Влюблённый в небеса демон. Том 1

      Как только граница между мирами сомкнулась за их спинами, ноги Хай Яна подкосились. Он покачнулся и упал вперёд, но Тянь Чао вовремя подставил руки, ловя ученика в объятия и опускаясь с ним на землю. Мальчишка ощутил, как тело тяжелеет: каждая мышца словно стала железной, а веки налились свинцом. Даже дышать было трудно, а о том, чтобы пошевелиться, и говорить было нечего.       — Ш-шицзунь… — Хай Ян едва шевельнул губами. Всего одного слово, а он уже лишился всех остатков сил.       — Не можешь и пальцем пошевелить, не так ли? — нежные пальцы скользнули по его руке, нащупывая пульс. — Ничего, это ещё хороший исход. Признаться честно, я готовился к тому, что ты вовсе потеряешь сознание, — Тянь Чао усмехнулся, заправил за ухо Хай Яну прядку волос и запустил ладонь в рукав.       Выудив мешочек с пилюлями, он положил одну из них в рот ученика. Тот с трудом, но всё же смог раскусить сладковатую пилюлю, и по телу стремительно разлилось тепло. Опустевшие меридианы вновь наполнились ци, и сердце забилось чаще и ровнее. Глубоко вдохнув прохладный воздух, Хай Ян неспешно, опираясь на плечо Тянь Чао, поднялся. Следом встал и старший заклинатель.       — Голова кружится или болит?       Пальцы Тянь Чао скользнули по внутренней стороне запястья Хай Яна, отслеживая движение его ци по меридианам. Энергия пульсировала неровно, заставив юношу нахмурится.       — Ай! — Хай Ян застонал от болезненного нажатия Тянь Чао на точку у основания ладони. — У меня голова болит, а не рука, — ворчливо пробурчал он и метнул на юношу обиженный взгляд. — Шицзунь совсем не беспокоится обо мне?       — Ну почему же? Конечно, я беспокоюсь о тебе, — Тянь Чао ласково погладил его по голове. — Поверь, всё, что я делаю, я делаю для твоего же блага.       Хай Ян сдвинул брови к переносице, и его ладонь выскользнула из рук старшего. Он потёр запястье, размял его и взглянул на улыбающегося юношу. Слабо шлёпнув веером по боку Тянь Чао, чем вызвал у того звонкий смех, мальчишка впихнул веер в его руки, забрал свой меч и направился в Ляодун, который располагался в паре ли от того места, куда их привёл Цзе Сянь.       Хай Ян не переставал дуться, так что весь путь они прошли молча.       Тянь Чао предпочёл не думать ни о чём важном. Как любил в такие моменты говорить Хай Ян: «в голове шицзуня только миндальные бабочки и рисовые шарики с вишней».       Голова Хай Яна же могла сравниться с переполненным чайником, что вот-вот закипит, выплеснув наружу все переживания. Мысли сталкивались, переплетались, бес остановки сменяли друг друга.       Перед сном обязательно нужно помедитировать на два часа дольше. И ещё удары мечом. Нужно попрактиковаться и в них. Как он мог так быстро выдохнуться? Раньше шицзунь был способен открыть Цзе Сянь щелчком пальцев, так что он не должен позорить учителя.       Хай Ян сжал кулаки, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Воспоминание о том, как его тело предательски обмякло в руках Тянь Чао, всё сильнее и сильнее распаляло огонь стыда, поглощающий его с головой.       Но едва они переступили городские врата и оказались на главной торговой улице, и мысли вмиг сменились.       Вон та подвеска такая интересная. И змейка на ней выглядит живой. Ох, а может стоит купить вон тот нефритовый амулет? Или лучше вот этот? Он в форме дракона, точно станет идеальным подарком для учителя. А сколько же тут сладостей продают. Нужно непременно попробовать каждое пирожное.       Взгляд нефритовых глаз скользил по прилавкам, цепляясь за блеск лакированных шкатулок, переливы лент шёлковых тканей, хрустящие лепёшки, щедро посыпанные сладкой пудрой.       