From Zero / С Нуля

Тебе никогда не казалось, что время летит слишком быстро? Сначала ты учишься ходить, затем бегать, а потом – оглянуться не успеешь – уже убегаешь от проблем. Сначала ты не осознаешь ничего, а затем это осознание обрушивается со всей силы прямо тебе на голову всем своим весом, в моменте, когда ты, например, стоишь на балконе и делаешь очередную затяжку. Как я сейчас. Стою, вдыхаю полной грудью сразу несколько сотен токсических веществ за раз, глядя на подкрадывающийся закат, что осторожными бликами отражается в окнах соседних домов. Смотрю на то, как по проезжей части одиноко ходят какие-то люди. Слушаю, как ветер гладит молодую листву деревьев, и как ярким эхом доносятся требовательные голоса птиц. Выдыхаю, а затем снова подношу остаток сигареты к обкусанным кровавым губам, чтобы насытить кровь и мозг сладкой отравой. Холодные пальцы сковывает дрожь – на улице, несмотря на лето, достаточно холодно, градусов 15, а то и меньше, однако это не мешает мне стоять в одной футболке. Курю я достаточно быстро. Однако сегодняшним утром ветер всё же решает вмешаться в мои планы и резким порывом тушит крохотный огонёк. Выругавшись на погоду и отчаянно благодаря Прометея за то, что люди научились добывать огонь, я заново поджигаю сигарету. Почему-то именно в такие моменты ты наиболее подвержен копаться в себе и в своём прошлом. На этот раз мозг подкинул великолепное воспоминание о том, как я отхватывала знатных люлей в школе.                                                                                    *** - Чё встала у доски, мямля? Отвечай, или чё, сказать нечего? – Елейным голосом швырялся издёвками придурок. Как же я их ненавижу. Всех их. Переполненный учениками класс ломился от перешёптываний, усмешек и жадных до унижений взоров в мою сторону. А я стояла, униженная и почти сломленная. Хрупкая, уязвимая, растоптанная в незаслуженной ненависти. Был урок обществознания. Учительница находилась в классе. Но после пары робких попыток прекратить шум, отдала меня на растерзание коршунам, и осталась смотреть на празднество со стороны. Я пряталась в густых длинных волосах, отворачивалась, дабы скрыть слёзы и не давать новый повод для насмешек. Ярость колотила в висках, бурлила в груди, будто кипящий котёл; растекалась по венам подобно страшному яду. Невыносимо. Что мной движет? Я не знаю. Ноги сами повели меня в сторону ближайшей парты, туда, где сидел главный ублюдок. Рука сама потянулась к его коротким волосам, а затем ударила его лицо об парту без моего участия. Еще раз. И еще раз. Парта окрасилась красным, а следующее, что я помню – я выбежала из класса. Дорожки слёз на лице не могли высохнуть до вечера.                                                                                            *** Выпускаю дым сквозь улыбку. Зря я так с ним тогда поступила. Не стоил он того. Он ничего, на самом деле, не стоил: ни слёз, ни нервов, ни моей реакции ради его мерзкого самолюбия. Сейчас я бы даже не обратила на него внимания – есть вещи намного важнее идиотов. Странно даже думать о том, что раньше у меня были враги. Практически не было друзей. А еще была она. В начале старшей школы я познакомилась с Никой. Она была для меня всем – болью, радостью, трепетным ожиданием; моей гиперфиксацией, моей силой и одновременно моей слабостью. Мне был не нужен никто, даже я сама. Я прогуливала уроки, на которых её не было. Не спала ночами. Ходила пешком по нескольку километров. Приходила в школу задолго до начала занятий, чтобы хотя бы на мгновенье увидеть её. Но…                                                                                  *** - Алис, ты чё такая угрюмая? – С улыбкой на лице спрашивает одноклассница. Конечно же, ей абсолютно похер, что у меня случилось. Вопрос был задан потехи ради. И напрочь мной