Желание на грани свободы

«Вытащите Рована Эрсуса», — прозвучал голос на записи диктофона. Уже не раз переслушав недавний диалог, Ешун не мог избавиться от странного холода в груди. Протянув руку к записывающему устройству, он отключил его, нажав на кнопку. Тяжело вздохнув, он откинулся на спинку дивана, прокручивая в голове услышанное. Однако Ешуна отвлёк вышедший из ванной детектив, что уже обтирал волосы белым полотенцем. Усталыми и даже измученными глазами Кадэрис оглядел парня, а после с его тонких манящих губ сорвался тяжёлый вздох. — Что намерен делать? — более серьёзным тоном спросил Ешун, глядя на белую майку, из-под которой виднелись его острые ключицы. — А что я могу? — устало спросил Кадэрис, двинувшись к дивану. Присев на пол прямо у ног Ешуна, парень замер. Почти сразу Ешун потянул руки к его волосам и, взявшись за полотенце, принялся обтирать тонкие, тёмные пряди. — Зачем ей этот человек? — решил спросить Ешун. Но Кадэрис сам не знал ответа на этот вопрос. Парень глубоко погрузился в раздумья, раз за разом прокручивая в голове лишь одно и тоже имя. — Рован Эрсус, — сорвалось с его губ. — Кадэрис?! — Маньяк-присохопат, что шесть лет назад жестоко убил четырнадцать человек, — принялся рассказывать тот с неким холодом. Застыв, Ешун невольно ощутил прошедшие по спине мурашки. В то время все СМИ говорили лишь о нём, а где-то люди и вовсе боялись выходить из своих домов. Каждый отпетый бандит и наркоман знали, кем был этот самый человек, и коротко звали его «Дьявол». — Брат из кожи вон лез, чтобы найти его, и наконец посадил. Но после что-то произошло с Эврумом, и он стал копать под жертв, явно желая оправдать преступника. — Тогда все на ушах стояли, — согласился Ешун. — Однако, брата заподозрили в содействии с убийцей, и вскоре появился Гаэль, что принялся копать под детектива, в надежде занять его место. — У этого шакала всё получилось, Эврума же после выгнали из полиции, — с некой досадой заметил Ешун. — Верно, дело, конечно, замяли, но карьере брата пришёл конец, и всё из-за этого шакала Гаэля, — прорычал Кадэрис. Откинувшись на спинку дивана, Ешун тут же скрестил руки на груди, будто обдумывая свои дальнейшие действия. Он прекрасно был осведомлён о тех делах, так как изначально имел связи среди малоприятных людей. — Уверен, камера точно запечатлела, кто был убийцей в клубе. — Но с такими условиями мы её точно не достанем, — вдруг раздражённо подметил Кадэрис. Проведя рукой по мокрым волосам, парень стянул с головы полотенце. Как ни странно, но оно показалось к его удивлению таким тяжелым, что просто рухнуло на пол. — Вытащить маньяка, что получил пожизненный срок, — это за гранью человеческих способностей. — Так может… обратимся к твоему брату? — решил предложить Ешун. Парень краем глаза заметил, как плечи Кадэриса напряглись, стоило тому лишь услышать его предложение. «Из-за доказательств, что достал Гаэль, его чуть не посадили на полжизни, но, благодаря начальнику Хаему, приговора удалось избежать. Однако Эвруму пришлось подписать соглашение о невыезде, а также отказаться от всех связей с полицией при любом случае», — принялся рассуждать Кадэрис. Юноша просто не мог втягивать брата, когда тому грозил срок. Прежде ему нужно было найти оправдывающие доказательства непричастности Эврума к убийце. — Не хочу подставлять его своей беспомощностью. — Ты же в детективы пошёл, чтобы его оправдать, — решил напомнить Ешун. — Да, но сейчас мне нужно помочь Калису, а это видео — прямое доказательство его невиновности. — Ты сам сказал, что Эрсуса вытащить мы не сможем. — Верно, даже дьявол не сможет, не то что человек, — прошептал Кадэрис.