Тянь Чао, кажется, разделял его мысли или же просто сам не смог устоять перед искушением. Хай Ян и глазом моргнуть не успел, как учитель оказался у прилавка с украшениями, завороженно разглядывая серебряные заколки с бирюзой. Его пальцы коснулись одной, а в глазах сверкнул тот самый азартный огонёк, предвещающий огромные траты.       — Если шицзунь хочет опустошить наши кошельки, — Хай Ян дёрнул его за рукав, — он может купить своему любимому ученику груш на пару или хотя бы жаренных каштанов. А эти безделушки…       Он не успел договорить, а Тянь Чао уже отвлёкся от прилавка, напрочь позабыв обо всех этих, на самом-то деле, невзрачных украшениях.       — Ты, небось, проголодался после открытия Цзе Сяня?       Хай Ян развёл руками:       — Не особо, но мне хочется чего-нибудь сладкого, — он кинул взгляд на расположенный неподалёку постоялый двор. — Много. Очень много сладкого.       Тянь Чао хохотнул, положил ладонь ему на плечо, и они направились к двухэтажному зданию с резными балконами, увешанными бумажными фонарями. Из распахнутых окон доносились смех, звон чашек и ароматы, пробуждающие аппетиты. Над дверьми из чёрного дерева располагалась вывеска с иероглифами, отливающими золотом: «Мечта и Иллюзия».       Переступив порог, заклинатели окунулись в уютную атмосферу. Запах свежезаваренного чая нёс в себе ароматы жасмина, ванили и лотоса. У некоторых окон тихо позвякивали ветряные колокольчики, а из кухни доносилось шкворчание овощей и мяса.       Хозяин, пухлый мужчина с лысиной и длинными густыми усами, заметил их первым. Его глаза округлились, стоило только взгляду упасть на налобные ленты гостей. Ни для кого во всей Поднебесной не было секретом, что самыми богатыми в стране после императорской семьи считались заклинатели из Семёрки Великих Орденов. А богатства верховного ордена, на принадлежность к которому и указывали налобные ленты, превосходили и богатства самого императора. Оставить обслугу столь важных гостей на обычных работников было бы самой непростительной ошибкой, так что мужчина побросал все свои дела.       — Добро пожаловать в наше скромное заведение, — он засеменил к заклинателям, низко кланяясь и улыбаясь самой вежливой улыбкой, на которую только был способен. — Позвольте проводить вас за наш лучший столик.       — Не нужно, мы сядем здесь, — Тянь Чао взглядом указал на столик, расположенный неподалёку от входа. — Мы бы хотели попробовать все сладости, которые у вас есть.       — Господа желают что-то ещё?       — Вишнёвый чай, — отозвался Хай Ян. Подперев голову рукой, он с отрешённостью во взгляде наблюдал за жизнью городских улиц.       Хозяин двора склонился в почтительном поклоне и засеменил на кухню.       Проводив мужчину взглядом, Тянь Чао последовал примеру ученика. Он лениво облокотился на подоконник, и взгляд голубых глаз заскользил по пёстрой толпе на улице. Горожане спешили по своим делам: купцы неслись скупать зерно по дешёвке, служанки мельтешили то тут, то там с продуктами для ужина господ. В стороне от суеты, в тени развесистых клёнов, игрались дети.       Но вскоре вниманием Тянь Чао завладело двое мужчин за соседним столиком. Их грубые руки и потрёпанные одежды выдавали в них странствующих заклинателей из неизвестного клана. Они перешёптывались, наклонившись друг к другу, но для заклинателя, который оттачивал навыки не первую сотню лет, их слова звучали ясно, стоило лишь только сосредоточиться на них.       — Да я тебе говорю, если бы орден Хуэйсинь не хотел прибрать себе всё оружие, их глава уже давно бы раскрыл местоположение Сокровищницы Хуайнянь, — шипел первый, нервно барабаня пальцами по поверхности стола.       — А разве её местоположение не было утеряно вместе со смертью прошлого главы ордена? — скептично хмыкнул второй, отхлёбывая дешёвое вино.       Первый заговорщически наклонился ближе:       — Ты веришь в то, что Гао Инъюн не передал эти знания Сюн Чжоюэ?       Тянь Чао едва заметно поднял бровь.       