проигнорирован. Профильная химия. Хотелось искренне верить, что этот предмет выберут рациональные и достаточно инертные люди, однако всё оказалось в точности до наоборот – слава богу, что этих «весельчаков» немного, всего 6 человек. Честно говоря, меня в принципе сейчас мало интересовало что-либо кроме того факта, что Ника снова не пришла в школу, а это означает, что очередной день будет прожит напрасно. И вот уже какое-то время идёт урок, мне что-то пытается объяснить учительница, а я смотрю сквозь неё пустым взглядом. Резкий тычок в бок. Очнулась. Артём смотрит на меня, будто я последний торчок в его жизни. - Чё надо? – Грубо огрызаюсь я. Сегодня что, внештатное соревнование у них? Кто быстрее всего получит по роже? Интересный спорт, конечно. - Проверочная по видам связей через пару минут. Ты поняла, или тебе объяснить? Кажется, на моём лице всё было написано, потому что мой сосед по парте разочарованно вздохнул. - Так, все готовы? – Резкий голос заставил меня в недоумении повернуться к источнику звука. Преподавательница заботливо подошла к каждой парте и выдала листочки с заданиями. А затем попросила меня пересесть на две парты назад. - Вот же жопа… - случайно вслух сказала я. К счастью, учительница не услышала. К сожалению, переспросила: - Соколова, у тебя какие-то вопросы? Так ты не стесняйся, задавай, пока время есть! – Еще и улыбается, будто бы прекрасно услышала мой «вопрос». Я решила проигнорировать и села на своё новое место, а затем посмотрела на лист с заданиями. Буквы никак не хотели выстраиваться в привычные мне еще с первого класса слова. А может, дело было не в буквах – я просто не знала таких слов. Или всё же?.. Спустя пару секунд я поняла, почему буквы выглядели так размыто – на глаза наворачивались слёзы. Я шмыгнула носом, но в момент, когда все обернулись посмотреть, что со мной происходит, я сделала вид, что полностью поглощена заданиями. Вроде бы прокатило. Интересно, почему она сегодня не в школе? И почему она не отвечает мне на сообщения уже второй день подряд? Как же я могла забыть… Ей на меня всё равно. Для неё я всего лишь странная патлатая девочка с убогим вкусом в одежде. Что вообще такое этот ваш «вкус»? Почему я просто не могу надеть то, что я считаю удобным и практичным? Как по мне, бежевые ботинки отлично сочетаются с белыми джинсами на низкой талии и футболкой с ярким принтом… Почему все постоянно пытаются меня переодеть или накрасить? Зачем вообще нужна косметика? Моё лицо точно ничто уже не сделает красивее. Может, я ей не нравлюсь потому, что я не её типаж внешне? Или потому что я девчонка? В любом случае, очень хреново, что она сейчас не сидит здесь; что я не могу слушать её восхитительный голос, вдыхать аромат её сладковатых духов, смотреть на её профиль украдкой… Это какое-то безумие. Словно кошмар, который никогда не закончится. - Ваше время вышло. Сдавайте работы и можете идти, - прозвучал в тишине голос преподавательницы. Однако на фоне шума мыслей в моей голове этот голос казался практически неслышимым. Я посмотрела на пустой бланк ответов. Закрыть глаза. Выдохнуть. «Всё в порядке». Осторожно подхожу к столу учительницы и, пока её отвлекают другие студенты, стараюсь быстро положить листок и проскользнуть в дверной проём. - Соколова, стоять, остальные могут идти. Чёрт! Артём уходит последним, и я замечаю его встревоженный взгляд за секунду до того, как нас разделит массивная дверь. Ну вот. Теперь ему придется всё объяснять. И не только ему. - Что происходит? – Повис во внезапно возникшей тишине явно неуместный для меня сейчас вопрос. Взгляд учительницы мельком пробежался по пустому бланку для ответов, а затем вернулся ко мне. - Всё в порядке, - резко говорю я и снова делаю попытку слинять в коридор. - Я тебя не отпускала. – Холодно отрезала женщина, а затем добавила, - ты уже сколько