***

Голоса людей смешивались в звуке непрерывного смеха. Всюду сновали люди, бросая на землю слащавые растянутые тени. Казалось, солнце лишь придавало им больше тьмы, и те походили на следующих за мужчинами душами, что те когда-то погубили. Шумный двор заполонили заключённые в темных одеждах. Не всех возможно было отличить друг от друга, но всё же это удавалось. Татуировки, пирсинг и шрамы были у всех, и лишь немногие походили на обычных людей. Сидя прямо на земле, в углу протянутой сетки, Калис неохотно вскидывал глаза на проходящих мимо. Юноша вжался спиной в так называемую стену, будто боясь, что кто-то может к нему приблизиться. Тело болело, не давая ему даже спать, и в последнее время Калис начал чувствовать себя подобием призрака. Непрерывные головные боли всё ещё присутствовали, а под глазами уже появились мешки. Юношу так и клонило в сон, но при каждом шорохе тело непроизвольно вздрагивало. Он уже потерял счёт, сколько раз его жестоко насиловали соседи по камере. Однако сомнений не было, что и этой ночью всё повторится, собственно, как и прошлой и позапрошлой. Над ним будто издевались сами небеса, и Калис постепенно начал в это верить. — Эй, малой, — вдруг раздался громкий голос, пробивший юношу до дрожи. Испуганно вскинув глаза, тот лишь заметил Вахора, что двинулся к нему. С каждым шагом мужчина будто затягивал на его шее удавку, перекрывая дыхание. Сердце бешено колотилось, а пальцы рук судорожно впились в колени. Как только Вахор присел перед ним на колено, то жадно скользнул взором по его телу. Несмотря на дрожь, пробившую Калиса, мужчина ехидно усмехнулся, глядя на шею и ключицы, украшенные тёмными пятнами от пальцев и зубов. На запястьях рук виднелись темные кольца, будто клеймом впитавшись в бледную кожу. И это было ещё не всё. Вахор был уверен, что всё тело юноши усыпано подобными следами, и это его заводило. — Помнишь о моей просьбе? — спросил мужчина с номером восемьсот пять. Калис не решился дать ему ответ. Медленно переведя внимание в сторону, он сразу обратил взор на Шего, что без какого-либо интереса и азарта скакал с мячом, играя с парой заключённых. Он даже не смотрел на юношу, словно того и не существовало вовсе. На первый взгляд казалось, что Шего ничего не волнует, и даже нахождение в тюрьме его не заботило. Усмехнувшись, Вахор лишь покосился на парня с мячом, а после снова вернул внимание юноше. Сильная мужская рука сомкнулась на челюсти, словно капканом, и Калис вскрикнул, увидев горящие от желания и восторга глаза мужчины. — Сделаешь то, что попросил, и тогда я тебя щедро награжу, — усмехнулся заключённый. Но Калису не нужна была его награда, собственно, как и всё, что предлагал мужчина. Юноша не хотел, чтобы тот касался его своими грубыми грязными руками. Не хотел видеть его лицо и эту хищную ухмылку, но они уже настолько закрепились в его памяти, что тот просто не знал, как поступить. — Не буду, — вдруг вскрикнул Калис, резко смахивая руку мужчины. Однако ответ юноши не удовлетворил того, и это застыло на его лице. — Не трогай меня… — пытался возразить Калис дрожащим голосом. Но Вахор просто так отступать не собирался. Вскочив на ноги, он рывком оторвал Калиса от земли, сжав тёмную рубашку руками. Юноша вскрикнул, и здоровяк тут же впечатал его спиной в железную сетку. По площадке прошёл звон, заставив многих перевести внимание на происходящее. — Думаешь, я шутки с тобой шучу, сучёныш? — рыкнул тот, встряхивая парня. Калис оскалился, хватаясь дрожащими руками за сильные запястья. — Либо ты делаешь то, что я сказал, либо до завтра встать не сможешь. — Отвали от меня, — вскрикнул Калис, дёргая ногами. На глаза уже навернулись слёзы, а тело продрогло, словно от холода. Было так страшно и больно, что Калис уже находился на пределе. И все смотрели. Никто не решался подойти и прервать так называемое издевательство. Понятное дело, всем было плевать на юнца, что только недавно появился в тюрьме. — Вот, щенок! — рыкнул мужчина, и тут же швырнул юношу на землю. Калис вскрикнул, прокатившись по твёрдой поверхности, тем самым подняв небольшое облако пыли. Камни тут же больно прошли по телу, и тот замер на земле, скалясь от боли. — Как начальству сосать, так ты только за, а как тебя просят об услуге, так очко сжалось? — громко проговорил Вахор. Где-то в стороне раздались смешки, что сменились перешёптыванием голосов. Этого и боялся Калис. Все смотрели на него, насмехаясь и презирая, он явно это ощущал. Начав медленно приподниматься, он не осмеливался даже взглянуть в лица стольких людей. «Хватит. Прекратите…», — просил про себя Калис, не в силах даже заговорить. — Эй, народ, у нас тут шлюха появилась, — громко сообщил Вахор. «Не надо! Замолчите!» — Может, есть желающие поразвлечься на свежем воздухе? — снова спросил мужчина. Где-то раздался смешок, а кто-то и вовсе захлопал в ладоши. Но не все принимали в этом участие. Замерев в углу с весьма недовольным видом, старик Мэлин поджал губы. Он не желал видеть сцену избиения юноши, что могла перерасти в нечто большее. — Вот же… прилипли к чертёнку, — прошипел мужчина