Интересно, какие же изменения успели произойти в ордене Хуэйсинь за последние двадцать лет?       Сокровищница Хуайнянь была передана под защиту ордена Хуэйсинь. В ней хранились оружия и артефакты богов, а её местоположение держалось в секрете даже от новых глав ордена, которым приходилось пройти не одно испытание, чтобы отыскать вход. Так отчего же Гао Инъюн, относящийся к любым правилам строже, чем кто-либо, решился бы передать эти секретные знания своему ученику, пусть даже и глубоко любимому? И, вообще, почему это вдруг местоположение Сокровищницы должно было раскрыться другим орденам и кланам?       Погрузится глубже в размышления юноше не дал Хай Ян.       — Шицзунь, — заполучив внимание учителя, мальчишка указал палочками в сторону улицы.       Там, на противоположной стороне, прячась от солнца под алым зонтиком, стояла молоденькая девушка. На вид ей было не больше шестнадцати. Её тонкие пальцы бережно держали глиняный кувшин с вином, которое она предлагала прохожим с широкой усталой улыбкой.       — А-Ян, ты ещё слишком юн для алкоголя, — посмеялся Тянь Чао, но его ученик не оценил шутку.       Хай Ян надул щёки и сердито сдвинул брови к переносице:       — Разве шицзунь не видит, что это демоница?       — Хулицзин, если быть точнее, — поправил Тянь Чао и отправил в рот рисовый шарик. — Маленькая и безобидная лисичка, которая пытается выжить, будучи отвергнутой тремя царствами. Она не несёт зла людям, так что нет смысла тратить время на её очищение.       Хай Ян хмыкнул, в задумчивости обхватив кончики палочек губами. Он продолжил наблюдать за лисичкой и её безуспешными попытками продать хотя бы горшочек вина.       Тянь Чао тем временем снова прислушался к разговору за соседним столиком.       — Прости, шисюн, но мне кажется, что ты бредишь, — прошептал второй мужчина, нервно обводя взглядом зал. Его пальцы сжимали пиалу с вином так крепко, что костяшки побелели. — Орден Хуэйсинь входит в Восьмёрку Великих. Разве мы, выходцы из никому неизвестного клана Яо, — он горько усмехнулся, — сможем не просто незаметно пробраться в Хуэйсинь, но ещё и выкрасть печать Хуайнянь? Да и зачем нам это печать, если мы даже не знаем, где находится Сокровищница? Местоположение печати, кстати, тоже.       — Знаем, — перебил его первый, и губы его растянулись в горделивой ухмылке. — Я договорился с одним адептом из Хуэйсинь. Он нам со всем поможет.       Тянь Чао тихо и недовольно тцыкнул, когда разговор скатился к обсуждению цен на рис. Он лениво подхватил последний рисовый шарик с грушевой начинкой, отправил его в рот и поднял руку, жестом подозвав хозяина. Тот всё это время стоял у стойки, нервно переминаясь с ноги на ногу и наблюдая за наслаждающимися сладостями заклинателями. И стоило ему только заметить этот жест, он моментально подскочил к их столику и низко поклонился.       — Господа желают что-то ещё?       — Нет, спасибо, — Тянь Чао выудил из рукава мешочек с золотыми слитками и положил пару на край стола. — Этого хватит, чтобы оплатить наш счёт?       Глаза мужчины широко распахнулись, и в них вспыхнули восторженные огоньки.       — Более чем! — его ладони метнулись к слиткам и проворным движением смахнул их, пряча за пазухой. — Сейчас принесу…       — Не нужно.       Тянь Чао поднялся, поправляя складки ханьфу. Хай Ян тут же вскочил следом.       — Спасибо за столь вкусные угощения, — поблагодарил юноша.       Оба заклинателя поклонились, и хозяин постоялого двора быстро-быстро заморгал, растерянно сжимая подол одежды. Обычно это он гнул спину перед гостями, а тут ему так низко поклонились. И ведь эти юноши не были обычной знатью, оттого мужчина никак не мог подобрать слов, чтобы попрощаться с гостями. А те и не стали дожидаться, покинули постоялый двор и направились в центр города, где и располагалась резиденция секты Хуэйсинь.       