Уроки соблазнения

Без искусства двусмысленности нет

подлинного эротизма. Чем двусмысленность

сильнее, тем напряженнее возбуждение.

Милан Кундера.

      Бал был в самом разгаре. Кейд, не отрывая глаз, следил за кружащейся по залу парой. Оуюн всегда была прекрасна и притягивала взгляды, словно магнит. Кошачья грация с которой она двигалась в танцах, гибкая стройная фигура, необычные черты лица, всё это делало её особенной и заставляло каждый раз выхватывать этот образ из толпы. Принцесса степей была на четверть оборотнем, яркой, с оргомными миндалевидными глазами и густой гривой чёрных волос, водопадом спадающих ей на спину.       Юный король не был опытным в отношении женщин и никогда не знал как следовало себя с ними вести. Большую часть жизни он провёл в изоляции от общества, окружённый роднёй и учителями. Его мать умерла довольно рано. А отец, овдовев, выбрал себе в пару мужчину, с которым до сих пор состоял в неразрывном магическом браке. Из женщин в его окружении были только младшая сестра и бабушка. Но они ни как не могли его подготовить к подобному интересу. И когда его внимание привлекла столь яркая особа, король был растерян и почти впал в отчаянье.       Леди Оуюн была замужем. Слухи говорили, что она не верна своему супругу, но её поведение всегда было безупречно. Никаких намёков или недопустимых поступков. Никаких посторонних мужчин в её окружении, кроме мужа. Только мимолётные улыбки и случайные взгляды. Как и сейчас.       Оуюн в танце повернулась к нему лицом, они встретились взглядами и она так улыбнулась ему, что сердце забилось где-то в горле, а в животе затрепетали тысячи бабочек. Кейд затаил дыхание, мгновенье, поворот пары, и вот он опять один. Сердце гулко упало разбиваясь на тысячи осколков, а он перебирал в памяти воспоминания, боясь, что всё это лишь выдумка, и прекрасная леди улыбалась вовсе не ему. Может та и вовсе его не замечает.       — Скучаете? — подошла к королю какая-то особа явно аристократического происхождения и недвусмысленно улыбнулась.       Кейд внутренне скривился. Подобных чьих-то там дочек, открыто предлагающих себя ему при каждом удобном и неудобном случае в его окружении было полно. Он даже не удосуживался запоминать их имена и лица — для этого у него была служба безопасности, строго отслеживавшая каждый чих в его окружении. Ни одна из этих пошлых баб, как называл их отчим, ни в какое сравнение не шла с его прекрасной Оуюн. Они были словно курицы рядом с райской птичкой — неуклюжие, кудахчущие, неопрятные квочки с ощипанными хвостами.       В зале разгорелся скандал. Гости начали хаотичное движение в разные стороны. Многие поспешили уедениться в сад, что бы обменться сплетнями. Танцы прервались и Кейд вновь выхватил взглядом высокую фигуру своей возлюбленной.       — Простите, мне пора, — невежливо отделался он от приставучей дамы и быстрым шагом направился вслед удаляющейся в жилое крыло замка Оуюн.       Он нагнал её лишь в собственных покоях и с болезненным отчаяньем вжался в упругое поддатливое тело. Кейд сам себе казался жалким и нескладным рядом с ней.       — Не знаю как я смог дожить до конца бала. Ты такая холодная и недоступная, в объятьях другого… — шептал он перемежая слова поцелуями.       — Вы мой господин, я принадлежу только вам, ваше величество, — не менее страстно отвечала ему девушка, опускаясь на колени и заглядывая ему в лицо.       И ради этого взгляда Кейд готов был убить её мужа, отречься от престола или сделать её законной королевой. Всё, чтобы она ни попросила. Но леди Оуюн никогда не хотела большего, чем эти их встречи. Она ни чего не требовала взамен, и лишь изредка он мог помогать ей, выкупая закладные её непутёвого мужа, который был так азартен, что предпочитал проводить ночи за игральным столом вместо постели собственной жены.       Лёль — отчим, или скорее второй отец Кейда — считал что это увлечение со временем пройдёт. И только поэтому позволял сыну подобную слабость. Но Кейд знал, что чувство, которое он испытывает к своей возлюбленной настоящее. Ему было плевать на разницу в возрасте и положении. Он хотел быть с Оуюн. А она, хоть и скрывала это, но наверняка тоже любила его. Кейда не могло заставить усомниться в этом ни что на свете.       