неловкости когда дело заходит о чувствах. Это было легче простого. Этот человек долго, очень долго не покидал его мысли, его сны, жизнь в принципе. А Баллун, похоже, не собирался покидать жизнь этого человека. Прочитав очередное письмо от которого щеки лишь начинали гореть от смущения, парень вздохнул. — Трофи. — со всей нежностью в голосе прошептал Баллун, а его взгляд устремился в потолок. Нога начала дергаться сама по себе, сердце готово было выпрыгнуть, а тихое хихиканье сразу вырвалось из его рта. Нет, он не смеялся над чувствами того, кто это все пишет. Он просто не мог сдержать своего смущения. Каждый день они пересекались взглядами, а затем быстро их отводили, пытаясь не улыбаться. Похоже, оба уже поняли что каждый обо всем догадался, просто у них не было смелости заговорить друг с другом. Они лишь намекали друг другу о желании поговорить, но в итоге ничего не выходило, не было подходящего момента. Порой Баллун читал новое письмо прямо перед Трофи, пока тот играл в видеоигры, пытаясь не обращать на это внимания. Это было специально, просто чтобы привлечь внимание, заставить волноваться. Он просто хотел быть уверенным в том, что он прав. Иногда они оставались наедине, но никто не решался заговорить первым. Казалось, что молчанием итак все сказано. Хотелось просто обнять друг друга, но этого они тоже боялись. Они продолжали искать всё больше и больше причин для уверенности в том, что в этот раз они на самом деле не прогадали. Казалось, что это может продолжаться до бесконечности, но они все еще были счастливы. Лишь одним взглядом всё было сказано, они не нуждались в словах в те моменты. Но неважно как долго бы они молчали, одному из них пришлось бы заговорить первым. Очередной дождливый вечер, и сейчас они вновь наедине. Они вместе сидели на диване перед ТВ, не решаясь заговорить. Тихие разговоры из телевизора подавляли всю неловкость ситуации, что успокивало. Быстрое постукивание ноги Баллуна о пол показывало то, что он нервничает, хочет что-то сказать, но не может. Тихий звук ударяющихся капель дождя тоже, на этот раз, успокаивал их обоих. Вздохнув, Баллун всë же решился заговорить. — ...Может, расскажешь мне обо всем тут, а не в письме? — тихо сказал Баллун, но Трофи все же смог услышать его вопрос. Сердце будто остановилось, и нервничать стали уже оба. Они не решались посмотреть друг на друга, им было так неловко, что хотелось провалиться сквозь землю. Но всё же, когда, если не сейчас? — ...Разве всё уже не очевидно? — вопросом на вопрос ответил Трофи, показывая, что не в силах сказать обо всем прямо. И он был прав. Всё и так понятно, кажется, они все поняли с первого взгляда. Они не в силах что либо ответить друг другу. Они смотрят друг другу в глаза, не решаясь вымолвить и слово. В этом нет смысла. Они и так все понимают. Бояться понять друг друга не так, но молчать больше невыносимо. Этот момент длился вечно, они будто искали ответы на свои вопросы в глазах друг друга. — ... Я люблю каждое твое письмо которое ты мне отправил. — всё же выговорил Баллун, перед тем как отвести взгляд. Ладонь Трофи аккуратно легла на ладонь Баллуна. Этого было достаточно. Этого было достаточно чтобы они оба улыбнулись. — Я люблю тебя. Секунды молчания ощущались как вечность, но Баллун воссоединил их ладони в замок, перед тем как вновь прошептал свой ответ. — И я тебя.