весьма недовольно. Однако не успел он даже прикусить губу, как его словно обдало холодом. Покосившись на парня, что прошёл мимо, старик удивлённо вскинул брови. «Шего?» — изумился он, видя как заключённый двинулся вперёд. К тому времени Вахор уже перевёл внимание на Шего, что раздражённо приблизился. Калис и подняться не успел, как его взор скользнул по подошедшему, что замер в метре от него. — Чего тебе, Шего? — с ухмылкой спросил Вахор. — Ты и твои шныри меня уже затрахали. — Вот как? Аж смешно слышать это от тебя, — с ухмылкой проговорил мужчина. Покосившись на Калиса, тот показательно сделал к нему шаг и со всей силы нанёс удар в живот. Юноша вскрикнул, тут же скорчившись от боли. Неустанный кашель сорвался с губ, заставив Калиса зашипеть. — Заступиться за него решил? — с насмешкой спросил Вахор. Гордо вскинув голову, он харкнул в сторону Шего, как при виде чего-то мерзкого. Напряжение между парнями заметно нарастало, а наблюдатели тут же притихли, затаив дыхание. — Обоснуй свои слова, чтобы потом о здоровье не пожалеть, — прорычал Шего, сжимая руки в кулаки. Однако прежде, чем мужчина с номером восемьсот пять ответил ему, он с силой наступил на спину Калиса, и его вжало в землю, словно тряпку. — Это моё, Шего, такой ответ тебя устроит? — с насмешкой проговорил он, вдавливая парня в землю. Калис оскалился, пытаясь приподняться, но только сильнее ощутил, как мужчина начал давить на него, словно желая сломать поясницу. — Так что свали, легавый, — приказным тоном заявил Вахор. Однако стоило ему произнести это, как Шего сжал руки в кулаки. Именно этого Вахор и ждал. Он надеялся вывести парня из себя, и это у него вышло. Однако, он не ожидал, что Шего первым нанесёт ему удар. Так и случилось, парень не медлил, с размаху врезал по лицу мужчины, и того аж пошатнуло в сторону. Зашипев, Вахор схватился за сетку, дабы окончательно не рухнуть. К тому времени Калис уже приподнялся. Изумившись, он сначала глянул на Вахора, что застыл у сетки, морща лицо. Лишь после внимание парня упало на Шего, что продолжал сверлить мужчину озлобленным взором. — Шего? — изумился Калис. — Ах ты, сука… да я урою тебя, мразь! — завопил Вахор. Отстранившись от сетки он тут же двинулся к парню, сжимая кулаки. Однако он даже замахнуться толком не успел, как Шего вновь нанёс ему удар. Однако это было лишь началом, и вскоре драка переросла в шумиху. Кто-то встал на сторону Выхода, пытаясь задеть Шего, но и у парня были сторонники. Двор наполнился криками людей вперемешку с брызгами крови. Кому-то на глазах Калиса даже выбили зуб, и он отполз от толпы. Однако почти сразу кто-то принялся помогать ему подняться, и вскоре Калиса отвели в сторону. Это был Мэлин, что оказался одним из немногих, кто не желал вступать в драку. — Живой, чертёнок? — спросил тот. Однако Калис не сумел ему ответить. С ужасом наблюдая, как заключённые стенка на стенку дерутся друг с другом, у него будто сдавило всё внутри. Что это за месиво? Как драка может быть настолько жестокой и пугающей? Калис будто ощущал на себе все удары, что получали мужчины от своих противников. Ноги вот-вот готовы были подкоситься, но Калис не успел рухнуть. Парня оглушило звуком открывающейся решётки. Почти мгновенно во двор выскочили охранники с дубинками наперевес. Мужчины в форме бросились к заключённым, пытаясь унять их всеми возможными способами, но выходило это с трудом. «Что это? Что за ужас? Почему… почему всё так? Не хочу… не хочу…», — начал про себя причитать Калис. За мгновение дыхание участилось, а сердце начало биться так быстро, что, казалось, заглушило даже крики заключённых. Перед глазами кто-то падал, другого прижало к стене сильным ударом. Охранники слились с заключёнными, и даже многие из них стали пускать в ход кулаки, не в силах успокоить драку. «Не хочу… хватит… перестаньте», — снова звучали отрывки фраз. Калиса пошатнуло, и Мэлин сразу подхватил его под руку. — Эй-й, малец! — позвал тот, но Калис начал задыхаться. Хватаясь за грудь, он сжал дрожащими руками свою рубашку, а после рухнул на колени. Растерянный мужчина замер, с изумлением глядя на юношу. «Не могу… дышать». — Калис, эй, ты меня слышишь? — запаниковал старик. Однако парень услышал не его трепетный голос, а прогремевший в воздухе грохот, мгновенно парализовавший всё его тело. Звуки стихли, и, казалось, с ними застыли и люди. Переведя внимание на появившегося во дворе мужчину, все опешили. Надзиратель Обен Корвет дождался, пока все обратят на него внимание, и лишь после убрал пистолет. — И так, кто зачинщик этой драки? — спросил тот с некой усмешкой. Обведя взором двор, он с интересом оглядел побитые лица заключённых. Однако стоило его взгляду упасть на Калиса, как на лице выступил зловещий оскал. — Это же ты? — спросил он. Калиса тряхануло изнутри, и парень застыл, не в силах подняться с онемевших колен. — В карцер его, остальных в камеры, — дал распоряжение надзиратель. Охранники подчинились и мгновенно принялись выполнять указание. Калис лишь напоследок увидел ухмылку надзирателя, а после его, как куклу, схватили и повели прочь со двора.