занятий подряд сдаешь мне пустые листы. Ты материал не понимаешь, или что? - Да какая разница… - на глаза снова предательски наворачиваются слёзы, а голос начинает сильно дрожать, - всё равно это не имеет никакого смысла. Женщина явно опешила от такого ответа. Брови её нахмурились, а спустя несколько секунд она всё же нашла, что ответить: - Как это не имеет смысла… у тебя же должна быть какая-то мечта! И кто-то, на кого ты можешь равняться, - мотивационно убеждала меня она, а затем задала последний, явно давно волнующий её вопрос: - ты точно ничего не принимаешь? – По мне пробежался внимательный взгляд, - вид у тебя очень болезненный. Мечта у меня была, зависимость тоже. Зависимость от Ники. Но, во-первых, абсолютно недостижимая. А во-вторых, преподавательнице о ней знать явно необязательно. А вот кумира у меня не было. Я всегда была сама по себе – непонятно, кто я такая, кем хочу быть и что от себя ожидаю. - Ничего из этого у меня не наблюдается. Со мной всё в порядке. Я могу идти? Я буквально услышала, как женщина сжала зубы, судя по всему, от безысходности: - Хорошо, иди. Но помни, что мы всегда можем поговорить, - она закончила речь и кивнула в сторону двери. Закрыть глаза. Выдохнуть. «Всё в порядке». Нет. Ничего не в порядке. Всё летит к чертям, а у меня отказали тормоза.                                                                                    *** Выдыхаю дым сквозь улыбку. С того момента прошло уже больше пяти лет. Как давно я не вспоминала те роковые события. Аккуратно достаю из кармана джинсов телефон, чтобы зайти на её страничку в соцсети. С фотографии профиля на меня смотрит улыбающаяся кареглазая девушка. Пролистав чуть дальше, рядом с ней, на фото, появляется молодой человек с уверенным взглядом. И вот, на очередной фотокарточке они целуются. Она – в белом роскошном платье, а он - в мятом смокинге. Свадьба. Интересно, что же меня в ней тогда так зацепило? Или это была очередная глупая романтизация, «розовые очки» в силу возраста? Убираю телефон обратно в карман, предварительно делая последнюю затяжку. В голове, будто яркая вспышка, всплывает очередное воспоминание.                                                                                      *** Отчаянно пытаюсь понять, как же решить очередной логарифм, украдкой поглядывая на Нику. Та сидит, и с заинтересованным взглядом будто бы пытается запихать в голову сразу весь учебник за раз – впереди важная контрольная. А я даже не сделала домашнее задание. - Почему она дала эту грёбаную проверочную именно тогда, когда я только вышла с больничного?! – Недовольно восклицает моя пассия. - Так объясни ей ситуацию, скажи, что в следующий раз напишешь, - осторожно предлагаю я. - Будто она будет слушать, конечно! Тем более, у меня даже конспектов нет, по которым я могла бы готовиться, - с отчаянием в голосе парирует Ника. Вот и настал мой шанс оказать ей поддержку. Моя гиперфиксация не знала о том, что, пока её не было в школе, я активно записывала всю информацию с занятий в тетрадь понятным языком. Ради неё. - Пожалуй, я могу тебе кое-что предложить. Короче, вот, смотри, - с этими словами я достала из рюкзака тетрадь. Сначала Ника не поняла ничего, а затем осторожно взяла в руки эту кладезь информации и начала листать. Спустя минуту до неё дошло осознание. Она посмотрела на меня глазами, полными благодарности: - Ты мой спаситель! Что я могу сделать для тебя? «Будь моей, пожалуйста». - Да ничего не нужно, я же для себя конспектировала, чтобы лучше понимать материал. Бери, изучай. – С улыбкой отчеканила я. Началась контрольная. Для всех, кроме меня, которая затуманенными глазами смотрела на Нику, практически не моргая. Замечая каждый её вздох, каждое мимолётное движение тела. Внимательно изучала её губы, которые были покрыты гигиенической помадой; жадно