Влюблённый в небеса демон. Том 1

      Солнце медленно плыло по небу, но Тянь Чао всё не возвращался. Если бы не наказание, то Хай Ян непременно бы уже наматывал не первую сотню кругов по двору Интао Хуабань. Сейчас же он только и мог, что нервно кусать щёки изнутри и губы, а дрожащими пальцами сжимать ткань одежд. Ещё и Юнь Цай, как назло, ничего не объяснял, ограничиваясь простым звоном, обозначающим «Всё хорошо, он ненадолго задержится».       Задержится… Ненадолго… А сколько это ненадолго? И что вообще могло произойти такого, что его дорогой учитель позабыл о своём ученике и решил задержаться в Небесном Царстве? Разве могло быть что-то важнее Хай Яна, нуждающегося в постоянном контроле? И пусть с ним частично был Юнь Цай, пусть через него Тянь Чао и следил за своим учеником, но как же его обещание. Он ведь обещал вернуться как можно скорее. Получается, учитель не сдержал своё слово? Получается.?       Поток нежеланных мыслей был прерван тремя мальчишками, прошедшими в сад Минфу. Лу Кайши шёл, как всегда, во главе, а в шаге позади с обеих сторон гордо вышагивали Ши Чжунцзянь и Вэй Цзешу.       И чего это они носы задирают? Неужели уже отошли от утреннего позора?       — Шимэй Фу, шимэй Янь! — обеспокоенно воскликнул Лу Кайши, подбежав к девушкам. — Вот вы где. Мы вас уже обыскались. Почему вы тут сидите?       Фу Сяцзы подняла смущённый взгляд на сидящего напротив Хай Яна. Конечно же из-за него. Только из-за этого мальчишки, Фу Сяцзы была готова днями напролёт сидеть на жёсткой платформе и сочинять глупые стишки. Она была готова на всё, лишь бы только заиметь возможность подольше полюбоваться возлюбленным, пока тот вновь не скрылся за вратами Интао Хуабань.       Но Лу Кайши воспринял её взгляд неправильно. Слепо веря, что девочка влюблена в него, он не желал, да и не мог разглядеть то, что влюблённо она смотрит вовсе не на своего старшего, а на шарахающегося от неё Хай Яна.       — Снова ты?! — взъелся Лу Кайши. — Нас тебе было мало, так ты ещё решил и над нашими шимэй поиздеваться? Они хрупкие и нежные девушки. Им не положено сидеть на столь жёсткой платформе.       — Раз они столь нежны и хрупки, то зачем подались в заклинательницы? Хрупкие и нежные девушки должны держать иглу и вышивать прелестные картины, а не размахивать грубым мечом и вязнуть в крови нечисти, — хмыкнул Хай Ян.       — Ты.!       — Правильные слова говоришь, мальчик мой, — вмешался Жун Цинжэнь. — Кайши, если твои сёстры столь нежны и слабы, что не могут и дня простоять на коленях без мягкой подушечки, то им не стоит оставаться в нашем ордене.       — Шицзу, — удивлённо охнул Лу Кайши, только сейчас обратив внимание на главу ордена.       Все трое пришедших поспешили поклонится и синхронно произнесли:       — Эти ученики приветствуют главу ордена.       Жун Цинжэнь покачал головой и поднялся с места. Неспешной походкой он подошёл к детям, погладил Лу Кайши по макушке и направился к выходу из сада.       — Вы трое, идите за мной, — скомандовал он, и щенки Янь Тэнтуна засеменили за ним.       Этих мальчишек тоже нужно было наказать, но Жун Цинжэнь прекрасно понимал, заставь он их стоять на платформах, и они найдут способ, как достать Хай Яна, а у этого мальчишки и без того много переживаний в голове.       Солнце ещё выглядывало из-за горизонта, облизывая последними лучами лица сидящих в саду Минфу троицы, а луна заняла своё почётное место на небе, озаряя серебристым светом макушки деревьев и крыши зданий, когда Тянь Чао наконец-то вернулся в орден. Не зная о наказании своего ученика, он сразу же направился в Интао Хуабань, уже предвкушая аромат вишнёвого чая и сладкий вкус вишнёвых пирожных. Но стоило только воротам распахнуться перед ним, как он сразу понял: Хай Яна здесь нет.       