АРВИ

Тепло от объятий еще жило в их костях, как сладкое эхо, когда они нежно попрощались под звездным небом. Виктор, с легким сердцем и смутной улыбкой, приоткрыл дверь своего дома, надеясь проскользнуть незамеченным. Но мир, только что казавшийся таким добрым, обрушился в следующее мгновение. Перед ним, как страж ада, стояла мать. Виктор замер, глаза неестественно расширились. Может, просто встала попить? – мелькнула наивная мысль. Он попытался проскочить, робко спросив: – Ч-что? Ответом был взгляд, полный ледяного гнева. Она молча отступила, пропуская его в прихожую, щелкнула замком. И сдерживаться больше не стала. Ее голос, полный ярости, ударил по тишине: – РАЗВЕ ТАК МЫ ТЕБЯ ВОСПИТЫВАЛИ?! – Она вцепилась в плечи Виктора, тряся его с безумной силой, будто пыталась вытрясти из сына демона, чужеродную сущность. – ПОЧЕМУ ТЫ ОБЖИМАЕШЬСЯ С ЭТИМ... ПРИДУРКОМ?! Виктор словно сдулся. Вся энергия, все счастье мгновенно испарились. Он стоял, безвольный, подкошенный, слушая этот душераздирающий ор. На шум сбежались близнецы, заспанные и перепуганные, а следом подошел отец. Мать рванулась к мужу, указывая на Виктора дрожащим пальцем: – ПОСМОТРИ! ПОСМОТРИ, ЧТО МЫ ВЫРАСТИЛИ! – Ее крик эхом разносился по дому. – ОН У НАС С МАЛЬЧИКАМИ ОБНИМАЕТСЯ! ЦЕЛУЕТСЯ НЕБОСЬ! ИЛИ ЕЩЕ ЧТО ПОХУЖЕ! Она снова набросилась на Виктора: – КАК ЭТО ВООБЩЕ ЗАЛЕЗЛО ТЕБЕ В ГОЛОВУ?! Ладно, на твои сигареты я сквозь пальцы смотрела! Ты взялся за что-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОГАНОЕ? – Ее голос достиг истерического визга. – Сейчас же скажи, где живет этот МЕРЗКИЙ ГЕЙ! Я пойду к его родителям! Разберусь! Чтобы он к тебе НИКОГДА не притронулся! Она говорила о любви сына как о заразной болезни, о чем-то грязном и ненормальном. В голове Виктора, пустой и звонкой от шока, тупо стучал один вопрос: *Любить – это плохо? Какая разница, кого? Да хоть камень...* Отец и близнецы смотрели на эту сцену с немым ужасом. Отец попытался вставить слово, тихо сказав Виктору: "Иди в комнату...", пытаясь оттянуть мать. Но она была неудержима. Ее рука, сжатая в кулак, резко взметнулась и с оглушительным хлопком обрушилась на щеку Виктора. Боль, острая и унизительная, пронзила его. – ПОПРОБУЙ ТОЛЬКО СНОВА С НИМ ВСТРЕТИТЬСЯ! – закричала она, трясясь от ненависти и страха. – Я ЕМУ ТАКУЮ СЛАДКУЮ ЖИЗНЬ УСТРОЮ! Она любила его, свою кровинку. Но эта любовь сейчас была слепа и жестока, неспособная принять то, что выходило за рамки ее узкого мира. Виктор не проронил ни слова. Он вобрал в себя всю грязь, всю боль, все обвинения. Молча повернулся и, спотыкаясь, побрел к своей комнате. Дверь захлопнулась с тихим щелчком, отгородив его от мира, который внезапно стал враждебным. Стыд и полное непонимание сковали его. Все ведь было так хорошо... *Утро. Школа.* Артем пришел на уроки окрыленный, счастливый. Вчерашняя ночь горела в его сердце ярким костром. Он жаждал увидеть Виктора, поймать его взгляд, улыбнуться, напомнить о том тепле. Но место Виктора было пусто. Первый урок... Второй... Пустота зияла, как открытая рана. Тревога, мелкая и назойливая, сменилась настоящей паникой. *Что случилось? Заболел? Он почти не пропускал...* Мысли метались: *Я сделал что-то не так? Но нет... все было идеально...* Артем не выдержал. Он рванул из школы, не дожидаясь конца занятий, весь во власти мрачных предчувствий. Он бы помчался прямо к Виктору, но знал через охрану: сегодня выходной у его матери. Идти напролом, стучать в дверь – значило спровоцировать взрыв. А лезть через окно... Нет. Этим "Зайчиком" он больше не был. Так он не поступит. В своей просторной, но вдруг ставшей удушающе пустой комнате, Артем метался туда сюда. Номер и мессенджеры Виктора у него были (благодаря бдительной охране). Он схватил телефон, пальцы дрожали.