На этот раз пёстрые прилавки с украшениями не привлекали внимания Тянь Чао. Голова его была забита размышлениями о Сокровищнице Хуайнянь. Но мысли его не были похожи на размышления остальных заклинателей из неизвестных семей, жаждущих денег и власти. В уме он перебирал все виды божественного оружия и артефактов, хранящихся в Сокровищнице: небесный клинок, плащ тысячи теней, драконьи браслеты… И каждый раз его мысли возвращались к Хай Яну. Ни одно из этих сокровищ не могло дать то, что действительно нужно его дорогому ученику. Они были бесполезны как для богов, оттого и оказались отданными людям во времена столетней войны, так и для Тянь Чао и Хай Яна.       Неожиданно даже для самого себя Тянь Чао глубоко вздохнул, и это не могло остаться без внимания мальчишки.       — Шицзунь, — обеспокоенно позвал он, и его пальцы впились в рукав юноши. — Вы снова думаете о моём проклятье?       Тянь Чао медленно моргнул, возвращаясь из глубин мыслей.       — Как ты это понял?       — По вашему лицу, шицзунь, — Хай Ян мягко ткнул веером в его щеку. — Когда шицзунь думает о том, как избавиться от моего проклятье, его лицо всегда приобретает какое-то необычное выражение. Глаза шицзуня полны надежды, но в этот момент он словно одновременно в панике и отчаянии, — он задумчиво хмыкнул, постучав веером по подбородку. — Знаете, как будто вы смертельно ранены и стоите на краю обрыва в бездну, окружённый демонами…       Уголки губ Тянь Чао дрогнули. Он вспомнил, как когда-то невероятно давно, ещё до того, как весь его клан вознёсся, действительно стоял на краю. Тогда он действительно был смертельно ранен, не мог и пальцем пошевелить, а все силы стремительно утекали вместе с кровью, что привлекала к обрыву всё больше и больше разъярённых демонов.       Казалось бы, чего тут думать? Ты и так не жилец, так почему бы не прыгнуть в эту треклятую бездну? Стать ничем разве не лучше, чем быть разорванным в клочья демонами? Лучше, но Тянь Чао слишком любил жизнь и тогда ещё был слишком юн и наивен, цеплялся за последнюю ниточку надежды. А вдруг ему получится вырваться? Вдруг сможет сбежать и спастись? Он ведь ещё ни разу не был в Юйу Гэ, не успел попробовать те лотосовые печенья, которые готовят там.       В самый последний момент мелькнула поистине глупая и наивная мысль. А вдруг его спасут?       И ведь его действительно спасли. Вернее спас, отрубив когтистую лапу, что уже почти коснулась лица Тянь Чао, но тот не помнил своего спасителя. Не помнил ни внешности, ни имени, лишь беззаботную улыбку и тепло, которое дарила лежащая на его пояснице ладонь. Спаситель щедро делился с ним своей ци, что стремительно растекалась по меридианам, затягивая раны, и параллельно превращал врагов в кровавое месиво. А ухо обжигало его горячее дыхание и успокаивающий шёпот. Что тогда говорил тот мужчина, Тянь Чао тоже не мог вспомнить, но прекрасно помнил, что его слова заставили юношу почувствовать себя птенцом, прячущимся под крылом матери.       Из воспоминаний вырвал новый тычок веером в щеку, и Тянь Чао негромко посмеялся, схватившись за свой веер и слабо шлёпнув ученика по лбу.       — И почему же на уроках других старейшин ты не такой внимательный?       Хай Ян ответил с широкой озорной улыбкой:       — Потому что в сотый раз переписывать одни и те же свитки с описаниями демонов, гораздо скучнее, чем охотиться на этих демонов с шицзунем, — обе его руки обвились вокруг руки Тянь Чао, крепко обнимая её. — Да и к тому же я ведь ученик того, кто и сам постоянно сбегал с занятий или спал на них, так что я должен следовать примеру своего учителя.       — Это кто тебе о таком рассказал? — Тянь Чао смущённо отвёл взгляд в сторону.       — Шицзу, — довольно произнёс Хай Ян, и с губ юноши сорвался тяжёлый вздох.