Юнь Цай молчал. По просьбе самого Хай Яна, он не рассказывал своему хозяину ни о наказании, ни о том, где именно искать мальчишку. И если бы Тянь Чао по чистой случайности не пересёкся с главой ордена, который возвращался в свою комнату, он бы даже и не подумал искать ученика у храма предков и убежал бы рыскать по склонам горы.       — А-Ян, — выдохнул юноша у лунных ворот сада, заметив три неподвижные фигуры, освещённые лунным светом.       Он произнёс это так тихо, что даже животное с самым острым слухом с трудом бы расслышало. Но мальчишка услышал.       Содрогнувшись всем телом, он выпрямился, пальцы сжали ткань одежды, и губы растянулись в широкой улыбке.       — Шицзунь, — радостно прошептал он.       — Угу, — только и произнёс Тянь Чао.       Он подошёл к Хай Яну, склонился к нему и протянул руку, помогая подняться и ступить на дорожку. И пусть его ноги даже не ныли после целого дня, мальчишка не стал упускать такую возможность. Сделав шаг, он тут же оступился и влетел в Тянь Чао. Тот чуть склонился, чтобы поговорить, находясь на одном уровне глаз с учеником, отчего вышло так, что лицо Хай Яна врезалось в грудь юноши. Впрочем, тому так больше понравилось, и он сильнее вжался в Тянь Чао, вцепившись пальцами в ткани его одежд, наслаждаясь теплотой заботливо обнявших его рук.       В стороне послышались девчачьи шепотки, но Хай Яна было на это наплевать. Сейчас его волновал только учитель. Он соскучился. Сильно соскучился. Так что нет ничего зазорного в том, чтобы немного, всего пару мгновений пообниматься со своим блудным учителем.       — Цзымэй, Лунмэй, — обратился Хай Ян к девочкам, заставив себя отлипнуть от Тянь Чао, — мой шицзунь вернулся, так что вы можете идти. Только не забудьте рассказать шицзу десять хокку.       Девочки поспешили подняться, при поддержке друг друга сумев не свалиться в воду, перепрыгнули на дорожку, низко поклонились Тянь Чао, приветствуя и прощаясь одновременно, и поспешили поскорее покинуть сад Минфу.       Хай Ян и Тянь Чао тоже не стали здесь задерживаться, но и не спешили никуда. Прогулочным шагом они направлялись в Интао Хуабань, по кругу обсуждая причины наказания и пропущенный ужин. Тянь Чао, мягко говоря, было абсолютно наплевать, с кем подрался Хай Ян, кого сбросил с горы, а кого раздел, но он был недоволен лишь тем, что мальчишка повёлся на столь глупые провокации.       — Но, шицзунь, я ведь со вчера ничего не ел. Я голоден. Мы должны поужинать, — в очередной раз пытаясь переубедить юношу, Хай Ян потёр лоб, по которому снова прилетело веером.       Тянь Чао вздохнул, и в этом вздохе было столько нежности, что Хай Ян даже невольно притих, с тихим восхищением уставившись на учителя. Тот злится на мальчишку, не хочет морить его голодом, но в воспитательных целях иногда нужно быть строгим, это Хай Ян понимал прекрасно. Нельзя постоянно демонстрировать перед другими адептами ордена свою глубокую привязанность к ученику и любовь к нему. Вот только чем сильнее Тянь Чао хмурился, чем больше старался выглядеть сердитым, тем сильнее после каждого удара веером по лбу ему хотелось заключить Хай Яна в объятия и засыпать извинениями, кормя сладкими булочками.       — Шицзунь, эти три индюка ведь оскорбили техники вашего клана. Я не мог их не наказать.       Тянь Чао вздохнул:       — Когда они оскорбляют мои техники, они лишь показывают своё невежество и скудоумие. Когда ты отвечаешь на эти оскорбления, ты опускаешься до их уровня.       Он сказал самую настоящую глупость, от которой и сам бы просто отмахнулся, но Хай Яна эти слова глубоко поразили. Он даже замер на месте, поражённо уставившись в пустоту.       Как это? Опустился до уровня трёх щенков? Желая защитить честь своего учителя, он уподобился этим идиотам? А ведь действительно… Промолчи он, не среагируй на чужие слова, то непременно бы показался возвышающимся над ними заклинателем, которому безразлична чужая зависть и злые слова.       — В таких ситуациях лучше промолчать и действовать с умом, чем без раздумий бросаться на обидчика, — Тянь Чао положил руку ему на плечо, потянув дальше. — Тебе стоило дождаться моего возвращения. Нажаловался бы мне, я бы оскорбился и пошёл сам разбираться и наказывать этих индюков.       В глазах Хай Яна вспыхнули задорные искры, которые быстро потушила волна сожаления. Эх, ему действительно стоило просто дождаться возвращения учителя, и тогда бы он вместе с Тянь Чао сейчас сидел и наслаждался чаем и прекрасным видом трёх щенков, что пытаются взобраться по скользкой лестнице, а у самого пика скатываются к подножью.       По пути в поместье Тянь Чао ненадолго остановился на мостике над небольшим ручьём, чтобы полюбоваться трепетно дрожащим отражением луны. Хай Ян тихо стоял рядом, сложив руки на периллах и пересчитывая бамбуковые листья, плывущие вниз по ручью.       — Шицзунь, почему вы задержались? — вполголоса спросил он, и взгляд скользнул по профилю Тянь Чао, нежно освещённого светом луны. — Вас целый день не было.       — Сестрица снова устроила беспорядок в мастерской, так что пришлось помогать с уборкой, — Тянь Чао похлопал его по макушке. — Молодец, что дождался меня. Если подобное произойдёт в следующий раз, я пошлю кого-нибудь за тобой, договорились?       Хай Ян расплылся в широкой улыбке:       — Договорились.       Висящая над поместьем луна окутывала вишнёвый сад серебристым полотном. Вода в небольшом пруду тихо журчала в унисон пению цикад.       Тянь Чао приложил пальцы к вискам, принявшись массировать их. После возвращения из Небесного Царства в голове его не переставала пульсировать тупая боль.       — Шицзунь, — обеспокоенно позвал Хай Ян.       — Я в порядке, не беспокойся, — Тянь Чао улыбнулся ему и погладил по макушке. — Ты вчера не ложился спать?       — Нет, я ждал шицзуня.       Тянь Чао вздохнул, покачав головой. Он запустил ладонь в рукав и достал небольшую голубоватую пилюлю.       — В следующий раз накажу, — пригрозил он, передав пилюлю мальчишке.       — В следующий раз я вас никуда одного не отпущу, — усмехнулся Хай Ян.       Он недовольно покосился на пилюлю, но всё же принял её и сразу проглотил. Брови его сами сдвинулись к переносице, нос сморщился, а губы поджались. Все эти пилюли, поддерживающие ровный поток ци во время сна, были кислыми и горькими, но мальчишка стойко терпел их вкус, не говоря ни слова.       — Хорошей ночи, шицзунь.       Тянь Чао лишь кивнул, наблюдая за тем, как спина ученика скрывается за дверью. Он нервно взлохматил волосы, взмахнул веером, и ветер подхватил опавшие вишнёвые лепестки. Они закружились вокруг ног юноши, пролетели над мощённой плиткой площади, которую до этого и застилали, и аккуратными кучками легли по краям. Подойдя к низкому столику возле пруда, Тянь Чао уселся за него и подпёр голову рукой. Принявший облик восемнадцатилетнего юноши Юнь Цай, не дожидаясь никаких указаний, убежал на кухню. Долго там он не провозился и вскоре вернулся с ароматным чаем из вишнёвых лепестков и тарелочкой сладостей.       — Хозяин, как прошёл ваш визит во дворец Цзянь Ляньхуа? — поинтересовался Юнь Цай и сел напротив юноши. — Вас долго не было. Узнали всё, что хотели?       Тянь Чао кивнул и достал из рукава закрытый бутон хрустального лотоса, что был размером с кулак.       — Оказалось, что это простой сборщик энергии инь. Он полностью высасывает её из созданий тьмы и перерабатывает в духовную энергию.       Он отпустил лотос, и тот сам долетел до центра пруда, завис над ним в паре цуней и медленно раскрылся, освещая воду лёгким серебристым светом. Золотые рыбки, что до этого беззаботно резвились здесь, испуганно встрепенулись и прижались к пруду.       — Получается, те байки не были байками? Ну, частично. Получается, демоны в той пещере действительно были, просто оказались слабыми и со временем оказались поглощены лотосом? — начал размышлять Юнь Цай. — А Бай Фэньму был просто загнан в ловушку из-за того, что по силе уступает только Императору Царства Демонов?       — Всё так, — кивнул Тянь Чао, сделав глоток чая.       — Но, хозяин, почему тогда и вы, кровный потомок клана Ли, попали в ловушку?       — Не думал, что ты задашь такой вопрос, — пальцы Тянь Чао дрогнули, и взгляд голубых глаз опустился на правое запястье, что было туго перевязано лентой. Шёлк уже давно потерял свою белизну и выглядел потрёпано, но юноша не смел сменить его. Эта лента, как и демонические оковы под ней, служили напоминанием самой страшной ошибки в его жизни. — Неужели ты забыл о том, что произошло в Сяофу?       — Сяофу… — едва слышно прошептал Юнь Цай, опустив взгляд и сжав ладони в кулаки.       Он помнил. Прекрасно помнил. До сих пор его мучали эти воспоминания. До сих пор в ушах стоял тот адский хор: слившиеся воедино рычания демонов и рыдания людей. Он помнил, как руки Тянь Чао, попавшие под контроль Юнь Цая в тот роковой момент, сопротивлялись, когда меч рассекал не только латы демонов, но и тонкие крестьянские халаты. Он помнил девочку лет пяти. Она не рыдала, лишь смотрела пустым взглядом на изуродованное тело матери и сжимала в руках тряпичную куклу.       Вернуть контроль над собственным же телом Тянь Чао смог слишком поздно. Тогда, когда уже стоял на коленях на горе трупов, сдирая с запястья кожу, стараясь избавиться от демонических оков.       По законам Небесного Царства того времени душу Тянь Чао должны были полностью уничтожить, испепелить, не позволив войти в круг перерождения, но прошлый Император Небес пошёл на уступки в силу своей любви к клану Ли. Он запечатал большую часть сил заклинателя, а демонические оковы превратил в печать, не позволяющую полностью избавиться от энергии инь в теле. По ночам печать горела адским пламенем, но Тянь Чао уже давно привык к этой боли, принял её как неотъемлемую часть себя.       — А почему лотос разлетелся на куски, когда сюнди коснулся его? — спросил Юнь Цая, отвлекая их обоих от мрачных мыслей.       — Тут ничего удивительного нет. Он ведь был создан для быстрого восполнения духовных сил любого, кто оторвёт лепесток. А Хай Ян как раз тот, кто постоянно нуждается в этом, но из-за проклятья получилось всё так, как получилось.       — И какой только божок умудрился забыть такой артефакт в том месте?       — Третий дядя. Этими сборщиками только он пользуется.       — Что ж, тогда я не удивлён, — Юнь Цай нервно посмеялся.       Этот глупый и растерянный божок литературы обладал слишком короткой памятью и мог потерять даже очки, что надеты на нём. А однажды он и вовсе не заметил, как обронил в реку Драконью Жемчужину, отчего ближайшие поселения год страдали от наводнений.       За всю оставшуюся ночь они больше не произнесли ни слова.       Тянь Чао наслаждался ночной тишиной и чаем, который самостоятельно ходил на кухню заваривать по новой. А Юнь Цай, устремивший стеклянный взгляд на усыпанное звёздами небо, вспоминал о событиях прошлого: о мирной и спокойной жизни. Тогда простые смертные были отделены от демонического мира барьером, что поддерживался прошлым императором людей. Но стоило ему скончаться, не оставив после себя ни одного наследника, и печать барьера тут же разрушилась, и людской мир на долгие триста лет погрузился в хаос, а реки окрасились кровью.       Первые лучи солнца только начали золотить крыши поместья, когда громкий стук нарушил утреннюю тишину. Будучи увлечёнными своими мыслями, юноши не сразу обратили внимания на этот стук. Лишь когда на улицу вышел сонный и ворчащий Хай Ян и открыл раннему гостю ворота, заклинатель и дух его меча синхронно повернули головы в его сторону. Янь Тэнтун неловко переминался с ноги на ногу и украдкой поглядывал за ворота.       Хай Ян прищурился, осматривая мужчину. Его нефритовые глаза, ещё мутные ото сна, сузились, выражая недовольство.       — Шицзунь сейчас занят, но я обязательно оповещу его о вашем приходе, шишу, — он зевнул и собирался уже закрыть ворота, но третий глава необычайно нагло придержал их.       — Да ладно тебе, А-Ян, впусти его, — с тихим смешком произнёс Тянь Чао.       Хай Ян недовольно закатил глаза, но молча отступил в сторону, жестом приглашая гостя войти. Увы, приказ учителя для него был законом, и всё, что оставалось мальчишке, скрипя зубами, исполнить его. Закрыв за Янь Тэнтуном ворота, Хай Ян возмущённо шмыгнул носом, подошёл к столику и упёр руки в бока.       — Шицзунь, вы опять всю ночь сладкое ели? — он хмуро взглянул на тарелочку с единственным оставшимся вишнёвым печеньем.       Вместо ответа Тянь Чао невинно улыбнулся, отправил в рот и это печенье и допил чай.       — На завтрак сладкого не получите.       Хай Ян хмыкнул и забрал чайник и тарелочку с пиалой. Одарив Янь Тэнтуна нечитаемым взглядом, он резко развернулся и сопровождаемый звоном колокольчиков умчался на кухню.       — Шиди, — ласково позвал мужчину Тянь Чао и указал на место рядом с собой, — присаживайся.       Янь Тэнтун осторожно занял предложенное ему место, оставив между собой и Тянь Чао ровно столько пространства, сколько требовалось по этикету. Если раньше эти двое были даже ближе родных братьев, то в последние года дистанция между ними значительно увеличилась, став пропастью, из которой вырывались языки ледяного пламени. И всё из-за этого проклятого мальчишки, которому Тянь Чао уделяет всё своё внимание.       — Шиди, что тебя привело к нам в столь ранний час? — спросил Тянь Чао и лениво откинулся назад, прислоняясь к плечу подсевшего к нему Юнь Цая.       — Я бы хотел извиниться за то, что наказал шичжи без дозволения шисюна, — лицо Янь Тэнтуна приобрело виноватое выражение.       Тянь Чао прикрыл глаза. Пальцы его медленно выстукивали по столику незамысловатый ритм.       — Ты не передо мной должен извиняться, — произнёс он, кивком указав в сторону кухню, откуда доносился звон посуды и колокольчиков. — Это ведь ему пришлось терпеть твоих милых учениц, а не мне.       Янь Тэнтун скривил лицо.       — Ладно, не будем об этом. Ян-эр всё равно не примет твоих извинений. Только сильнее обозлится на тебя, — юноша обхватил прядь волос и принялся наматывать её на пальцы, задумчиво смотря на них из-под полуоткрытых век. — Ты ведь сюда не ради извинений пришёл, не так ли?       — Зачем шисюн задаёт вопросы, на которые и сам знает ответы?       — Только для того, мой милый шиди, чтобы твой приход сюда не был бессмысленным.       Юнь Цай фыркнул, попытался сдержаться, закусив губу, но когда увидел, как сконфуженный Янь Тэнтун покраснел до корней волос, не выдержал, и звонкий смех вырвался наружу. Вместе с ним засмеялись и колокольчики, заливисто зазвенев.       — А-Юнь, веди себя прилично, — тцыкнул Тянь Чао, пихнув локтем в бок Юнь Цая. — Шиди, пожалуйста, не обращай на него внимания. Лучше расскажи с какой просьбой ты пришёл?       — Уже через месяц состоится Собрание Восьмёрки Великих…       — О, уже двадцать лет прошло? — перебил его Тянь Чао. — Как же всё-таки время быстро летит… Ну да ладно, — он махнул рукой и сел ровно, нагнувшись чуть ближе к Янь Тэнтуну. — Пришёл запрячь меня помогать с подготовкой? Хорошо, я согласен, но только если ты передашь мне свои обязанности по доставке приглашений.       — Если шисюн хочет, я не посмею ему отказать.       — Отлично. Тогда с этим мы разобрались, — радостно произнёс Тянь Чао и кинул на мужчину многозначительный взгляд. — Шиди останется на завтрак?       — Прости, шисюн, но мне пора, ещё столько всего нужно сделать, — третий глава ордена, поняв намёк, поднялся из-за стола и спешно покинул территорию поместья.       Тянь Чао лениво помахал исчезающей за воротами фигуре и, как только запирающая печать провернулась, нервно почесал кончик носа.       — Сюнди эти новости не понравятся, — усмехнулся Юнь Цай.       — Ну, уж лучше доставлять приглашения, чем находится в ордене во время подготовки.