Амали в расстроенных чувствах и возмущении ворвалась в спальню брата без стука. У них с детства не было друг от друга секретов, но увидеть такое она была не готова. Лицо её залила густая краска, но оторваться от зрелища девушка просто не могла. Кейд пожирал свою любовницу глазами, дыша и живя ей. Они словно светились изнутри, двигаясь в такт навстречу друг другу медленными толчками. Оуюн застонала, откидывая голову назад, и он вжал её бёдра в себя, глубоко проникая в неё и кончая долго и мучительно-сладко, не сдерживая криков. И это ни в какое сравнение не шло с тем животным поведением, за которым она двумя часами раньше застала Эркана.       Амали бесшумно вышла из комнаты брата и до поздней ночи бродила по гудевшему от чужого веселья дворцу. О том, что он уже несколько лет встречается с замужней леди и подругой их родителей ей было известно давно. Но она никогда не задумывалась насколько всё это у них серьёзно. Сейчас ей не удавалось даже припомнить был ли у её брата кто-то ещё, кроме леди Оуюн. Они встречались только в сезоны балов, на которых леди обязательно присутствовала, будучи приглашённой лично Лёлем. А вот между балами её красивый и популярный среди женщин брат, кажется, всегда был один. Это заставило Амали отловить пробегавшую прислугу и потребовать проводить её в покои леди Оуюн.       Женщина находилась в спальне и самостоятельно расчёсывала густые волосы, заплетая их в косы перед сном. Перед ней лежала целая коллекция различных гребней, а пряди были шелковистыми даже на вид. И сама она вся была как флакон дорогих духов: идеальная упаковка, форма и сложная выносящая мозг композиция в содержании.       — Я хочу что бы ты научила меня как вести себя с мужчиной, — категорично заявила Амали, развалившись без разрешения на чужой кровати.       — И зачем же тебе эта наука? — светским тоном в ответ поинтересовалась леди Оуюн не прерывая своего занятия.       — Я думала ты спросишь почему обращаюсь к тебе, — поморщилась принцесса. Делиться своими секретами ей не хотелось. Но ведь это была любимая женщина его брата. Почти сестра. Разве ей нельзя довериться? — Мне нравится баронет Эркан. Я с детства влюблена в него. По-настоящему. А он меня не замечает. Считает ребёнком. Но ведь я уже взрослая! Девочек с двенадцати лет замуж уже выдают, а нодомной трясутся, словно мне пять, и уверены, что мне всё ещё интересны куклы.       Оуюн внимательно посмотрела на принцессу, насмешливо улыбаясь.       — А ты, значит, уже взрослая и созрела для отношений?       — Я люблю его, и хочу быть с ним. А он таскается за каждой встреченной юбкой, спит с горничными и посещает бордель, — глаза Амали наполнились слезами. Одна мысль о том, что любимый человек постоянно изменяет ей была невыносима. — Ты поможешь мне?!       — Ты умеешь доставлять себе удовольствие? — не к месту ошарашила грубым вопросом Оуюн. Все слёзы словно рукой сняло и Амали круглыми полными ужаса и непонимания глазами посмотрела на неё.       — Что ты имеешь в виду?       — Ты трогаешь себя? Ласкаешь руками? Умеешь делать себе приятно? Испытывала когда-нибудь оргазм?       Принцесса всё ещё непонимающе хлопала глазками, когда Оуюн резко опрокинув девчёнку, задрала на ней платье и совершенно бесстыдным образом лизнула между ног, а затем сделала языком такое, от чего Амали взвизгнула и в ужасе грохнулась с постели. Она так эмоционально возмущалась и шипела, что слов было совершенно не разобрать. И Оуюн не сдержавшись от души расхохоталась.       — Ты избалованная маленькая девочка и ни один взрослый мужчина никогда не заинтересуется тобой. Ты знаешь зачем он ходит в бордель? Трахать баб! А знаешь почему? Потому что это приятно и доставляет ему удовольствие. Какое удовольствие можешь доставить ему ты? Будешь корчится и рыдать под ним заливаясь соплями и словами о любви?       Амали была шокированна настолько, что не нашлась что ответить.       — Девочка, запомни одну важную вещь — мужики в постели думают только о себе. И ни один из них не будет заботится о том, что бы доставить тебе удовольствие. Они всегда берут и делают только то, что им нравится. Тем более ни один из них даже при большом желании не сумеет сделать тебе приятно, если ты сама не знаешь что и как тебе нужно. Научись кончать. А потом, когда созреешь до чего-то более серьёзного, можешь приходить за советом.       