вдыхая аромат её сладких духов. Изучала каждую зацепку на её сером кардигане, борясь с неимоверным желанием прикоснуться к её нежной коже. И это желание душило меня, сковывало, будто колючая проволока – мои руки буквально были связаны невидимыми путами. Сколько еще времени я буду испытывать это леденящее чувство безысходности внутри, когда она рассказывает мне, как познакомилась с классным парнем, или когда она в очередной раз не позволяет мне даже обнять себя при встрече? Как может зажить та рана, которую постоянно ковыряют? Жалко, что рядом сейчас не было рассудительного Артёма, который бы мог дать мне отрезвляющий пинок, сказав, что в мире есть и другие люди, помимо неё. Но разве поверила бы я ему? Не спорю, иногда его душные речи помогали мне справится с внутренней болью, но чаще происходило наоборот – боль становилась лишь сильнее, катализируемая моими иррациональными мыслями и нелепыми надеждами на то, что она всё-таки сможет меня полюбить. Вдруг я сделаю что-то такое, что в корне изменит её отношение ко мне? Были моменты, когда мы с Артёмом сидели в школьном коридоре и изобретали тысячу и один план того, как сделать, чтобы мои мечты сбылись. Делали мы это не из серьёзных намерений (хотя, кто его знает?), а чисто потешить мои убитые мечты. Но, спасибо моему другу за то, что он никогда не отказывал мне в этом сомнительном удовольствии – высказать накопившееся напряжение и тревогу. Вообще, Лебедев был очень интересным человеком. Душным, но очень интересным. Парень был отличником ровно до того момента, как не познакомился со мной. Все учителя проклинали меня за то, что я «испортила мальчишку». Я усмехнулась. Было бы, что портить. Наша дружба началась еще со второго класса, однако вскоре мы разъехались по разным школам, и, несмотря на то, что находились мы в пределах одного города, почему-то не поддерживали связь. Всё изменилось в десятом классе, когда, придя на профильную биологию, я заметила до ужаса знакомое лицо. А потом понеслось, как по накатанной – сидели вместе почти на всех уроках, ходили после первого урока в столовую под укоризненные взгляды преподавательницы химии, что постоянно говорила о том, как же плохо думается на сытый желудок. Дружить с ним было замечательно – у нас родилось куча локальных шуток про учителей и школу; мы попадали в несуразные и смешные ситуации, из которых потом долго искали вместе выход; бывало даже такое, что нас выгоняли с уроков – точнее, не совсем так: сначала из класса вылетала я, а спустя минуту, трясущийся от смеха, выходил Артём. Часто бывало так, что мы делились друг с другом стихами собственного сочинения или любимыми песнями, что рождало новые поводы для обсуждений, иногда даже прямо на уроках. И всё было хорошо в этом сентябре, но ровно до тех пор, пока не появилась она. Звонок, ознаменовавший окончание урока, вырвал меня из пелены собственных мыслей. Убедившись в том, что Ника ответила хотя бы на половину заданий контрольной, я собрала свои вещи, а затем, привычно сдав пустой лист преподавательнице, быстро покинула класс.                                                                                  *** - Как можно быть настолько тупой?! – Вырвалось в пустоту. Я закрыла глаза, пытаясь справится с внезапным негодованием по поводу того, что в своё время пропустила большую часть школьной программы, из-за чего сейчас у меня было много пробелов по части знаний об этом мире. Окурков в специальной банке на балконе стало на один больше. Солнце поднялось уже достаточно высоко для того, чтобы больно светить в глаза. В тот момент, когда я уже собиралась уходить с балкона, кто-то повернул ручку двери. - Ты чего не спишь в такую срань? – На меня сонными глазами смотрела моя лучшая подруга Ева. - Ты реально сейчас думаешь, что я спала ночью? – Вопросом на вопрос ответила я. По