Горизонт событий

      Нос чесался. Чесался, как и всё остальное.       Какого хрена я всё ещё жива?       Вопрос испарился, когда я открыла глаза. Вот теперь всё встало на свои места. Я продолжаю видеть и слышать, а это значит, что я мертва и зависла где-то там, внутри Черной дыры. Точнее, меня разорвало там на части.       Я почесала нос и чихнула. Из-за остаточного ощущения травы, чихнула повторно. И огляделась по сторонам.       Невъебенно красиво. Вокруг меня возвышались горы, водопады, тянулись деревья. Бабочки порхали друг над другом, а птицы пролетали над головой.       Чистый воздух хлынул в легкие. Я точно помню, что никогда не чувствовала подобного запаха. Никогда не ощущала того, что ощущаю сейчас: я ничего не ощущаю. Легкость? Облегчение? Не знаю. Думаю, мне не требуется знать, что это за чувство, чтобы испытывать его. Тем более, когда так насрать на это.       Но как? Как же так? Как это возможно? Я чувствую, думаю, вижу, слышу, хотя от моего тела осталось только сознание. И то по идее должно умереть вместе с работой мозга. Но видимо дерьмовая наука не учла существования души.       Я встала и поняла, что полностью голая. Почему-то на ум не приходило ничего, кроме того, что так и должно быть. Разве я не всегда ходила так? В этот момент над головой пронеслись птицы. Я проследила и заметила, как они залетают в крону густого дуба, а потом вылетают с обратной стороны.       И тут взгляд наткнулся на огорождение. Странно, что я раньше его не заметила. Я подошла ближе и разглядела алюминиевую проволоку. Забор не высокий, по пояс. Мне захотелось заглянуть внутрь, и я тут же отыскала вход.       Хлипкая калитка обвита лозой и… розами? Почему-то это зрелище оказалось смутно знакомым, но я не придала этому значение и пошла дальше.       Идя по витьеватой тропинке, тело бросалось в дрожь. Казалось, что это нереально и вот-вот исчезнет, стоит мне докоснуться до ствола хрупкой березы слева от входа. Настолько идеального сада нет и быть не может. Всё слишком сильно похоже на моё воображение. И я не сомневалась в этом.       Вот так разгадка! - оказалось, что после смерти мы прибываем в собственном сознании. Только как рассказать об этом остальным? Такое надо только прожить, а не предположить.       А я всё шла и шла. Пока не заметила, что птицы прекратили петь. Яркий свет сменился чем-то приглушенным, напоминающим свет сафитоввх ламп. Всё вдруг исчезло. Пропало из виду.       Я обернулась и увидела позади себя то, что не смогла бы рассмотреть вдвли. Что-то похоже на человеческий силуэт. Я подошла ближе. И удивилась.       Моё тело в скафандре висело в белом пространстве. Оно не двигалось. Стекло запотело, но я все равно разглядела своё безжизненное бледное лицо. Ноздри абсолютно точно не раздувались. Рот оставался прикрытым.       Почему-то внизу потянула тоска. Я видела себя же перед собой. И что-то внутри меня сжалось от осознания, что я никогда больше не смогу вернуться в своё тело. То, что в скафандре.       Я коснулась запотевшего стекла. Под пальцами отдало холодком, а значит я действительно трогаю себя же в реальном времени. Рука переползла на плечи, грудь, живот. И остановилась на руке.       Именно в этом месте зияла дырка в скафандре. Наверное она и послужила причиной моей смерти. И наверное хорошо, что я не успела испытать на себе всю мощь сингулярности, а умерла так по-простому.       Моя рука сжала чужие пальцы через ледяную материю. Она обдавала ладонь холодом. Даже не верится, что я была в этом теле. Что, будь я по-прежнему там, наверняка испытывала бы панику или отчаяние. А сейчас я смотрю на это со стороны и ничего не чувствую. Сзади меня красивый пейзаж, земной, я совсем не испытываю потребности возвращаться. Жаль эту бедолагу, которой приходилось изо дня в день ненавидеть жизнь и по итогу сжимать собственную руку по ту сторону реальности.       Я наконец позволила себе отойти от тела. Оно всё ещё висело на месте, никкда не двигалось. Зато я решила больше не оборачиваться, и решительно направилась на выход из сада. Долго сиотреть на свой труп могло привести в уныние, даже если сейчас я такового не испытываю. И, на самом деле, испытаю ли вообще?       Мир снова стал прежним. Как только я пошла в обратную сторону, то и цветы с бабочками снова появились в моейм поле зрении.       Я ушла оттуда. Птицы снова и снова взмывали в воздухе, бросаясь вниз в отчаянном прыжке. Я не могу их понять. Они же тоже мертвы.       Когда мне захотелось забраться выше, я медленно стала преололевать возвышенность перел собой. На высокую гору никаких надежд, а вот на холм - пожалуйста.       Вид заставил встать, как вкопанную. Вдалеке, где-то там, откуда редели облака, просвечивало поселение. И не просто поселение, а, кажется, целые милионны жителей. Издалека виднелось бесчисленное количество крыш домов. Где-то в промежутках торчали кроны деревьев. Вся территория тянулась бесконечной плоскостью.       Я почувствовала, что оседаю на траву. Вокруг моего тела тут же слетелись бабочки, а вокруг голени заплелась ромашка.       И я улыбнулась.