Амали выскочила из комнаты громко хлопнув дверью. Всё это было издёвкой и неправдой. Злобная стерва была недостойна её брата. Ведь он совсем не такой! В растрёпанных чувствах она ворвалась в комнату к Кейду. Тот уже приготовился ко сну, но был совершенно не удивлён визитом своей вздорной сестрицы.       — Плохой день? — мягко спросил он, прижимая Амали к себе и успокаивающе поглаживая её по спине.       — Твоя любовница ядовитая сколопендра. Она не заслуживает тебя.       Кейд напрягся на мгновенье, но глубоко вздохнув всё же решил не ругаться с сестрой. Та всегда была импульсивна и скора на расправу.       — Вы поссорились? Когда только ты успела.       — Я хотела попросить у неё совета, как женщина женщину, а она высмеяла меня и …унизила. — Амали не нашла слов, что бы описать то, что сделала Оуюн. Даже думать о подобном сраме было отвратительно.       Кейд вдруг тоже рассмеялся.       — Как женщина женщину?! И о чём же ты у неё спрашивала? — он не мог остановиться и продолжал хохотать даже когда Амали треснула его подушкой. Картина как его маленькая глупая сестрёнка бежит за советом к такой леди, как Оуюн, была действительно забавной. — Почему ты пошла именно к ней?       — Не твоё дело! Это девичьи секреты. К кому мне ещё было с ними пойти? Зуйлере? Или бабушкам?!       Амали обиженно надулась и отодвинулась к краю. Но уходить не стала. А Кейду вдруг стало стыдно за своё поведение. В их окружении действительно не было ни одной достойной леди, к которой девочка могла бы обратиться.       — Мне жаль, что я ни чем не могу тебе помочь, — ласково погладил он её по спине. — Но уверен, что Оуюн не имела в виду того, о чём ты подумала. Вряд ли она хотела тебя унизить. Если ты действительно просила совета, то может он просто тебе не понравился? Она взрослая и умная женщина. И я не знал никого столь же искреннего и открытого. Не торопись на неё сердиться.       — Что ты в ней нашёл? Почему именно она? — с любопытством спросила Амали, понимая, что брат мог выбрать любую, но выбрал именно эту женщину. Старую для него, замужнюю, слишком грубую и воинственную, не похожую на других придворных барышень. — Что вообще все в ней находят? Есть и покрасивше, и помоложе. Милые и женственные.       — Она настоящая.       — Я тоже.       Кейд заливисто расхохотался.       — Я тебя очень люблю, но ты просто маленькая девочка. А Оуюн настоящая женщина. Такая, какой, не смотря на все мои к тебе чувства, прости, тебе никогда не стать. В этом с ней никто не может сравниться. И от такой не способен отказаться ни один мужчина в здравом уме.       — Зуйлера замужем. И дядя Эльмир очень любит её, — Амали показала брату язык.       — Однако за советом ты пошла не к ней. А ещё жениться на ней Эльмира заставил только королевский указ и давление семьи. Нет. Такие женщины как Оуюн способны осчастливить любого одним лишь своим вниманием. Уверен, если бы она обратила его на дядю Эльмира, он бы бегал за леди Оуюн словно собачонка, пока не добился согласия на брак. И совершал бы ради неё подвиги. Она невероятная, — Кейд откинулся на подушки с мечтательным видом. — Рядом с ней ты чувствуешь себя сильным, мужественным. Это как волшебство. Рядом с ней я способен на всё. В хорошем смысле.       — Она нравится тебе в постели? — смущённо спросила Амали и обняла подушку. Спрашивать о таком было стыдно. Но с кем ещё они могут поговорить о подобном?!       Кейд не разозлился и не засмеялся. Но очень осторожно начал подбирать слова.       — Понимаешь, переспать можно с любой. И в этом нет ничего особенного. До Оуюн у меня были женщины, но это всегда было не то. Просто физическая потребность и удовольствие, как от вкусной еды там, или приятного подарка. Оуюн дарит себя, открывается, доверяет. Так как с ней, не было ни с кем. И это не просто постель.       — Я видела вас сегодня, — созналась Амали и покраснела ещё гуще. — Не специально. Но это было очень красиво…       Кейд притянул к себе сестрёнку и поцеловал в макушку, укладывая рядом.       — Она особенная. Я хочу попросить отцов разрешения на ней жениться, — поделился и он с сестрёнкой своим секретом.       Амали промолчала, понимая, что вряд ли это станет возможным. Оуюн была замужем. У неё были дети. И, хотя она была родственницей правящей династьи степняков, такой брак папы никогда не посчитают удачным для короны.