Зашёл в телеграмм. Первое голосовое, сдавленное от волнения: – Тюш... Ты чего не пришел?.. Минута молчания. Второе, с нарастающей тревогой: – С тобой все хорошо?.. Полчаса мучительного ожидания. Ни ответа, ни привета. Третье, уже с отчаянием и угрозой: – Пожалуйста, ответь... Или мне придется лезть к тебе в окно, как раньше. Решать проблему. Он схватился за голову, ногти впились в кожу. Тревога пожирала его изнутри. Что произошло? Что он упустил? Почему Виктор молчит? *Комната Виктора.* Виктор лежал на кровати, прикованный невидимыми цепями апатии. Обида, глубокая и гнетущая, вытеснила все другие чувства. Желание куда-либо идти, что-либо делать – исчезло. Материнская "терапия" подействовала. На щеке пылала красная полоса – памятка от ее ладони. Тело было тяжелым. *Они все знают. Знают, кого я люблю.* Мысль вызывала тошнотворный стыд. *Они теперь смотрят на меня как на изгоя? Но... я же не сделал ничего плохого...* Он закрыл глаза, пытаясь утонуть в забытьи, сбежать от реальности. Сквозь тонкую пелену сна доносилось назойливое жужжание телефона – сообщения от Артема. Отвечать не было сил. Грусть и ощущение предательства со стороны самых близких душили его. Но это случилось. Рано или поздно должно было случиться. *Почему всегда так? Почему не может быть просто... хорошо?* *Вечер. Под окном Виктора.* Артем не мог больше ждать. Терпение лопнуло. Он приехал, приказав охране держаться подальше. Окно Виктора было темным. Спит?– подумал Артем с новой волной тревоги. Или... Может, правда заболел? Давали ли ему лекарства? Наверное, да... Он стоял в нерешительности, промокший под внезапно хлынувшим холодным дождем. Капли стекали за воротник, пропитывая одежду ледяной сыростью. Что делать? Ждать тут в кустах, пока он не выйдет? Мысль казалась абсурдной и унизительной. – Фак! – вырвалось у него сквозь стиснутые зубы. Он вытащил телефон. Последняя попытка. Рингтон, резкий и настойчивый, разорвал тишину комнаты Виктора. Он открыл глаза, тяжелые, как свинцовые гири. Артем. Конечно, он нашел номер. Как нашел все остальное. Виктор не хотел, чтобы тот видел его сейчас – разбитого, униженного, с пятном позора на щеке. Но звонок не умолкал. За окном бушевал дождь, стуча по стеклу, как будто вторил настойчивости Артема. Не ответить – значило окончательно оттолкнуть, предать его ожидания. Виктор не мог этого сделать. Не мог оставить того, кто ждал его. Нужно было ответить. Артем, промокший до нитки, жался под каким-то чахлым деревом, дававшим мизерную защиту. Охрана была далеко, по его же приказу. Он дрожал от холода и отчаяния. *Ну же... ответь, дурак...* *Пип.* Связь установилась. Артем, не дожидаясь приветствия, выпалил сквозь шум дождя и стук собственных зубов, голосом, в котором смешались разочарование, злость и полная потерянность: – Откроешь мне окно намеренно... чтоб я залез? Или не разрешишь?.. Виктор услышал яростный шум ливня в трубке. *Он же промокнет и замерзнет..* Забота, сильнее стыда и апатии, вколола в него дозу адреналина. Он нашел силы оторваться от кровати, подбежал к окну, откинул створку и отпрыгнул назад, снова рухнув на матрас. Он знал: Артем не заставит себя ждать. Так и случилось. Через минуту в проеме окна, озаренном вспышкой молнии, появилась мрачная фигура. Артем ловко, (чуть не поскользнувшись на мокром подоконнике), ввалился в комнату. Он стоял, капая на пол, не глядя на Виктора. Лицо было закрыто мокрыми прядями черных волос, но по напряженным плечам, по сжатым кулакам читалась буря эмоций. И тогда, не говоря ни слова, он начал срывать с себя мокрую кофту.