девушке в прямом смысле было видно, как загружается её мозг. Решив не грузить её голову в столь отвратительное время, именуемое утром, я пояснила: - Я еще не ложилась, вышла покурить вот перед сном. - А, - это всё, что она только смогла сказать, а затем, зевнув, добавила, - я на работу уже собираюсь. Надо только найти в холодильнике, что можно похавать. - Чаю мне тоже завари, пожалуйста. И подвинься, я зайду в дом, а то холодно тут, - стуча зубами, произнесла я. - Я заметила. А мне в этот пиздец еще и на улицу сейчас выходить… - отрешенно сказала Ева, потягиваясь. - Скажи спасибо, что там не снег. С этими словами я прошла в тёплую комнату. Ева выдавила из себя какой-то непонятный звук, который я распознала как недоумение. К счастью, мне не нужно было на работу. Через пару минут мы уже пили на кухне горячий чай. - Ты чего такая задумчивая с утра пораньше? – Спросила Ева, которая, судя по всему, окончательно «прогрузилась» после чая. По крайней мере, голос у неё был значительно бодрее. - Ев, а если бы у тебя была возможность вернуться в прошлое, что бы ты изменила? – Задумчиво спрашиваю я. Ева ошарашенно посмотрела на меня: - Что за сложные вопросы, я же только проснулась! Не знаю я… явно бы не создала себе кучу проблем, которые разгребаю сейчас. Послала бы нафиг всех, кто издевался надо мной, погрузилась бы в учёбу с головой, - девушка нахмурилась, - да много бы что поменяла, наверное. - Угу… жалко только, что прошлое нельзя изменить. - Зато мы можем менять настоящее и будущее! – Вдохновлённо перебила меня моя подруга, - только я даже это не могу. Но с другой стороны, как будто бы раньше и правда было лучше. Помнишь, как мы гуляли и обсуждали кучу всего? Конечно, я помню. Помимо Артёма, у меня была еще Ева. Мы часто зависали у меня, играли в компьютер, планировали, как утяжелить жизнь нашим обидчикам, слушали музыку. Иногда я исполняла ей песни собственного сочинения, а она указывала мне на косяки, предлагала идеи, как улучшить мои творения. С Евой было легко – можно было рассказать ей обо всём, не боятся, что меня осудят. И про Нику я ей рассказала одной из первых. Подруга была в принципе в курсе всех моих влюбленностей; она всегда поддерживала меня, помогала преодолеть тяжелые периоды. Я отхлебнула чай из кружки. Да что же меня сегодня так на воспоминания-то тянет? Незаметно начало подкрадываться желание поспать. - Ладно, Ев, спасибо за чай, а я, наверное, пойду посплю. Что-то утомилась за сегодня. – С этими словами я обняла свою подругу и ушла в комнату, где меня ожидала моя девушка. Она определённо спала. Я устроилась поудобнее, накрылась тёплым одеялом, а затем нежно обняла Юлю, которая бормотала во сне что-то про серную кислоту. Жаль, конечно, что мы не можем менять своё прошлое, как бы с этим была не согласна теория ретроказуальности. Столько всего можно было бы сделать… В таких размышлениях я быстро уснула. Мне снилось, что я вернулась в своё шестнадцатилетие, на улице серая осень; снилось, будто я доказываю своей матери, что мне уже двадцать пять, что в школу мне больше не надо, и что все экзамены я давно сдала. Но она почему-то упорно не верила мне, и с криками отправляла меня обратно делать домашнее задание, утверждая, что я сошла с ума и мне нужно к психиатру. Было очень холодно. Я подумала, что кто-то опять открыл окна в квартире на проветривание, но вместо того, чтобы встать и перекрыть доступ холодному воздуху, я лишь съежилась и посильнее укуталась в одеяло, которое будто бы стало гораздо тяжелее. Странно только, что я не слышала, как машины ездят по дороге за окном – стояла абсолютная тишина, будто мир внезапно замер. Я потянулась и решила поудобнее разместиться, и, если потребуется, немного подвинуть Юлю, однако чуть не свалилась с односпальной кровати. Односпальная кровать. Стоп, что? Я открыла глаза.