***

Тяжёлая дверь со скрипом отворилась, и двое мужчин заволокли Калиса в тесную небольшую комнату. Бросив его на пол, охранники переглянулись и сразу покинули камеру, оставив юношу одного. Слегка приподнявшись, Калис с некой надеждой бросил взгляд на дверь, но почти мгновенно в карцер вошёл надзиратель. Тяжёлая дверь за спиной мужчины закрылась, и тот усмехнулся, одарив юнца своим взором. — Ты не перестаёшь радовать меня, Калис, — насмехаясь, заговорил он. Однако парню было не до веселья. Он смотрел на него дрожа всем телом, не в силах даже подняться, и Обен это видел. — И как теперь мы поступим? — Прошу… не надо, — дрогнувшим голосом попросил Калис, но мужчина уже двинулся к нему. Присев на колено он заставил юношу окаменеть, сверля хищным взором. — Я ещё ничего не сделал, а ты уже дрожишь, — заметил Обен. Тут же рука мужчины скользнула по ноге Калиса, и того пробило током. Пальцы мужчины медленно поднимались к колену, пока вскоре не замерли чуть выше. — Прошу… — Рассказать тебе историю об одном человеке? — с насмешкой начал Обен. Медленно и противно рука мужчины скользнула к тонкой талии, проникая под одежду. Калис не мог даже двинуться, не то что противиться. Тело сковало страхом и дрожью, а в горле и вовсе застыл болезненный ком. — В этой камере побывала уйма людей, но был один жуткий тип. — Перестаньте… — выдавил Калис, стоило пальцам мужчины коснуться его торса. — Тогда я только начал здесь работать, и впервые столкнулся с ним, — пояснил тот, лаская рукой дрожащее тело. Медленно пальцы потянулись к груди, поднимая тёмную рубаху, и вскоре Калис их ощутил вновь. Мужчина приблизился, и горячее дыхание начало скользить по шее юноши, прогоняя мурашки. — Я ещё никогда не видел такие глаза как у него, ты представляешь себе? — зашептал мужчина прямо в ухо. С каждым его словом Калиса охватывала дрожь. Он уже понял, чего желал этот человек, и от этого юношу охватывал ужас. — Так могут смотреть лишь дьяволы, — проговорил надзиратель. Тут же он слегка толкнул Калиса, и парень снова оказался на полу. Надзиратель уже навис над ним, глядя прямо в лицо парня. Изумрудный взор налился дрожащими слезами, и от этого мужчина только больше захотел овладеть юнцом. — Что скажешь, если мы сделаем твои глаза такими же? «Нет… нет… хватит, прекратите», — молил про себя Калис. Однако его слова не были услышаны. Надзиратель уже принялся снимать ремень с темных брюк, дабы осуществить задуманное. После же мужчина потянулся к его рубашке, расстёгивая пуговицы, он постепенно оголял его тело, заставляя Калиса зажмуриться. Юноша не выдавил ни слова и всячески сдерживал крик, рвущийся прямо из груди. Даже когда член мужчины проник в него, Калис лишь сжался. Цепляясь пальцами за бетонный пол, он периодически скалился, а слёзы безмолвно струились по его лицу. Эти мерзкие прикосновения, эти губы и этот член — Калис просто не мог не ощущать. Он хотел противиться, хотел вырваться, но в этом не было смысла. Его схватят, как только он покинет стены камеры, и он прекрасно это понимал. С этим и пришло осознание того, что противиться у него просто не было сил. Он продолжал лишь лежать на холодном полу, ничего не предпринимая. Даже когда Обен грубо вошёл в его тело, Калис лишь оскалился, продолжая терпеть весь этот ужас.